О боже мой

В неспокойный утренний сон вплелся запах эмиссара, и мы невольно приподняли голову, шумно принюхиваясь. Да, Даля здесь, слышно, как хмыкает. — Уже обед, что ли? — перевернувшись на спину, мы сладко потянулись. Она говорила, что будет на занятиях до двенадцати, а потом приедет. Она вообще часто приезжает с тех пор, как мы дали ей ключи, действительно как к себе домой, и это прекрасно. Периодически ещё вкусненькое притаскивает, стесняется, что может нас объедать, наивная чукотская женщина. Что может быть для альфы лучше, чем видеть, что его стая всем обеспечена, включая еду? Вернее, начиная с еды. Но через неделю полнолуние, и этот вопрос надо решить в ближайшие дни. Нам хочется, чтобы она была с нами, со своей стаей. — Да отменили вторую пару, — негромко откликнулась она, уже из кухни, — есть что поесть? Дети ещё спят, ну и пусть спят. Все трое у нас совы, а школа вынуждает рано вставать большую часть недели, пусть хоть в субботу выдрыхнутся. — Должно быть, — потягиваясь на ходу и трогая притолоки, мы добрались до холодильника, — кашу какую сварить? — А какую предлагаешь? — заглянув нам через руку, девушка ухватила йогурт. Опять, наверное, не позавтракала, засранка. Вот как можно уйти из дома, не поев? Не просыпается голодной, что ли? — Овсяную, рисовую, гречку, — пожав плечами, мы достали молоко и мед, — или можно кукурузную с сыром, типа мамалыги. Денис особо не успел нормальной еды поесть на своей исторической родине, но испытывает патологическую привязанность к кавказской кухне, особенно любит лобио и долму. — Давай рисовую, — выбрала Даля. Смешав все в кастрюле и поставив средний нагрев, мы поползли умываться. Воткнули линзы, причесались, натянули футболку ради приличия. Хотя, казалось бы, чего там дамочка не видела. Но, во-первых, за стол полуголым садиться так себе идея, во-вторых, дальше подростковых тисканий мы все равно ещё не заглядывали. Просто она себя так ведёт, что и наглеть не хочется. И не сказал бы я, что мне не нравится, все спокойно, мило и мягко. Волку, конечно, метить подавай, но на то он и животное. Мы с девушкой тихонько болтали, я помешивал кашу, чтобы не пригорела. Понемногу начинало вкусно пахнуть горячим молоком с медом, значит, вечно голодные дети скоро приползут лакомиться. Только Денис к сладкому почти равнодушен, Максим с Артёмом папу продать готовы за шоколадку. Надеюсь, что хотя бы с орехами... — А ты как планируешь отмечать, кстати? — поинтересовалась Далия, с причмокиваниями облизывая фольгу от йогурта. Ну, по крайней мере, это доказывает, что она с нами чувствует себя свободно... Но уже полудохлый и полузабытый аристократ во мне требовал отвесить ей подзатыльник. А вообще да, завтра у нас опять день рождения. Не триста пятьдесят восьмой раз, конечно, всего лишь двести тридцать какой-то, а может, даже и двести сорок какой-то. Но уж по меркам оборотней все, кто старше ста пятидесяти, автоматически превращаются в невероятных долгожителей. А если учитывать наш образ жизни до встречи с Денисом... — Ну, мы обычно ходим куда-нибудь в парк гулять на весь день, — пожав плечами, мы полезли за тарелками в шкафчик, — ужинаем где-нибудь с тортиком, вот и все. У нас давно нет особого круга друзей, но, в принципе, можем вечером с тобой куда-нибудь сходить выпить. Может, хоть в день рождения нам обломится... — А почему не овсянка? — проворчал Макс, вползая в помещение в процессе потягушек. — Почему такой недовольный с утра пораньше? — усмехнулись мы, сгребая его в объятия и почесывая за ухом. Но мы ещё не отошли от его операции, хоть он сам уже практически забыл о ней и активничает, как всегда. Бухтеть на него ещё слишком сложно. Да и зачем? Лучше же потискать, пока не начнет улыбаться и нупапкать. Мы с огромным душевным удовлетворением проследили, как Макс приобнимает в качестве приветствия нашу девушку. Как мы и думали, они на волне схожего возраста прекрасно спелись, недавно вот старшие с ней куда-то гулять ходили, и кончилось это кучей фоток. Чудесно. Мелкий тоже хорошо к ней относится и вообще считает уже частью стаи. Стоило только подумать о младшем, он вошёл с сонным котом под мышкой. Мы, как Клинт Иствуд, выхватили телефон и успели запечатлеть этих двух сонных белобрысиков, пока Артем жмурился и потирал крохотным кулачком глаз. Однозначно, это надо напечатать. Поставим в рамке на тумбочку у кровати эту сонную мягкую милоту. За короткое утро мы успели поумиляться, пообниматься, поржать, когда зевающий Денис не рассчитал свои габариты и вмазался в дверной косяк, пожалеть его, всех вкусно накормить. И нам было замечательно. Даже волк молчал про лес, хотя за прошлые пару дней уже несколько раз ненавязчиво напоминал, какой вкусный воздух в бору и какие красивые там рассветы. Сейчас для меня самый красивый рассвет — это когда солнце через незашторенное окно освещает три разноцветные макушки, пытающиеся уместиться на одной моей подушке, как вчера, еще до будильника, до школы. Чтобы старшие щенки в полусне невнятно и недовольно ворчали, потому что зажатый между ними мелкий вертится и пихается острыми коленками и локтями, но только прижимались ближе, обнимая его и друг друга крепче. Я хочу, чтобы это длилось вечно. Чтобы они навсегда остались детьми, хотя они уже почти не дети. Чтобы они смотрели на меня всегда своими огромными глазами и любили чтобы тоже всегда. Каждый год об этом думаю, когда день рождения на пороге. Каждый год эти мысли все грустнее, потому что щенки все взрослее, а наше тело — все дряхлее и дряхлее. Не исключено, что мы скоро почувствуем, сколько нам осталось. И, даже если это правда произойдет скоро, больше всего нам хочется почувствовать, что впереди ещё лет двадцать. Чтобы Артем вырос. Чтобы успеть найти альфу, которому можно будет их доверить. Чтобы... Чтобы нескоро. Волк мягко ткнулся лобастой головой в грудную клетку изнутри, пытаясь поддержать. Ему гораздо проще, он не думает о смерти. Он не осознает ее. Учитывая, что он альфа, он явно родится ещё раз, ещё более диким, чем со мной. Подумать страшно, сколько жизней у него позади, но ведь он их не помнит. Только иногда мы видим смутные сны о чем-то, связанном с кострами, мечами, вкусом добытой на охоте дичи, всего этого не было в нашей жизни, но это не обязательно отголоски прошлого. После завтрака вся шумная детвора переместилась в гостиную. Парни ещё в среду запланировали получить какую-то ачивку и решили убить на нее часть священного выходного. Мы с Далей остались допивать кофе. Она спокойно листала ленту, удобно уселась, скрестив ноги по-турецки, и вообще чувствовала себя расслабленно. Как дома. — Переезжай к нам, — предложили мы, откидываясь на спинку стула, — в смысле, совсем переезжай. — Ты торопишься, — тихо упрекнула девушка, пнув нас под столом в голень, — серьезно, ещё рано. — Окей, — без сопротивления капитулировали мы. Может, она и права. Просто мы уже считаем ее частью если не семьи, то стаи точно. Ближе к вечеру, оставшись наедине с собой, мы прислушались к щенкам. Далия умотала кататься с друзьями, так что отвлекающих факторов не было. И Денис грустил. Когда мы поскреблись к нему в дверь, он поднял голову от тетради. О боже мой, этот его милипиздрический почерк, можно подумать, мы денег на канцелярию не даём... — Хочешь чего-нибудь? — присев на край стола, мы взъерошили ему волосы. — Да нет, я... — вздохнув, он вымученно улыбнулся. — Просто понимаешь... Мне нравилась одна девушка, ну и один, кх-м... Парень. И сегодня они начали встречаться. Мы прыснули. Вот так комбо... Ох уж эти старшеклассники, за всеми зайцами готов побежать. Но он легко нам признался в причинах своей грусти, значит, доверяет целиком и полностью. Это приятно. — Ну, если ты не планируешь быть третьим, то и не парься, — щёлкнув его по носу, мы встали. Парень засмущался, заворчал, но улыбнулся. Впрочем, мы уже придумали, как поднять ему настроение. Ещё когда делали ремонт, он все присматривался к полкам для своих многочисленных книг. Но потом мы уехали в лес, и как-то это все отошло на второй план, а затем и забылось. Остаётся надеяться, что та полка ещё там. В дизайнерском магазине нашлась та полка в виде ветви дерева, на которую он облизывался, но никак не мог решить, какую взять — в натуральном цвете или черном. Сегодня оставалась только черная, и, думаем, будет неплохо смотреться на светло-бежевой стене, да и мебель у него вся темная. Сама по себе полка не особо вместительная, но он ее хотел, значит, она его порадует. А ещё мы заехали купили ягод, фруктов и много мороженого. Получив свою порцию восторженных обнимашек, мы отправили старших вешать полку под бдительным надзором Артема. Нехорошо сверлить в субботу, но ещё только пять часов, да и они недолго, там всего два крепления. Ушло у них пятнадцать минут, мы успели сделать каждому по большой миске мороженого разных вкусов с фруктами, ягодами, взбитыми сливками и шоколадной крошкой. — Теперь я буду грустить каждый день! — торжественно пообещал старший, хватая нас за руку. — Иди посмотри! Хорошо смотрится? Полка хорошо разместилась над письменным столом, они ее к стене приткнули, будто она оттуда и растет. Но все это разве важно? — Вот это хорошо смотрится, — усмехнулись мы, коснувшись его подбородка. Денис улыбнулся ещё шире и порывисто прижался к нашей груди, притиснулся изо всех сил и замер, довольно сопя. Самое главное — что все эти печали от влюбленностей временные, и ему надо это понять. Надеемся, уже понял. Утром мы проснулись рано и полежали немного, ожидая ораву маленьких индейцев, которые ворвутся к нам с подарками, поздравлениями и объятиями. Но их все не было и не было, да и вообще они не спали уже... И дома их не было. Странно, как же так? Они забыли, что ли? Или мы перепутали? Проверив дату на телефоне, мы заметили пару уведомлений и решили посмотреть, что там, потому что вставать было все равно лень. Оба старших щенка выложили видео, и превью нам не понравилось. Потому что, кажется, это на прошлой неделе, когда на меня напала хандра, и мы расчехлили свой телекастер. Особо напрягаться не хотелось, и мы без эффектов и усилка перебирали разные мелодии, даже пели, что делаем редко. И не любим, когда нас при этом снимают. Так ещё и исподтишка. Да, это оно. Мы нахмурились, но... В тот день мы напевали "Сансару", и от слов и сопутствующих фото нас с детьми, счастливыми, улыбающимися, потихоньку растущими за пару минут детьми, мы растаяли. — Когда меня не станет, я буду петь голосами моих детей и голосами их детей, — шепотом повторили мы за собой на видео, едва не прослезившись от фотки с крошечным Артёмом у нас на руках, — нас просто меняют местами, таков закон Сансары... А вот и они. Тихонько, шурша пакетами и поскрипывая шариками, заходят. Ладно, значит, не забыли. Сунув телефон под подушку, мы быстренько притворились спящим, и, на наш взгляд, очень правдоподобно изобразили стандартное пробуждение от воплей маленьких безобразников. Они притащили кучу разных булочек на завтрак, так что мы перекусили, собрались и поехали гулять. Они покатались на аттракционах, мы все вместе прошли комнату страха, покривлялись в зеркалах, погуляли в торговом центре, где к нам присоединилась Далия. И нам стало совсем хорошо. Помнится, после смерти Людмилы и до знакомства с Денисом мы вообще не отмечали дни рождения. А тут каждый все лучше и лучше, каждый год думаю, что лучше уже некуда. Пусть так будет и дальше. Устроившись на второй обед в кафе, мы, пока ждали заказ, глянули новости, и обнаружили кучу своих фоток в посте Дали. "Почему я встречаюсь с мужиком с детьми?", хм, ну и почему же? Причины она подписала прямо на фотках. "1. Общие увлечения" — на нашей фотке с мотоциклами. "2. Хорошо готовит" — засранка, успела ухватить, когда мы что-то готовили, наверное, обед. "3. Ангельски спокоен" — сфоткала, как мы сидим на диване и невозмутимо читаем книгу, пока дети с воплями носились друг за другом, потому что кто-то у кого-то что-то отобрал, уже и не помним точно. "4. Ценит время отдыха" — ее селфи, когда мы обнимались, а запах эмиссара действует быстро, поэтому мы, конечно же, задремали у нее на плече. "5. Беспокоится" — и вырезки из кучи скринов, где я спрашивал, добралась ли она, позавтракала ли, нужно ли приехать за ней. "6. Заботлив, мил и бог в постели" — и фотка, где мы на мотоцикле, не спешиваясь и не раздеваясь, передали ей пакет из Мака, потому что были недалеко, а у нее как раз было окно, самое то перекусить. Седьмое фото было без подписи, просто наша фотка с одной из поездок к тёплому морю и наш пресс, обведенный красным сердечком. — Немного же тебе надо, — усмехнулись мы, ущипнув ее за бедро, — но ты берешься рассуждать о вещах, которые не пробовала. А то ишь, "бог в постели". Это, конечно, правда, дала бы ещё доказать... — Есть причины сомневаться? — лукаво улыбнулась Даля, как лисенок, и за это мы её ещё раз ущипнули. Мы отвезли детей домой и вызвали такси. Щенки не проявляли недовольства, да и, в принципе, мы же имеем право поехать куда-то не с детским садом в свой день рождения, верно? И мы без зазрения совести прихватили презервативы. Бар, который предложила эмиссар, нам понравился. Атмосферно так, музыка отличная, хоть и довольно многолюдно. Мы заняли столик у стены, с диваном, болтали, пили потихоньку — дама предпочла мартини и салатик, мы взяли себе французский коньяк и сырную тарелку. Ее тут, похоже, многие знали, хотя не сказали бы, что она похожа на завсегдатайку питейных заведений. Мы не отказали себе в удовольствии гладить ее стройное бедро. Она не была против, мы сидели рядом, и от спокойной уверенности, что сегодня все же обломится, было приятно. Не то чтобы прямо так необходимо срочно потрахаться, но неделя частых объятий и поцелуев кого угодно доведет до похабных мыслишек. И это ей повезло, что мы старые, уже порядком поостыли, а то разложили бы куда раньше. И в один момент она так улыбнулась, что нас просто перемкнуло. Мы целовали ее, прижимая к спинке дивана, и мир вокруг потихоньку сужался до нее одной, до теплого гибкого тела и дурманящего запаха возбужденного эмиссара. Секс с эмиссаром — сам по себе событие, но когда это ещё и наш эмиссар... — Знаешь гостиницу рядом? — хрипло пробормотали мы, потираясь носом о ее щеку. — Ко мне поедем, — решила Даля и пихнула нас локтем в живот, требуя вернуть ей личное пространство. Вот как... Уж какая эта железная девочка ревнивая в плане своей территории, так это может оказаться ещё большим послаблением, чем допуск в постель. Хотя, конечно, в нашей постели она обитает с первого дня, вернее, с первой ночи знакомства. Я оплатил счёт, девушка вызвала такси. Ещё даже не десять вечера, как-то мы рано. Ну и ладно, ночь длиннее будет. В машине я очень старался держать себя и волка в руках, но сразу же за порогом квартиры Дали подхватил ее под бедра и припечатал к стене. Запретный плод — та ещё сладость, и интересно узнать, каково в постели с такой высокой девушкой, раньше нам такие не попадались. — Душ! — кое-как вставила эмиссар между глубокими поцелуями. — Мне надо в душ. С разочарованным стоном куснув ее за шею, мы все же отстранились. Вернее, я почти за шкирку оттянул волка, намеренного отобрать у меня руки и облапать все манящие места. Плюхнувшись на диван в единственной комнате, мы потерли ладони и осмотрелись. Как-то... Похоже на Далю. Вот что-то такое неуловимое есть в обстановке. Проверив телефон, мы отложили его подальше. Уж надеюсь, щенки хорошо понимают, где и с кем будет шляться отец всю ночь, и без важной причины беспокоить не будут. Девушка явилась в одном лишь полотенце. И от этой ложной скромности, а ещё от вида бесконечных ног у нас пересохло во рту. В том, что скромность ложная, легко было убедиться, когда она без лишних проволочек оседлала наши бедра. — Вот это нам точно не нужно, — пробормотали мы, отбрасывая махровую ткань. Теплое мокрое тело в руках практически сводило с ума. Или это раскрывшийся от горячей воды запах эмиссара? И просто привлекательной молодой женщины. Опрокинув ее на диван, я отпихнул волка подальше. Никакой грубости, точно не с эмиссаром. Как минимум, потому, что я сам недолюбливаю боль в постели. Стянув футболку, я жадно расцеловал шею и небольшую грудь. Медлить не хотелось до ужаса, но и я ещё не знаю её так хорошо, чтобы наверняка знать степень возбуждения. Так что я сполз ниже и хорошенько вылизал горячую киску, оглаживая красивые бедра, изучая очень даже чувствительное тело. И не отрывался, пока она сама не потянула меня к себе, а там уж упрашивать точно не надо. Сцеловывая тихие стоны, я без лишней нежности вбивал ее в диван. И отдельным пунктом в моем удовольствии было то, что секс с высокой девушкой оказался очень удобным. Не приходилось складываться над ней, чтобы не тыкалась лицом в грудь, в лучшем случае, можно было просто расслабиться и сосредоточиться на самом процессе. Волк истошно голосил, требуя себе хоть что-нибудь, хотя бы маленькую ласку, и я позволил ему моим языком вылизать длинную шею, прикусить моими зубами аккуратное ушко. И опять выгнал, чтобы не лез третьим лишним. Но его вопли стали ещё громче, Даля почти вскрикнула, вцепляясь ногтями мне в плечи, и я с долей обречённости застонал. Все не как у людей, это будет долгая ночь... Но тем лучше.