Смертельный механизм.

      В тёмном, холодном и пугающем подвале, где висела одна тусклая лампочка, были слышны хрипы и звуки тяжёлого дыхания. В воздухе витал отвратительный запах металла, от чего голова шла кругом.       Юко еле-еле дышала, тяжело поднимая грудную клетку. Руки слегка подрагивали в нервном тике так же, как и ноги. Волосы неприятно лезли на бледное, как снег, девичье личико. Тело почти онемело и отекло, из-за чего девушка почти не чувствовала свои конечности. Вены в теле неприятно пульсировали, говоря о недостатке крови в суставах.       Цусима уже не помнит, сколько она здесь находится, но она уже начала постепенно сомневаться, выживет ли она вообще. Юко страшно даже думать, как её тело сейчас выглядит, но знает, что оно сильно искалечено этим ненормальным. Каждый раз он приходил с подготовленными инструментами и каждый раз спрашивал её: — Готова ли ты признать меня?       В первые разы она постоянно отказывала ему, причём в грубом и издевательском тоне, за что и получала новую порцию ран, сломанных конечностей и боли. Ещё тогда Юко имела дерзость и чувство собственного достоинства и неприкосновенности, но Достоевский подавил всё это, превращая её в почти полу-мёртвого человека. Сейчас способность Йосано не помешала бы, да и в целом проснуться, понимая, что это сон, и солнечным днём придти в агенство тоже не помешало. Но Цусима понимала, что, возможно, она больше не увидет никого из агенства, даже если она признает Фёдора. Если она не признает и не сделает, что он скажет – она умрёт, если признает его – будет навсегда лишена былой жизни. Так... Что же выбрать? — Ваше чувство достоинства сильно, как скорлупа ореха, - произнёс голос Гончарова, пришедшего,чтобы подготовить всё для очередной "исповеди". Юко лишь тяжело вздохнула, как могла и смотрела на то, что принёс Иван. Скальпели, иглы, уколы с неизвестными жидкостями и даже где-то виднелась дрель. Цусима безусловно снова начала бояться, но её чувство боли настолько сильно отупело, что девушка почти перестала что-либо чувствовать. Ей уже всё равно на боль, она её уже почти не чувствует, в глазах иногда всё плыло, они иногда слипались, и маленькие капли слёз появлялись в уголках карих очей, медленно скатывались по вискам и растворялись в волосах. — Вам лучше признать Хозяина, мисс Цусима. Примите его, и он покажет вам лучший мир и очистит вашу душу, - промолвил Гончаров с некой жалостью к девушке и покинул подвал, лишь добавив. - Ваша же гордость погубит вас. В подвале вновь стало тихо. Мёртвая тишина успокаивала, но и заставляла иногда напрягаться, готовясь к очередной уловке демона. Хотя, с её-то онемевшими конечностями Юко могла напрячь только мозг. Признать его. Очищение души. Гордость сама же погубит. Юко понимала, что в этих словах есть смысл, и плевать, что они были сказаны полоумным психопатом, но он сказал чистую правду, которую Цусима признала со всеми потрохами, надеясь, что демон не выпотрошит её собственные.       Снова шаги, и девушка быстро поняла, чьи они. — Снова сопротивляешься? - спросил вошедший Фёдор, скрещивая руки на груди и пристально смотря на свою мученицу. Сама же "мученица" лишь смотрела на Достоевского и не шевелилась. Её глаза были пусты, но капельки скопившихся слёз говорили о том, что она ещё жива. — Ты ведь уже поняла, что своей "храбростью" ты замучила саму же себя, да и мне уже надоело марать руки в живой крови. Просто сдайся. Так будет легче всем, - он говорил монотонно, не прибавляя и не уменьшая тон, тихим, спокойным и усталым голосом. В ответ тишина. Демон вздохнул и медленно и неспеша, поплёлся к девушке, закатывая рукава белой рубашки. Глупо, но ведь на балу он был такой учтивый и приятный, на балу он был истинным джентльменом с милой и загадочной внешностью и нравом. Но сейчас Цусима поняла, что там была лишь игра на публику, чтобы не выделяться и не заставлять людей заподозрить самого же себя в чём-то, и именно сейчас она увидела истинного Фёдора Михайловича Достоевского. Истинного Демона во плоти. Фёдор взял идеально чистый скальпель, который девушка видит уже как бельмо на глазу. Но, к удивлению девушки, парень тут же отложил этот инструмент и закутал его в белый платок, сказав: — Забавно, даже этот чудный инструмент уже стал надоедать, у тебя довольно устойчивые нервы, Цусима Юко. Похоже, даже любимый скальпель демона уже смирился со стойкостью девушки, раз так быстро надоел хозяину. — Так ты примешь меня? - снова спросил демон, приближаясь к ногам Юко. Девушка всё ещё держась за свою гордость, слабо покачала головой в разные стороны. — Неправильный ответ.., - произнёс Фёдор. Демон взял правую ногу девушки и слегка ухмыляясь. Сломал её одними лёгкими движениями. Помещение заполнил громкий крик боли, Юко вновь почувствовала человеческую боль и не смогла сдержать рвущийся из глотки восклик. Нога бешено двигалась, нервы пульсировала в суставе, говоря о своей неисправности, пот быстро стекал тоньким ручейком по всему телу, глаза смотрели в разные стороны. Нога быстро посинела. Юко повернула голову в сторону и увидела в руках демона маленький хирургический молоток. — Монстр.., - бормотала девушка. Достоевский перестал улыбаться и на лице появилась лёгкая неприязнь и даже злость. — Я мог бы сломать все конечности и под конец оторвать голову, но я учтив, и пощажу тебя, даже если ты не достойна этого после таких грешных речей. Юко быстро дышала, а кровь бурлила внутри. Она не сдастся. Она должна постоять за себя.. «Осаму... Прошу, помоги... Братик...» — Он тебе не поможет, - сказал Фёдор, будто прочитав мысли девушки. — Ошибаешься... Осаму-кун поможет мне... Кх-кх. - прошептала Юко, откашляясь. В ответ лишь смех. — Ты очень наивная, Цусима Юко. Осаму Дазай – не тот, на кого можно положиться. Он точно такой же безумец, как и я, он такой же чёрный кровью мафиози, каким и был раньше, он не создан для того, чтобы спасать, его предназначение – убивать и лишать жизни. Он жесток ко всем, не щадя никого. Как и тебя, ведь кого он ранил в первую очередь ты и твои чувства. Он ранил чувства чистого и невинного ребёнка, любящего своего брата, но он бросил ради Портовой мафии, он оттолкнул тебя от себя, давая понять, что такие ему не нужны, и для него не составило бы труда... Убить сестру. А теперь задумайся... Кто же такой твой братик, Осаму Дазай? Сердце отрицало, а мозг принимал правду. Юко приняла эту правду, правду, которую она нехотя проглотила, поморщившись, но проглотила. — Ну... Так что? - спросил в очередной раз парень. На лице девушки появилась лёгкая усмешка. — Но всё равно... Вы больны на голову! - она сказала это очень тихо и насмешливо. А зря. Очередной крик сорвался с губ Цусимы. Но боль была не тупой, а острой, металлически-острой. Девушка посмотрела на свою правую, привязанную руку... В ней торчал большой, массивный гвоздь, прямо в середине кисти, из руки хлестала алая жидкость, рука подёргивалась в нервном тике, боль разносилась по всей руке, передавая по нервным импульсам послание мозгу о повреждении организма. Снова крик. Снова боль, но теперь уже в ноге, той самой, которую Фёдор так любезно вывернул, сломав её. В ней так же торчал гвоздь, в самой ступне.       Это уже невозможно терпеть. Эти пытки продолжаются уже очень долго, что даже Юко уже не помнит, сколько она тут, но, возможно, она тут уже больше недели. — Я слышал... У тебя есть мама и сестра?-спросил демон, чтобы полностью сломать жертву. И у него получилось. Звук щелчка вмиг прошёлся в голове Юко. Дыхание замедлилось и боль отпала на второй план. Зрачки расширились, и жуткие мысли овладели разумом. — Нет... Не надо... Не трогай их, - голос девушки дрожал и еле-еле держался, чтобы не сорваться на крик. На лице демона появилось довольная улыбка. Он знал, куда нажимать, и Юко готова выдержить любые удары, но безопасность близких - для неё важнее всего. Поэтому Достоевский решил оставить шантаж на последнем этапе, если Цусима будет на грани, но не сломается полностью. И, похоже, этап понадобился. — Может, если ты признаешь меня, я их не трону. Я узнал, что твоя способность "Мёртвая рука" довольно опасна и может понадобиться нам, крысам. Если хочешь, чтобы твои друзья и родственники остались живыми, отрекись от того, что было раньше, отрекись от любых связей с Детективным агенством, отрекись от связей с Дазаем, признай меня как Бога и стань одной из нас, - он говорил всё это спокойно, с лёгкой улыбкой победы, которую гарантировала и сама Юко. Она может выдержить всё, но не смерть матери, сестры и остальных дорогих ей людей. «Простите, мама и сестричка. Простите, Детективное агенство. Прости меня, Осаму Дазай.» — Я... Приму тебя... Теперь Вы мой Бог, Фёдор Достоевский. - демон выиграл, он выиграл не только битву, но и войну, в которой Юко боролась против Фёдора. Улыбка безумца стала шире, глаза заблестели победой над юным доктором, и с ледяных губ сорвались тихие смешки. — Иван, подлечи руку и ногу Цусимы Юко и приведи её в порядок для полного знакомства, - с величественным видом сказал Достоевский, уходя прочь. На лице Гончарова появилось улыбка шире некуда и он посмотрел на полумёртввю девушку, словно говоря: "Молодец, что поступила правильно." Но перед самым выходом, демон остановился и, слегка повернув голову в сторону новой подчинёной, посмотрел на неё своими аметистовыми глазами и сказал девушке, словно приговор: — Добро пожаловать к "Крысам мёртвого дома", Цусима Юко... Это последнее, что услышала Юко перед тем, как упасть в обморок после огромной усталости, боли и переживаний.       Теперь она такой же монстр, как и они. Теперь она крыса. Крыса Мёртвого дома. Теперь её привычная жизнь поменяеться, и всё станет по другому. Она выжила, но стоит ли её жизнь теперь, когда облочив себя прозвищем "Крысы" и став подчинённой демона, она собственной рукой превратила свою жизнь в пытку?...