Мой дорогой дневник

      850 год       В конце каждой недели перед выходным днем весь отряд должен был идти приводить в порядок свои личные устройства маневрирования. Мы с девочками обычно занимали стол у окна, откуда виден наш женский корпус, и через какое-то время к этому привыкли остальные. Можно сказать, что это стало нашим местом.       Инструктор Шадис перестал следить за нами после двухгодового наблюдения за тем, как мы начищали и ремонтировали при необходимости свои снаряжения, что постепенно стало для нас привычным делом. И поскольку с того дня мы стали предоставлены самим себе, атмосфера в комнате была как при ужине. Парни громко говорили, смеялись, а девушки все также предпочитали перешептываться, передавая друг другу свои секреты или последние сплетни.       После тщательного осмотра на повреждения своего устройства, я приступила к его чистке, при этом слушая оживленный рассказ Мины. В воздухе витал запах металла, и поскольку он мне был неприятен, я старалась больше дышать ртом. Неожиданно в какой-то момент Ханна сделала взволнованное лицо и громко ахнула, чем заставила нас с Миной, которой пришлось остановиться, всерьез забеспокоиться. Я подумала, что в комнату зашел инструктор, и Ханна заметила его первой. Но дверь была, как и прежде, закрыта, отчего у меня отлегло от сердца.       – Чуть не забыла! – Ханна поманила нас рукой, чтобы мы приблизились к ней и прислушались. – Утром я встретила Сашу, и она попросила меня передать, чтобы сегодня вечером мы пришли в заброшенное крыло.       – Звучит устрашающе! – Мина в шутку изобразила испуг. – Она что, решила съесть нас?       Сразу после этих слов мы засмеялись, как никогда раньше, чем привлекли к себе любопытное внимание. Даже сейчас, когда я пишу это здесь, на моем лице невольно растягивается улыбка.       Вскоре к нам подлетела Саша и поинтересовалась, что же нас так рассмешило, и от ее присутствия нам стало неловко.       – Да так, ничего интересного, – откашливаясь, ответила Ханна. – Кстати, я недавно рассказала девочкам о твоем приглашении.       Мина сжала губы и напряглась, со всей силы сдерживая очередной приступ смеха. Саша на время притихла, и мне стало так стыдно. Я забеспокоилась, как бы она не догадалась, что именно она стала героиней шутки. Но даже если это и произошло, Саша не затаила в себе обиду. Мне нравится в ней эта черта – отходчивость.       – Да, я вас всех сегодня жду сразу после ужина. – Саша широко заулыбалась. – У меня есть большой сюрприз!       Честно признаться, мне самой стало любопытно, что же нас ждет в этом заброшенном крыле, куда никто обычно не ходит. Ну не съест же Саша нас в конце концов!       На вопрос Мины, кто согласился прийти, Саша начала перечислять: Имир вместе с Кристой, Райнер с Бертольдом, Конни, Томас, Марко и Жан. Как только я услышала последнее имя, меня охватил жар, как при лихорадке. Мне хотелось убежать, будто вместо произнесенного имени присутствовал сам Жан, но едва сдвинувшись с места, я представила, как нелепо буду выглядеть. Да и с УПМ тогда надо было до конца разобраться.       Пока Саша обсуждала что-то еще вместе с Ханной, я как бы невзначай глянула в сторону парней. Жан стоял рядом с Марко и с сосредоточенным выражением лица копался в механизмах своего снаряжения. Мне пришлось моментально отвернуться и снова присоединиться к беседе девочек, чтобы унять внутренний жар. Это происходит со мной с того случая в лесу, когда Жан увидел мою обмотанную грудь. Думаю, все дело в этом. Я ненавижу его за это.       От этих мыслей меня отвлекла Мина, которая с удивлением смотрела на мое, как я предполагаю, тогда красное лицо. Я не предала этому особого значения.       Вскоре работа была закончена, но прежде чем отправиться к себе в комнату, я никогда не забываю выполнить свою небольшую традицию. Когда снаряжение сложено обратно в чехол, некоторое время я смотрю, как блестит металл на солнечном свете, что падает через окно. Таким образом я довольствуюсь своей проделанной работой. Но бывает, что день чистки выдается пасмурным. Тогда я расстраиваюсь, так как не чувствую полного удовлетворения.       Все, кто становится свидетелем этой традиции, считают мое поведение странным. Ханна и Мина же привыкли к этому, хотя на их лицах до сих пор можно заметить слегка уловимые улыбки. Так они стараются не обидеть меня, но я и так ни на кого не держу обиду.       Положив чехол со своим устройством на место, я подождала девочек, после чего мы отправились в свой корпус. И как только за нами захлопнулась дверь, ведущая в нашу комнату, Мина выпалила:       – Давай, рассказывай!       Я спросила, о чем она, и Мина продолжила:       – Что ты испытываешь к Жану?       – Ничего. – Убегая от ответа, я начала снимать с себя форму.       – Почему ты не делишься с нами своими чувствами? – В голосе Ханны слышалась обида. – Разве мы не подруги? Ты будто один сплошной ходячий секрет. Мы все рассказываем тебе, а ты нам ничего. Это, конечно, твое дело, но не совсем честно по отношению к нам.       Я сбросила ремешки на пол и, на минуту задумавшись над словами Ханны, осознала, что действительно перед друзьями как закрытая книга. Почему я всегда остаюсь со своими переживаниями один на один?       – Мне кажется, я ненавижу его. За то, что он видел меня почти обнаженную. За то, что он стремится попасть в полицию. И за то, что он самовлюбленный жалкий трус!       – Жан такой не единственный, – мягко ответила Мина. – Тут каждый боится и надеется на удачу, что сможет стать одним из лучших десятерых бойцов. Тот же самый Марко, например. Но ты ведь о нем так не отзываешься.       Эти слова подействовали на меня как удар, после которого я очнулась. И правда, почему мне нет дела до того, куда хочет Марко? Он тоже мечтает попасть в полицию, еще красиво сказал в начале военной подготовки, что хочет служить самому королю. Если копнуть поглубже, то можно ненароком наткнуться на истинный мотив, скрывающийся под этими словами. Но даже если у Марко имелись какие-то отрицательные черты, то мне вовсе не было до них дела, особенно на их выискивания. Так почему же я зациклилась на характере Жана? И волновал ли меня только его характер, или же он сам?       – Ты влюбилась в него! – Ханна захлопала в ладоши и запрыгала на месте. Это прозвучало так громко, что, можно поклясться, было слышно нашим соседкам за стеной.       – С чего ты так решила?!       – Твои порозовевшие щеки выдают тебя! – Мина радовалась не меньше Ханны. – Тебя даже выговоры инструктора так не смущают, как напоминание о Жане!       – Это неправда!       Девочки вывели меня в центр и закружили в небольшом хороводе. Я до сих пор удивляюсь, как он вместился в размер нашей комнатки, о чем никто из нас на тот момент не задумывался. Мина и Ханна были счастливы и беззаботны, словно маленькие дети на ярмарке. Напевая какую-то веселую песню, они радостно подпрыгивали, что я еле поспевала за ними.       Когда я смотрю на Жана, слышу о нем, по всему моему телу пробегает дрожь. Разве это влюбленность? Скорее это раздражение. А стоит ему поближе подойти ко мне, так я сразу даю деру. Неужели так поступает влюбленный человек?       – Стойте! – я остановилась и отцепилась от рук девочек. – Вы ошибаетесь. Я испытываю к нему отвращение. И вообще, мы пришли сюда не влюбляться, а становиться солдатами.       – Ну почему ты такая серьезная? – Мина шутливо надула губы.       – Потому что такой и надо быть в наши дни! Как мы дадим отпор титанам, если голова затуманена другими несерьезными мыслями?       – Зря ты так. Нет ничего прекраснее поры влюбленности! – Ханна подошла к банке из-под домашнего компота, стоящей на столе, где вместо фруктов теперь торчали полевые цветы. Она вернулась с ними вчера после встречи с Францем. – Никогда я еще не чувствовала такого сильного желания жить.       Ханна вдохнула аромат цветов и вновь залюбовалась ими, хотя некоторые бутоны уже намеревались грустно склониться к поверхности стола. Затем она сказала следующие слова, от которых мне стало тепло и одновременно тоскливо: я вспомнила свою семью.       – Стоит мне закрыть глаза, и я вижу, как во дворе небольшого дома Франц играет с нашими детьми, пока я накрываю на стол. – Ханна взяла один розовый цветок, который казался еще бодрым, и зацепила его за моим ухом. – В этой жизни и так мало хорошего. Не отнимай у себя радостные моменты, которые в будущем могут и не настать.       После этих слов мне стало страшно. Я настолько стремилась защитить народ, что совсем забыла о вероятности собственной смерти. Может, иногда и правда полезно давать себе жить как обычный беззаботливый подросток.       – Хорошо. – Перед тем, как объявить девочкам, что сегодня вечером я составлю им компанию, я глубоко вздохнула, словно готовясь совершить большой прыжок через препятствие.

***

      Я не знаю, как описать то, что произошло этим вечером.       Сначала мы с Миной узнали, что Ханна не придет на встречу, устроенную Сашей. Они с Францем решили провести время наедине ото всех, и попросили никому не рассказывать не только о причине их отсутствия, но и об их отношениях. Это совершенно их дело, но не думают ли они, что их чувства друг к другу и так очевидны?       Заброшенное крыло представляло из себя коридор с несколькими комнатами, оборудованными под склад. Мы попали туда без проблем, так как оно совершенно никем не охранялось, ведь среди вещей не было ничего ценного. Например, в комнате, в которой проходила встреча, хаотично стояла непригодная для использования мебель, отчаянно ожидавшая ремонта или разбора на части.       Когда мы с Миной зашли в нее, там уже находилось большинство ребят, среди которых был Жан. Он посмотрел в нашу сторону, наверное, чтобы узнать, кто пришел, и на мгновение мы с ним встретились взглядами. Я сжала кулаки, будто пыталась ими сдавить свое быстро бьющееся сердце, и поспешно переключилась на осмотр комнаты, чтобы отвлечься. Она была на удивление просторной и могла вместить в себя шесть двухъярусных кроватей, а значит в ней спокойно бы проживали двенадцать кадетов. Как позже я узнала, именно поэтому это крыло стало заброшенным. Неспроста нас заселяли по четыре человека – это было сделано из соображений тишины и порядка.       Жан сидел вместе с Марко на одной из старых коек, и, чтобы проверить предположение Ханны и Мины, я решительно села рядом с ним, правда на соседнюю кровать. На самом деле мне было очень нелегко это сделать. Тело отказывалось слушать меня, я прямо-таки заставляла его выполнять сознательные действия.       – Что это у тебя? – Жан протянул руку, отчего я в ужасе застыла.       Как только мягкие подушечки его длинных пальцев коснулись моего виска, в комнате стало невыносимо жарко. Время словно замедлилось, а вот мое сердце забилось быстрее, прямо как на тяжелых тренировках. Стараясь не показывать свое волнение, я дышала неглубоко и ровно, вопреки своему бешенному сердцу.       Когда Жан убрал передние пряди моих волос за ухо, я с ужасом вспомнила о цветке, который забыла снять еще с того раза. Я, конечно, посмотрелась в зеркало перед встречей, но тогда волосы легли поверх цветка, поэтому он остался для меня незамеченным. Мина, сидевшая напротив нас, прикрыла рукой, как я предполагаю, свою довольную улыбку.       – Ей очень идет розовый цвет, не так ли, Жан? – спросила она, как бы невзначай.       – Да, – совсем тихо ответил Жан, бесстрастно рассматривая пол.       Я не придумала ничего другого, как выдернуть этот злосчастный цветок и бросить его в сторону.       – Зачем ты так? С ним ты выглядела очень милой, – сказал Марко с улыбкой.       – Он не сочетался с моей юбкой. – Не самое лучшее оправдание.       – Где носит эту картошку? – Как я поняла, Жан немедленно хотел сменить тему разговора, так как этот вопрос возник резко и из ниоткуда. – Главное, всех позвала, а сама не спешит появляться.       – Я здесь! – Словно по волшебству в комнату вошла Саша, прижимая к груди подозрительный мешочек. – Говори, пожалуйста, тише, а то тебя отчетливо было слышно в коридоре.       Внимание всех присутствующих было направлено не на Сашу, а на то, что находилось у нее в руках.       – В общем, я прокралась в офицерскую подсобку и…       – Саша! – Криста, сидевшая рядом с Имир, побледнела так, словно стала свидетелем ужасного преступления.       – Все в порядке, меня никто не заметил. Так вот… я хотела взять немного мяса, приготовить его и поделиться со всеми вами. Но его там не оказалось! Думаю, его держат где-то в другом месте. – Саша задумалась, и в комнате настала гробовая тишина – все ожидали, когда она продолжит.       – Но ведь все же ты что-то принесла. – Имир, нарушив молчание, указала на загадочный мешочек.       – А-а, это… Ну, не приходить же мне с пустыми руками.       Саша вытащила из мешка три бутылки вина, и обстановка в комнате сразу же стала оживленнее.       – Ты не боишься, что за алкоголь спохватятся больше, чем если бы пропало мясо? – заметил Марко, разглядывая этикетку на одной из бутылок, которая в ту минуту находилась в руках Жана.       – Может, нам тогда вернуть его назад? – предложила Криста. Она больше не казалась такой бледной, ведь на несколько секунд в ней появилась надежда, что авантюре Саши придет конец.       – Расслабься, моя милая Криста. – Имир, чье настроение заметно улучшилось, ободряюще приобняла свою подругу за плечи. – Когда нам еще удастся выпить? О, точно, на нашей с тобой свадьбе!       Хоть Криста была и против всего происходившего, она осталась, не притронувшись за весь вечер ни к одной из бутылок.       Не то, чтобы у меня было желание пить. В памяти до сих пор сохранялись слова Ханны, от которых я пришла к выводу, что надо жить одним днем. К тому же командующие постоянно твердили нам, что детство закончилось, что теперь мы должны вести себя совсем, как зрелые люди. Думаю, не имелось в виду абсолютно все поступки, совершаемые взрослыми. Скорее, они хотели донести нам, что в ответственный момент мы должны были принять правильное решение.       Быть может тогда со стороны и казалось, что мы хотим поскорее попробовать алкоголь только потому, чтобы выглядеть совсем по-взрослому. Но на самом деле это было подростковое любопытство. Мы все с нетерпением желали узнать, какой на вкус алкоголь, какой будет от него эффект.       Саша достала из кармана складной нож, принесенный специально для этого дела, и парням какое-то время пришлось повозиться, прежде чем у них получилось открыть бутылки. Поскольку ничего, что могло выдать себя за стаканы, у нас не было, мы решили пить из горла.       Имир выхватила из рук Райнера вино и сделала пару глотков. Пока все наблюдали за ее выражением лица, которое практически оставалось неизменным, я решила последовать ее примеру. Взяв вторую бутыль у Жана, я настолько решительно припала губами к горлышку, словно все это время испытывала дикую жажду. Но, как я потом поняла, вином жажду совсем не утолишь. Жидкость казалась сладкой, но совершенно не вкусной. Если бы я не глотала вино сразу, то точно бы выплюнула его.       Я зажмурила глаза, чувствуя, как ужасный напиток течет по пищеводу, а когда открыла их, увидела, как все теперь с неподдельным интересом смотрели в мою сторону. Мои щеки заполыхали то ли от пристального внимания, то ли от того, что я выпила алкоголь. Имир усмехнулась – в отличии от меня она совсем не поморщилась.       Виновато опустив взгляд, я протянула бутылку обратно Жану. Возможно, мне просто не хотелось смотреть ему в глаза. Но тут я остро ощутила, как его пальцы коснулись моих, и я отдернула руку, словно пронизанная током. Никто не придал этому значения. Никто, кроме Мины.       После нас с Имир дело наконец-то пошло. Парни пододвинули сломанные одноярусные кровати и шаткие стулья таким образом, чтобы мы сели в круг. Дальше начались интересные рассказы, шутки, иногда всплывала тема о титанах, но она быстро переводилась на какую-нибудь другую, менее трагичную. При этом мы не забывали передавать друг другу бутылки с вином, которое быстро затуманила наше сознание.       Я пила с неохотой, прямо-таки заставляла себя проглатывать небольшие порции этого красного напитка. Сначала началось легкое головокружение, а потом и вовсе провалы в памяти, словно я засыпала на несколько минут, потом просыпалась, смотря на всех мутным взглядом, затем снова отключалась. Я так и не вспомнила, что делала в эти моменты.       Мне удалось широко открыть глаза и трезво посмотреть на окружающую обстановку только тогда, когда за окном уже светало. Стояла полная тишина – все спали, и только птицы начинали свои утренние песни, казавшиеся на удивление громче, чем когда-либо. Кровать, на которой я проспала всю ночь, была с прогнутым дном, но совершенно не из-за этого мне было в ней тесно. Я поняла, что спала не одна. Повернув голову, думая, что увижу спящую Мину, я никак не ожидала, что там окажется он. А именно Жан!       Мне хотелось быстро спрыгнуть с кровати, но из-за спешки я за что-то зацепилась и с грохотом упала на пол. Это окончательно отрезвило меня. Поскольку никто не проснулся, я спокойно продолжила свой побег. Подбежав к двери, я обнаружила, что она была закрыта. В голове произошел щелчок: ключ наверняка у Саши. Мне пришлось проверить ее карманы, благо она спала крепко, но ничего кроме складного ножа я не нашла. Единственное, что удалось заметить – это заколка, запутавшаяся в ее каштановых волосах, и мое чутье подсказало, что через дверь этой комнаты я ни за что не выберусь первой. У меня не было навыка взлома замков.       Подбежав к окну, я хотела резко распахнуть его, но мне это не удалось. Видимо, оно давно не открывалось.       – Тебе помочь? – услышала я сухой голос позади себя.       Не успев оглянуться, я заметила, как по обе мои стороны появились мужские руки. Жан протянул их вперед и прижался ко мне со спины, что на секунду показалось, будто он хотел обнять меня. Но руки не сомкнулись на мне, а с силой ухватились за створки окна, что я даже заметила на них напрягшиеся вены, показавшиеся через тонкую кожу. Окно с шумом поддалось. Я тут же хотела выпрыгнуть на улицу, как вдруг Жан схватил меня за плечо и развернул к себе.       – Ты дура? – громко зашептал он, беспокоясь, что потревожит спящих товарищей. – Это опасно!       – Мы на первом этаже, вообще-то! – так же зашептала я в ответ. – И кто из нас теперь тупой?       Жан ничего не сказал. Он оглядел всю комнату, и только потом я поняла, зачем. Чтобы убедиться, что все спят и не увидят, как Жан притянет меня к себе и поцелует.       Это случилось неожиданно. Совсем не таким представлялся мне первый поцелуй. Я думала, он должен был произойти в безлюдном месте, в романтической обстановке, совсем невинно. Мы же с Жаном буквально вцепились друг в друга. Он обнял меня за талию и прижался всем телом, а я хваталась за его плечи, боясь, что он в любую секунду может остановиться. Мы целовались неумело, но со всей страстью.       Губы Жана были сухими, возможно из-за выпитого алкоголя, но от этого не было никакого дискомфорта. Мне было приятно. Наверно потому, что меня целовал человек, в которого я влюблена?       Когда в комнате внезапно раздался кашель, мы отскочили друг от друга. Оказалось, кто-то покашливал во сне, но ни один из нас больше не осмеливался продолжить поцелуй.       – Знаешь, я давно хотел тебе кое-что сказать. – Жан опустил голову, почесывая затылок.       – И что же? – Тут я совсем не узнала свой голос. Он прозвучал на тон выше.       – Я давно мечтаю потрогать ее. – Жан смущенно заулыбался. – Твою грудь.       Не знаю, сколько секунд я простояла без каких-либо движений, анализируя услышанное. Из головы вылетело все, что происходило до этих слов, даже поцелуй. Я чувствовала (да и сейчас чувствую) себя обманутой.       Влепив Жану звонкую пощечину, я тут же выпрыгнула из окна. Последнее, что я услышала за собой, был истеричный голос разбуженной Саши: «Что?! Что такое?!».