Dark wings

Потеря брата ударила по мне словно ударная волна, которая выбила почву из-под ног. Мы не были слишком сильно близки с Тэхёном, однако он был для меня одним из самых родных людей и, вероятно, единственной родной кровью. Из-за разницы в возрасте и мировоззрения мы не так часто пересекались и вели задушевные беседы. Но брат есть брат, он — родная кровь. Я совсем не был готов к тому, что когда-то потеряю его. Моя смерть была более ожидаема, чем его. Я глава одного из самых влиятельных кланов Южной Кореи — «Трёхглавый орёл». И если на мне лежал груз ответственности и постоянная угроза, то над младшим этого не было. Его охраняли на всякий случай тайно, но и он сам был в силах постоять за себя. В последний месяц мы сблизились с братом из-за Сон. Они подружились, вроде как, а я был только рад, что самые дорогие для меня люди стали близки. Вот только в последствии я сам убрал её подальше от себя, чтобы защитить, чтобы не навредить. Я был готов на всё, но не мог знать, что она сама в каком-то смысле вернётся ко мне. И сейчас осознавать, что если бы она не вернулась, что если бы это была бы другая девушка, на которой я должен был бы жениться вместо неё, то что было бы с моим братом? Он был бы жив с большей долей вероятности. Я не виню Сон в том, что мой брат мёртв, ни в коем случае. Он пожертвовал собой ради неё и в некоторой степени ради меня. Смог бы я жить без неё? Нет. Что было бы, если я заслонил её собой? Мы бы все были мертвы. Вот только я даже не заметил, что шавка уже почти мёртвого главы Чона наставлял на неё оружие. Я был занят другим, первоначальная месть за неё застелила мне глаза. И именно за это я корю себя. Пак Чимин бы застрелил нас обоих: меня и Сон. Это сейчас я знаю, почему он сбежал как последний трус. Месть? Не хочу. Пара раз имело место быть желание набить его морду, но я старался себя сдержать. Ничто так не накажет Пака, как он сам, я уверен. Если он действительно любил моего брата, значит он сам себя и заставил страдать. Мои люди видели его на могиле моего брата и не раз на похоронах и после. Они наблюдали за его постоянными посиделками там с флягой алкоголя с раннего утра и до глубокой ночи. Раскаивается? Думаю, да. Мы отдалились с Сон друг от друга. Она попросила оставить её одну, когда я хотел быть с ней, она была мне очень нужна как единственная, кто ещё имеет здесь для меня вес, как самый родной человек во всей вселенной. Обнаружив её в объятиях Мин Юнги, всю в слезах, было неприятно и больно. Неприятно оттого, что опиралась моя девочка не на моё плечо, а больно из-за того, что в первую очередь ей больно. Её могли убить, но мой брат не дал этому свершиться. Она пережила глубокое потрясение и я не могу ничего исправить. Я бы хотел забрать всю её боль, тем самым стократно превысить свою. Я бы выдержал, я мужчина. Сон девочка сильная, я всегда это знал, но тогда я видел лишь малышку за неприкрытой стеной слёз. И я ушёл. Она не просила меня побыть с ней ни разу с того дня, а я не напрашивался сам. Может неправильно, может глупо, но ведь и я не экстрасенс. Она просит — я делаю. Хочет, чтобы её утешал другой — я оставляю через своё не хочу. В тот вечер я выпил с Сокджином. Вернее, он был трезв как стекло, нельзя было из-за раны употреблять алкоголь. В принципе наш дуэт всегда был таким: я бухаю, Джин доставляет меня обратно в любом из состояний, почти не взяв в рот и стопки. Он более сдержан и невероятно ответственен. Тот, на кого я всегда мог бы положиться. В тот раз я потерял самообладание в связи со стрессом, утратой и болью, что испытывал. Заглушать не получалось, и я опрокидывал в себя стопку за стопкой соджу и русской водки, закрепляя градус виски. В особняк не вернулся ни вечером, ни ночью, ни на утро следующего дня. Тогда я не задумался, что в момент слабости кто-то мог закончить то, что начал. А утром от осознания подпрыгнул на кровати в пентхаусе с дикой головной болью. Мин Юнги бы не дал чему-то случиться, подумал я. Мне не звонят, значит всё хорошо. После того, как отошёл от бурной ночи решил, что верным будет погрузиться в работу, стойко перенести всё, что случилось. Я должен был показать, что сломать меня невозможно. По истечению двух месяцев мне всё ещё ей стыдно смотреть ей в глаза из-за того, что не смог защитить, не смог уговорить её в принципе не ходить и не принимать участие в той бойне, что мы затеяли. Она глава своего клана, я не мог запретить, не мог запереть где-то, така как она имеет влияние. Я всё это знал, но она ведь женщина! Не женское это дело. Я бы хотел огородить её от этого. Спрятать и увести подальше, чтобы никто не смог причинить ей никакого вреда. Думал, что уже смог это сделать однажды, когда отправлял её с Мин Юнги. Вот только не знал, что у того были за планы вернуть мне мою малышку бумерангом. Не знал, что она является и для него кем-то. Два месяца я почти не видел её, она была занята своим, а я своим. Чаще ночевал в отдалении, не возвращаясь в особняк клана, давая распоряжения Ким Сокджину. Думал, что так правильно, что так будет лучше. Я решил помочь Чону, как бы и ненавидел его из-за любви к своей Сон. Мне нужно было, чтобы этот мальчишка научился управлять своим, чтобы выстроил чёткую структуру в голове по управлению своими людьми, как когда-то мне помогли. Это первоначально ему нужно было моё участие, из-за чего я проводил много времни в его компании, это помогала. Вторично такие встречи помогали мне держать его на расстояние от Сон. У Чонгука бесспорно талант: схватывает с полуслова, предлагает дельное, люди ему доверяют больше, он милосерден. Он позволил уйти людям, которые были против подчиняться мальчишке, его отец никогда бы так не поступил — убил бы на месте не задавая вопросов. Возможно, это была его ошибка, но террора я не хотел бы видеть в Сеуле. Он вернул мне то, что было моим, что принадлежало моему клану. Вот только я видел, что не он не хочет и всё ещё упирается от того, чтобы забыть МОЮ женщину. Было бы правильно, вероятно, ему быть с ней, как мне кажется. Но я никогда не позволю себя отказаться от Сон больше. Некоторое время назад она уехала в Дегу и тогда мой телефон завибрировал от входящего звонка Мин Юнги. Сказать, что я был удивлён, было бы правдой. — Звоню предупредить. — огорошил он меня с ходу. — Сон отдаёт мне пост главы нашего клана. Завтра это вступит в силу официально. Ты знал, что она собирается это сделать? — Ты же прекрасно знаешь, что она не контактирует со мной последние месяцы, так почему спрашиваешь? — огрызнулся я в ответ. Почему он спрашивает, если сам знает ответ. Бьюсь об заклад, он ставит меняи в известность таким образом. Я не мог предположить, что она сделает это, и такое решение определённо настораживало. На том конце раздалось молчание, но затем он продолжил: — Я уверен, что это не просто так, была причина. Не, чтобы она с самого начала горела этим, но сейчас что-то не так. Сон что-то задумала и не говорит мне, держа в себе, по глазам это видно. Постарайся узнать после её возвращения что именно, это в твоих интересах тоже. — сбросил. Скоро она вернулась, и я взял себе целью выяснить, почему она приняла такое решение. Союз наш бы не был разорван, да и это волновало меня в последнюю очередь. Было ли это игрой с самого начала, снова? Тоже нет, тогда бы Мин не звонил мне, да и то, какой Сон была всегда, не давало усомниться в искренности девушки. Чёрт, я становился мнительным. Встретил её на подъезде к особняку по возвращению. Меня не было здесь давно, и по Сон было видно, что она не ожидала меня увидеть. Я помог ей выйти из машины и поцеловал в щёку. Она не увернулась, тем самым радуя меня, как мальчишку от того, что позволила себя коснуться. Я скучаю по ней, но и не могу взять в свои руки ничего, ибо слишком уважаю её и её решения. Спросил о том, что сказал мне Юнги, решил убедиться, чтобы она действительно отказалась от поста в клане. Она подтвердила, заверив, что Мин Юнги подошёл бы для этой роли лучше. У меня в голове сразу же пронёсся наш разговор в начале отношений, когда я знал её как Пак Даин. Когда я признался, что не гожусь для роли главы клана. Вот и Сон сейчас призналась мне в подобном. Я промолчал, наблюдая за ней, всматриваясь в глаза, пытаясь найти что-то, что могло бы привести к тому, чтобы понять о чём она думает. Не нашёл. Сказал, что повожу её, она позволила, кивнув. Мы остановились возле закрытой двери комнаты, что должна была быть нашей общей спальне, однако по сути сейчас она принадлежала только Сон. Не хотел уходить и надеялся, что она разрешил мне войти, побыть в её обществе, но не решался задать вопрос. Когда она сама предложила, в моём сердце завелась буря, так я был рад. Спросил о том, точно могу ли. Она огорошила меня тем, что я всегда мог это сделать. Неужели она ждала, чтобы я нарушил её покой, нарушил её слова и пришёл. Чувствовал себя глупым, но ведь как я мог понять, что она была не против? Я честно признался о том, о чём думал. Сказал, вздохнувши от усталости, что в серьёз думал о том, что наш брак больше не держится на чувствах, а в серьёз стал походить на сделку. — А у тебя остались ко мне после всего чувства, Намджун? — спросила она, впившись мне в глаза. Я тоже не отводил своего взгляда. Она отвернула, вероятно, не выдержав. Отошла к кровати. Я остолбенел. Не понимал, почему она так думает. Пошёл за ней, стараясь остановить, нам нужно было поговорить, сейчас я чётко был в этом уверен. Я схватил её на руку выше локтя и развернул к себе, когда она собиралась уже сесть. — А почему они должны были уйти? — ответил. Нет, я правда не понимал исходя из чего она вбила себе это в голову. Или это я дал повод так думать своим отсутствием, нет-нет-нет, я не хотел ни в коем случае, чтобы она так подумала. — Тэхён умер из-за меня, твой брат… — сказала она то, о чём бы я не хотел говорить, не хотел даже предполагать и развивать такие мысли у себя в голове. Неужели она думает, что я её виню? — Ты думала, что я виню тебя в смерти брата? — мне нужно было знать наверняка. Она кивнула. Будда, какая же она глупая. — Глупая, это не так. — ответил ей я, притянув к себе, и обнял. Она такая маленькая в моих руках. Как же я отвык от неё, как же мне не хватало её рядом. Она прижалась ко мне теснее и обняла в ответ. Стало теплее. Я задумался о то, какой я дурак. Нужно было с самого начала плюнуть на всё, что она говорила. Я должен был сразу взять и разубедить её. Неужели она все два месяца так думала? Я идиот, заставил страдать мою девочку ещё сильнее. Когда услышал, что она заплакала, мне совсем стало невыносимо. Блять, как я мог ей позволить столько времени так думать. Я сжал её ещё сильнее, начав гладить по голове, пытаясь утешить. Я голов был стоять в таком положении сколько угодно, лишь бы она пришла в себя, лишь бы перестала так думать, лишь бы забрать её боль себе. Она задвигалась, упёрлась мне в подбородок, совсем малышка, подняла голову встретившись глазами полными слёз с моими, извиняющимися. Я поцеловал её, пытаясь забрать себе всё, о чём она страдала и не говорила. Сладкие губы моей девочки ответили на поцелуй, я ликовал. Когда она разорвала поцелуй, я рискнул, попросил разрешения остаться сегодня с ней. Она сказала, что хочет этого, я ликовал снова. В этот момент я не думал ни о каком сексе, мне это было не нужно. Я только хотел быть с ней и утешать, всё. Мне нужно было наверстать упущенные два месяца, и я серьёзно настроился это сделать. Ночью мы она целовала меня, а я её. В конце концов Мин Сон перешла в наступление, оставшись без одежды и оставила обнажённым меня. Я не думал о том, чтобы склонять её к соитию, хоть столько месяцев приходилось удовлетворять себя самому, но если ей это сейчас было нужно, если она этого хочет, то я сделаю всё, чтобы ей было хорошо, думал я. Я старался быть нежным, думать о том, чтобы сделать приятное ей и забыть о себе. Получилось. Моя девочка расслабилась в моих руках, и, казалось бы, успокоилась. После она снова расплакалась, лёжа на моей груди. Я не понимал, что случилось на этот раз и спросил, она не отвечала, говорила, что всё хорошо. Я не поверил. Наконец она успокоилась и повернулась ко мне спиной. Она всегда любила, чтобы я обнимал её, естественно прижал её к себе и сейчас, обхватив одной рукой. Погладил бок, перешёл на живот. Что-то меня определённо смутило. Я знал её тело, как своё, поэтому был удивлён нащупать, что живот моей жены не такой плоский и спортивный как обычно. Я сосредоточился на этих поглаживаниях. Неужели она… — Сон, это не то, о чём я думаю? — спросил, останавливая свои поглаживания. — Он стал больше. — Я просто поправилась, Джун. — ответила Сон. Вероятно, я себя накручиваю, пытаясь получить желаемое за действительное. Я бы очень хотел, чтобы Мин Сон родила мне ребёнка. Не сейчас, но когда-нибудь, я бы хотел бы этого. К сожалению, а может и к счастью, она пила таблетки. Из-за чего я только вздохнул и прижал ближе эту девочку. Следующую неделю я был с ней и больше не уходил ни в другие комнаты, на уезжал из особняка. Я хотел быть с ней и должен был вернуть то, что потерял, дать то, что не мог дать ей всё это время. К сожалению, днём я был в разъездах, а Сон занималась своими делами. К счастью, наши ночи стали наконец общими и тёплыми. — Эта девушка забрала у тебя брата, Намджун. — смотрел мне в глаза с нескрываемой угрозой и как всегда зажжённым в глазах и уже сформированном приказе-предложении Господин Шин. — Не думаешь ли ты, что это было просто так? Он предложил мне на днях встречу, и я не мог отказать. Хоть я и был главой, но никак не мог воспротивиться этому человеку. Вот только сейчас он злил меня. Его влияние терялось в моих глазах с каждой секундой. «Уничтожить» — вот что вертелось в моём мозгу. В этот момент меня не волновало, что за ним стоят якудза и японский клан «Широй таоё», что в переводе значило «Белое солнце». Он вертел их на своих пальцах, после того, как убил наследницу в семидесятых, посадив на её место свою марионетку. Я не знал почему он смог это сделать, отец не поделился. Но что-то мне подсказывало, что и отец мой дал влияние в нашем клане ему из-за того, что боялся. Я не боялся, а стоило бы, наверняка стоило бы. Этот старикашка хочет получить весь мир, но пока же ему уже в могилу. — А вы не думаете, что много на себя берёте? — задал я ему вопрос с нескрываемым раздражением. — Я не буду терпеть этого, я не мой отец и не дед. — Конечно нет, Намджун. — усмехнулся он. — Ты слабее и не понимаешь, что ты делаешь. Пока тобой управляют лишь чувства, но не голова. Ты не можешь оценить обстановку и понять. Вы уничтожили клан Чонов, хорошая работа. Я понимаю зачем нужны эти союзы. Но не понимаю, почему ты не выше этого. Ты мог бы господствовать в Южной Корее. У тебя всё было для этого. Мог бы подчинить себе мальчишку Чона, но ты принялся помогать ему. У вас союз, но не тот, который дал бы тебе выгоду. А эта девчонка Мин. Она уже даже и не глава своего клана. Ты не понимаешь, что карт в руках у тебя больше нет? Она бесполезна. — Лучше заткните свой поганый рот, пока я не вышиб вам мозги. — прошипел я, встав со стула. Чокнутый старик, помешанный на власти. Клянусь, я убью его. Рука чесалась, чтобы потянуться к стволу. — Присядь и не нервничай. — он был спокоен как удав. Именно его он мне и напоминал всегда. — Я забочусь о тебе, мальчик. Я воспитываю в тебе главу клана таким, каким он должен быть. И если ты этого не понимаешь, то судьба будет обязана проучить тебя и научить. — Под судьбой вы имеете в виду себя? — спросил я, накаляясь. — Если тебе это нравится так называть, то называй. — криво ухмыльнулся Господин Шин. За его спиной тут же появились двое, сопровождавшие его всегда и везде. Может быть они и менялись время от времени, но их лица всегда скрывались за маской, что на японском называлась фукумэн, как же, как у ниндзя периода Сэнгоку. Вот только я был уверен, что эти не имеют к потомкам никакого отношения. Это наёмники, обучающиеся в клане «Широй таоё». Я встречал однажды выходца оттуда, когда учился в школе, человек приезжал к отцу. Всё ещё помню, как похолодело от одного только взгляда этого японца. Он производил впечатление. Тогда я вылетел весь взвинченный, настроенный на то, что мне необходим план, я должен укротить или уничтожить этого старого удава. Если я этого не сделаю, то своими кольцами он либо склонит меня к своим ногам, заставив плясать под свою дудку, либо уничтожит Сон. Он чувствует в ней угрозу. Не его безопасности, а нарушения его планов. Господин Шин никогда не скрывал того, что хотел бы запустить свои руки в клан орлов глубже и пустить корни, обосноваться. Он планировал выдать за меня замуж свою внучку. Я никогда не видел её, меня она не интересовала. Около года назад он в красках расписывал нам с отцом, какая пара бы получилась и какими связями мог бы обогатиться наш клан. Отец поддакивал, а я слушал в пол уха, женитьба была последним, что меня волновало. После того, как отец умер, и я занял его место, Господин Шин осознал, что получил себе не союзника, а неуправляемого мальчишку. У него почти получилось меня укротить, но в конце концов не вышло. А после появления Мин Сон ещё в роли Пак Даин он понял, что проиграл. Что у меня есть своё мнение на счёт девушки, которая могла бы меня волновать. Подлог, что служил бы союзом с японцами, не получился. Когда выяснилась правда, этот ужасный человек был зол и собирался заставить меня убить Сон, обвинив её во всех грехах, чтобы она больше не мешала его планам. У него не вышло только по одной причине — Тэхён. Он сказал, что может сделать это вместо меня, что он может заключить брак с его внучкой, тем самым давая возможность союзу осуществиться. Всё, чтобы Сон была жива. Уже тогда он пожертвовал своей жизни и выбором. Хотя я бы не позавидовал той девушке, ибо знал, что брата привлекают мужчины. Сон вернулась ко мне, как бы я не хотел её спрятать, а брат умер. После его смерти все планы Господина Шина разрушились, и он снова взялся за старое. Ненавижу. Ещё два дня после этой встречи прошли в тишине и спокойствии. Старик молчал, и я тоже. Эти ночи я провёл снова в одной постели с Сон. К счастью, она больше не плакала, чем определённо меня радовала. Утром последнего, сегодня, я запланировал встречу с посланником китайского клана. Встреча прошла успешно, и я в поднятом настроении возвращался домой, намереваясь провести оставшееся время в компании своей жены. Один и новых парней, взятый в клан не так давно и исполняющий обязанности моего водителя, вёз меня по назначенному пути, когда раздался звонок — звонил Мин Юнги. Брать не хотелось, но я не мог ему отказать. — Да. — ответил всё-таки. — Ты знаешь где твоя жена? — сходу спросил он. — Надеюсь, что ждёт меня дома. — меня напряг этот разговор, что-то было не так, я почувствовал это по взвинченному голосу собеседника. — Если ты сейчас же не остановишь её в Инчхоне, то она улетит от тебя вместе с твоим ребёнком. — выпалил Мин. Перед глазами поплыло. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя. В каком смысле Сон улетит и что значит, что улетит с моим ребёнком. — Что? — только и смог я ответить собеседнику. — Ты не понял, что я сказал? — слышно было, что на том конце закипал Юнги. — Если ты её не остановишь… — он продолжил, однако я перебил его, поняв, что всё-таки происходит, крикнув водителю: — Инчхнон, живо. Парень среагировал молниеносно, вывернул руль, чтобы развернуться. — Она сказала тебе? Что ты знаешь? — я напал с расспросами на новоиспечённого главу клана тигров. — Она позвонила… — чуть запнулся Мин. — Сказала, что уезжает из-за того, что беременна и не хочет дать пострадать ребёнку. Говорить тебе отказывалась, я просил. Взяла меня слова, что тебе я не сообщу. Надеюсь, что ты не дашь мне пожалеть о выборе, который я принял и остановишь её. — Блять, конечно я не дам ей уехать. — ответил я Юнги. — Ты сомневался? Мин Юнги промолчал, не завершая вызова. Я тоже ничего не говорил, пока моё водитель нарушал правила дорожного движения. В Сеуле меня это не волнует. — Намджун, — позвал меня Юнги, явно призывая продолжить разговор. — Если она предложит тебе отказаться от клана и улететь с ней, ты согласишься? — Я…я не знаю. — запсиховал я. — Я не могу оставить его просто так, ты прекрасно это знаешь, но и её я не отпущу. — Настоятельно рекомендую тебе подумать, как поступить при этом. Её вылет — сбросил. Я тут же попытался позвонить Сон — она не брала трубку. Ещё несколько попыток не увенчались успехом. Набрал быстро сообщение, в надежде, что это хоть как-то сможет её притормозить. Я не мог осознать до конца что произошло. Почему она решила улететь от меня, обидел ли я её, почему не сказала, что у нас будет ребёнок? Что делать, если я не успею? Что, если она в действительности поставит меня перед выбором. В голосе Юнги не было беспокойства в том, что он её не сможет найти или же когда-либо увидеть, не было слышно потери и паники от её понимания, значит он знал куда она отправляется. В подтверждение моим словам тот выслал мне смс с точными данными о рейсе Мин Сон. Она выбрала полёт в Лондон, так далеко. Я никогда не откажусь от неё, никогда не дам ей больше меня покинуть. Я должен успеть, и никаких нет не волновало меня прямо сейчас. Я стараюсь держаться, но не выдерживаю. Прошу водителя быть быстрее, он выжимает газ. Пробую ещё несколько раз набрать Сон — всё ещё не отвечает. Блять, да почему? Звоню Джину и ставлю в известность. Прошу заменить меня, до выяснения обстоятельств встать на место главы от моего имени. Он соглашается. Я уверен в нём, он не подведёт, а мы придумаем что делать дальше в случае чего. Останавливаемся возле аэропорта в Инчхоне. Я бегу, что есть силы, ищу информационное табло, чтобы вычислить сколько времени у меня осталось. Два часа до посадки, значит я должен словить её до таможни. Она сейчас там, я уверен. Задал траекторию, побежал что есть силы. Я закричал её имя, чтобы привлечь внимание, надеялся так найти её. Приближаясь заметил её сразу, она посмотрела на меня — услышала. Моя девочка была близка к тому, чтобы покинуть меня и забрать с собой моё сердце и душу, убить меня. Но я не дам ей это сделать. Сон не двигалась, пока я пытался пробраться к ней в толпе людей, заполнивших помещение аэропорта. Я почти достиг её, как сзади меня поймали служащие аэропорта и скрутили, забирая возможность пройти дальше. Один из них что-то говорил про нарушение общественного порядка — я не слушал, не слышал. Завтра с ними точно проведут разъяснительную беседу и объяснят, кого задерживать он не имеют права. — Не делай это, я умоляю тебя, Сон! — кричал я, вырываясь, стремясь ко ней. Она заплакала, я чётко это увидел. Чёрт, как я мог допустить то, что она снова глотает слёзы. Не должен был, но допустил, чёрт. Я упал на колени, шепча, чтобы она простила меня за всё и не делала этого, чтобы осталась, чтобы не оставляла меня. Я готов молиться всем богам и ей, чтобы этого не произошло. Служащие, что держали меня, пытались вернуть меня в стоячее положение, однако это было бесполезно. Наконец они поняла, что всё это из-за конкретной девушки в очереди и обратились к ней, отпустив меня, чтобы она разрешила ситуацию и не создавала проблем. Только то, каким голосом он сказал ей это, по мне разлилось желание его пристрелить. По Сон был видно, что она спорит сама с собой, не зная, что делать. Всё же, она согласилась приблизиться. Я облегчённо выдохнул. — Почему? — спросил я, смотря снизу на девушку. — Почему ты так поступаешь, Сон? — Я… — она запнулась. — Я должна, Джун. Встань, пожалуйста. Она просила, и я не мог не подчиниться. — Кому? Ты думаешь, что я не смогу вас защитить? Ты думаешь, что я не люблю ни тебя, ни его? — я взял её за руку. Решил сразу раскрывать карты: Юнги сказал мне… — Я люблю тебя, Намджун. И я больше всего на свете люблю его. — она дотронулась до живота, обращая моё внимание на цент причины. — Но находясь здесь мы не можем гарантировать ему полную защиту. Ты сам должен понимать, что есть только один выход. Блять, я не видел того выхода, что видела она. Неужели всё это из-за того, что умер Тэхён, неужели эта ситуация так тяжело отразилась на ней. Почувствовал, как мои глаза наполнились влагой. — Ты хочешь убить меня? Скажи, ты хочешь, чтобы я умер? — я испугался не на шутку, что не смогу её удержать. Сон невозможно было указывать и заставлять что-то делать. Нужно было переубедить. — Я не хотела этого, именно поэтому и не сказала. Чёртов Юнги, если бы не он… —она плакала, зажав рот рукой. — Если не он, я бы никогда не узнал, что у нас будет ребёнок, Сон. Я благодарен ему, как Будде, за то, что подарил нам это. Прошу тебя, не делай этого, не забирай вас обоих у меня. —захватил её в свои объятия и сжал как можно сильнее, продолжая шёпотом. — Я сделаю всё, что ты захочешь. Только не делай этого. Я так люблю тебя, я не смогу, если улетишь. Я был готов на всё, улететь с ней, оставить клан. Я готов на всё ради своей девочки. — Ты готов бросить этот мир навсегда и улететь со мной? — она спросила, поднимая на меня глаза. В этих глазах было полно надежды, и я не могу отказать. — Да. Я на всё готов, ради того, чтобы вас не потерять. Сон, вы — всё, что у меня осталось. Как я могу по-другому? Я полечу с тобой, я готов сделать всё. — Что? — она удивилась. Неужели не ждала, что я не решусь на это ради неё. Глупая девчонка. — Но как же клан? — Это не важно. Мы с Сокджином придумаем, как смягчить мой уход. Я ведь говорил тебе, что я не подхожу для этой роли. Из меня глава никакой. Сокджину лучше занять этот пост, хоть он и не прямой наследник. Всё будет в порядке. — меня осенило, ведь Сокджин гораздо лучше, чем я, и мы могли бы совершить рокировку. Я поцеловал свою малышку, пытаясь заставить забыть её обо всём и не думать, не переживать. Я здесь, и я рядом, не оставлю её. В этот момент в штанах завибрировал мой телефон. Пришлось немного отстраниться и разорвать поцелуй, поцеловав ещё раз коротко, чтобы ответить.Это снова был Мин. Я ответил. — Ты остановил её? — он сразу же требовал отчёта. Блять, меня это бесило, но я был безмерно благодарен ему, хоть и понимал, что делает он это не из-за меня, а из-за Сон. И я не был против. — Да, Юнги. Я нашёл её. Я улечу с ней. — ответил я звонившему.