Благие кормления

— Ты действительно думаешь, что я пущу тебя в святую святых? — «Святая святых»? Вельз, ты ничего не перепутала? Это наш ресторан называется «Раем», не ваш. — Не заговаривай мне зубы, придурок. Ноги твоей не будет у нас на кухне. Вельзевул сделала максимально угрожающее лицо, но потом вспомнила, что Гавриил её не видит, и испепеляющий взгляд достался экрану телефона, который переносил любые настроения владелицы с впечатляющей стойкостью. — Я просто предложил встретиться после работы, — подчёркнуто добродушно пробасил Гавриил. — Мне кажется, нам есть что обсудить. — Но не под крышей «Ада», — упёрлась Вельзевул. — Послушай, неужели ты всерьёз воспринимаешь наше соперничество как настоящую войну? А меня — как шпиона, которому только дай выведать секреты чужого успеха? Именно так оно и было. И как иначе, если стараниями Гавриила в «Раю» не раз узнавали авторские рецепты Вельзевул ещё до того, как она вводила блюда в меню? Если Гавриил постоянно устраивал «Раю» пиар-акции одновременно с пиар-акциями «Ада», перетягивая внимание на себя? Если в своём кулинарном инстаграме Гавриил не упускал возможности мимоходом унизить конкурентов, упоминая о любой неудаче, непостижимым образом ставшей ему известной? Но когда он говорил таким снисходительным тоном, будто Вельзевул — маленькая девочка, не наигравшаяся в куклы, признавать это не хотелось. Поэтому она буркнула: — Просто не терплю никаких встреч на рабочем месте. И сообщила, где и во сколько будет его ждать. Она знала, что Гавриилу придётся согласиться на её условия. Он явно что-то разузнал — скорее всего, про фестиваль — и наверняка теперь переживает за свой прилизанный тошнотворный «Рай». Вельзевул вздохнула. Ведь когда-то этот ресторан был домом для них обоих. Они стояли у истоков, разрабатывали с нуля концепцию, придумывали названия… Босс — Вельзевул теперь из принципа не называла её по имени даже про себя, — настаивала на чём-то светлом и возвышенном, и они с Гавриилом засиживались допоздна, обсуждая варианты: «Седьмое небо», «Эдемский сад», «Райское наслаждение»… Пока не сошлись на лаконичном «Рай»: да, с претензией, но они очень старались, чтобы название себя оправдало. Они вкладывали душу в то, что делали. Когда всё покатилось в тартарары? Наверное, с самого начала, просто Вельзевул, впечатлённая энергичным, деятельным Гавриилом, не сразу это заметила. Не сразу заметила, что на самом деле все его блюда походят одно на другое, а консервативные взгляды не оставляют возможности для творчества. Как оказалось, подход к готовке у них серьёзно различался, и Гавриил с неизменной белозубой улыбкой, которая заставляла сердце биться быстрее, всё чаще ненавязчиво отклонял идеи Вельзевул. Если сперва меню было поделено примерно пополам, то чем дальше, тем меньше её блюд там именовалось. «Мы ведь «Рай», дорогая, — говорил он. — Это не место для сомнительных экспериментов со вкусами и текстурой пищи». У неё был слишком крутой характер, чтобы терпеть такие ущемления. В конце концов Вельзевул открыла новый ресторан, прихватив с собой всех тех, кому тоже не нравились занудство и упрямая приверженность традициям. И ей ничего не оставалось, кроме как назвать его «Адом». Если уж отличаться — то по полной программе. Мотнув головой, Вельзевул усилием воли выдернула себя из воспоминаний. У «Ада» доходы до сих пор были нестабильны, и, хотя свой круг посетителей сложился, кухня оставалась по-прежнему слишком специфической, чтобы считаться высокой. Однако отступать Вельзевул не собиралась. Если они выиграют «АрмаЕдон», о них заговорят все. А Гавриил, она очень надеялась, с досады скушает на завтрак один из своих омерзительно-белоснежных шарфов. На встречу она опоздала, просто ради того, чтобы лишний раз доказать ему: рамки и условности — не для неё. Гавриил, впрочем, и виду не подал, что ждать её около получаса в какой-то подворотне — не самое приятное времяпрепровождение. — Добрейшего вечера, — он провёл рукой по и без того идеально уложенным волосам. — Прекрасно выглядишь, дорогая. О, новая брошь с мухой? — Старая, — отрезала Вельзевул. — И я здесь не для того, чтобы трепаться о безделушках. — Отчего же, может, нам как раз стоит просто поболтать о милых пустяках? Мы так давно не виделись! Не так давно, как ему казалось. Вельзевул и под пытками не призналась бы, что иногда следила за ним: Гавриил предпочитал лично выезжать на рынок за закупками, считая, что готовить нужно только из свежайших продуктов, и она, разузнав, с какими фермерами он сотрудничает, порой появлялась там же, чтобы после его ухода взять те же самые продукты. Как бы она ни относилась к самому Гавриилу, его умению выбирать сырьё идеального качества можно было доверять. А то, что Вельзевул приходилось лицезреть из укрытия его самого, наблюдать, как он придирчиво перебирает фрукты и овощи, вдохновлённо улыбается, приметив то, что ему подходит… Просто неприятный побочный эффект, подумаешь! — К делу, Гавриил. — Что ж, если ты настаиваешь… Полагаю, ты не могла не слышать об «АрмаЕдоне», верно? — Да, и мы участвуем, — сразу заявила она. — О, уже подали заявку? Какая жалость! Я как раз хотел предупредить тебя, что не советую этого делать. Ведь «Рай», разумеется, тоже примет участие. И, разумеется, займёт первое место. Как ты понимаешь, это поставит крест на вашем ресторане: если и сейчас к вам мало кто заглядывает, то, когда напротив окажется уже не просто «Рай», а победитель «АрмаЕдона»… Вельзевул ненавидела его умение мимоходом унизить, скрыв унижение под обёрткой добрых намерений. — Спасибо за заботу, — она вложила в интонацию весь доступный ей сарказм, а запасы его были, между прочим, не меньше, чем у Кроули. — Но не стоило ради этого назначать встречу. «Раю» мы не уступим, что бы ты ни вбил себе в голову. А проигравший не просто потеряет клиентов, кстати. Здесь она позволила себе зловещую улыбку. Гавриил отлично умел различать нюансы её мимики, поэтому напрягся, поняв, что Вельзевул не блефует. — Что ещё потеряет проигравший? — О, а ты до сих пор не в курсе? Что ж, только по старой дружбе… Внутренне торжествуя, она выудила из кармана пиджака листовку, обещавшую появление суперсовременного комплекса — как раз в том квартале, где располагались «Рай» и «Ад». Да, Вельзевул знала: листовка — ещё не стопроцентная гарантия, что комплекс построят, и недаром потребовала, чтобы Кроули добыл более точную информацию, но ей очень хотелось хоть немного сбить спесь с Гавриила. Он прищурился, неверяще вчитываясь в рекламные лозунги вроде «Товары лучше всех у нас, торговый центр просто класс!» — Порнография какая-то, — пробормотал Гавриил, не сумев в первый момент скрыть эмоции. — Уверен, что правильно понимаешь значение этого слова? — ехидно уточнила Вельзевул. — Что? — рассеянно переспросил он. — Хотя погоди, здесь написано — открытие следующей осенью? Они начали рекламную кампанию… за год?! Она пожала плечами. — Ты у нас лучше разбираешься в пиаре — по крайней мере, по твоему мнению. Так что тебе виднее. Как бы там ни было, наши рестораны рискуют попасть под снос, но «Ад», без сомнения, станет победителем «АрмаЕдона», поэтому нас не тронут. А вот «Рай»… Гавриил, уже снова взявший себя в руки, улыбнулся. — Ты знаешь, что я всегда прекрасно к тебе относился, — сказал он, и его взгляд сделался ледяным, хотя улыбка ни на миллиметр не уменьшилась. — Но ты сама сделала всё, чтобы предать моё доверие. Ты предпочла отделиться, конкурировать. Не стоит теперь рассчитывать на пощаду. — Засунь свою пощаду сам знаешь куда, — огрызнулась Вельзевул. — Выиграем мы. С этими словами она развернулась и зашагала прочь, недвусмысленно демонстрируя, что разговор окончен. Гавриил смотрел ей вслед и удивлялся тому, как такая миниатюрная, изящная женщина может быть такой грубой и неотёсанной. И тому, что почему-то его это ни капли не отвращало.

***

— Куда это ты намылился, Кроули? Он стиснул зубы, с первого слова поняв, кто с ним заговорил, и медленно обернулся. Хастура и Лигура Кроули не переваривал, и это было абсолютно взаимно. Хотя порой Хастур и Лигур выглядели так, словно как раз были не прочь переварить его, чтобы больше никогда не видеть. — Почему никто не сообщил мне важную новость? — наиграно удивился он. — Какую? — синхронно спросили эти упыри болотные (как-то иначе классифицировать их Кроули даже не собирался). — Что с сегодняшнего дня я обязан перед вами отчитываться! — Не паясничай! — рявкнул Хастур. — Думаешь, нам не известно, что ты так и не перестал якшаться со всякими недотёпами из «Рая»? Вельзевул чётко дала понять, что, если ты только попробуешь выдать им наши планы… Он провёл ладонью по горлу. Лигур красноречиво выпучил глаза. Кроули глаза закатил, хотя никто об этом не узнал, поскольку их, как и всегда, скрывали тёмные очки. — Ты постоянно зависаешь здесь после рабочего дня, — сипло добавил Хастур. — Точнее, не здесь, а в винном погребе. И это, кстати, тоже тебе с рук не сойдёт, рано или поздно у Вельзевул лопнет терпение. Так вот, обычно зависаешь, а сегодня что-то подозрительно быстро засобирался домой! — Ну почему сразу домой? — Кроули эффектно откинул рыжую прядь со лба. — У людей есть много возможностей весело провести вечер пятницы. Клубы, кино, свидания… А хотя да, простите, совсем забыл, вряд ли вы хоть раз бывали на свидании. Хастур и Лигур переглянулись, закатывая рукава рубашек и разминая шеи. Начинали эти двое как повара. Но, видимо, в ресторанное дело они пришли то ли по чьей-то протекции, то ли по требованию деспотичных родителей, потому что таланта к готовке у обоих было меньше, чем у Азирафеля — силы воли при виде блинчиков. Поначалу Вельзевул ещё пыталась как-то исправить ситуацию, объясняя Хастуру и Лигуру азы поварского искусства, но потом махнула рукой. Их блюда неизменно отдавали затхлой тиной, Кроули измывался, уверяя, что вместо них готовит жаба — и в конце концов Вельзевул приняла решение дать им другие должности. — Эй, эй! То, что вы привыкли решать все проблемы кулаками, ещё не значит, что я позволю провернуть это со мной, — Кроули попятился, наткнулся спиной на столешницу и нащупал половник. Достаточно увесистый. — Вышибалы должны выпроваживать разбушевавшихся посетителей, а не преследовать су-шефа, вам не рассказывали? Они подошли почти вплотную, но не осмеливались ударить, только гневно пыхтели. Как бы ни хотелось им разукрасить лицо этого нахального выскочки, они слишком хорошо знали — Вельзевул позволения не давала. По крайней мере, пока. Приказала только присматривать. Так что им пришлось ограничиться запугиванием. — «Рождённые запугивать», — усмехнулся Кроули, которому было очень неуютно даже несмотря на зажатый в ладони половник, но показывать это он, разумеется, не намеревался. — Кажется, был такой фильм, да? Или какая-то книга? В любом случае, вам очень подходит такое название. Может, будете под ним выступать комическим дуэтом? Дарю идею! А я пока пойду, потому что на свидания, знаете ли, опаздывать невежливо. И он как ни в чём не бывало протиснулся между ними, расхлябанной походкой направившись к выходу. — Однажды я его точно прикончу, — прошипел Хастур, сверля взглядом удаляющийся силуэт. — Меня позвать не забудь, — откликнулся Лигур. И они мрачно пожали друг другу руки.