сингулярность

эрика не станет менять свои интересы ради любимого человека. дома она пластом растекается по дивану в гостиной и включает детский канал, когда к ней приходит кайлин и молча садится на подлокотник. движения у неё плавные, осанка ровная, подбородок всегда на девяносто градусов к полу. в том, как она подаёт себя, есть что-то королевское, и это немного подбешивает. в руках у неё диск с фильмом и эрике немного смешно, ведь всё доступно в интернете за бесплатно. и немного грустно, потому что в детстве диски считались уделом богатых, а у них были лишь кассеты. но фильм отстой, картман видит название издалека; она отмахивается от кайлин и показательно прячет пульт под подушкой. а та и не скрывает возмущения, кидая коробку от диска на пол. в детстве они бы друг друга за косы подергали. сейчас они молча смотрят дурацкий мультсериал с юмором для десятилетних. эрика помнит, как кенни, бывало, скрывала факты о себе, а то и вовсе полностью менялась, чтобы угодить партнеру. у неё, конечно, если отношения, то серьёзно, но картман лучше всех знает, что у той ветер в голове, и ничего она в настоящих отношениях не смыслит. кеннетт ответила бы то же самое. многие люди, вообще-то, ради своих возлюбленных готовы вырывать части из собственной души и вставлять новые, те, что подходят их половинкам. они перестраивают себя в надежде быть замеченными. эрика иногда задумывается, если бы она не была такой неординарной, кем бы тогда заполняла свою жизнь кайлин, что будто и дня прожить не может, не прочитав нотации картман о морали. где бы тогда кайлин коротала свои вечера? когда брофловски входит в комнату, та наполняется калейдоскопом из цветочных ароматов. у кайлин на коленях проглядываются фиолетовые разводы, руки и щёки усыпаны ссадинами. она носит только оранжевое и зелёное, чтобы яркое пятно по имени брофловски было видно даже из космоса. эрика не хочет надевать оранжевое и душиться одеколонами, но она также не хочет меркнуть на фоне яркой кайлин. она надевает кричащий красный, замазывает синяки и идёт в школу, словно принцесса, словно ей все должны, словно она правит миром. но она не может ходить так, как ходит кайлин. и вечером, уставшая, раскидывается на диване, все силы убившая на королевскую походку, и тут она настоящая. растрепанная, в пастельной одежде, а ладони её покрыты сырной крошкой. именно по вечерам к ней приходит кайлин и приносит что-то, что она желает разделить с эрикой. она приносит топор войны и просит зарыть его. но ответ для неё всегда один. и на следующий день фиолетовые кляксы расползаются по коже. кайлин слушает безвкусный джаз, читает философию и постигает смысл жизни, играет в баскетбол, прилежно учится и поучает остальных морали, как старшая сестра. ничем из этого эрика не интересуется и не собирается. джаз не хип-хоп, философия не сатира, а о морали в южном парке никто не слышал. эрика пахнет стиральным порошком, ходит в развалочку, а синяки прячет под тонной макияжа. и она не ищет в интернете баскетбольные термины, она снова обманывает людей на деньги и предлагает кайлин присоединиться. вечером брофловски приходит с настольной игрой и картман достаёт геймпады. они снова дёргают друг друга за косы. эрика даже не знает, что же между ними происходит. но когда силы воевать кончаются, а игра надоедает, кайлин залезает к эрике под одеяло и крепко-крепко обнимает, засыпая. рыжие локоны пахнут шампунем, руки у нее совсем худые, а кожа вся пропиталась холодом. эрика не меняет ради кайлин своих интересов, но кайлин ничего этого и не надо. кайлин не хочет, чтобы что-то менялось.