Let's Go Picnic

— Эй, можно я задам странный вопрос? – ни с того ни с сего произносит Сынмин. Хёнджин лениво открывает свои глаза и поднимает взгляд вверх на Сынмина, чтобы обнаружить, что тот больше не смотрит фильм, который они выбирали около доброго часа. Вместо этого он смотрит на Хёнджина, который головой лежит у него на коленях. Да, они снова к этому вернулись. Потому что Хёнджин – идиот, который и дальше внушает себе, что он совершенно прекрасно справляется с ситуацией и что он абсолютно доволен положением вещей. Что этого ему достаточно. И если он будет внушать это себе достаточно долго, то он будет в это когда-нибудь также верить. — Выкладывай, – произносит он, не задумываясь. Когда Сынмин говорит, что у него есть странный вопрос, то часто то, что он в итоге фактически спрашивает, вообще не странно, как он думает. Во всяком случае, не для Хёнджина, который на любую сумасшедшую идею пожимает плечами и действует, ибо «Почему бы нет?». В последний раз, когда Сынмин хотел задать странный вопрос, они потом вместе покрасили его волосы. И то было ничуть не странно. Хёнджин хотя сам никогда не красил волосы, однако он большой фанат цветных волос и, скорее, экспериментальной моды, поэтому для него это не было большим делом. Поэтому и сейчас он не ожидает многого, несмотря на то что Сынмин нервно кусает свою нижнюю губу, как будто ему нужно было хорошо обдумать, может ли он действительно задавать такой вопрос. — Не мог бы ты поцеловать меня? – Он просто так задаёт этот вопрос в пространство. Слова висят между ними в воздухе, и Хёнджин пытается осознать их, будто бы они какая-то абстрактная картина, которую он рассматривает сквозь сощуренные глаза, чтобы понять, что хотел изобразить художник. Проходит некоторый момент, пока слова действительно не дойдут до Хёнджина, поэтому его реакция также наступает с некоторой задержкой. — Блять, что?! – вырывается из него. Он так резко выпрямляется, что какой-то момент всё перед ним плывёт, и почти бьёт себя рукой по губам, как будто какой-то проклятый мат – сейчас его самая большая проблема. Сынмин рядом с ним нервно ёрзает, его щёки пылают винно-красным. Чуть ли не тем же цветом, как его волосы. — Послушай, я знаю, это звучит, пожалуй, очень странно, но я хочу просто только кое-что проверить, – объясняет он. Он сдавливает своё плечо, пока говорит. Он водит взглядом по всей комнате и говорит так, будто он судорожно подбирает каждое отдельное слово. – Я чувствую себя в последнее время как-то всегда так по-другому, когда ты рядом. Я вообще не знаю, как мне это лучше описать. Это как-то началось, когда ты меня на днях игнорировал какое-то время. Вернее, на самом деле началось это уже, вероятно, перед этим, но тогда я впервые по-настоящему заметил это. Потому что в это время я так чертовски скучал по тебе. И это так странно. Ты же, как и прежде, не в самом деле пропал куда-то. Ты всё это время был здесь. Просто в какой-то момент я больше не был в центре твоего внимания, и ты больше не лип ко мне, и у меня был такой страх потерять тебя. И мне кажется, что ты мне нравишься. Я имею в виду, действительно нравишься. — Я думал, ты говорил, что тебе обычно не нравятся люди в таком ключе, – говорит Хёнджин. Ибо маленький голос в его голове предостерегает его, что всё это лишь сон. И чертовски подлый к тому же. Он не может поверить, что это действительно происходит. Отказывается в это верить. Потому что это просто не возможно. Сынмин вздыхает. — Да, но ты другой. Я не совсем могу это объяснить. И у меня нет ничего, с чем бы я мог сравнить это чувство, потому что что-то такое я никогда до этого не чувствовал, но мне кажется, что я влюбился в тебя. Хёнджин делает глубокий вдох и пытается собрать свои мысли. В его голове всё плывёт, но он не может больше скидывать это головокружительное чувство на то, что он ранее немного слишком быстро поднялся. Его сердце бешено стучит в груди, и несмотря на то, что на заднем плане ещё идёт фильм, он слышит только шум. И Сынмина. — Пожалуйста, скажи мне, что ты это серьёзно. Ты мне уже так долго нравишься, я думаю, я не смог бы это выдержать, если ты это говоришь не всерьёз, – умоляет Хёнджин. Сынмин вздрагивает, но потом вытягивает одну руку и кладёт её на плечо Хёнджина. Он действует удивительно успокаивающе. — Я это имею в виду серьёзно, – говорит он. И Хёнджин верит ему. Потому что он так непременно хочет в это верить. Он начинает люто кивать и сам вытягивает одну руку, чтобы погладить Сынмина по щеке, однако, он сознательно застывает на половине движения. — Подожди, если тебе до этого никто так не нравился, то ты… Ты уже до этого целовался с кем-нибудь? – спрашивает он. Сынмин нерешительно качает головой, но он прерывает Хёнджина ещё до того, как тот вообще успевает выразить свои опасения. — Я бы не хотел, чтобы это был кто-нибудь другой. Пожалуйста, ты не знаешь, как сильно я хочу этого. — Ты точно уверен? – спрашивает Хёнджин. Потому что он просто должен переспросить. Сынмин закатывает глаза. — Ты специально пытаешься вселить мне неуверенность? – спрашивает он в ответ. А Хёнджин едва не смеётся, но вся ситуация настолько напряжённая. И его рука всё ещё висит в воздухе. На половине пути к щеке Сынмина, чтобы он наконец-то смог его поцеловать, о чём он уже так долго мечтает. Но теперь, когда тот сам предложил это, он внезапно больше не уверен, имеет ли он действительно право, чтобы взять его. — Возможно, тебе стоит ещё раз задуматься над этим, – даёт Хёнджин, что обдумать. Как будто сейчас может быть ещё что-либо, что бы могло обоих останавливать. Даже если он сейчас не поцелует Сынмина, он всё равно уже признался ему в своих чувствах. Больше нет пути назад. — А ты, возможно, должен перестать так много думать и наконец-то поцеловать меня, – произносит Сынмин в ответ с кривой ухмылкой. – Пожалуйста, – добавляет он немного мягче. – Пожалуйста, ты можешь меня просто поцеловать? И возможно, это то, как он сформулировал вопрос, что наконец-то заставляет Хёнджина действовать. Ибо обычно он всегда слышит такое же предложение как раз с другой стороны. Обычно другие спрашивают, не могут ли они его поцеловать. Они ждут, что он подаст им сигнал для старта, и они могут делать, что бы они не захотели. Но Сынмин просит, чтобы его поцеловали. И он хочет, чтобы это сделал Хёнджин. Его руки наконец-то двигаются дальше, и он кладёт их на щёки Сынмина. Но он не совсем уверен, что следует сделать дальше. Не уверен, следует ли ему просто закрыть глаза и податься вперёд. Сынмин закрывает свои глаза практически в тот момент, когда Хёнджин своими длинными пальцами проводит по его коже. Он даже слегка складывает губы для поцелуя. Он выглядит абсолютно смехотворно, и внезапно всё напряжение спадает с плеч Хёнджина, и он смеётся. — Ты нелепо выглядишь, – говорит он. Сынмин снова открывает свои глаза и одновременно рот, чтобы начать возмущаться, однако Хёнджин своими собственными губами останавливает жалобу. Хёнджин проглатывает звук удивления, который вырывается у Сынмина, когда их губы соприкасаются, и на некоторое мгновение оба застывают в этой позе. Но потом пальцы Сынмина находят путь к волосам Хёнджина, и он целует его в ответ. Поначалу выходит немного неуклюже. Они сталкиваются носами, когда пытаются найти хороший угол наклона, и хихикают в губы друг друга. Вибрация от смеха Сынмина передаётся напрямую на дрожащие губы Хёнджина. Но они находят свой темп. И несмотря на то, что они в начале не уверены, они быстро начинают крепко держаться друг за друга, вцепляясь во всё, что они могут, пытаясь отчаянно претендовать на каждую маленькую частичку другого. Рука Сынмина полностью в волосах Хёнджина, а оба запястья Хёнджина завёрнуты в ткань одежды Сынмина. При попытке с двух сторон сблизиться настолько, насколько это возможно, они некстати спотыкаются друг о друга, и когда Сынмин пытается пройти между ногами Хёнджина, Хёнджин падает назад и тянет Сынмина за собой. Хёнджин приземляется спиной на диван, а Сынмин – на него. Но они всё равно не расстаются. Они целуются дальше, даже когда столкновение неприятно сдавливает их лица и их зубы ударяются друг о друга. Это их не заботит. С этого момента они уже намного больше, чем просто целуются. Они вдыхают друг друга. Цепляются друг за друга. Пытаются получить всё, что они получить могут. Будто бы они должны за этот один необдуманный момент наверстать всё, что они до этого упустили. Сынмин первым снова отстраняется. Некоторый момент он просто смотрит сияющими глазами вниз на Хёнджина. А потом он снова подаётся вперед, чтобы снова преодолеть расстояние между ними. И в этот раз он тот, кто целует Хёнджина.