Смертельный механизм.

      «Тихие и медленные шаги разрушали мёртвую тишину на одной из улиц Йокогамы. Легкий ветер слегка поддувал, от чего кончики чёрных волос слегка подымались в воздухе как и чёрный плащ, и всё это создавало таинственный образ мужчине, идущему по улице. Загадочная и мрачная улыбка не сходила с бледного и усталого лица, глаза цвета фиолетового драгоценного минерала смотрели вперёд, пугая своим хладнокровием. Вдруг из кармана чёрных брюк раздался телефонный звонок. Худая мужская рука в чёрной тонкой перчатке вытащила телефон из кармана и, посмотрев на имя звонившего, прислонила этот самый телефон к правому уху брюнета. Из телефона послышался весёлый мужской голос. — Алло! Привет, Дос-кун! Как задание? - весёлый голос с нотками безумия брюнет мог узнать из тысячи. — И тебе добрый день, Гоголь. Задание прошло успешно. Я взял все документы и важные бумаги, никто даже и не заметил моё отсутствие в списке приглашённых, - монотонный голос Достоевского всегда был полон холода и безразличия, даже если всё идёт успешно. Люди так глупо тонут в своих богатствах и грехах, что даже не замечают опасность, даже если она прямо под носом. — О! Рад это слышать! Всё расскажешь в штабе! До скорого, Дос-кун, - в телефоне послышалось хихиканье, а потом уже гудки сброса номера. Тихий смешок вышел из ледяных уст Фёдора. Для него, Фёдора Достоевского, такая миссия, как незаметно прокрасться в какое-нибудь здание и взять то, что нужно, как нечего делать. Люди очень наивны, потому манипулировать ими и использовать их в своих целях не составляет труда. Звучит отвратительно и эгоистично, но брюнета это не задевало. Все люди — по своему виновны в греховности, и рано или поздно они поплатятся за это. Все они предстанут перед судом Божьим. Перед его судом.       Влиться в коллектив незрячих лицемеров, поулыбаться пару раз, а затем незаметно для остальных убить охрану, пройти в кабинет хозяина особняка и спокойно взять нужные документы. Всё было до банальности легко, однако, чтобы никто ничего не заподозрил, ему нужно было чем-нибудь занять себя, дабы не вызвать вопросов к своей персоне, и немного побыть в зале, а когда начнётся речь, незамедлительно уйти. Тогда-то он и услышал фразу из уст девушки, что стояла вдали от всех, прислонившись к столбу. — И всё же обидно, что для всех присутствующих в этом зале, деньги решают всё... Тогда эта фраза очень сильно заинтересовала его не меньше, чем сама девушка. Цусима Юко — довольно известна в кругах медицины, спасла множество жизней и летает по разным странам. Он видел её уже в России перед тем, как сам уехал в Йокогаму, так что не было удивительно, что такая личность появится на одном из таких мероприятий, ведь припоминается, она спасла сына владельца этого особняка от пневмонии... Потанцевав с ней танец и поговорив, он смекнул, что Цусима довольно интересная личность и бесхитростнее, чем дамы находившиеся в том зале. Однако, её признание о том, что она неверующая, привело его в удивление и даже некоторое отвращение.       Он не любил людей, непонимающих силу Божьей кары. И всё же Достоевский понимал, что он ещё встретится с Цусимой Юко и, похоже она станет очередной пешкой в его плане, хотя, может быть, ей будет отобрана иная роль?»

***

      У кого-то утро начинается с кофе, у кого-то оно начинается с объятий любимых, у кого-то начинается с лучей солнца, так неприятно лезущих на лицо, не давая уснуть, а у докторов утро начинается с вызовов на работу... — Быстро! Везите его в реанимацию! Требуется незамедлительная операция! - громкий оклик главного врача раздаётся громко, чётко и прямо, давая понять,что второй раз повторять не будет. По коридорам больницы сейчас бегали медсёстры и врачи, придерживая носилку для больных, и везли прямо в кабинет с громкой и устрашающей надписью "Реанимация". Остальные работники больницы, никак не участвующие в этой миссии, лишь напряжённо и взволнованно смотрели вслед "убегающей" носилки. Через пару минут всё было готово для операции, и медлить было нельзя. Человеческая жизнь слишком ценна, чтобы хоть немного подождать. Большое помещение, множество шкафов с инструментами, большая белая койка, на которой было завершено множество операций, на которой было спасено множество жизней. Дверь резко распахнулась, и в кабинет, освещённый только лампами вокруг операционной койки, вошла девушка с серьёзным лицом, держа в одной руке уже подготовленный скальпель. — Цусима-сан! Всё готово к операции, - уже более тихо сказал один из медбратьев. Лёгкий кивок в сторону парня, звуки надевающихся белых перчаток, марлевая повязка на лицо, в руках скальпель, а по бокам столики с уже подготовленными хирургическими инструментами. — Операция по пересадке мозга начинается, - тихо проговорила Цусима, сама даже не понимая, для кого она это говорит. Долгие минуты, нервный писк аппаратов, холодный пот, стекающий по всему телу, страх проиграть смерти - всё это очень тяжело перенести самим докторам. Что уж говорить о пациентах? Но ведь врачи на то и врачи, чтобы вставать и, плевав на собственные страхи и сомнения, идти вперёд и бороться со смертью за жизнь пациента. Цусима уже давно поняла всю эту врачебную мораль и всегда следовала медицинской этике и иерархии. Она должна быть здесь и сейчас, или она уже не доктор, спасающий жизни.

***

      Ноги подкашиваются, от чего девушка оседает на холодный кафель и прижимается спиной к холодной стенке коридора больницы. Из-за долгого отсутствия яркого освещения, глаза неприятно жгло от излучаемого света лампочек. Сердце быстро билось в груди под рёбрами, пот застыл на лбу. Лёгкое, худое, девичье тело становится тяжёлым, как и мысли в черепной коробке. В горле застрял ком. Она снова спасла чью-то жизнь. Она снова услышала похвалу в свою сторону. Снова ей все благодарны... Снова она всеми уважаема и любима... Она снова подтвердила свой статус, как многоуважаемый доктор,спасший множество жизней, но ведь чего ей стоило всё это? Многого стоило... После каждой успешной операции Цусима садилась куда-нибудь и приводила мысли в порядок, ведь операция — приносила тяжелые мысли, что каждая минута на счёту, что всё непредсказуемо, что борются жизнь и смерть, словно на поле боя. И всё это утомляло больше психологически и морально, нежели физически. — Цусима-сан, мы просим прощения за внезапный вызов в Ваш законный выходной, но мы очень благодарны Вам за ещё одну спасённую жизнь. Отчёты мы заполним за Вас. Вам нужно идти домой и отдохнуть, - тёплый и дружелюбный старческий голос пожилого доктора вывел Юко из раздумий. Слегка поморщившись, Юко встала с насиженного места, и, поблагодарив за предложение, покинула больницу, направляясь домой.

***

      Ее дом встретил Цусиму безразличным одиночеством. Квартира была довольно просторной и состояла из спальни, коридора, кухни, туалета и ванной, а также маленькой душевой. Полы коридора были деревянными, стены были серого оттенка. Сняв с себя кардиган, Юко прошла в спальню. Спальня была сделана в довольно холодных тонах. Стены были пастельно-голубые, пол был покрыт синим шерстяным ковром, на карнизах окна были прозрачно-серые шторы, чертёжный стол был, как раз, напротив окна. Большая тёплая кровать была в белых тонах, как и постельное белье. Шкаф, полки и всё такое... Ничего особенного в них не было. Доктор подошла к кровати и плюхнулась на неё. На идеально заправленом белье появились складки. Веки стали закрываться, чему девушка решила воспротивиться и через силу пойти на кухню. Кухня же была просторная: шкафы, полки, раковина и вся основная "рабочая зона" были в красных красках, на полу лежал белый ковёр, стеклянный тёмно-коричневый кухонный стол был в середине кухни. Дойдя до кофемашины, Юко поставила стакан и нажала на "латте". Пока напиток варился, Юко осматривала свою кухни, о чём-то размышляя. По телу девушки пробежала крупная дрожь, когда она вспомнила о вчерашнем бале. «Я стану твоим Богом.» Эта фраза до сих пор не выходила из головы, заставляя теряться в догадках в попытках понять смысл сказанного.       Юко пыталась забыть этого странного молодого человека, как жуткий сон, но реальность просто брала её за шкирку и кричала о том, что она врёт самой себе. В основном, Достоевский ничего страшного не сделал Юко, однако, эта ухмылка, презрительный взгляд. эти слова, брошенные в тот вечер... Да и само понимание того, что ты общалась, танцевала и представилась человеку, который, по факту, и не должен был быть на том балу, вызывал как минимум недоумение и лёгкую дрожь по телу. Вдруг телефон доктора неприятно зазвонил. — Алё? Да, я в Йокогаме. Хм. Хм... Да. Прямо сейчас? Серьёзно!? Ладно... - на этом и закончился телефонный разговор между Юко и её собеседником. Тяжёлый вдох, выпитое кофе, быстро собранные мысли по полочкам и закрытая на ключ дверь квартиры.

***

По коридорам штаба "Крыс мёртвого дома" раздавалась красивая музыка, исходящая от виолончели. В центре комнаты на стуле сидел Фёдор, играя на музыкальном инструменте. Его лицо выглядело спокойным, хотя лёгкие и приподнятые уголки губ давали о себе знать. Всё же без своей шапки-ушанки и плаща ему шло больше. — Господин, вот вся информация о всех гостях того бала, - произнёс вошедший парень с перебинтованной макушкой головы и с широкой ухмылкой на лице. Достоевский прекратил играть и посмотрел на бумаги, находящиеся в руках парня. — Благодарю, Гончаров. Однако, там есть сведения о Цусиме Юко? - спросил брюнет, выжидая положительный ответ Ивана. Лёгкий кивок, и из большой стопки бумаг с информацией о каждом госте того праздника была вытянута тонкая бумажка с информацией о той, кто заинтересовала Фёдора. Пробежавшись по строчкам, брюнет наткнулся на то, чего совсем не ожидал. На лице появилось сильное удивление и непонимание прочитанного, затем послышался смех. — Вот, значит, как! Так она его родственница? Эта девушка с каждым разом всё интереснее и интереснее! - широкая улыбка озарила лицо Дос-куна. «И всё же... Цусима Юко, ты довольно любопытная личность...»