850 год
Все мое тело дрожало от потрясенного ужаса. Не верилось, что все произошедшее случилось взаправду. Будто это был длинный кошмарный сон, из которого мне никак не удавалось выбраться. Сколько раз я кусала себя за внутреннюю сторону щек, лишь бы только проснуться. Я сходила с ума.
Вернувшись в комнату, я в первый и последний раз подняла взгляд на постели верхних ярусов. До сих пор не могу представить, что они теперь будут пустовать всегда… Тихие слезы произвольно стекали по моим щекам и падали на грудь, где уже образовалось неприятное мокрое пятно. Я молча плакала за испытанный страх, за несправедливую жизнь, за потерянных товарищей… за Мину и Ханну. Задавалась вопросом: почему я выжила, а они нет? В чем моя заслуга?
Мне так хотелось оказаться в ласковых объятиях мамы, положить голову на ее мягкое плечо, почувствовать родной запах. Она бы как обычно гладила меня по спине, приговаривая, что все будет хорошо. Но кто отпустил бы нас к семьям сразу же в день трагедии? Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как сидеть на холодном полу и жалостно обнимать свои колени.
Этот день начинался по-особенному. Каждый из нас предвкушал вечер распределения, чтобы наконец стать настоящим солдатом. Помню, как частенько поглядывала на вышивку переднего кармана своей куртки и представляла, как в скором времени два меча сменятся на розы. Воображала, как с гордостью приду к своей матери, а она хоть и не будет довольна выбранным мною путем, но все равно порадуется за меня, что я смогла дойти до конца.
Мои мечты разрушила внезапная вспышка яркого света, что с жутким грохотом показалась с внешней стороны стены Роза. Свидетели этого события, которые были рядом со мной, думали, что смотрят на необычное природное явление. Я же понимала, что это было очередное пришествие того самого гиганта с открытыми мышцами. Его последующие действия были мне известны, поэтому я закричала гражданам о срочной эвакуации, а ребят из своего отряда предупредила о скором вторжении. К сожалению, не все гражданские поверили моим словам.
«Посмотрите, и это наш будущий защитник! Испугалась обыкновенной молнии».
«Девочка, да ты хоть дорасти сначала до совершеннолетия, прежде чем давать команды».
Я искала поддержки в глазах своих товарищей, но они лишь молча уставились на меня. На их бледных лбах выступал пот. Они еще как верили мне.
Почти сразу за вспышкой последовал громкий глухой звук пролома ворот, что даже под нашими ногами затряслась земля. Люди начали беспокоиться, но не из-за сказанных мною слов, а по поводу надвигающегося
землетрясения.
– Ослы! – заорала я, указывая им на торчащую за стеной голову гиганта. – Посмотрите туда!
Увидев его собственными глазами, гражданские зашевелились и начали сеять вокруг панику. Я считала своим долгом успокоить их и направить к воротам внутренней стены, но какая-то часть меня хотела ринуться в сторону громадного титана, чтобы атаковать его. Мне хотелось отомстить за погибшего отца.
– Постой! – остановил меня Ханс. – Нам нужно дождаться приказа.
– А до этого мы должны стоять, опустив руки?!
– Если у тебя есть план, то поделись с нами!
– Нет у меня никакого плана!
Я считала неправильным вот так просто бросить свою команду, как вдруг в моей голове появилась абсурдная мысль, что если мы объединим силы, то сможем сразиться с этим гигантом вместе. Пять лет назад солдаты Гарнизона не смогли даже провести правильную эвакуацию, так что про ответное нападение на титанов и речи не могло быть. Но с тех времен много что изменилось, и я была готова пойти на риск. От размышлений меня отвлек пар, распространившийся на том месте, где виднелась огромная голова, а когда пар рассеялся, ее уже не было. Момент был упущен.
– Ч-что нам делать? – тихо спросил Ханс, словно боясь услышать ответ. Остальные в нашей команде оцепенели от страха.
Я хотела было сказать, что лучше пойти к пролому, как внезапно к нам подлетел лейтенант из Гарнизона, которому мы все отдали честь. Он как раз таки, сам не зная того, ответил на вопрос Ханса. Лейтенант велел нам пополнить свои запасы газа, а затем собраться на общий сбор для последующего приказа старшего по званию. Когда мы послушно добрались до штаба, там уже находились все наши сослуживцы. Ханна находила утешение в объятиях Франца, а с Миной, которая тогда казалась мне полной решимости, мы лишь встретились взглядами и кивнули друг другу в знак поддержки. Нам было не до разговоров, но если бы я только знала, что в тот момент вижу их в последний раз…
Капитан Китс Верман подтвердил, что стена Роза была пробита. Нашей задачей было защитить гражданских, пока за ними не закроются внутренние врата. Для этого капитан приказал нам встать в середине города, чтобы ликвидировать титанов, если они каким-то образом проскочат мимо солдат из Авангарда. Как и положено, я осталась со своей командой, хотя в душе желала примкнуть к отряду, в котором находился Жан. Я думала поговорить с ним перед началом миссии, но не стала, потому что выглядел он неважно. Конечно, все мы были на нервах. Просто я не хотела навязываться Жану, и тем самым испортить наши и так непростые отношения.
Я со своим отрядом простояли на своей охраняемой территории несколько часов, и за это время на нее забрел всего лишь один трехметровый титан. Его голова была больше, чем тело, а руки были такие коротенькие, что он не мог дотянуться дальше собственного длинного носа. Титан вел себя совсем как отсталый, благодаря чему мы и смогли завалить его. Пока титан метался из стороны в сторону, не решаясь, за кем из нас погнаться, Якоб подкрался сзади и с первой попытки вырезал часть затылка нужной глубины, чтобы тот упал замертво. Роль палача достался Якобу потому, что он был первый в нашей группе, кто получил высокий балл на экзамене с манекенами.
Когда раздался сигнал отступления, я предложила своей команде пойти обратным ходом, то есть напрямую до внутренних ворот, чтобы по дороге перебить встретившихся титанов. Ребята посмотрели на меня так, будто перед ними стояла вовсе не я, а один из этих тварей. Настолько их испугало мое предложение.
– Ты хочешь, чтобы мы добровольно пошли на корм гигантам? – ответил за всех Ханс. – Но ведь лучше спокойно забраться на ближайшую часть стены и пойти по ней до самых ворот.
– Но мы обязаны убить их! Иначе чему мы обучались все эти годы?
– Перестань! Ты же играешься нашими жизнями! Нам крупно повезло, что нас поставили с краю города, а не в самом его центре, где, могу поклясться, и шастают титаны. Чую, что многих из нашей части уже нет. Так дай хотя бы нам добраться за стену живыми!
Мое горло сжалось от страха, что слова Ханса могли оказаться правдой. Так и случилось, но тогда я молилась про себя, чтобы хотя бы мои друзья добрались до стен живыми. Мина, Ханна, Франц, Анни, Марко… Жан. Причем про последнего я подумала в первую очередь, но из-за этого мне теперь очень стыдно.
Мы, как жалкие трусы, бежали по стене, пока наши товарищи сидели на крышах домов и не могли выбраться оттуда из-за нехватки газа. Тогда мы даже не подозревали об этом, хоть нас и неприятно удивило, что куча гигантов окружили штаб с запасами газа и лезвий. Добравшись до ворот, мы встретились с солдатами из Гарнизона, на которых я не могла спокойно смотреть, боясь увидеть в их глазах презрение. Они оставили Якоба, чтобы с его слов внести в отчет данные о проделанной нашей группой работе, а нас остальных отпустили.
За внутренней стеной была только половина нашего 104-го набора. Я всматривалась в каждое лицо, надеясь увидеть хоть кого-то из своих друзей, но никого из них не было. На душе стало погано, что я нахожусь в безопасности, в то время как они, судя по всему, боролись за свои жизни. Через какое-то время моих тщетных поисков, я наткнулась на Имир и Кристу, которая тут же оказалась рядом со мной.
– Как хорошо, что с тобой все в порядке! Теперь тебе надо поесть и попить.
– Не сейчас. – Я продолжила смотреть прямо на нее, и она терпеливо ждала, когда я соберусь с силами, чтобы задать болезненный вопрос. – Ты не видела… остальных наших ребят?
– Нет, – с горечью произнесла Криста. – Но я не теряю надежд, что они вернутся. Говорят, Микаса ушла из Арьергарда, как только закончилась эвакуация. Уверена, что с ней никто не пропадет.
– Мина ведь была в команде Эрена? – Встрявший вопрос Имир был риторическим, так как она сразу же после него продолжила: – Жаль, но никто кроме Армина оттуда не выжил. Хотя… кто знает, возможно, он к ним уже присоединился.
– Имир! – воскликнула Криста. С этого момента ее голос звучал для меня, как в тумане. – Армин жив! И, наверное, он тогда просто отстал от своей группы.
Они еще долго спорили друг с другом, но я не стала больше стоять рядом с ними и выяснять, кто из них прав, а кто нет. Я взяла себя в руки и направилась к своей команде, которая после нашего возвращения сразу же направилась в сторону еды и воды.
– Нам надо вернуться.
– Ты с ума сошла?! – с полным ртом сухого пайка закричал на меня Ханс.
– Да тут меньше половины! Я уверена, что остальные сейчас нуждаются в помощи! Штаб окружен гигантами явно не просто так. Там наши люди! – Я обратилась к Якобу, который уже вернулся с отчета. – Пожалуйста, хотя бы ты пойди со мной.
Якоб, отличавшийся особой неразговорчивостью, отрицательно покачал головой. Я посмотрела на остальных членов своей команды, но они последовали его примеру.
– Если хочешь помочь, то иди одна! – резко сказал Ханс. – Не надо никого тащить за собой на верную смерть.
Моим запасным планом было подойти к другим своим сослуживцам, но последние слова Ханса перечеркнули его. Я действительно не имела права подставлять чью-либо жизнь под угрозу, а идти туда одной было бессмысленно. Оставалось только ждать и надеяться на лучшее.
Все эти часы ожидания я не могла найти себе места. Поначалу за мной ходила Криста, всячески пытаясь успокоить. В руках она держала емкость с водой и периодически предлагала мне попить, отчего я отказывалась. Позже Криста бросила свои попытки получить от меня хоть какой-нибудь ответ, и отправилась к другим, кто готов был принять ее помощь. Не могу вспомнить, о чем я думала в тот момент. Помню лишь, что была на грани истерики.
Когда нежданно появилась группа ребят из другой половины нашего состава, мое сердце застучало с бешеной скоростью, пока я выглядывала среди них своих друзей. Увидев лишь одного Марко, я почувствовала, как к горлу подкатил ком. Думала, что больше со стены никто не спустится. Я смотрела на прибывших ребят, которые казались измотанными, и старалась улыбаться им, показывая этим радость за их целость и невредимость. На самом деле это была нервная улыбка.
– … газ был почти на нуле, – спокойно рассказывал Конни собравшейся около него группе людей. – Но Микаса толкнула речь и повела нас за собой. Потом у нее самой закончился газ, и тогда ее место занял Жан…
Тут я снова вернулась в реальность.
– Ты сказал Жан? – спросила я, подлетев к Конни. – Где он?!
– Я здесь, – послышалось за моей спиной.
Обернувшись, я увидела уставшего, потрепанного Жана. На его лице виднелись небольшие царапины, форма местами была порвана, но, самое главное, он был жив. Я не могла поверить, что Жан правда стоял передо мной, ведь еще несколько минут назад в мои мысли пролезла ужасная картина, в которой он был мертв. На моих глазах выступили слезы. Я поняла, что для меня счастье – это видеть живым своего любимого человека. Мне хотелось подбежать к Жану, обнять и больше не отпускать его ни на шаг от себя, но я вовремя опомнилась, обратив внимание на то, как странно на меня смотрели окружающие. Я забеспокоилась, что кто-то мог догадаться о моих чувствах.
Жану, наверное, стало неловко так долго стоять напротив меня. Он отошел к одному из наших товарищей, у которого взял емкость с водой и начал с жадностью ее пить. Мне казалось, Жан был чем-то шокирован, и я думала, что это последствие пережитых их группой бегства и борьбы с титанами. Как потом оказалось, больший шок он получил вовсе не из-за этого.
Вскоре после Жана я обнаружила невредимую Анни. Ее я была рада видеть не в меньшей степени. Она, как, впрочем, и всегда, выглядела невозмутимой, пока я не спросила у нее о Мине. Всего на несколько секунд Анни подняла брови вверх и посмотрела на меня так, будто вспомнила о чем-то болезненном. Затем, закрыв глаза, она опустила голову и тихо произнесла:
– Мне жаль…
Я отказывалась принимать смерть Мины, не став ее свидетелем. Никто не мог точно сказать мне, что произошло с ней. Они лишь советовали расспросить обо всем у Армина, который единственный в своей группе каким-то образом остался жив. Честно, я не хотела с ним говорить. Что он делал, пока его товарищей с жестокостью убивали эти гигантские твари?
Если о Мине мог рассказать Армин, то о судьбе Ханны и Франца вообще никому не было известно. Оставалось лишь надеяться, что у них тоже закончился газ, и из-за этого им пришлось спрятаться в надежном месте. Было невыносимо думать о том, что они ждут нашей помощи, в то время как мы безвольно ждали следующего приказа.
В какой-то момент мне хотелось наплюнуть на чье-либо мнение и зарыдать во весь голос, чтобы наконец излить ту боль, что поедала меня изнутри, как внезапно неподалеку от нас раздался пушечный выстрел, а вслед за ним снова вспыхнул знакомый яркий свет. Райнер вместе с Бертольдом и Анни буквально
подорвались с места и с помощью УПМ направились в ту сторону, откуда прозвучал взрыв снаряда. Но большее удивление у меня вызвал Жан, решивший по какой-то причине последовать за ними. Я смотрела, как человек, которого люблю, снова ускользал от меня. Больше оказываться в неведении, происходящего с ним, я не могла.
Приземлившись рядом с Жаном на крышу дома, я увидела внизу солдат из Гарнизона во главе капитана Вермана, которые со страхом в глазах наблюдали за густым паром. Точнее сказать, за теми, кто скрывался в нем.
– Что происходит? – спросила я.
Жан напряженно посмотрел на меня, но так ничего и не ответил. Остальные присутствующие тоже решили хранить молчание. Ответ должен был всплыть сам собой, мне нужно было всего лишь подождать. Когда пар начал потихоньку рассеиваться, первой, что я смогла разглядеть, была верхняя часть скелета титанических размеров. Я инстинктивно вдела в рукояти лезвия из короба.
– Они тебе не понадобятся, – заверил меня Жан. Если бы мне так сказал кто-то другой, то я бы ни за что не послушала. Но это были слова Жана, поэтому я покорно опустила клинки.
Через несколько секунд из облаков пара выбежал Армин и начал кричать солдатам из Гарнизона, чтобы они доверились
ему. Он имел в виду не себя, а того, кто все еще прятался позади него. Когда вскоре пар совсем исчез, я увидела Эрена с Микасой и запуталась еще больше. Капитан Верман в любую минуту мог отдать приказ стрелять в них, и я не понимала причину для этого, в отличие от Жана, Анни, Райнера и Бертольда, которые уже тогда знали, в чем, собственно, дело.
Вовремя подошедший командир Дот Пиксис разрулил ситуацию и наконец поставил обезумевшего капитана Вермана на место. Я была впечатлена, увидев самого командира южного округа, которому мечтала верно служить. Он был выше, чем я его себе представляла, и, несмотря на свой возраст, держал спину ровно, как подобает настоящему главнокомандующему.
– Пойдемте, – обратился ко всем Райнер. – Нам лучше так и остаться незамеченными.
Анни и Бертольд послушно отправились вслед за ним, а Жан чуть помедлил, чем я и воспользовалась.
– Я так и не поняла, как титан мог проникнуть за внутреннюю стену?
– Это был Эрен, – спокойно ответил Жан. – Он может становиться титаном.
Меня настолько шокировали его слова, что я застыла на месте, словно мои ноги приросли к крыше. Это можно было принять за злую шутку, но с чего бы Жану понадобилось обманывать меня? Как потом оказалось, Эрен действительно обладал силой титана. Откуда она у него появилась? Знал ли он о ней? Если да, то почему скрывал? Наверное, всем не терпелось задать подобные вопросы Эрену.
– Пошли отсюда скорее. Внизу тоже хорошо думается, – с этими словами Жан нажал на курки и спрыгнул с крыши.
Если Эрен титан, значит ли, что титаны, с которыми мы боремся, тоже люди? Мне не хотелось в это верить.
***
Я стояла на стене и смотрела на зеленый дым, который рассек воздух со стороны внешних ворот. Это означало, что план по возвращению Троста успешно начался. Пока Эрен должен был приступить к своим действиям вместе с элитным отрядом, куда еще входила Микаса, нашей задачей было отвлечь как можно больше титанов на себя. Звучит легко, правда? С титанами не нужно было сражаться, лишь только вести за собой к углу стены. Но на самом деле это было чертовски сложно. Если бы все титаны были такие, какой попался моему отряду при эвакуации гражданских, то проблем бы не возникло. Но некоторые были настолько быстрые, что мы еле успевали поджимать ноги, чтобы они не успели за них ухватиться. Именно из-за таких тварей погибло несколько наших товарищей.
Когда Жан отправился отвлекать титанов во второй раз, я вновь поспешила за ним. Хоть это и глупо, но мне казалось, что если буду находиться рядом с ним, то смерть не будет ему грозить. Я была готова в любую минуту броситься ему на помощь, и надеялась, что он думал точно также по отношению ко мне.
Пока мы с Жаном стояли на крыше, ожидая, когда заметившие нас титаны подойдут ближе, я хотела признаться ему в своих чувствах. Это было непрофессионально с моей стороны, но в тот момент у меня совсем вылетело из головы, зачем мы топчем крышу неизвестного нам дома. Думала, а вдруг в этой миссии я примкну к своим погибшим товарищам, и Жан не узнает, что по какой-то причине я любила его. И вообще… существуют ли причины для любви?
– Отступаем! – крикнул нам лейтенант из Гарнизона.
Я очнулась от своих размышлений и поспешила вернуться к стене. Мы повисли на ней, словно наживка на конце удочек, только вместо рыб приманивали голодных титанов.
– Не спи на ходу, – сказал мне Жан, не глядя в мою сторону.
Даже если бы я знала, что на это ответить, то не успела бы произнести, так как вдалеке неожиданно раздался еще один выстрел из ракетницы. Красный дым означал, что миссия провалена. Я думала тогда, что это конец, и мысленно прощалась с Тростом.
– Не может быть! – обреченно произнес Жан. Я понимала, что ему было намного тяжелее принять провал, чем другим, ведь Трост был его родным городом.
Одним рывком Жан поднялся на поверхность стены, что не понравилось лейтенанту, который тут же дал команду сохранять свои позиции. Я не могла его ослушаться, хотя сейчас думаю, что мне стоило это сделать. В качестве приманки мы пробыли недолго – нас позвали наверх для получения нового приказа. Там я узнала, что Жан уже приступил к его исполнению вместе с Анни и Конни. Я снова потеряла его.
Меня определили в один отряд с Михаэлем и Луиз, с которыми я мало общалась в кадетском училище. Мы должны были снова отвлекать титанов, не давая им навредить Эрену, который по неизвестным нам обстоятельствам потерял контроль при повторном использовании титанической силы. Мне не нравились все эти игры в кошки-мышки, хотелось вступить в бой, но я верно подчинялась приказу, так как совсем не желала получить дурную славу в Гарнизоне, еще даже не вступив туда.
Чтобы сберечь количество газа, мы спустились на землю. Еще таким образом я надеялась увидеть или услышать хоть кого-то из своих потерянных товарищей, которые могли прятаться в домах. И ведь нашла…
Это был Франц. Мои ноги подкосились, и я упала на колени рядом с его изуродованным телом. Михаэль и Луиз говорили мне бежать дальше, но я не слушала их, так как в тот момент мною полностью овладели чувства. Я положила ладонь на его холодный лоб и поняла: лежал он там уже очень давно. Поблизости Ханны нигде не было видно, кругом была лишь кровь, от вида которой у меня сворачивался желудок. Но, зная Ханну, я с горечью осознавала, что она бы ни за что не бросила своего любимого человека даже в таком состоянии.
Мне стало больно там, где сердце. И ничего больше не могло существовать для меня, кроме этой невыносимой боли. Та надежда, что ютилась в душе и шептала «они живы», безвозвратно погасла. Я проливала слезы над телом Франца, и мне было все равно, что со мной станется. Но затем у меня появились галлюцинации, иначе откуда я могла услышать знакомый голос, сказавший мне: «Пошли отсюда скорее». Я посмотрела по сторонам, но вокруг меня не было ни одной живой души. Дальше прозвучало: «Не спи на ходу», и я тут же вскочила на ноги, а обернувшись, увидела идущего в мою сторону пятиметрового титана.
Мои инстинкты вернулись ко мне, и на полном газе я устремилась к стене. Вот только я не учла, что титан мог оказаться аномальным. Быстро догнав меня, он обхватил мое тело своими огромными пальцами и так сильно сжал ими, что я даже дышать не могла, не то что кричать о помощи. Гарпуны моего устройства маневрирования, пытавшиеся сдержать меня, не выдержали напора и с треском отцепились. Я болтала ногами, безуспешно пытаясь освободить руки, и думала: «Неужели это все?».
Говорят, перед возможной смертью в памяти молниеносно пробегают кадры из жизни. Не сказала бы, что так случилось со мной. Я вспомнила лишь один момент, когда по глупости обтянула грудь старой юбкой, и как потом Жан нашел меня в лесу без сознания.
– Я люблю тебя, – произнесла я одними губами и крепко зажмурилась. Что только не взбредет в голову, когда ты стоишь на пороге смерти.
Хватка ослабла, и я почувствовала, как прямиком падаю вниз. Мне казалось, что таким образом я умерла, но моя душа почему-то устремилась не наверх в небеса. Далее меня подхватили человеческие руки, и от большого любопытства я позволила себе приоткрыть глаза, представляя, как увижу ангела, что спас меня от наказания в аду. Но вместо него оказался тот самый лейтенант, имя которого я так и не спросила. Он неуклюже приземлился сверху стены, едва удержав меня, после чего опустил на поверхность.
– Ты что, молилась? – отдышавшись, усмехнулся надо мной лейтенант. – Не трать на это время. Мы в аду, здесь никто не услышит твои молитвы.
Находясь в безопасности, до меня дошло, что я правда могла умереть и больше никогда не увидеть ни маму, ни Жана, ни остальных своих друзей, большинство которых уже тогда не было среди живых. Мне было страшно возвращаться в город, где становилось все больше и больше титанов. Почему я раньше наивно предполагала, что ни за что не буду поймана ими?
– Вставай, надо идти. – Лейтенант протянул мне руку.
Я опустила взгляд и неуверенно покачала головой. Тогда лейтенант сел передо мной и начал говорить, что «не нанимался быть нянькой соплежуя». Этими словами он пытался то ли призвать меня к совести, то ли пробудить гнев, но никакого действия от них не было. Мне хотелось спросить, зачем ему понадобилось тратить на меня время, когда он мог молча вернуться в город и продолжить исполнять приказ начальства. Может, лейтенант сам боялся спуститься и ждал, пока его сослуживцы ценой собственной жизни перебьют большее количество титанов, а ему достанется меньшее?
Я посмотрела на его передний карман, где красовалась вышивка двух роз, и вспомнила, как сказала Эрену, что хочу защитить оставшиеся стены. Сморщив лоб, я решила сама попробовать разбудить в себе совесть: «Итак, это случилось – стену пробили. Но почему ты сидишь здесь, дрожишь от страха и отказываешься помочь возвратить Трост? Получается, ты обманула Эрена? Это были лишь красивые слова?». Дальше в моей голове прозвучали слова инструктора Шадиса: «Я ждал от Вас решительных действий, но Вы вели себя, как принцесса, ждущая помощи». Мне не хотелось бы услышать подобное повторно.
Встав на ноги, я проверила на невредимость свой УПМ. К счастью, он остался цел. Лейтенант гордо смотрел на меня, думая, что я собралась с духом благодаря ему.
– Разрешите вступить в бой.
– Тогда у тебя точно будет мало шансов выжить. – Я продолжила давить на лейтенанта своим взглядом, и в конечном итоге он сдался: – Делай, что хочешь.
Я подошла к краю стены и внимательно оглядела ближайших ко мне титанов. Они выглядели совсем, как люди, только с индивидуальными внешними изъянами. Раньше я и думать не хотела про их природу, а теперь мне стало интересно, откуда они все взялись? Если титаны и были людьми, то этот факт уже ничего не мог значить. В них больше не было никакой человечности.
Первым делом я считала воссоединение со своим отрядом, но ни Михаэля, ни Луиз мне так и не удалось найти. Встретившимся по дороге титанам я отрубала то, что подворачивалось под руку: в основном это были тянущиеся ко мне пальцы, а иногда и полностью кисти. Несмотря на то, что острые лезвия с легкостью разрезали их мясо, для большей глубины порезов мне нужно было прилагать немалые усилия.
Когда руки уже совсем стали дрожать от перенапряжения, я забралась на стену, чтобы дать себе возможность передохнуть, а заодно оценить ситуацию в городе. Помню, как мне безумно хотелось выпить воды, но от увиденного чувство жажды отошло на второй план. Гигант с горящими зелеными глазами нес огромный камень, которым в скором времени он заткнул брешь. Это был Эрен. Он выполнил свою миссию, и Трост был возвращен.
***
Раздался неожиданный стук в дверь, за которой оказался Жан. Если когда-нибудь меня спросят, может ли человек измениться за один день, я отвечу: да. Глубокая серьезность добавляла к возрасту Жана пару лет. Теперь передо мной стоял не тот мальчишка, который еще вчера был уверен, что его жизнь удалась, а взрослый парень. Он испытал на собственной шкуре то, что пять лет назад пережили мы – жители за стеной Мария. Но этот факт не облегчил мне сегодняшнюю битву за Трост.
Жан спросил, как я. Вряд ли он действительно интересовался о моем самочувствии, ведь и без того можно было понять, что паршиво. Скорее это был вопрос наподобие «как дела», что обычно начинает разговор. Но все же слова, произнесенные Жаном, тронули меня. Они послужили ключом от шлюза, который удерживал бушующий поток моих слез. Я вся затряслась от нехватки воздуха, так как все это время сдерживающиеся слезы начали душить. Жан прошел внутрь комнаты и крепко меня обнял, и я, уткнувшись в его твердую грудь, зарыдала во весь голос. Объятия Жана совсем не были похожи на мамины, но от его сильных рук мне было так же хорошо и тепло. Я чувствовала себя защищенной от этого страшного мира.
Не знаю, сколько времени мы так простояли. Когда я более-менее успокоилась и подняла взгляд на Жана, то увидела, как он смотрел на потолок. Думаю, таким образом Жан хотел сдержать свои слезы, но они предательски сползали по его вискам, оставляя за собой мокрые дорожки. Вскоре он, видимо, обратил внимание на то, что я затихла, поэтому опустил голову, и мы с ним какое-то время смотрели друг другу прямо в глаза.
Теплые ладони Жана легли на мои щеки, по которым он провел большими пальцами, стирая следы от слез. Далее Жан закрыл полные влаги глаза, отчего капли не сдержали напора и побежали вниз, и потянулся за поцелуем. Мое лицо было в его руках, мне оставалось только неподвижно ждать новой встречи наших губ.
Это произошло мягко и неторопливо, в отличие от первого опыта. На мгновение я забыла, что еще несколько часов назад мы столкнулись с гигантами, что после их вторжения нам предстоит нелегкое распознание бездыханных тел наших товарищей и солдат Гарнизона. Мои плечи задрожали от нового приступа плача. Я думала о том, что мы живы, и благодарила за это небеса.
Жан остановился и удивленно взглянул на меня. Я забеспокоилась, как бы он не подумал, что на этот раз причиной слез был наш поцелуй с солоноватым привкусом, потому схватила его за голову и вновь притянула к себе. С моей стороны поцелуй был настойчивее, и Жан быстро втянулся в него. Его губы дарили мне сладостное наслаждение, которое расползалось по всему моему телу и собиралось в одном сокровенном месте. Это было невыносимо. Мне определенно хотелось чего-то большего. Пока руки Жана хаотично гладили меня по спине, я вцепилась в его куртку, намереваясь сдернуть ее. Сначала я не осмеливалась сделать это, а когда уже было собралась с духом, в комнату вошла Анни.
Я отскочила от Жана, как только услышала звук открывающейся двери. Не знаю, появились ли у Анни догадки на наш счет. Скорее нет, ведь она выглядела совсем не такой, какой обычно приходилось ее видеть: потерянной, встревоженной. Я неприятно удивилась, что даже такого человека, как Анни, сломило произошедшее в Тросте.
– Простите, – еле слышно произнесла она. Ее взгляд был устремлен не на нас, и можно было подумать, что извинялась она вовсе не перед нами.
– Мы выйдем, – сказала я, дав Анни возможность побыть одной, и потянула Жана за край рукава.
Когда мы с ним вышли на открытый воздух, на темном небе уже виднелись многочисленные звезды. По идее в это время всем дают отбой, но из-за случая в Тросте выстроенный нами режим потерпел крах. Мы были, как беспризорники, о которых напрочь позабыли взрослые.
Уединившись за женским корпусом, мы с Жаном сидели на земле и смотрели на ночное небо. Звезды и луна ярко светили на нас, благодаря чему мы могли хорошо видеть друг друга. Я осторожно погладила Жана по щеке, почти не прикасаясь к царапинам.
– Может, сходим в госпиталь? Раны лучше обработать.
– Нет, все в порядке. Они сами заживут.
Что обычно делают пары после поцелуя? Спокойно расстаются до следующего дня, беззаботно болтают, или занимаются любовью? Я не знала, да и Жан тоже.
– Знаешь... Я хотела бы тебя поблагодарить.
– За что?
– В какой-то момент я совсем перестала думать о безопасности… – Я помедлила, так как на несколько секунд пожалела, что завела об этом разговор. – А потом услышала твой голос, но тебя рядом не было. Оказалось, он звучал в моей голове. Ты сказал уходить оттуда, и я не знаю, было ли это совпадением, но через пять секунд там уже стоял титан. Он чуть не съел меня, и я была готова умереть только с мыслями о тебе.
В мои планы не входило признание, оно вырвалось само собой. Но я не жалею об этом, ведь в этой обреченной к гибели жизни должно же быть хоть что-то хорошее. Не знаю, какое лицо было у Жана, когда я приоткрыла завесу своих чувств к нему. От смущения я не могла спокойно смотреть на него, поэтому делала вид, что любуюсь звездным небом.
– Дурочка. – Жан по-доброму усмехнулся, мягко сжав своими длинными пальцами мою ладонь. Затем он иронично продолжил: – Печально, если от мыслей обо мне у тебя появляется желание умереть.
Я тихо рассмеялась, отрицательно закачав головой. Хотела сказать ему, что он все не так понял, но Жан опередил меня:
– Ты мне тоже очень нравишься.
Мое сердце забарабанило уже привычный быстрый ритм. Я была счастлива услышать эти заветные слова, и предполагаю, что чувствовала бы себя еще счастливее, если бы они прозвучали раньше или позже, а не в такой трагический для нас день. Вспомнила, как говорила дорогая Ханна: "В этой жизни и так мало хорошего, поэтому не отнимай у себя радостные моменты". Да, мы в аду, но даже здесь есть место счастью. Пусть я умру, но зато с согревающей любовью в сердце.
Наши пальцы переплелись, на лицах были уставшие улыбки. Мы сидели совсем близко друг к другу и смотрели на звезды. В сегодняшнюю ночь они падали гораздо чаще, и я верила, что это души наших товарищей, которые отправлялись в лучший мир.
Не знаю, сколько бы времени мы еще так просидели, если бы взрослые не начали патрулирование всего кадетского корпуса. Они вспомнили о нас.
