Замороженный Цветок

Вновь Зимний Солдат появляется через месяц, видимо, решив не дожидаться несколько лет, так что на руке у Тони по-прежнему восемь цветков фиолетовой календулы. Мальчик улыбается приветливо, даже машет прежде, чем просканировать взглядом абсолютно целую руку. — Я тебя знаю, — звучит вместо ответного приветствия, и улыбка мальчика скисает. — Откуда я тебя знаю? — Моё случайное спасение три года назад и починка твоей руки около четырёх недель назад, — фыркает ребёнок. — Если это считается. Мужчина выглядит задумчивым и удивлённым. «Механик Тони» — Почему я тебя помню? — По-прежнему без понятия, Зимний, — тяжкий вздох, — может это важно? Или нет. Не знаю. Как твоя рука? — Полностью функционирует, — следует незамедлительный ответ, и мальчик довольно кивает. — Тогда рад, что ты просто пришёл повидаться, — нерешительно улыбается Тони, спрыгивая с кровати. Подходит, осматривает металлическую руку просто потому что та почти совершенна, пока Солдат занят тем, что оглядывает его комнату. Мужчина обходит помещение с таким видом, с каким детективы в кино ищут зацепки, и замирает, когда натыкается на плакаты. Тони воспринимает это, как проявление любопытства. — Это Капитан Америка, — мальчик указывает на человека в трёхцветном костюме и маске с крылышками и большой буквой «А» на лбу, что держал в руках щит со звездой, а затем на стоящего рядом с ним парня в военной форме. — А это его лучший друг, Джеймс Барнс. Они вместе сражались в «Ревущих Коммандос» во время войны. Они оба выглядели смутно знакомыми для Зимнего Солдата, но что-то мешало вспомнить. Резко заболела голова, будто по ней ударили чем-то очень тяжёлым. Чтобы отвлечься от этого, он задал вопрос. — Почему его так… — Много? — быстро понял мальчик. Плакатов было свыше десятка, ими была облеплена чуть ли не вся стена, и на каждом из них Капитан Америка и Джеймс Барнс, вместе или по отдельности, но последнего было несколько больше. — Эти двое — они крутые. Только по-разному, Капитан Америка — супергерой, а Барнс — просто герой. Да и отец, кажется, рад моему увлечению ими, всё-таки он участвовал в создании из Стивена Роджерса суперсолдата, да и с сержантом знаком был. Джеймс Барнс, его ещё все называли… — Баки, — едва слышно выдыхает мужчина. Мальчик резко поднимает взгляд, словно от внезапного озарения, но затем качает головой чему-то своему. Вряд ли. Его знакомый не выглядит настолько старым. — А какие у тебя цветы? — спрашивает вдруг он. «Цветы?» — Они важны? Тони почти растерялся. — Конечно. У него были цветы на той руке, что сейчас заменена протезом, фиолетовые гиацинты, символизирующие непредсказуемость и целостность, очарование и ревность, раскаяние и сожаление, что сейчас раскинулись по другой руке и частично спине. Зимний Солдат никогда не придавал им какого-либо значения. Он чуть заворачивает рукава плотной кофты на правой руке и демонстрирует россыпь примятых цветов гиацинта. — Красивые, — говорит мальчик, осторожно прикасаясь к самим лепесткам. В голове сама собой появляется информация. Цветы обозначают возраст — это ясно, как день. Цветок на каждый прожитый год жизни, словно метка, и даже заморозка им не помеха. У Зимнего Солдата их много, очень много, и кто знает сколько их было на его родной руке, но что-то ещё не даёт покоя. Эти цветы, они ведь не только для этого? Не только. Они отсчитывают время. Человеческое время ограничено старением, тела слабы и хрупки, но эти цветы — жестокое напоминание, что не нашедших пару до тридцати пяти лет ждёт смерть. Зимний Солдат не понимает, зачем людям пара, на краю сознания бьётся знание, что не всё так просто, чтобы ограничиваться простым созданием маленькой ячейки общества, но мужчина знает, что ему куда больше, чем тридцать пять лет и он по-прежнему жив, а это значит, что на него это не распространяется. В конце концов он был просто оружием, как говорили в Гидре. Кое-кто даже предполагал, что причина в сыворотке суперсолдата. Можно много чего услышать, если уметь слушать и если люди не предполагают, что тебе есть хоть какое-то дело до их болтовни. Так или иначе настоящая причина неизвестна, но этот факт иррационально вызывает лёгкую радость, потому что умереть не так давно обретя хоть какое-то подобие воли — глупо и нецелесообразно. Другое дело — этот мальчик. Механику Тони уже восемь, на его руке восемь цветков фиолетовой календулы. Цветы календулы, известные так же как ноготки и символизирующие ум и гениальность, ревность и отчаяние, смелость и беспокойство. Маленькому технику настоятельно требуется обрести пару до тридцати пяти лет, потому что для Зимнего Солдата крайне нежелательно терять его помощь. Смерть мальчика отчего-то вызывает страх, и Зимний делает заметку не допустить этого. — Мне надо идти, — говорит мужчина, потому что ему действительно пора. Агенты Гидры могут заметить его долгое отсутствие, и тогда жизнь юного механика будет под угрозой. Непростительно. Да и родители мальчика могут в любое мгновение зайти, и возникнет необходимость зачистки свидетелей. Нежелательно. К тому же, сегодня Солдат получил много информации, слишком много, и это тревожило, это было непривычно, но ещё больше не хотелось терять это ощущение из-за обнуления. — Ты… — Тебя не видел, — перебивает его мальчик, серьёзно кивая. — Ты придёшь ещё? — Так точно, — отвечает мужчина, и Тони улыбается. Зимний Солдат почти улыбается в ответ.