Ложь неказистого облика. Финал

Учеба началась вновь, однако всеобщее настроение изменилось. Снова можно было применять магию, студенты упражнялись на парах, на тренировках, применяли бытовую магию, общались друг с другом. Но все же что-то изменилось. С того момента, как в Магическую Академию явились перед экзаменами боевые маги и распустили всех домой. И вот до того момента, когда студенты вновь смогли оказаться в стенах учебного заведения. Вроде и все как прежде. Но что-то изменилось. А может изменились они сами. — Айра! — Авияр рявкнул на него, когда тот пронесся мимо и шлепнул идущего рядом Сирьмана по заднице. От неожиданности скирп вскрикнул, а Айра же, хохоча, направился по коридору и за поворот. За ним следом скрылся во всем поддерживающий брата Дэйра. Уж кто-кто, а эти двое, кажется, не изменились. Более того, они начали чудить чаще, чем было до этого. Конкретные посягательства на Сирьмана не прекращались. Поддразнивания Авияра и того подавно. Казалось, даркам доставляло особенное удовольствие чудить подобным образом. Что сделать, они всегда были такими. Но если бы того требовала ситуация, близнецы непременно стали бы серьезными и даже серьезно к чему-то отнеслись. Авияр не погнался за парнями. Что толку было за ними бегать, этих горбатых даже могила не исправит. Вместо этого он повернулся к Сирьману и положил руку ему на талию. — С тобой все хорошо? — О… Да, Авияр. Не переживай, — заверил свою пару скирп и утвердительно закивал. Мнимые домогательства от друзей его нисколько не заботили, наоборот, Сирьман смеялся вместе с остальными и был рад подобной компании. Он искренне втянулся в ряды студентов, в жизнь Урроны и непосредственно в нахождение в стенах Академии. Жил, как и все остальные. Хотел продумывать совместное с Авияром будущее. Он имел на это право. Корданта ведь вернул его к жизни не просто так. Корданта… Сирьман прикусил губу. Встреча с божеством глубоко потрясла его. Он даже не помышлял, что когда-либо встретится с Верховным Богом. Жнец и Судьба и рядом не стояли в сравнении с Кордантой. А скирпы были его истинным порождением, в этом сомневаться точно не стоит. Интересно, неужели каждый попадает туда, во что верит? У скирпов были свои Боги, и Сирьман предстал перед Кордантой. У урронцев были урронские Боги. После смерти они представали перед своими божествами? И ведь не спросишь ни у кого. Еще сочтут идиотом, который не понимает прописных истин. — Мне пора, — вывел парня из раздумий голос Авияра. Он чмокнул свою пару в висок и пошел в сторону нужного ему кабинета. Сирьман смотрел вслед дракону, вздохнув. Он так задумался, что к стыду своему не слышал, вдруг дракон разговаривал с ним, что-то рассказывал. Подхвативший парня под руку Лироб озадаченно глянул на него, словно спрашивая, долго ли скирп собирался еще стоять посреди пустеющего коридора. Оказывается, звонок на занятия уже прозвенел. Сирьман и его не услышал. Впереди Авияра и Сирьмана ждало волнительное будущее. Они поженятся, парень и думать о таком не мог до того, как попал на Уррону. Находясь в комистолете Лода, он вообще думал, что вскоре погибнет, принесенный в жертву. А теперь он здесь, обрел свою истинную форму и постигает азы ее совершенствования. Когда Сирьман поделился знаниями с вновь прибывшими вместе с Катом и Исией скирпами, те были в таком глубоком шоке, что не сразу поверили ему. Сирьману пришлось демонстрировать собственную истинную ипостась. А ведь прибывших скирпов ждало сразу два потрясения. Первое — они запомнили Сирьмана, когда тот был неказистым. В день, когда парня забрали на комистолет, многие не могли понять, почему? Ведь этот паренек никогда не отличался красотой. Он скорее был страшненьким. А тут… Второе — истинная ипостась скирпа. А еще Сирьман ждал, что соплеменники, узнав правду, ополчатся против Лода, Ката и Исии. Но этого не произошло. Скорее всего на руку сыграло спасение скирпов. Они были обязаны Кату и Исие своими жизнями. Элинаты делили с ними последний кусок, мылись с ними в одном тазу, все невзгоды на биокорабле поделили поровну. Стало быть, это и явилось причиной отсутствия неприязни к элинатам. Сирьману бы поучиться у соплеменников. Ведь он и Лоду был обязан жизнью. Но так его прогнал в тот день, когда узнал правду. Сейчас между ними было уже совсем не то общение, что раньше. Лод отстранился от скирпа, равно как и сам Сирьман. У обоих появилась своя компания. Точнее Сирьман растворился в своей компании, обществе Авияра, учебе. Он забил на Лода. Забил на то, что мужчине тоже было несладко выкладывать правду. Сирьман закусил губу. Он чувствовал стыд. И внезапно проснулось желание оказаться прямо сейчас около элината и попросить у него прощения. Сирьман бы никогда не ответил Лоду взаимностью в чувствах того. Однако скирп мог хотя бы более снисходительно отреагировать на шокировавшую его новость. Может быть тогда они с Лодом остались хорошими друзьями. Интересно, подобные мысли лезли в голову только на пороге войны, или Сирьман вынашивал это в себе с того самого момента, как прогнал элината из палаты? Парень обратил за собой внимание, что изменился. И как считал сам Сирьман — изменился не в лучшую сторону. Порой он отталкивал сам себя, хотя остальным он нравился. Его кротость, честность, открытость. Его улыбка и блестящие глаза. Сам Сирьман, идя вслед за Лиробом в кабинет, испытывал неловкость. Он чувствовал себя неловко от того, что обрел истинную пару, а его лучший друг в это время страдал из-за сволочного Фира. Теперь Лироб был сломлен и являл собой подобие парня, которого скирп знал раньше. Он чувствовал неловкость от того, что он спасся благодаря Лоду и не испытал того ужаса ожидания перед казнью, как его соплеменники, рискнувшие побывать на Гариде. У него как-то слишком гладко все сложилось. Да, был инцидент, когда Фир его ранил, и Сирьман едва не погиб. Авияр страдал из-за этого. Невинное животное умерло, когда Сирьман вернулся в свое тело. Лод чувствовал себя виноватым за то, что скрыл от Сирьмана правду. Парня окружали разумные, в чьих жизнях случилось что-то плохое. И только он выбрался сухим из воды. Как так? — Сирьман? — позвал его опешивший Лироб. Оказывается, они остановились, не дойдя до кабинета нескольких метров. Сирьман выдохнул и высвободил руку из захвата Лироба. — Иди без меня. Я отойду, освежиться… — Уверен? — Лироб казался озадаченным внезапной сменой настроения друга. — Да. Я скоро приду. Иди, — сказав это, Сирьман прошел мимо Лироба и действительно направился в сторону уборной. Когда он оказался внутри, то привалился к двери спиной, тяжело дыша. Чем был вызван подобный приступ паники? А он именно начинал паниковать. Было стойкое ощущение, словно он занимает не свое место, словно рядом с Авияром должен быть кто-то другой. Но ведь нет, метки истинности говорили о том, что Сирьман не случайно оказался на Урроне. Ему очень повезло с окружением, его любили, его ценили и прислушивались. В нем нуждались, он был полезен. С военной точки зрения скирп был любопытен, сам Император пожелал, чтобы Сирьман присутствовал в рядах его армии, случись что. И скирп не сопротивлялся, он хотел быть полезным. Хотел, чтобы его замечали. Он хотел быть нужным. Подойдя к зеркалу, Сирьман открыл кран умывальника и набрал в ладони ледяной воды. Она приятно остудила лицо и немного усмирила мысли. Выдохнув уже медленней и спокойней Сирьман уперся руками в бортики умывальника и посмотрел на себя в зеркало. — Ну и чего ты распереживался, дурак? — спросил он у своего отражения. На него смотрел скирп, точная копия Сирьмана. Мокрое лицо, тонкая прядь каштановых волос прилипла ко лбу и виску. Сирьман усмехнулся собственному отражению. — Вздор! — внезапно лицо исказилось в такой пугающей гримасе, что скирп отшатнулся. Кто это сейчас воскликнул? Что произошло? По зеркалу пошла рябь, и тут же все прекратилось. Сирьман, прижавшись спиной к стене напротив, широко открытыми глазами смотрел на свое отражение. Ему показалось, что на мгновение на его месте возник кто-то другой. Иной Сирьман. Окутанный мраком. И этот другой Сирьман настоящему ни капли не понравился. Было в нем что-то пугающее. Что-то инородное. И от этого хотелось избавиться.

***

Сизые клубы дыма заволокли пространство вокруг. Было прохладно, мороз бежал по коже. Сирьман открыл глаза, ощутив неприятный озноб. Он не понимал, где находился. Словно бы и комната общежития, где они с Авияром уснули. Но что-то было не так. Казалось, словно кто-то сидел в темном углу и курил. Из-за этого густой дым и клубился вокруг, нарушая целостность картины. Пространство вокруг исходило рябью. — Авияр, — позвал Сирьман своего истинного. Но тот не откликнулся. Тогда Сирьман обернулся в надежде найти Авияра спящим на кровати. Но кровать оказалась пуста. — Авияр? — голос парня дрогнул. Если это сон, то он хотел проснуться как можно быстрее. Попытки ущипнуть себя не увенчались успехом. Только болезненный щипок и остался на руке. Обычно это помогало, но сейчас что-то было не так. Точнее все было не так. Сирьман выдохнул изо рта клуб пара. В комнате становилось холоднее. Он подошел к окну, снаружи была ночь. И падал снег. Или же не снег? На землю мерно осыпались с небес пушистые крупные снежинки. И были они черного цвета. Сирьман почувствовал тревогу. В комнате он был один, Авияра в кровати не оказалось. А еще он ощущал чье-то пристальное внимание. Хотелось включить свет, но магические светильники не реагировали на взмахи рук. Это окончательно напугало парня, и он бросился к двери, выбежав в коридор. И тут же остановился. Ведь из собственной комнаты послышался скрежет. Сирьман замер, медленно повернулся и вновь вошел в комнату. Может ему послышалось? На кровати было нечто. Сначала возникло ощущение, что кто-то скрывался под темным одеялом. Но чем дольше Сирьман всматривался, тем более пугающими становились очертания этого нечто. Сначала тьма сгустилась на кровати, а после этого начал проявляться силуэт. Костлявый и скрюченный, но невероятно высокий и пугающий. Оно заскрежетало, как только выпрямилось в полный рост. — Авияр! — Сирьман выкрикнул имя любимого и таки кинулся в коридор. Первая попавшаяся дверь оказалась дверью в комнату близнецов дарков. Но когда Сирьман вбежал к ним, то увидел подобных существ на постели ребят. Они сплелись воедино, словно пытаясь раствориться друг в друге, и издавали такие скрежещущие звуки, словно ножом водили по стеклу. Сирьман закричал и схватил одеяло — первое что попалось под руку. Он стремился закрыть одеялом противных тварей, чтобы не видеть их, чтобы они пропали из виду. Он хотел не слышать их и закрыл уши руками, замотал головой и начал повторять одно и то же «проснись, проснись, проснись!» — Айра, срам прикрой! Сирьман! — голос Авияра буквально обжег пламенем, заставив скирпа вынырнуть из границ сна, и он резко распахнул глаза. В них тут же ударил свет, а самого парня заключили в объятья родные руки. Тепло Авияра ощущалось так отчетливо, Сирьман вцепился в него сразу же, не понимая, что происходит. — Вот тебе и потрахались, — раздался со стороны опешивший голос Айры. И как только Сирьман огляделся, то от неожиданности охнул. Он действительно находился в комнате близнецов. Только на кровати не было никаких черных костлявых тварей. А всего лишь Айра и Дэйра. По обоим было видно, что до визита скирпа они были заняты весьма деликатным делом. А теперь сидели и прикрывались одеялом. — Сирьман, дружок. Ты если хочешь присоединиться, не пугай нас таким боевым кличем. И вовсе необязательно накрывать нас одеялом, мы не стесняемся, — парировал Дэйра, однако по нему было видно, что он слегка офигел от того, как скирп, оказывается, ворвался к ним в комнату прямо посреди процесса. — Захлопнись, — бросил Авияр, прижимая парня к себе. Что случилось, Сирьман так и не смог объяснить даже самому себе. По словам Авияра, он встал с кровати и начал озираться. Дракон пытался его дозваться, но Сирьман никак не реагировал на него. А потом и вовсе выбежал в коридор и ворвался к даркам, кинув на них одеяло. Авияр, желая разгрузить обстановку, отшутился, что Сирьман ходит во сне. Но Сирьман никогда за собой не замечал подобного. Что произошло, оставалось загадкой. Было ли это проделками его уставшего от напряжения мозга или же все действительно было реальным. Просто Сирьман угодил в параллельный мир. Но с какой целью?

***

Наутро словно бы все забыли о случившемся ночью. Анограсс уже был наслышан о похождениях Сирьмана, но никак это не прокомментировал. Айра и Дэйра деликатно помалкивали. Очевидно поняли, что Сирьмана ситуация напугала. Авияр разговаривал со своей парой и всячески стремился отвлечь. И это получалось. Уже во время обеденного перерыва, когда друзья сидели в столовой, Сирьман уже улыбался и разговаривал, не уходя в себя. И день обещал быть более-менее спокойным и даже умиротворенным, если бы не одно НО. Мимо ребят пролетели несколько снежинок. И хотя за окном стояла настоящая летняя пора, снежинки напрягли Сирьмана. Потом слегка надуло прохладным ветерком. После этого в столовой показался Лабирсэль. Сирьман прекрасно помнил его. Этот снежный эльф как-то вызвал скирпа на магический поединок. Очевидно, рассчитывал на легкую победу. Но не тут-то было. С того момента Лабирсэль держался от ребят подальше. Казалось, он вовсе перестал появляться в Академии. Сейчас же он возник вновь, сменил прическу. Длинные белоснежные пряди спускались ниже поясницы, и от них даже на таком расстоянии веяло холодом. Если бы у времен года были олицетворения в обликах разумных, Лабирсэль по праву бы считался самым холодным сезоном. От него буквально мороз бежал по коже. Словно бы случайно Лабирсэль прошел мимо стола, за которым сидели ребята, и задел бедром спинку стула Сирьмана. От этого скирпа чуть шатнуло, он уставился на снежного эльфа. — Ой, — Лабирсэль остановился и повернулся к Сирьману. Словно только и ждал, что тот обратит на него внимание. Авияр тут же напрягся. — Прости меня, Сирьман. Я не специально хотел потревожить твой покой. — Иди куда шел, Лабирсэль, — встрял в разговор Авияр. Он положил руку Сирьману на колено и словно бы стремился загородить его собой от снежного эльфа. Словно тот прямо здесь и сейчас захочет нанести скирпу вред. — Авияр, — переведя льдистый взгляд с одного на второго, Лабирсэль лучезарно улыбнулся. Однако сейчас его улыбка была похожа скорее на оскал. — Как поживают родители? Говорят, они хотят тебя упечь в бункер. Спрятать, так сказать. — Что ты несешь? — Авияр вскинул бровь. Парни заметно напряглись. Лабирсэль откровенно выводил пару на провокацию, только с какой целью, непонятно. — Чтобы ты, не дай Боги, не пострадал в надвигающейся войне. — Война миновала… — не успел Анограсс договорить, как Лабирсэль вздернул палец с аккуратным маникюром вверх, призывая к молчанию. — Родители снова будут трудиться на благо Империи? Не дадут сыночку вкусить сладкие плоды славы? — Прояви уважение, они ветераны Войны, — Авияр поднялся. Он заподозрил провокацию и поэтому не стремился отвечать эльфу. Но тот откровенно переходил все границы дозволенного. — Не велика потеря… — Лабирсэль не успел договорить. Авияр с такой силой толкнул его в плечи, что эльф не удержался и упал на пятую точку, чем незамедлительно привлек внимание всей столовой. Если за перепалкой до этого наблюдали не больше десятка разумных, то сейчас обратили внимание все, даже преподаватели. Лабирсэль с вызовом посмотрел на Авияра, а потом воскликнул на повышенных тонах: — Аррда́н! Послышался грохот. Тот, кого назвали Аррданом, словно бы ждал момента, когда его позовут, а до этого сидел и не отсвечивал. Рядом со снежным эльфом мигом возник широкоплечий молодой дракон, он явно был старшекурсником, возможно выпускник. Парни, вместе взятые, уступали ему в силе, это было заметно сразу. Аррдан буквально вздернул сидевшего на полу эльфа и поставил его на ноги. — Сейчас мой парень объяснит тебе, как нужно общаться, — Лабирсэль ткнул пальцем в Авияра, и тот вновь подался вперед, но ему путь преградил Айра. Аррдан, который тоже двинулся в сторону дракона, остановился, буквально испепеляя его взглядом. — Что ты никак не угомонишься, Лабирсэль? — рядом с парнями встал Дэйра. — Шило в жопе от того, что тебя бросил Авияр или от того, что ты продул Сирьману? — Заткнись, дарк, — снежный эльф обдал ребят холодом, даже волосы инеем покрылись. — У меня есть парень, не сдался мне ваш Авияр. — Да тебя половина Академии перла, кто ж тебя разберет, — парировал Айра с усмешкой, и со всех сторон раздался хохот. — Во, видно ржут те, кто знает о твоем несносном характере. — Ты!.. — Лабирсэль буквально вскипел от негодования и хотел уже броситься на Айру с кулаками, но его перехватил Аррдан. Сирьман смотрел на весь этот спектакль, учиненный Лабирсэлем, и не мог понять. Эльф хотел показать, что он не зашуганная брошенная мышь, или что у него появился партнер, а Авияр не причинил ему расставанием ни капли боли? А может он просто хотел самоутвердиться за счет унижения других студентов? — Ты, дарк, — Аррдан указал на Айру. — Я вызываю тебя… — Прекратить, — разнеслось громогласно по всей столовой, и все стихло. Заветные слова вызова на магический поединок так и не прозвучали. К парням через ряды столов направлялся Мэтьмор. Что сам директор Академии забыл здесь? Обычно студенты видели его только на мероприятиях. Сейчас же Мэтьмор оказался около стола, где все случилось, и тут же обратил внимание на Аррдана. — Аррдан, — в класс. Лабирсэль — в мой кабинет. — Но… — начал, было, снежный эльф. Вся спесь с него мгновенно сошла, стоило только директору появиться. А директор Академии не был какой-то мелкой сошкой. Его беспрекословно уважали и слушались. Тем более Мэтьмор принял активное участие в Последней Магической Войне и был отнюдь не робкого десятка. — Молчи, — просто ответил Мэтьмор, после чего посмотрел на ребят, что молчали в присутствии директора. Доля секунды, и мужчина удалился так же внезапно, как и появился в столовой. Лабирсэль, скрипя зубами, пошел следом за ним. Аррдан забыл про то, что хотел вызвать Айру на магический поединок, и направился в сторону класса. Все разрешилось так же внезапно, как и началось. — И что это ссейчасс было? — задал вполне весомый вопрос Анограсс. Но ответа ни у кого не оказалось.

***

Вирр с Ррилом резвились в песочнице, будто никаких других развлечений больше не существовало. Перед ними был открыт целый двор, но малышня почему-то предпочитали именно песок. Огромное спасибо, что они его хотя бы не ели. Сейчас с маленькими близнецами был Рэн, поэтому Инта и Виаш занялись домашними делами. Ну как делами, они занялись собой. В кои-то веке удалось выпроводить детвору из дома в приятный солнечный день. Нэр в последнее время вел себя обособленно. Родители несколько раз заговаривали с ним, и он вроде как говорил, что все нормально, но по нему было заметно, что это не так. И парня не трогали. Все же запреты и жизнь под куполом оставили свои отпечатки. Это взрослые мужчины были не робкого десятка. Хотя что уж говорить о взрослости. Разумные в принципе восприняли все ограничения в штыки. Хоть и было понятно, все это во благо. Нэр был мальчишкой с «пузыриками» в голове. Он еще не достиг поры совершеннолетия и все мерил юношеским максимализмом. Сменил прическу, побрил виски, остальные волосы либо зачесывал набок, либо собирал в хвост. Инта не раз порывался поговорить с сыном, но потом Виаш напоминал ему, какими они были в возрасте Нэра. Кони с синими гривами буквально вошли в историю, о них все еще говорили. Рэн что-то старательно расчерчивал на земле куском палки, которую он нашел в кустах. Картинки напоминали детские каляки, но в некоторых можно было углядеть уродливых животных и кривое солнце. Рэн любил рисовать. И вовсе неважно, как он это делал. Ррил что-то лепетал себе под нос и старательно вылеплял из песка башню от замка, когда послышался шелест. Ррил замер на мгновение, перестав лепетать. Вирр сидел в этот момент рядом с ним и потому обратил внимание на затихшего брата. Они смотрели друг на друга, уже оба отчетливо слыша какой-то странный шелест. Словно крупное насекомое било крыльями у самого уха. Или это были вовсе не крылья. Ребята синхронно посмотрели вверх и увидели это. Над ними нависал боевой дрон. Его маленькие лопасти с четырех сторон были в движении и именно они и создавали этот легкий шум, похожий на хлопанье крыльев. Дрон завис над малышней метрах в четырех, но этого было достаточно, чтобы рассмотреть его. Черный, блестящий, он напоминал угрожающе нахмурившуюся металлическую птицу. Обтекаемая ветром поверхность переливалась чернотой в лучах яркого солнца. Дрон, до этого не двигавшийся с места, начал медленно опускаться к ребятам и увеличиваться в размерах. Раздался громкий крик. Вирр, а затем и Ррил закричали в унисон, словно дрон поверг их в такой ужас, что вечные молчуны наконец скинули с себя оковы оцепенения и подали голос. Дрон, словно услышав крики детей, покачнулся и резко подался вверх. А затем его озарило яркой вспышкой, и он молниеносно исчез, растворился в небосводе.