[21 год]
Доиграв композицию, Спок осторожно убрал скрипку в футляр. День снова выдался необычайно холодным. Спок недовольно глянул на небо. Ни облачка. Las’hark в зените. Так почему же он никак не может согреться? Это продолжалось уже пятнадцать дней. Не помогло ни увеличение температуры в помещениях, ни согревающая разминка, ни тренировки с генералом Хао Ту. Вдобавок к этому на четвёртый день к ознобу добавились то и дело накатывающие приступы постоянно усиливающегося голода. Увеличение рациона тоже помогло не многим больше, чем никак. Спок был сыт и вместе с тем зверски голоден. Ему было тепло, даже жарко, но холодно. За неполную декаду вулканец осунулся и похудел. Сарек и Стон на два голоса пытались вызнать, что происходило, но что он мог ответить? — Мрм? В комнату прошествовал огромный чешуйчатый черный кот. Ле-матья постоянно рос и в холке уже сравнялся ростом с Сареком. Пожелай Спок и вполне мог бы использовать его вместо ездового животного. Ай-Чайя ткнул Спока лобастой головой под колени, от чего тот полетел на пол. Выставив руки в перёд, юноша ушел в кувырок и пружинисто поднялся на ноги. — И зачем? — поинтересовался он, глядя на ехидную кошачью морду. — Ря! — Не шали. Дёрнув ухом, Спок тряхнул головой. Тяжелая черная коса хлопнула его по спине. Поежившись, он прихватил с дивана накидку. Зябко кутаясь в ткань, юноша вышел в сад. Ле-матья потрусил следом, мягко ступая когтистыми лапами по полированному полу. Спустившись на первый этаж и пройдя через стеклянную дверь, Спок уселся в центре сада камней. Устроившись поудобнее, он прикрыл глаза и погрузился в wh'ltri, но и тут его снова ждало разочарование. [wh'ltri — неглубокая форма медитации] Несколько часов пристального изучения собственного тела опять не принесли никаких результатов: он был абсолютно здоров. Потянувшись и вспугнув заворчавшего Ай-Чайю, который улёгся, устроив голову у него на коленях, Спок поднялся и, вызвав кар, отправился в ШиКар, в клинику.````````````
— Сколько, говоришь, это продолжается, sa-kai? — В общей сложности пятнадцать дней, — отозвался лежащий на кушетке Спок. Стон что-то ткнул в падде и вернулся к показаниям приборов. Неподалёку жужжал трикодером МакКой, который в спешном порядке примчался с Сигмы. — На первый взгляд всё действительно нормально, — хмуро произнёс Леонард. — Но если симптомы есть, значит, с организмом что-то не так. Стон согласно кивнул, осторожно снимая перчатки. — Ты позволишь мне взглянуть? Возможно, я замечу что-то, чего не увидел ты. — Маловероятно. Спок не глядя вытянул руку, прикрывая глаза. Стон осторожно сжал жилистую ладонь и сосредоточился, пристально изучая каждую клетку тела брата. — Всё в идеальном состоянии, — мрачно выдохнул он через четверть часа. Спок фыркнул. — Не шикай на нас, остроухий! — буркнул МакКой. — Для тебя же стараемся. Что же всё-таки с тобой не так? Врачебная канитель продолжалась до вечера. Спок послушно выполнял указания Стона и Леонарда, которые вознамерились во что бы то ни стало выяснить причину его плохого самочувствия. Ближе к закату к ним присоединился встревоженный Сарек, которому позвонил Леонард, заявив, что Спок остаётся в клинике на ночь. Ничего удивительного, что минут через двадцать после таких новостей Консул примчался в Ши’Хаз. — Что? — коротко спросил мужчина у застывшего с паддом в руках Стона. — Пока не знаем, — отозвался тот. — То есть как? — А вот так, — пожал плечам Леонард. — Симптоматика есть, а причин для неё нет. Спока постоянно знобит и крутит от голода. Мы обложили его термо-одеялами и вкололи внутривенное питание, но бесполезно, да и не нужно. Температура в норме, равно как и ЖКТ. — И… давно он так? — Дней пятнадцать с его слов. Сейчас сидит в палате, отключив все нервные импульсы тела, чтобы не трястись. Сарек задумался. Какая-то мысль не давала ему покоя. Что-то было странно знакомым. — А если… — неуверенно начал мужчина и смолк, пытаясь смириться с нелогичностью идеи, пришедшей в голову. — Если что? — Если проверить разум? — С мозгами у него всё в полном порядке, уж поверьте. Это не психосоматика, — отозвался Леонард, а вот Стон насторожился. — Не мозг, Леонард, а сознание, я правильно понял, sa-mekh? Сарек кивнул и поморщился: — Когда я ещё состоял в браке, Аманда часто болела. Ей не подходил климат Вулкана. И тогда голова болела у нас одновременно. МакКой сощурился. — Подробнее! — Подробнее некуда. Моя бывшая жена, мать Спока, была человеком. И наши узы работали не так, как это обычно бывает, если пара состоит из двух вулканцев. Аманда была пси-нулевой и не могла закрываться. Сумела только на волне эмоций разорвать узы. — И при чём тут Спок? — Я ни разу с таким не сталкивался, вот и не опознал сразу. T’khasi обычно приглушают свои ощущения, каждый со своей стороны, и партнёр не испытывает отголосков физических действий супруга, — дополнил Стон. — Примерно так же работают и родительские узы. В общем и целом, так работает любая связь. Но чем дальше эмоционально-чувственное родство, тем меньше можно передать. — То есть вы тут дружно намекаете, что это кого-то из вашего клана так нехило колбасит? И всего-то? — То есть, Леонард, sa-mekh намекает, что Спок стал чьим-то telsu, — поправил Стон. — Чем? — не понял медик. — Супругом, — вздохнул Сарек. — Мой сын, возможно, заключил связь с кем-то пси-нулевым.````````````
— Это невозможно, — безапелляционно возразил Спок, когда ему выдали предварительную версию его состояния. — Я ни с кем добровольно не разделял узы. — А если… — замялся Леонард. — Нет. — Отчего нет, sa-fu, — мягко поинтересовался Сарек. — Ты часто бываешь на Сигме, иной раз и на Земле. Возможно, что кто-то оттуда… — Нет, — Спок выглядел почти возмущённо. — Я Kholinari, признанный мастер ментальных техник. Как ты представляешь себе насильственное или непреднамеренное соединение узами в моем случае, sa-mekh? Это невозможно. — Но проверить-то ты можешь? Просто, чтобы мы отмели уже эту версию и занялись поисками другой, более состоятельной, — снова вклинился МакКой. — Хорошо, — кивнул юноша. — Я проверю. Но только, чтобы вы убедились. Прикрыв глаза, Спок погрузился в свой внутренний мир. Бескрайние просторы космоса развернулись перед ним. Осторожно ступая по чёрной материи, вулканец осмотрелся. Космос пришел в движение: вот сине-фиолетовое газовое скопление — нити связи со Стоном — некогда супружеские, теперь уже братские узы; вот серо-зелёный вихрь — отец; вот мелкая стайка астероидов вокруг связи с Сареком — соклановцы и дальние родичи; холодные светила, объединённые в единую отдельную галактику, центром которой является черная дыра — собратья служители. Внезапно взгляд Спока зацепился за золотистый квазар, притаившийся в отдалении. Он мог поклясться, что ещё месяц назад этого не было. От него исходил тот самый голод и холод. Потянувшись к непрошенному образованию, Спок коснулся его и попытался убрать. Квазар недовольно загудел. Спок нахмурился. В его разуме всё подчинялось его воле. Чтобы какая-то посторонняя связь диктовала ему условия и портила жизнь? Не бывать этому. Замахнувшись, Спок резко рубанул рукой, рассекая воздух. Пространство пошло мелкой рябью, но проклятый квазар остался невредим. Гул стал напоминать разворошенный улей земных пчёл. Тряхнув головой, юноша оскалился и, раскинув руки, резко свёл ладони, словно намеревался прихлопнуть квазар как муху. Золотое зарево брызнуло во все стороны. С громким вскриком Спок отшатнулся прочь. Квазар сверкнул и превратился в нить. Нет, в прочный канат, пробивший сердце его ментальной проекции и накрепко соединивший вулканца с кем-то по ту сторону. Судорожно хватая ртом воздух, Спок выпрямился, схватившись за голову. На него с любопытством взирали три пары глаз. — Я… Не понимаю, — прозвучало как-то жалобно. — Сын? — Сарек осторожно коснулся плеча юноши. — Это… Вы были правы. Это узы, но какие-то странные. Чем бы они ни были, разорвать их у меня не получилось, отец. Меня просто вышвырнуло вон из моего же разума. Немыслимо! Вулканцы переглянулись. — Я чего-то не понимаю? — мрачно осведомился МакКой. — Нет ничего такого, с чем бы не смог справиться в своем же разуме sim're kolinahr, Леонард, — ответил Сарек. — Вулканские мастера разума всемогущи на своей территории и способны очень на многое в чужом сознании. — Что, прикоснутся и сотрут тебе память или убедят порхать бабочкой с цветка на цветок? — желчно осведомился Леонард, но осёкся, увидев кивок Стона. — Серьёзно? — Истинно, — подтвердил Сарек. — «Легилименс», мать вашу! И… — Леонард почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом от осознания. — И много среди вас таких? — хрипло осведомился он. — Каждый священник в любом из трех Храмов способен на такое, — безмятежно отозвался Спок. — Но собратьям не интересен внешний мир. — Да, чтобы служители покинули залы Храмов, должно случиться что-то выдающееся, — подтвердил Стон, поёжившись. — Это просто Спок у нас такой неординарный, Леонард. — Гм… — кашлянул МакКой. — Как же хорошо, что вы, ребят, не воинственная ветвь вашей расы. И, Господи, спасибо, что злобствующая часть остроухих не телепаты! Спок и Стон одновременно фыркнули. — Собственно, как и сказал Спок, — вернулся к проблеме Сарек, — произошедшее просто немыслимо. — Как выглядит связь? — поинтересовался Стон. — Прочная, как канат. Золотистого цвета. И она не ощущается знакомой. Это не кто-то, с кем я контактировал. — Никогда о таком не слышал, — отрицательно покачал головой Сарек. — Но я и не претендую на досконально знание katra. [katra — душа] — Полагаешь, стоит? — уловил Спок отголосок мысли отца. — Безусловно. Она старейшая из нас, и в свое время… — мужчина замялся, но, взяв себя в руки, продолжил. — В своё время она смогла восстановить наши узы, и это при условии, что мы находились в десятках световых лет друг от друга. Она должна знать, как кто-то, не прошедший kal-if-farr, может оказаться telsu. [kal-if-farr — бракосочетание telsu — супруг] — Вот и разобрались, — вздохнул МакКой. — Тогда дальше сами. — Уезжаешь? — Спок поднял бровь. — Так скоро? — Я доктор, а не шаман! В вашей мумбе-юмбе не понимаю. Если случится банальный перелом или велорская чума — зовите, а так у меня и без того вашими стараниями полно дел! Да и Джо не нравится сидеть одной.````````````
Когда на следующий день Спок и Сарек приехали к дому матриарха клана С’чн Т’гай, солнце начинало клониться к закату. Т’Пау расслабленно восседала в плетёном кресле с пиалой горячего травяного чая в руках. — Значит, — задумчиво проговорила пожилая вулканка, внимательно выслушав их, — связь установилась сама собой и сопротивлялась разрыву. — Верно, почтенная ko-mekh-il, — кивнул Спок. [ko-mekh-il — бабушка] — Ты позволишь мне взглянуть, внук? — Разумеется, бабушка, — Спок подошел ближе, и сухие пальцы коснулись пси-точек на его лице. — Мой разум к твоему разуму, — прошелестела Т’Пау. — Мои мысли к твоим мыслям, — отозвался Спок, закрывая глаза. Когда он открыл их, была уже глубокая ночь. Т’Пау задумчиво смотрела на них, сложив руки на коленях. — Я могу тебя поздравить, Сарек. Поздравить и вновь восхититься твоим сыном. — Матриарх? — напряженно вопросил отец Спока. Вулканка смежила веки и выдохнула: — Это узы t'hy'la. — Что? — Как? Два возгласа слились в один. Спок непонимающе посмотрел на родичей. Ни в одной книге он не встречал упоминания такого вида уз. — T'hy'la — это миф, внук, — пояснила пожилая дама. — И вместе с тем нет. Т’Пау замолчала. — Бабушка? — растерянно поинтересовался Спок. Пожилая вулканка подняла руку, призывая к молчанию. — Я сказала достаточно, внук. Остальные ответы ты отыщешь самостоятельно. В противном случае ты мне не поверишь и совершишь ошибку. Спок замер, задумавшись, а затем, поднявшись, поклонился, складывая та’ал. — Благодарю, ko-mekh-il. Мира и Покоя тебе. Сарек в точности повторил действия сына. — Живите и процветайте, дети, — отозвалась матриарх С’чн Т’гай, снова поднимая пиалу и поднося её к губам.````````````
— Нашел! — в комнату, заваленную старыми манускриптами, свитками и паддами влетел Стон, потрясая ветхой книгой. Спок отложил в сторону увесистый том истории вулкана, который изучал последние четыре часа, и вопросительно поднял бровь. — Вот, смотри! — Стон ткнул пальцем в абзац посередине. — Это то самое жизнеописание Сурака, со слов Са’аконы, его первой ученицы, от которого ты тогда отмахнулся. Читай! … И когда я спросила, от чего Мастер был так печален, ведь наш народ освободился от цепей, Lo'uk посмотрел на меня так, словно я была несмышлёным младенцем. — Мы приходим в этот мир, — сказал Великий Учитель, — ровно с половиной души. Вторая её часть достаётся при рождении кому-то другому. Половина эта называется T'hy'la. T'hy'la — это ты, часть тебя. Твой спутник жизни — друг — любовник, единый с тобой разумом и сердцем. Будучи одним целым, они слышат друг друга, находясь на колоссальных расстояниях так, словно стоят бок о бок. — И T'hy'la может быть кто угодно, Учитель? — спросила я, ведомая любопытством. — Существо любой расы и вида, любой плоти и крови, ибо всё сущее под звёздами обладает katra. Но мир велик и чудовищно страшен. Многие проживают жизнь, так и не встретившись. Некоторые умирают не дождавшись. Великое благо встретить T'hy'la. Счастье умереть за T'hy'la, — пояснил Мастер. — Я всё равно не понимаю, Учитель, — повиналась я. — Там, в долине, я вот этими руками убил своего T'hy'la, дитя, — произнёс Lo'uk Сурак, и голос его был глух и страшен, настолько, что испугалась и я, хотя и не могла осознать сказанного им в полной мере. — Смертью этой я выкупил свободу нам всем, ибо благо большинства важнее блага одного существа. Так сказал Учитель, и глаза его сверкнули сталью … [lo'uk — великий] — Думаешь это правда? — нахмурился Спок, отложив книгу на стол. — Почему нет? В этом есть зерно логики. Если в последний раз термин употреблялся до реформации и великого исхода, и последними T'hy'la были Сурак и его пара, то вполне естественно, что сейчас об этом никто не знает и в современных книгах не пишут. — Исключая Т’Пау, — поправил Спок. — Исключая Т’Пау, — согласился Стон. — Но она, видимо, тоже читала эти жизнеописания. — Видимо. А может и что другое, — согласился Спок. — Но всё равно остаётся непонятным, как установление связи возможно. — А это важно? Тебя можно поздравить. Найти вторую половину своей души… Это бесценно. Вечером они поделились находкой с Сареком, который только покачал головой: — Ты упускаешь суть, сын. И задаешь не те вопросы. Верно будет спросить, что происходило с твоим T'hy'la, если тебя трясло от голода и холода. — Блок ощущений! — охнул Стон. — Bath'pa! — вторил ему Спок, стремительно проваливаясь в свое сознание, срывая покров щитов, что надёжно блокировали импульсы нервной системы. Охнув, он рухнул на колени, застонав от боли. Золотая нить тряслась и отчаянно звенела, стонала и плакала, умоляла не оставлять её, не закрываться снова. [bath'pa — проклятье! (~ чтоб тебя!)] Коснувшись свечения, вцепившись в него что было сил, Спок судорожно вынырнул. Стон мгновенно оказался рядом, сжимая его ладонь в своих руках, блокируя боль, подстёгивая регенерацию. Сарек осторожно, стараясь не нарушать их контакта, перенёс сына на кушетку. — Х-холодно! Очень холодно, — выдохнул Спок. — И ещё… страшно. Они идут. Юноша смотрел куда-то сквозь потолок, словно видел сейчас что-то далёкое, недоступное остальным. — Кто идёт, Спок? — осторожно поинтересовался Сарек. — Я… Не знаю, sa-mekh, но ему страшно. Очень страшно, — забормотал Спок. — А других целый отряд. И они непременно поймают. Они убили многих. Почти весь город. У них оружие и от них не скрыться. — Ему? — уточнил Стон. — Ему, — подтвердил Спок. — Не спрашивай, откуда я знаю, sa-kai. Это как знать свое имя. Стон коротко кивнул, разжимая руки. — Постарайся сосредоточиться на узах. Если ты чувствуешь его, то верно и обратное. Значит, ты можешь помочь. Не сильно, но можешь. Поделись с ним своей уверенностью и, думаю, если ты все-таки выйдешь на солнце, то сможешь дать ему почувствовать и немного тепла, пусть и фантомного. Спок моргнул, обдумывая мысль, и осторожно поднялся. Сарек коснулся браслета-коммуникатора: — Генерал Хао Ту? Нужны ваши лучшие разведчики, — проговорил мужчина. — Мне в кратчайшие сроки необходима информация обо всех вооруженных конфликтах на известных планетах Федерации и наших. — Ты совсем ку-ку, Консул? — отозвался с той стороны ромуланец. — Ты хоть примерно представляешь себе, сколько этого добра сейчас происходит? — Нужно, — вздохнул Сарек. — Очень нужно. Это для Спока. — Для мелкого? Так что ты сразу не сказал! А конкретнее? — Понимаю, что прошу почти о невозможном, но Спок нашёл свою пару. T'hy'la. Но этот некто в опасности, и мы даже отдалённо не представляем где, — пояснил вулканец. — Знаем только, что там сейчас едва ли не резня. — Ты должен был с этого начать, Консул, — отозвался Хао Ту. — Ромуланам прекрасно известно, что такое T'hy'la. Попробуем сделать, но ты хоть направление задай, что ли! — Известно? — удивились в один голос все трое вулканцев. — У вас там что, урок хорового пения? — хохотнул Ту. — У нас детей пугают страшилками о том, как может корежить, когда с избранником что-то не так, чтобы усерднее учились и тренировались защищать пару. В отличии от вас, ледышек, мы не утратили заветы предков и ещё помним, что такое золотая связь. Хотя из нас никто так и не удостоился подобной чести с времён Прародителя! Стон, не удержавшись, хлопнул себя по лбу рукой: — Не телепаты, да? А мы уверены?````````````
Спок лежал на песке под палящими лучами Las’hark, осторожно касаясь тихо плачущей нити уз. «Где же ты, кто бы ты ни был?» — тихо вопрошал юноша, и связь печально звенела. Уже второй день его паре было страшно закрыть глаза хоть на миг. T'hy'la вёл кого-то за собой, старался укрыть их от тех, кто шел по пятам. Прикрыв глаза, Спок тихонько запел, стараясь передать свою уверенность, теплоту и спокойствие на ту сторону: — Хватай меня за руку… С тобой всё будет хорошо… Я знаю, верь мне… Хоть тебе и страшно, но ты сильнее, чем ты думаешь… Слова песни срывались с губ вулканца. По ту сторону связи T'hy'la, словно услышав его, расслабился, свернулся в клубок, закутываясь в какой-то плед. Его страхи ненадолго отступили. Спустя час группа снова тронулась в путь, уходя за пределы поселения в лес. Перед глазами вулканца вставали картинки: … заброшенный дом, поле с гниющим пшеном, крошащиеся доски старого сарая, солома, мёртвые крысы, разлагающиеся трупы, детский плачь, далёкий шум выстрелов, пересохшая колонка с водой… «Куда же ты? Дай мне хоть одну подсказку», — взмолился вулканец. Внезапно, словно услышав его, T'hy'la поднял голову вверх и слезящимися глазами уставился в ночное небо. Удача! Спок жадно впитывал расположение звёзд в безоблачном ночном небе; эйдетическая память потом воспроизведёт всё до пылинки. Картинка померкла. Но большего и не требовалось. Юноша подскочил и спустя час уже старательно вычерчивал на экране падда увиденные в сознании пары созвездия. Компьютер мгновенно обрабатывал информацию, ища малейшие соответствия в звёздных картах, занесённых в базы данных. — Есть совпадение! — выдохнул Сарек, глядя на экран. — Нашелся, — выдохнул Спок. — Альфа-квадрант, система Тарсус, колония Т-IV. — Вылетаем немедленно. — Приказ принят, — кивнул Хао Ту. — «Ка-Икс-Мо» будет готов к вылету через тридцать минут. — Отец! — юноша развернулся к Сареку, и тому не потребовалось объяснений. — Я уведомлю командование Звездного Флота, сын, и присоединюсь к вам на борту. Это кластер Федерации, и если там творится такое, то им стоит знать. К тому же, их корабли доберутся туда намного раньше наших. Коротко кивнув, Спок устремился к выходу. Когда он прибыл в порт, на корабль как раз заканчивали грузиться молодые ассистенты Стона. Сам sa-kai стоял неподалёку и беседовал с МакКоем, которого вновь вызвали с Сигмы. В конце концов, в психологии и физиологии людей, а Спок теперь был уверен в том, что его пара человек, доктор МакКой разбирался на все сто. Увидев Спока, Стон кивнул: — Отец уже прибыл. Мои тоже погрузились. Люди Хао Ту во всеоружии и рвутся в бой в случае чего. Можем вылетать. Путь до земной колонии, несмотря даже на Гиперврата на их территории и максимальное варп-ускорение в кластере Федерации, занял около суток, которые Спок провёл как на иголках. Связь звенела и дрожала. «Я иду. Я уже совсем близко!» — шептал Спок, то и дело перебирая пальцами золотистую нить. — «Дождись меня, слышишь? Ещё каких-то пару часов!» Внезапно, через канал уз вулканец почувствовал облегчение и радость его половины. — Звёздный Флот прибыл на Тарсус! — отрапортовал Хао Ту. — Сейчас наводят там порядок! — Поясни, — потребовал Сарек. — По предварительным данным: мутагенный вирус поразил культурные растения, и в колонии начался голод. Губернатор Кодос устроил резню, приказав убить половину населения, чтобы вторая могла жить. По всей колонии ведутся вооруженные бои. Молодые целители, услышавшие это, дружно позеленели и скривились. Леонард нахмурился, Стон прикрыл глаза. — Мир праху, но нам, кажется, повезло, — тряхнул головой МакКой, и, несмотря на весь цинизм этих слов, Спок не мог не согласиться с человеком. — Как прилетим, я иду вниз! — заявил Спок. — Sa-kai, Леонард, останетесь тут. Приготовьте оборудование, возможно оно пригодится, когда мы вернёмся с ним. — Сделаем, — согласился Стон. Уже стоя в шаттле, который медленно (слишком медленно!) спускался на поверхность планеты Спок вдруг ощутил, как жалобно лязгнули узы, проецируя какую-то бесшабашно-отчаянную решимость. Золотая нить полыхнула ярким пламенем. — Быстрее! — потребовал Спок, предчувствуя беду. Шаттл приземлился, и юноша устремился сквозь снующих туда-сюда людей в форме Федерации куда-то вглубь порта, к выходу на улицы разоренного города. Он чувствовал, что его T'hy'la совсем близко. Вот-вот он уже увидит… — Мистер, туда нельзя! — перед входом на оцепленный завод его остановил солдат Звёздного Флота. — Пропустите! — рявкнул Спок, с нечеловеческой силой отталкивая, почти отшвыривая человека, чьи товарищи ощетинились фазерами в сторону вулканца. Воздух вокруг рук Спока зарябил — он собирался ударить упёртого человека кинетикой, если тот не отступит. За спиной мгновенно выросли ромулане с оружием наголо, готовые убить того, кто решил заступить дорогу oveh. — Мне нужно туда, — отчаянно глядя на оцепленную зону, произнёс Спок. — Там ещё ведутся боевые действия! Не хватало нам ещё одного конфликта с вашим кластером, если вас там ранят! — отозвался старший в группе людей. Прогремела канонада выстрелов и всё стихло. — Нет! — охнул Спок, заставив стоящих рядом ромулан отшатнуться. Грудь пронзила боль; связь надломилась и лопнула, оставляя на месте себя сосущую пустоту и одинокую бездну. — Нет, нет, нет! — как безумный повторял он, проваливаясь в свое сознание, стремясь найти хоть какие-то обрывки золота. Безрезультатно. Спок рухнул на колени, обхватывая себя руками. — Что? — склонился над ним генерал Хао, и Спок поднял пустой, полубезумный взгляд. — Опоздали… — с трудом заставил себя выговорить Спок. — Он… его только что… убили… Земляне неуверенно переглянулись. — Кого убили, мистер? — Его, — сглотнув прошептал вулканец. — Мою душу. Застрелили… вот сюда… — дрожащей рукой Спок коснулся солнечного сплетения. — Пары минут не хватило… В здание устремились военные. Кто-то кричал, что вроде как есть живые и требуется помощь. К военным присоединились медики. Вскоре вынесли носилки, вокруг которых суетились врачи. Следом бежала кучка чумазых, истощённых детей: кожа да кости. Все как один заливались отчаянным плачем. — А ну не ревите! — цыкнул на них один из солдат. — Говорят вам, жив он! Поставим на ноги, будет как новенький ваш Джим, вот увидите! Группа прошла мимо и ушла вдоль по улице. Дети удивлённо проводили глазами стоящего на коленях в пыли вулканца, но, быстро опомнившись, засеменили следом за врачами. — Oveh? — плечо Спока тронул один из сопровождающих. — Я хочу увидеть тело, — тускло прошептал Спок. — Тело? — переспросил какой-то любопытный солдат и сдавленно охнул, когда охрана, состоящая сплошь из ромулан, окатила его презрительно-гневными взглядами, в которых явственно читалась жажда убийства. — Нам нужна последняя жертва этого конфликта, — пояснил Хао Ту. — Надеюсь, ваши товарищи там, — ромуланец кивнул в сторону завода, — смогут указать на погибшего.````````````
— Винсент К. Брукс, Командующий USS «Сайбер». Погиб, закрыв собой одного из выживших детей. Спок дрожащей рукой коснулся холодного лица мужчины на носилках. Над сердцем алело выжженное пятно от выстрела фазера. — Жил на Терре. В Мичигане у него осталась жена и двое детей. Тело доставят к ним. Спок вскинувшись, уставился на военного. — Оставьте нас. Ненадолго, — попросил он, пересилив себя. От тяжелого взгляда мужчина неуютно поёжился. — Конечно. Но не долго. Скоро начнётся погрузка погибших. — Принято, — кивнул Спок. Солдат отошел подальше, растерянно косясь в сторону странного вулканца. Хао Ту почтительно поклонившись, увёл своих людей в сторону, давая Споку возможность проститься. Протянув руку, вулканец осторожно погладил запястье мертвеца в ozh'esta. Разум мужчины не отозвался, не откликнулся на призыв. Так горько и страшно. [ozh'esta — вулканский поцелуй, представляющий собой соприкосновение сложенными вместе указательным и средним пальцем к пальцам партнёра] — Прости, — шепнул Спок. — Я шел слишком долго… Юноша зажмурился, чувствуя, как щеки рассекли дрожки слёз. Со стороны людей послышались ошеломлённые возгласы. Хао Ту насторожился, заподозрив неладное, шагнул к нему; следом потянулись остальные ромулане. — Спи, T'hy'la. Я встречу тебя по ту сторону, — выдохнул Спок, начиная отсчитывать секунды.````````````
— Что с ним?! — охнул Леонард, когда ромулане внесли Спока в бессознательном состоянии в лазарет и уложили на операционный стол. — Там же уже закончились боевые действия! Или нет? — Мы не успели. Тот, за кем мы спускались, мёртв. Мелкий дождался, пока тело унесут, и рухнул навзничь, — отозвался Хао Ту. — О-oveh п-пытается перестать жить, — заикаясь, отозвался один из молодых целителей, коснувшись рукой венки на шее Спока. — Что? — не понял МакКой. — Хочет остановить себе сердце, — рявкнул Стон, на первом варпе подлетая к столу. — А ну не смей! — голова Спока безвольно мотнулась, когда Стон залепил ему плюху к полному ужасу остальных вулканцев. — Не смей, кому сказал, — рыкнул мужчина, и его пальцы легли на пси-точки на лице брата. — Чего встали?! Медикаменты, живо, иначе не удержим! Второй раз повторять не потребовалось. Молодые целители бросились врассыпную, исполняя краткие приказы наставника. Леонард мгновенно оказался рядом, вкалывая мертвенно бледному Споку гипо. — Справишься? — МакКой вопросительно глянул на вулканца. — Выбора нет. На корабле отсутствует восстановительный бокс. Не тот масштаб судна. Придётся вручную. Sa-kai сильнее меня. Я не мастер разума, но попытаюсь. Хорошо ещё хоть, что уговорить тело умереть — процесс не быстрый, а то не донесли бы. Стон, не менее бледный, чем Спок, хлюпнул носом, из которого потекла тонкая струйка зелёной крови. Трикодеры взвыли. — Остановка сердца! — выдохнул МакКой. — Не выйдет, — рассерженной гадюкой прошипел мужчина. — Пусть только попробует! Приборы истерично запищали. Сердце Спока снова начало биться. Потом вдруг опять сделало попытку встать, и вновь пошло качать кровь по жилам. Эта безумная борьба длилась всю дорогу до самого Вулкана. Стон неотлучно находился рядом с братом, раз за разом запуская сердечную мышцу и пытаясь достучаться до сознания Спока. «Услышь меня, брат!» — мысленно кричал вулканец. — «Разве ты можешь вот так бросить нас всех?» «Не уходи, sa-fu», — вторил ему Сарек, сжимая руку сына. Спок оставался глух, снова и снова обрубая ток крови в теле. Когда корабль вернулся в порт на T’khasi Сарек, Стон и Леонард валились с ног, держась из последних сил. Но выдохнуть эти трое смогли только, когда Спока поместили в восстановительную капсулу и приборы мерно запищали, показывая, что жизни пациента ничего не угрожает. Сердце снова попыталось остановиться, но бдительная машина мгновенно впрыснула в кровь релаксант пополам с лекарством, и оно забилось мерно и ровно. — Справились, — устало выдохнул Стон. — Справились, но только что теперь будет? — покачал головой Сарек. — Ты же видишь, sa-fu, он не хочет жить. Разве, — голос мужчины дрогнул, — мы в праве его удерживать? — Не мели чепухи, остроухий! — возмутился МакКой. — Смерть никогда не выход. Сарек сокрушенно покачал головой: — Не в этом случае, Леонард.````````````
Спустя семь дней Спок пришел в себя, о чем Стона оповестил предупредительный писк приборов. Видимо, вулканец вконец отчаялся бороться за право смерти с машиной, которой, в отличие от него, не требовался отдых. Стон мгновенно оказался рядом с боксом, считывая показания техники. С той стороны стекла на него с осунувшегося, опутанного трубками проводов лица уставились полные боли серо-карие глаза. — Зачем, sa-kai? — болезненно прошелестел Спок. — Почему ты не дашь мне уйти следом? Он ведь всё ещё не далеко, я знаю. Отпусти, sa-kai… Стон сжал руку в кулак и ударил по железной стенке капсулы. Вот же! И что прикажете теперь делать? Как заставить этого упрямца цепляться за жизнь? — То есть то, что у этого человека есть семья, тебя не смущает? — попытался надавить мужчина. — Ты нарушишь священное таинство чужих уз, Спок? Им, а не тебе, идти с ним за грань. Их, не тебя он будет ждать по ту сторону. — Пусть… — последовал ответ. — Я стану его тенью в смерти. — Какой же ты эгоист, брат! — рявкнул Стон. — Станешь тенью! Да как ты можешь даже думать о том, чтобы оставить свой народ на произвол судьбы, когда ты нам так нужен? Ты заставил всех Rihannsu поднять голову и посмотреть в будущее. Подарил столько идей. А сколько проектов ещё не реализованы? Они не справятся без тебя, и ты это знаешь. — Найдётся кто-то другой, — отвернулся Спок; длинные черные волосы мёртвыми змеями рассыпались по подушке. — Как ты можешь уйти и бросить свой клан? — уговаривал старший вулканец. — Ты тот, с кого теперь берут пример дети. Как мне оправдываться, когда они спросят, от чего oveh больше не приходит к ним на занятия? Предлагаешь честно сказать, что ты испугался жить? — Ты не понимаешь… — Спок закрыл глаза; из-под опущенных век покатились дорожки слёз. — Не понимаю чего? Того, что без тебя все твои начинания погибнут? Что своей смертью ты лишишь тех, кто в тебя верил будущего? Что без тебя ромулане снова развяжут войну, в которой вулканцам не выиграть? — с каждым сказанным словом Спок вздрагивал, словно от удара. — Или, быть может, ты предлагаешь мне забыть, что за собой ты утянешь и S'haile Сарека, который успел стать отцом и мне? Sa-mekh не станет жить без тебя. Не бросай нас, sa-kai, пожалуйста. Договорив, Стон судорожно вздохнул, разжал кулак и осторожно коснулся стекла, за которым без движения лежал Спок. Наконец юноша, решив для себя что-то, открыл глаза и безжизненно посмотрел на Стона. Мужчина затаил дыхание. — Kaiidth, — тускло проговорил он. — Благо большинства превыше желаний одного. Твоя логика понятна и безупречна, sa-kai. Я не буду пытаться убить себя. Даю слово. [kaiidth — что есть что; как есть так есть] Стон облегчённо выдохнул: — Спасибо, брат. — Не стоит. Спок провёл в клинике под присмотром Стона и Леонарда еще пять дней и потом вернулся домой. Сарек, как и двенадцать лет назад, старался лишний раз не выпускать сына из виду, лично сопровождая того на каждую трапезу, неизменно заходя перед сном, но все равно не уследил. Месяц спустя Спок исчез.````````````
(Подсказонька: Gregorian — Ameno Dorime)
Храм T'Karath встретил его мерным мерцанием лампад у подножия и по всей протяженности Лестницы Паломников. Спрыгнув со спины Ай-Чайи, Спок, пошатываясь, побрёл вверх по высеченным в скале ступеням, точь-в-точь как тогда, когда ему было шесть. Острые кромки плит врезались в босые ступни, глубоко рассекая кожу, но ему было всё равно. Что такое боль физическая, когда сама твоя суть разорвана надвое. Агония разума гнала его вперёд. Выше и выше, туда, где в тишине и прохладе пели собратья, туда, где он наконец, сможет обрести такой желанный, благословенный покой. Спотыкаясь, оскальзываясь в зелёной крови, Спок вошел в огромный зал со сводчатыми потолками. Перед статуей Сурака, раскинув руки, стояла Т’Саз, старшая из Жриц. Она молчала, тихо напевая одну из древних песен. Спок рухнул на колени посреди залы и завыл, сворачиваясь в клубок, укрывая голову руками. — Kusut… Dash-tor… Sanoi korsau… Sanu… — умолял он, рыдая. [Kusut… Dash-tor… Sanu korsau… Sanu… — Больно. Так больно. Пожалуйста, спасите. Пожалуйста.] Жрица, тихо шелестя юбками, подошла ближе и опустилась рядом с ним на колени. Прохладная ладонь легла Споку на затылок, и он услышал в голове тихий шелест слов; шёпоту разума тихо вторил голос вовне. Тут и там из темноты выступали другие жрецы, в кипельно белых робах. Мужчины и женщины спускались по анфиладам и лесенкам в зал, подхватывая песню старшей сестры — и мелодия взвивалась вверх, отражаясь от потолка и стен, вторя эхом мыслей. Жрецы и жрицы обступили сжавшегося в комок Спока, осторожно опускаясь рядом с ним, касаясь его рук, окровавленных ног, плеч, спины, головы. Те, кому не хватило места подле, сплетали руки с соседями. Служители Гол пели единым неслышимым громким хором, и их голоса шумом прибоя заполнили агонизирующий разум Спока, навевая прохладу, даруя избавление от боли утраты половины души. «Мы с тобой, дитя» — голос Т’Саз, перекрыл мелодию песни. — «Мы, как и ты, потеряли и потерялись. Мы понимаем и принимаем твою боль. Следуй за нашим голосом. Мы поведём тебя. Следуй за нами». И Спок послушался, позволяя разумам жрецов подхватить себя и унести сквозь черноту подступающей Пустоты. Боль потери и чувство вины вели битву с безмолвием и отрешенностью, не желая так просто отдавать свою добычу. Сотни сознаний внутри его головы множеством рук возводили стену. Она рушилась, трескалась, прогибалась от переживаний и эмоций, но раз за разом поднималась и высилась общими усилиями служителей. Наконец, щит воздвигся единым монолитом, надёжно отсекая ярость и скорбь, оставляя мирское позади белоснежных мерцающих баррикад. «Наконец-то покой», — благодарно подумал Спок. «Покой. Тишина. И ничего кроме…», — вторил ему хор голосов. - «Услышь наш голос…»````````````
В дверях храма застыли Стон и Сарек. Они примчались вслед за сбежавшим Споком по следу маячка в браслете, который настоятельно потребовал надеть на пациента МакКой. Леонард как в воду глядел. Одним вечером, когда настало время ужина, они обнаружили, что комната Спока пуста. Он не взял с собой ничего. Ушел как был: босым, в простых домашних штанах и рубахе. Камеры внешнего наблюдения показали, что Спок спрыгнул в окно, наплевав на расстояние в 5 метров до земли и, подозвав Ай-Чайю, положил руку на лобастую голову. Постояв так с пару секунд, Спок взобрался ле-матье на спину; черный чешуйчатый кот вспрыгнул на дерево и легко перемахнул через высокий забор, унося с собой седока. Сарек и Стон рванули следом, надеясь успеть и не дать Споку совершить ещё одну попытку умертвить себя, но, к их удивлению, маячок привёл их в Храм T'Karath. Рядом высокой лестницей, ведущей к главному входу, припал к земле Ай-Чайя, удручённо порыкивая, роя лапой зелёные кровавые следы на песке. Не чуя под собой ног мужчины поспешили вверх и то, чему они стали свидетелями, повергло обоих в состояние близкое к шоку. Днём и ночью в гулких залах всегда царила тишина. Казалось, что вместе с выжиганием эмоций, служители Гол утрачивали надобность в словах. Между собой жрецы изъяснялись при помощи языка жестов, и только для паломников, в очень редких случаях, делалось исключение. Но, зачастую, у гостей Храма не возникало этих проблем, ведь примерно с середины Школы каждый вулканец учил жестовую речь, что особенно была удобна в процессе проведения опытов и экспериментов. Но никто и никогда не слышал, чтобы служители пели. «Как же много t’khasi не знают о своих же сородичах, — грустно подумал Стон. — А ведь он ответил мне тогда. Не утаил, но я не пожелал услышать. Истинно, мы видим только то, что хотим видеть, и каждый раз… ошибаемся». — Sa-fu… — тихо прошептал Сарек, глядя на то, как воет и корчится на холодном полу от незримой боли Спок. Мужчина с силой сжал кулаки, но, глядя на жрицу, так и не решился сделать хоть шаг. — Sa-mekh, смотри! — махнул рукой Стон. Консул поднял голову и увидел других служителей, которые спешили вниз, обступали его сына, словно стремились укрыть от всего мира. Жрецы касались Спока, напевая что-то на старом наречии, которое Стон и Сарек понимали через раз: — Услышь мой голос… Пойми, лик мира страшен… Разгадай тишину моих снов… Вопль души моей ты узри… И повторяй как молитву… Постепенно рыдания стихли. Мелко вздрагивающий Спок медленно выпрямился, садясь на коленях, воздевая руки к статуе Учителя Учителей. Несколько минут он был недвижим, а затем заплаканные веки распахнулись, и его сильный голос вплёлся в общий хор. Спок поднялся, и вместе с ним вставали на ноги остальные служители. — О, Сурак! — охнул Стон; Сарек судорожно втянул носом воздух, сжимая в кулаке ткань робы в области сердца: семейные узы, истончились, посерели, становясь едва-заметной паутинкой на грани сознания. В мерцании лампад оба вулканца отчётливо увидели, как глаза Спока приобретают льдисто-серый цвет. В Храме T'Karath царила гулкая тишина.