Ложь неказистого облика. Финал

— Мы кое-кого нашли, Ваше Высочество, — по голосу главнокомандующего Тран понял — ему не понравится дальнейший разговор. — Кого же? — сдержанно задал вопрос наследник, убрав руки за спину, как бы показывая этим, что готов к содействию. Мавэрртон задержался на пороге на мгновение, словно усомнившись в том, что он делал. Но затем пришел в себя и вышел из палатки. Но через несколько секунд появился вновь. И не один. Лицо Трана вытянулось, когда он увидел рядом с мужчиной Кирсэля, своего младшего брата. В каком же он был состоянии… Исцарапанный грязный нагрудник, оторванная лямка, ссадины на коленях и руках, растрепанные волосы и какая-то мазня на лице. Боги, как долго он был сам по себе? Выражение лица Трана было весьма красноречивым. На мгновение всем, кто находился в палатке, стало душно. И неспроста. Кирсэль должен отправиться в бункер — это был приказ Императора. Соответственно, оказавшись здесь, Кирсэль нарушил этот приказ. Интересно, что он скажет в свое оправдание? — Благодарю, Мавэрртон, — сдержанно проговорил Тран и слегка наклонил голову. — Можешь быть свободен. Отдохни перед выступлением. Главнокомандующий глубоко поклонился старшему наследнику и спешно покинул палатку. Ох и не завидовал он сейчас юному дракону. Оставшись наедине, братья уставились друг на друга. Кирсэль смотрел на старшего брата, разглядывал его и подмечал важные детали, изменения. Тран был ранен? Что с его лицом? Но самое главное, что он был жив. — Я даже вообразить не могу, каким весомым должно быть оправдание, что ты нарушил приказ Императора, — послышался голос Трана, который буквально вышвырнул Кирсэля из размышлений. Мужчина буравил парня взглядом. — Я хотел увидеть тебя, — проговорил Кирсэль. Но скорее промямлил. Он растерялся. Брат не обнял его, хотя они так долго не виделись, и юный дракон не знал, увидятся ли они еще когда-нибудь. С другой стороны, Трана можно было понять. Он всегда безукоризненно следовал законам и приказам Отца, того же ожидали и от Кирсэля. — Увидел. Что дальше? Вернешься домой? — Тран развел руки в стороны. — Какая беспечность, Кирсэль. Ты юный наследник, о чем ты думал, вырвавшись на поле боя? Посмотри на себя, что вообще на тебе надето? — Это все, что я нашел в казармах, брат. — То-то и оно. Ты выглядишь нелепо, потому что боевая форма изготавливается под каждого разумного. А знаешь почему? — Тран сделал шаг вперед, возвышаясь над Кирсэлем. У них разница в росте была всего на одну голову, но сейчас почему-то Тран казался гораздо выше. Наверное, роль играла броня на нем. Дракон выглядел статно и невероятно эффектно. Он возвышался, заставлял благоговеть перед ним. И Кирсэль невольно благоговел. Он в принципе всегда с обожанием смотрел на старшего брата. — Почему? — Потому что боевая форма, доспехи, все это должно плотно сидеть на воине и только по его фигуре. Не стесняя движений, не создавая помех, а самое главное защищая. Тебя убить сейчас — легче простого. Что за беспечность, Кирсэль? Тран отчитывал младшего брата, как маленького несуразного ребенка. И от слов дракона Кирсэлю стало стыдно. Да, он выбрался из дворца. Да, проявил сноровку и добрался-таки до тыла, нашел Трана. Что дальше? Какова его цель? — Прости, брат, — только и проговорил Кирсэль. Не было смысла оправдываться. Он очень скучал по родственнику и сильно переживал за него. А теперь он видел, что Тран жив и вполне себе здоров. Потому Кирсэль с достоинством принимал нравоучения от старшего брата. Главное, что живой. Остальное неважно. За пределами палатки загудели воины. Очевидно проснулись, как только почуяли запах приготовленной еды. Аромат донесся и до Кирсэля, в животе предательски заурчало. Если вспомнить, чем он питался все это время, здоровой едой это назвать было невозможно. Хотя был один момент, когда юный дракон остановился в пустой деревеньке и нашел в погребе остатки припасов. Очевидно, разумные забрали не все. И парень смог нормально поесть. Той еды хватило почти на неделю, а дальше снова пришлось питаться, чем попало. Тран, услышав звуки живота брата, а тем заметив, как тот сглотнул, укоризненно покачал головой и приблизился к нему. Но не к самому Кирсэлю, а отогнул полог палатки и отдал приказ, чтобы сюда подали ужин на двоих. После чего, прикрыл на мгновение глаза, а затем воззрился на Кирсэля, стоя к нему боком. — Оправданий нет твоей выходке, Кирсэль. Будь сейчас другие времена, ты непременно понес бы наказание. — Я понимаю, брат, — Кирсэль склонил голову. Как стыдно. Он зажмурился, чтобы позорно не расплакаться. Его переполняли эмоции. И стыд, и радость встречи, и все то, что ему пришлось перенести на поле боя. Сильные руки притянули его к горячему телу, и в следующий миг Кирсэль оказался прижатым в груди. — Я очень рад, что ты жив. Хоть и глуп непомерно, — голос Трана изменился. Он стал тише, нежнее. Сейчас он обволакивал заботливо нотками спокойствия, словно желал защитить, оградить от всего мира. Объятья стали крепче, макушкой Кирсэль почувствовал щеку брата. И в следующий миг так тесно прижался к нему, что захотелось задохнуться в родных объятьях. Боги, как же он боялся, что больше не увидит старшего брата, не вдохнет вновь его запах. Не поцелует его пальцев в знак почтения, как делал это с самого глубокого детства. Никто из младших так не делал, это было их с Траном личное, сокровенное. Отстранившись, Кирсэль и сейчас взял Трана за руки и несколько раз мелко поцеловал его пальцы, прижав их к своему лбу. В ответ он почувствовал захват на подбородке, а уже в следующий миг легкий поцелуй на носогубной складке мазнул кожу. И от этого по всему телу побежали невероятные мурашки. Кирсэль даже губы приоткрыл. Но Тран отстранился так же внезапно, как и прижал к себе. — Тебе нужно переодеться. Я пришлю к тебе ребят, оставайся здесь, — сказав это, мужчина хлопнул парня по плечу и вышел из палатки. Кирсэль же остался стоять на прежнем месте, выдыхая резко и жарко. Щеки заалели. Что с ним? Почему он так отреагировал на самый привычный братский поцелуй? Почему… так колотилось сердце? Кирсэль уже знал, почему. Но мотнул головой, вышибая из нее постыдные мысли. — Идиот, — проговорил он и вошел, наконец, вглубь палатки, начав снимать с себя скудные доспехи. Тран же вышел наружу и быстрым шагом углубился в развернувшийся вокруг лагерь. Воины, уставшие, сейчас ужинали. Чашки опустошались быстро, некоторые просили добавки, и она была. Ребятам было на поле боя ох как несладко, поэтому их не ограничивали в еде. Многие после еды обратно ложились спать. Некоторые, кто чувствовал себя лучше, чистили оружие и доспехи, тихо переговаривались, чтобы не мешать покою остальных. Когда Тран проходил мимо, не спавшие воины почтительно склонялись перед ним, он лишь только кивал им в ответ и проходил дальше. Ему необходимо было проветрить голову. Уж кого он не ожидал увидеть в таком месте, так это Кирсэля. Тран был абсолютно уверен, что младшему брату ничего не угрожает. А сейчас… что делать? Отправлять Кирсэля обратно во дворец было бессмысленно, распечатывать бункеры запрещено, да и не стал бы дракон так делать. Что остается? На войне парню опасно. Да везде сейчас опасно, куда ни глянь… Тран медленно выдыхал немного остывший воздух, замедлив шаг. Он взобрался на небольшой пригорок и сейчас смотрел вперед. Далекий горизонт вспыхивал алым. Очевидно там велись сражения. Здесь же пока было тихо, у них есть в запасе несколько часов. Трану необходимо подумать, какую стратегию проявить в предстоящем бое. Что делать с Кирсэлем. Деть его куда-то не получится. Когда кипит сражение, места безопасного не сыскать. Остается одно — держать его при себе. Но тогда Тран будет постоянно отвлекаться. Облепить брата магическими щитами тоже не вариант. А что делать Трану с его чувствами к младшему брату? Разумеется, их в дальний ящик не запереть, но как с ними считаться? Такие чувства могли отпугнуть Кирсэля, Тран рисковал потерять общество брата навсегда. Когда мужчина вернулся в палатку, Кирсэля уже почистили и переодели. Стол накрыт на двоих, но чашки нетронуты. А сам Кирсэль стоял перед небольшим столом, рассматривая карту. — Почему ты все еще не поел? — Тран вскинул бровь и подошел к мужчине, сто держал чашу с водой. Он все это время стоял здесь? Умыв руки и осторожно лицо, мужчина отпустил разумного и теперь остался с Кирсэлем наедине. — Я не хотел начинать ужин без тебя, — Кирсэль повернулся к Трану и посмотрел на него. — Каковы дальнейшие действия на поле боя, брат? — Я в замешательстве, — честно ответил Тран. Он подошел к столу и уставился на фигурки, которые изображали армию и противника. — У меня были идеи, но они либо требуют много времени для выполнения, либо ресурсов. Ни того, ни другого у нас нет. Они замолчали, уставившись на карту. Их молчание длилось недолго. Кирсэль тихо хмыкнул. — Позволь я выскажусь. — М? — Тран вздернул бровь, посмотрев на парня. — На поле боя я применил воздушную магию, чтобы дезориентировать дрон. Заметив это, боевые маги атаковали его, получилось сбить. Что если объединить умения? Маги воздуха могут дезориентировать противника, остальные сбивать. На земле много немагов, которые способны драться оружием. Что скажешь? — Твои слова не лишены смысла, — заметил Тран, хмыкнув. Как он сам до такого не додумался? Очевидно, он мыслил как стратег, купавшийся в теории годами. Мозг Кирсэля же не был еще обременен этим, поэтому он высказался просто. И Тран ему был благодарен. Они вместе поужинали, сидя друг напротив друга, а когда стол унесли, и Тран уже хотел отдать приказ, чтобы приготовили второе спальное место, Кирсэль покачал головой. — Если ты не против, я бы хотел эту ночь быть рядом с тобой. Я так долго спал один на голой земле, что сейчас мне просто необходимо общество. Тран удивился словам брата, но перечить не стал. Все же было удивительно, как этот юный сорванец добрался сюда без единой царапины. Ведь если его послушать, участие в сражении он все же принял. И Тран мысленно благодарил Богов, что они позволили Кирсэлю остаться живым. Он был благодарен Богам. Потому что они не забрали любимого младшего брата. Снаружи смолкли голоса, лязг оружия и доспехов. Воины наконец-то погрузились в сон. Тран тоже хотел спать, но пока не спал Кирсэль, но не планировал ложиться. И опять же младший брат его обошел. Он сел на спальное место Трана и вытянул ноги, похлопав по ним. — Ложись, тебе нужно отдохнуть. — Но как же ты? — Я буду здесь, тоже задремлю. Мне важно, чтобы ты был как можно ближе. Тран не узнавал младшего брата. Кирсэль словно напрашивался. Ох, если бы он только знал о чувствах старшего дракона, непременно был бы осторожен. Или вообще запросил бы себе отдельное спальное место. Но сейчас Кирсэль ни о чем не догадывался и потому предлагал спать на своих коленях. А Тран просто пошел на поводу у желания. Прекрасно зная, что ни за что не посмеет причинить брату вред или сделать с ним что-то, что идет вразрез с нормами и моралью. Потому, обнажившись до нижних штанов и рубахи, он лег на лежак и устроил голову на ногах у парня, прикрывшись одеялом. Кирсэль запустил пальцы в пепельно-серые длинные волосы, начав массировать кожу головы. Иногда Тран чувствовал легкие прикосновения к обожженной коже. Но Кирсэль был так осторожен, что касания не вызывали боли. Наоборот, это успокаивало Трана. И очень скоро он смог уснуть глубоким безмятежным сном. Кирсэль же, одними губами прошептав «люблю тебя, брат», откинулся спиной на опорный столб, что удерживал палатку, и прикрыл глаза, тоже задремав.

***

Дэйра сидел перед капсулой, в которой все еще спал Айра. Прошло несколько часов с момента, как его поместили в эту штуку. Проснувшийся Сирьман рыдал на плече Авияра минут двадцать, после его удалось успокоить, и все вновь стихло. Сейчас из всех не спал только Дэйра. Он просто не мог спать, смотрел на своего брата и вспоминал, как тот вопил в момент, как Авияр доставал пулю из его тела. Дарк прислонился щекой к холодному стеклу. Айра дышал размеренно и спокойно. Через капсулу его дыхания не было слышно, но Дэйра видел, что он дышит и был относительно спокоен. Пару часов он наблюдал за повязкой, опасаясь, что та пропитается кровью. Но этого не произошло. — Как же я перепугался за тебя, — тихо произнес Дэйра, положив на стекло руку. Он не сводил взгляда с брата. — Я так боялся, что останусь без тебя. Всего лишь на короткий миг, и после воды Черного океана приняли бы нас обоих. Но мне невыносима сама мысль о том, что я мог потерять тебя хотя бы на мгновение. Татуировка истинности на запястье вновь зажглась и сейчас мерно поблескивала красивыми радужными переливами. Значит Айре ничего не угрожало. Сейчас, когда он безмятежно спал, и его глаза были закрыты, Дэйра мог наблюдать, как подрагивают алые ресницы, как под веками работают мышцы глаз. Он чертил взглядом контур красивых бровей, черты носа, овал лица и точёность скул. Очертил и контур манящих губ. Боги, как же сильно хотелось их сейчас поцеловать. Айра и Дэйра с глубокого детства знали, кто они есть друг для друга. Однажды зашедшие в детскую родители заметили, как близнецы сидели близко друг к другу и разглядывали запястья. Тогда-то старшие поняли, что их дети истинные. Ведь на что они еще могли смотреть, как не на татуировки, видимые только им? Они всегда защищали друг друга. Были друг за друга горой и опорой. Лучшие друзья. Самые понимающие братья. Они любили друг друга с младенчества, но поначалу не осознавали, что это за любовь. А когда достигли полового созревания, чувства обострились. Было доподлинно известно, что истинным достаточно коснуться друг друга, чтобы между ними укрепилась связь. Между Айрой и Дэйрой эта связь возникла еще в момент зачатия. Прикосновения брата, даже самые мимолетные, всегда вызывали волны мурашек и удовольствия. Они безоговорочно утонули друг в друге навеки вечные. — Плакса, — услышал Дэйра тихий голос близнеца и тут же посмотрел на него. Видение было размыто, потому что глаза застилали слезы. — Пошел ты, — тоже тихо проговорил Дэйра и вытер слезы о рукав. Он с улыбкой посмотрел на брата, который уже открыл глаза и сейчас смотрел на него. Очевидно, Сирьман оставил динамики включенными. Раз они слышали друг друга. — Как ты себя чувствуешь? — Дэйра все еще держал руку на стекле, и Айра положил по другую его сторону свою ладонь, как бы соприкоснувшись с братом. — Словно поучаствовал в групповухе, — отшутился Айра. Дэйра только и закатил глаза. Его истинный был неисправим. Но Дэйра обожал его. Пожалуй, так сильно, как не обожал совершенно никого. Он был готов сожрать уже мертвого элината, который посмел причинить вред и боль его истинному. Он готов был сожрать кого угодно, кто только прикоснется к брату с недобрыми намерениями. Спустя еще пару часов друзья проснулись. В пищевом блоке были найдены кое какие припасы, но поскольку чудо-ящик без энергии не работал, ребятам пришлось есть просто рассыпчатые брикеты. Однако, это их устроило. Поскольку есть хотелось безумно. Они не спешили покидать биокорабль. Вернулись на капитанский мостик и выглянули наружу. Там было тихо, бой стих, и звуки выстрелов уже не были слышны. Снаружи относительно безопасно, поэтому ребята решили выйти. Дверь поддалась не с первого раза, а когда ее все же удалось открыть, друзья обнаружили повреждение корабля, которое расплавило обшивку. Видимо, кто-то пустил сюда магический залп в разгар сражения. Сирьман ступал осторожно, глядя себе под ноги. Он все еще приходил в себя после сна, но пока решил не рассказывать об этом. Вдруг это опасно. Или же наоборот, вдруг это не несло в себе никакой смысловой нагрузки, а он только перетормошит ребят. Сейчас у них было дело поважнее. Отыскать еще один комистолет не составило труда. И даже раненого элината около него. Он был без сознания, но парням удалось его растормошить. Они проникли внутрь корабля с элинатом наперевес. Анограсс держал у самого виска дуло автомата. И элинат в его руках не сомневался, что этот парень точно пальнет. Видок у разумных был тот еще. На этот раз Дэйра не отходил от брата ни на шаг. Он крепко держал его за руку, готовый в любой момент защитить. Ранение близкого разумного послужит ему уроком. Больше никогда… Корабль издал писк и задрожал, ребята сбились в кучу. — Скажи своему кораблю, пусть даже не думает, — процедил Сирьман сквозь зубы, а Анограсс на всякий случай вдавил дуло в висок элината. Тот лишь на мгновение закрыл глаза и, тяжело дыша, отдал приказ кораблю не предпринимать никаких действий. Когда они проникли на капитанский мостик, Сирьман тут же подошел к панели управления и принялся нажимать на кнопки. Вспыхнул сенсорный экран, по нему побежали знаки. Парни смотрели на все это, раскрыв рты. — Что вы ищите? — выдохнул элинат, наблюдая за скирпом. Он с трудом стоял на ногах, все же ранение в бок сильно сказывалось на нем. Элинат истекал кровью и очевидно уже не жилец. — Не разговаривай сс нами, — прошипел Анограсс, встряхнув мужчину, но тот только усмехнулся и закашлялся. — Что бы вы там ни искали, бесполезно. Все кхм-кхм… предрешено. — Заткнись, — обратил на элината внимание Дэйра. От мужчины разило кровью, она стекала с уголка губ и окрасила зубы алым. Дэйра ощущал запах крови, она пьянила его. Хотелось сжать пальцы и буквально размазать элината по капитанскому мостику. Но если они так сделают, корабль мог поглотить их. Сирьман не вслушивался в перепалки за спиной. Он пытался разобраться, что перед ним развернулось. А развернулось многое. — Что там, Сирьман? — рядом возник Авияр. — Есть что-то? — Если я правильно понимаю, их стратегия построения по принципу роя. А матка — это главный корабль. Он завис на орбите Урроны и оттуда посылает сигналы. Их следующая атака… Сирьман замолчал, пробежавшись взглядом по тексту. Позади послышался хриплый смех элината. — Вы все сдохните, помяните мое слово… — Зат…кнись. Дэйра не выдержал. Глаза его буквально налились кровью, словно стали ярче, чем были до этого. В нем бурлила злость, негодование, боль от страха потери истинного. Он напряг пальцы правой руки, и всего элината выгнуло, буквально прошило током. Тело вмиг отказалось его слушаться, он даже вдохнуть не мог. Анограсс, опешив, отступил и приподнял автомат на уровне груди, готовый ко всему. Но сейчас автомат был не нужен, так как Дэйра прибегнул к магии крови и теперь прекрасно контролировал элината. Корабль вновь задрожал, обшивка изнутри почернела и стала словно жидкой. Она потекла к ногам парней. — Пусть отступит. Иначе я тут куска обшивки не оставлю вместе с твоими кишками, — процедил Дэйра сквозь зубы и ослабил хватку, чтобы элинат смог говорить. — Арес, отставить, — сдавленно выдохнул элинат. Он не мог понять, что с ним происходит. Не мог осознать, с какой силой только что столкнулся. Непонятный разумный стоял напротив него, его хищный взгляд насыщенно алых глаз просто будоражил и выбивал опору из-под ног. Мужчина просто не мог пошевелиться, по всему его телу словно нити прошили, и теперь некто управлял каждой клеточкой. — Что их следующая атака, Сирьман? — Авияр положил руку на плечо скирпу, словно приводя его в чувство. — Их следующая атака отменена. Приказ… Сирьман не успел договорить. Под потолком пронесся вой сирены, а на экране вспыхнуло одно только слово «отступление». Парни шарахнулись от громкого звука. Даже Дэйра вздрогнул и прекратил воздействие на элината. Тот рухнул на пол, но его быстро подхватил Анограсс. — Что происходит? — Айра зажимал уши ладонями, настолько громко вопила сирена. — Они отступают, — еле перекричал ее Сирьман и поспешил к выходу. Когда они вывалились наружу, скирп поспешно вскрыл панель под крылом комистолета и обесточил его. Мало ли они могли привлечь излишнее внимание. — Что вы делаете? — обессилевший элинат внезапно рванулся к своему кораблю, но Анограсс ударил его автоматом в спину и заставил упасть, придавив сверху хвостом. — Почему отступление? — Авияр возник на земле рядом с мужчиной и схватил его за ворот, резко встряхнув. — Почему отдали такой приказ? Отвечай, ну! Элинат только расхохотался, но ненадолго. Он сильно закашлялся, брызги крови долетели до лица Авияра, и он брезгливо поморщился. — Вы все… здесь нахрен… сдохните! — сквозь сильный кашель шелестел затихающий голос. — Ско… рро… Элинат обмяк в руках Авияра, и сколько бы тот его ни тряс, мужчина уже не пришел в себя. — Кусок дерьма! — со злостью откинув в сторону тело, Авияр поднялся и посмотрел на парней. — Вот что он имел в виду? — Очевидно же всё, — Айра стоял рядом с братом. Он был переодет в белое, сверху ему помогли надеть броню. Рукой он старался не шевелить, но в целом на ногах держался. Капсула привела его в порядок. — Видимо, отступление не сулит ничего хорошего, — Дэйра тяжело вздохнул и посмотрел вдаль. Вслед за ним взглядом очертили багряный горизонт и остальные.