Ложь неказистого облика. Финал

Что есть время в масштабах вселенского бытия? Песчинка. А может и того меньше. Бесформенная пыль, атом, ничто. Оно летит сквозь пространство, растягивается, подобно тетиве лука. Но не рвется. Потому что, выйдя за пределы мира, время перестает существовать. Нет даже самого этого понятия. И тогда уже ничто не имеет значения. Здесь все теряет всякий смысл. Комистос поражает воображение. Он настолько прекрасен, что для него не нужно ни времени, ни пространства. Здесь это до невозможности мизерные понятия. Бескрайние просторы. Оглушающе устрашающий вакуум. Темнота, мрак и вселенский холод. Никто не знает, что ждет его в Комистосе. Замерзнуть насмерть. Или задохнуться. А может раньше кровь вскипит, легкие лопнут, и разумного просто разорвет на куски? Или он обледенеет и полетит комистическим мусором бороздить его просторы. Одна за другой вспыхивают туманности. Потребуются многие тысячелетия, чтобы они распустились превосходными цветочными бутонами. Краски поистине будоражат воображение. Яркие, сочные, ослепнуть можно от такой красоты. Сколько лет туманностям? Тысячи лет, миллионы лет. Как и говорилось ранее — время не существует в Комистосе. Значит и туманности просто есть. Они клубятся в бескрайних просторах, разрастаются, включают в себя все больше света и красок. Расцветают, поражают воображение. Где-то далеко за Системой Центэбра и даже еще дальше Системы Лаберальта, за пределами сознания Комистоса, словно на отдельной странице вселенской книги, распростерлась невообразимых размеров туманность. Она была вся испещрена натянутыми венами каналами. Они словно пульсировали, вбирали в себя энергию Комистоса. И сводили с ума. Но, если следовать дальше и постепенно начать углубляться, яркие невероятные краски расступались. И на их место приходил мрак. Иногда в нем вспыхивали отблески ярких цветов. Подобно магической гирлянде. Все дальше и дальше, за пределы самого сознания. За пределы всего сущего. Во мраке Комистоса в переплетении с туманностью простирались комистические клубы́. Внешне они были похожи на клубы́ тумана, что на рассвете спускается с покатых гор. Но так только выглядело на первый взгляд. Послышался лязг цепей. В полумраке мелькнули их очертания, и внезапно зажегся огонь. Но разве в Комистосе, в абсолютном вакууме может существовать огонь? Но тут уже вставал другой вопрос — Комистос ли это был?.. — Они погибают, — раскатами грома прокатился по туманности голос. Клубы дыма медленно рассеялись, являя скрытый под собою постамент. Он тоже исходил клубами, был соткан из мрака и возможно из самой завесы мира. На постаменте восседал Он. Мэррси́рд. Его черные рваные одеяния клубились подобно дыму, под ними угадывались линии мощного силуэта. Он сидел, сгорбившись. Или же наклонившись вперед. От его лица исходила мрачная дымка, которая окутывала всего Бога. А вместо выражения зияла ярким пламенем дыра. — Мы не поможем? — Мы не вмешиваемся в дела смертных, — лязг цепей раздался вновь. Над Мэррсирдом навис еще один Бог. Бог всего сущего — Горда́нтракс. Цепи свисали с его одежд, за каждую крепилось по черепу. И в черепах этих горел огонь. Верховный Бог тоже был безлик. Однако сразу становилось понятным, на кого он смотрел. Одежда на нем исходила мраком. Он стелился по мощному телу, окутывал его. — Это всегда чревато, — раздался еще один голос, что перекатом разнесся во все стороны. Из темноты шагнул Ррэги́ск. Он воткнул себе под ноги гигантский пылающий меч и окинул присутствовавших взглядом. Точнее, можно было предположить именно так. Ведь под массивной маской божества скрывался все тот же яркий огонь. — Но ведь, если погибнут они, погибнет и вера в нас, — голос Мэррсирда был печален. Сам он был скрыт этой пеленой печали. Он чувствовал ее всем собой, она протекала через него и впитывалась. — Твою скорбь можно понять, — рядом с Ррэгиском возник Бог войны — Боррика́рд. Он также держал в руке черный витиеватый меч, который вверх уходил остроконечной пикой. От Боррикарда исходило мерное свечение, словно он полыхал изнутри. И этот жар чувствовался наяву. — Ты дитя этого мира. Твоя связь все еще ощутима. — Но ведь этот мир создали вы. Это ваши дети, — Мэррсирд качнул головой и медленно поднялся с постамента. Он посмотрел на Гордантракса, что все еще возвышался над ним. — Как же наследие? Они долгими веками передавали из поколения в поколение учения, которые принесли им урронские Боги. Вы. Неужели они не заслуживают снисходительности? — Во все века было так — не вмешиваться в дела смертных. Если такова их участь, так тому и быть, — Гордантракс звякнул цепями и поднял руку. Длинные пальцы коснулись виска Мэррсирда. Бог словно погладил его по щеке. — Пойми, дитя. Ты не в праве вершить их судьбу… — А он в праве? — послышался голос из ниоткуда. Урронские Боги все, как один, повернулись в ту сторону. Мрак расступился, явив за собой Корданту. Скирпиянское божество расположилось в клубах искрящегося мрака. И сейчас его рука была вытянута в сторону, указывая на кого-то. Из темноты возникли очертания еще одного Бога. Полуобнаженное тело его окутывало алое пламя, словно тканевый шлейф. Оно клубилось по его телу, но не обжигало. Божество держало две руки на уровне груди в приподнятом положении. Остальные же множество рук являли за его спиной подобие сферы. Как только на него обратили внимание, божество подняло взгляд на Богов. — Кто он? — Ррэгиск оперся на свой меч, глядя на неизвестного. — Он — Судьба. Вы глаголите здесь «не в праве вершить их судьбу». А сам Судьба вправе ее вершить? — Корданта опустил руку, смотря на Богов с вызовом. — Ты скирпиянский Бог. Как и Он, — Гордантракс сделал шаг в сторону клубящегося мрака, из которого только что вышел Корданта. — Это не имеет значения. Ключевая фраза — Я — Бог, — Корданта пошел к урронским Богам. Он быстро перебирал лапами, а его хвост сейчас был приподнят вверх, блестя ядовитым жалом. — Бессмысленно разделять понятия божественности и мести́ от этого прочий сор. Истина в том, что вы все вот-вот потеряете мир, над которым совместно корпели. — Тебе ли говорить о понятиях и разделении, Корданта? — вверх по ступеням небытия спустился Лодрика́рт, Бог истинности и брачных уз. Он словно не наступал на них, а плыл над ними. Не было слышно шагов. Только шелест его некогда белых одежд. Теперь же от них остались грязные лоскуты. — Ты сам высмеивал мое благословение — истинность, которая была ниспослана детям. Ты отправил обратно мучиться свое дитя, прекрасно зная, что его ждет. — Твое благословение также проклятье для них, — Корданта выпрямился на своих лапах. Судьба развернулся и теперь стоял за плечом Корданты, смотря на урронских Богов. — Погиб один, погибнет второй. Пойди посчитай, сколько сейчас их стоит на берегу Черного океана? Вскоре берегов не хватит. Боги напряглись. Они стояли друг напротив друга. Скирпиянские напротив урронских. Вскоре по левое плечо от Корданты из тьмы вышел еще один. Жнец. — Страдает сама суть бытия. Когда гибнут сотни — это норма. Когда гибнут тысячи — это естественный отбор. Когда гибнут миллиарды — это геноцид, — Жнец звякнул цепями на руках. С кандалов осыпались множество оборванных красных нитей. Их было так много, что вскоре они застелили собой все пространство под ногами и уже начали исчезать во тьме. — Ррэгиск, Мэррсирд! Боги правосудия. Это ли правосудие, когда сынов ваших изничтожают, вычеркивая их из списков бытия? О каких перерождениях идет речь, когда повсюду прокатились такие вселенские муки? Уррона пропитана гнилью и кровью. Боррикард! Бог войны, тебе ли не знать вкуса крови и тлена? Пресытишься ли ты когда-нибудь этим? Воцарилось молчание. Даже сам Корданта не ожидал от Жнеца такой говорливости. Он всегда был молчалив. Молча забирал души. Молча приводил их к Корданте. И также молча уходил. Невольно скирпиянский Бог даже думал, что тот лишен голоса. Этакий безмолвный Жнец, забиравший души на покой. — Возвращаясь к теме разговора. Мое дитя от крови и плоти моей. Это так. Однако вслушайтесь, каким Богам он молится? — Корданта приложил руку к уху. — Всем… он молится всем, кого только знает. Сейчас там нет разделения на своих и чужих Богов. И с Вашей стороны бессердечно наблюдать за гибелью собственного творения. — Тебе ли говорить, Корданта? — Гордантракс внезапно быстро преодолел между ними расстояние и возник перед самым лицом Бога. — Твой народ погибает в песках от тирании элинатов. — Элинаты слепы. Собственные Боги отвернулись от них. У них нет поддержки, их некому направить. Мои же дети нашли в себе силы выжить в песках, взрастить потомство, получить еду. Потому что Я дал им эти силы. Я. А что делаете вы? Мрак начал клубиться по всему пантеону, становилось темнее и холоднее. Где-то в глубинах тьмы загромыхало. — Наблюдаете. Над головами сверкнули молнии, пантеон сотрясся. Божества оглянулись. Они не были напуганы. Для них не существовало такого понятия. Скорее, они были озадачены. — Наблюдаете, — повторил Корданта. — Все они для вас не более чем объект наблюдения. Вымрут одни, создадите других. Так кто же поступает бессердечно — элинаты? Или вы. Сказав это, Корданта резко отвернулся от урронских Богов, обдав Гордантракса шлейфом ледяного холода. Он вернулся на свой постамент, но не для того, чтобы расположиться на нем. А чтобы извлечь из недр мрака меч. Массивный, наверняка тяжелый, черный и опасный, как само ядовитое жало Корданты, он лежал на постаменте. Жнец и Судьба отступили, начав плести пальцами неизвестное урронским Богам заклинание. — Что ты задумал? — Гордантракс дернул головой. Он с непониманием смотрел на скирпиянского Бога. Что же, против его слова не попрешь и не заткнешь. Корданта обладал той же властью и мощью, что и все они. — Я собираюсь снизойти, — Корданта скользнул когтистыми пальцами по острию меча. То заполыхало, но через мгновение отблески пламени исчезли. После чего Корданта убрал меч в ножны за спиной. — Присоединитесь? — издевательски задал он вопрос, осмотрев каждого перед ним. Между тем, под самым изножьем пантеона уже начал раскрываться невообразимых размеров портал. Жнец и Судьба продолжали плести заклинание и тихо шептали. Урронские Боги сомневались. Никогда они не сходили на Уррону. Не считая Мэррсирда. Но тогда он лично решил спуститься за душой старшего брата. Внезапно послышались голоса. Шепот миллионов голосов. Они взывали к Богам, молили их о помощи и защите. Голоса сливались в унисон, и среди них особенно сильны три голоса. Они отчетливо угадывались. Два детских и один взрослый, мужской. И такой силой веяло от этих голосов… — Слышите? — Корданта заставил Богов прислушаться. Он приблизился к краю пантеона, смотря вниз. Портал раскрылся и теперь только и ждал, чтобы в него заглянули. Жнец и Судьба прекратили плести заклинание. Они смотрели на урронских Богов. Первым со ступеней спустился Мэррсирд. Он обогнул Гордантракса, лишь слегка кивнув ему. Послышался тихий выдох. Водрузив пылающий меч, с Мэррсирдом поравнялся Ррэгиск. Боррикард лязгнул острым лезвием своего оружия, изображая готовность. Гордантракс же только прикрыл на мгновение глаза. Потом вытянул руку и сжал пальцы в кулак. В руке расправилось острое смертоносное копье. Бритвенные наконечники виднелись с обеих сторон. Корданта только удовлетворенно хмыкнул. После чего просто шагнул вниз.

***

Бои и обстрелы прекратились. Над Урроной повисло молчание. Только костры вспыхивали периодически в разных местах. Урронский народ был повержен. Элинаты прекратили наступление, как только поняли, что одержали победу. У местных просто не осталось сил и ресурсов, чтобы сопротивляться. Когда их брали в плен и сводили в колонии, они выглядели подавленными. Их боевой дух был сломлен. Некоторые еще не были найдены, они скрывались по подвалам и катакомбам. Где-то во тьме канализаций Авияр продолжал пробираться с парнями в поисках выхода. Голодные, грязные, просто на волоске от истерики. Они продолжали идти вперед. Диса пытался обдумывать план действий, он смотрел на карту перед собой. Ему удалось укрыть воинов в катакомбах, и теперь они прислушивались к каждому шороху. Где-то по другую сторону, в катакомбах самого Бротескарда, Мирьхэ и Орьмал сидели друг напротив друга. Они держались за руки и молились. Тихо, безропотно. И изо всех сил надеялись, что Боги их услышат. Сейчас счет шел буквально на дни и часы. Дни до поимки. Часы до голода. Мгновения до смерти. Дарки переживали за свой народ. Как родители, как в принципе Урвинакс справился с таким мощнейшим натиском? Или тоже пал? Хотелось надеяться на лучшее. Но, неделю назад они уже теплили в себе надежду, что Коалиция отступит. А вышло все наоборот. Это была самая полномасштабная и кровопролитная война, которую урронцы проиграли. И что-то им подсказывало, что больше войн не будет. Потому что урронцы погибнут. — Каков план? — Инта развернул карту. Она была бесполезна, но дракона это успокаивало, просто хотя бы посидеть посмотреть в нее. Может мозги тогда соберутся в кучу. — Выжить, — Ррон хмыкнул и заскользил взглядом по континентам. — Из донесений вот здесь руины, — он ткнул пальцем в Орртракс. — Это сравняли с землей, — палец переместился на Нилиманту. — Трана и его брата в последний раз видели здесь, — к разговору присоединился Виаш. Он указал на место под Бротесом. — Но здесь тоже все разрушено. Был ли шанс у наследников спастись? — Если их подобрали наши, то вполне, — Ррон почесал переносицу. — Однако, я не думаю, что на Урроне сейчас хоть где-то найдется безопасное место. — Может, если их нашел Лод или Кат… — Инта не успел договорить. Раздались серии мощных взрывов прямо у самого выхода. Заваленный вход разлетелся на куски, закидав разумных камнями. Ррон только и успел прикрыть своих мужей, чтобы никакой камень не прилетел по головам. На пороге показались элинаты. — Сдавайтесь. И тогда вас пощадят, — проговорил мужчина с ухмылкой.

***

— Я хочу знать, кто у вас капитан. Инта сглотнул. Больше всего на свете ему не хотелось переводить эту фразу. А если он ее переведет, то ни за что бы не желал, чтобы вперед вышел Ррон. Ведь неизвестно, что с ним сделают эти уроды. Для чего им капитан? Элинат махнул свободной рукой. Раздался выстрел, один из воинов упал на землю. — Кто у вас капитан? Инта стиснул зубы. Он смотрел на элината, не отрываясь, а злость внутри буквально клокотала. Она не давала покоя. Инта погибнет здесь, но как хочется вырвать противнику глотку собственными зубами. — Кто у вас капитан? Снова выстрел. Он оглушил на мгновение. Поначалу Инта вздрагивал, когда слышал выстрелы. Потом он привык. Сейчас же тело вновь невольно подрагивало от каждого. Ведь звук выстрела сигнализировал о том, что кого-то только что убили. Элинат вел допрос, а когда не мог добиться желаемого, давил на рычаги управления. Но воины простят. Они бы и сами не признались, окажись на месте Инты. Внутри Оссты все клокотало. Он держался из последних сил, чтобы не наброситься на охранников. Они стреляют одного за другим, пытаясь выбить правду. Это была пытка для Оссты. Когда один из воинов упал замертво прямо перед ним, наг утратил самообладание. Но только он собирался рвануть вперед, чтобы вцепиться в глотку хотя бы одному элинату, как по округе пронесся гул. Инта задрал голову вверх. За ним повторили остальные. Элинаты схватились за оружие, земля задрожала под ногами. Непонятно откуда взявшийся гул нарастал, и вот наконец все увидели его источник. Рассекая громоздкие черные тучи, с небес падали яркие искры. Все они смешивались воедино и летели прямо на землю. На мгновение повсюду разнеслась ослепительная вспышка, заставившая всех зажмуриться. После чего последовало землетрясение. Земля буквально заходила под ногами. — Что это? — проморгавшись, элинат обратился к своим. — Был сигнал к атаке? — Никак нет, командир, — тут же отрапортовали ему. По толпе урронцев прошли шепотки. Если элинаты не производили атаки, тогда что это только что было? Элинаты напрочь позабыли про допрос. Оставив Инту и остальных, они поспешили в комистолет и торопливо вернулись на базу. Там они тут же направились в штаб, чтобы разузнать, что случилось. — Кто стрелял? — элинат ввалился в помещение. Он требовал немедленных ответов. — Начальство приказало? — С головного корабля не было распоряжений, командир, — отрапортовал ему худощавый мужчина, ниже его ростом. На фоне командира он казался мальчишкой. Приложив наушник плотнее к уху, он на мгновение завис. После чего проговорил: — Выведи на десятый экран. — Что такое? — командир тут же обратил внимание на нужный экран, где через несколько мгновений возникло изображение. — Спутники засекли яркую вспышку, когда нечто вошло в атмосферу. Оно пролетело вооот тут, — парень указал ручкой по экрану. Там сейчас было четко видно непонятные объекты. — Потом все они слились воедино и упали вот в этом районе, — вместо изображения возникла карта. Парень указал на нужное место. Неизвестный объект упал в двухстах километрах от колонии, где сейчас находились элинаты. На месте столкновения с землей зияла внушительных размеров воронка. — Отправьте туда патруль. Что-то тут странное. Астероид? Комета? Доложите мне все.

***

Пласты земли разлетелись в стороны, а на месте столкновения в воздух поднялся гигантский гриб, состоявший из пыли и комков земли. Пыль оседала долго, земля разверзлась, на месте столкновения образовалась воронка. Гул, который разнесся по округе, постепенно стихал. Корданта расправил плечи и выпрямился. Урронский воздух щекотал легкие, оседал где-то в дыхательных путях. Отчего возникла сухость во рту. Бог приоткрыл на мгновение рот, облизывая пыльные губы. Пыль тут же заскрипела на зубах, а губы растянулись в ухмылке. — Урронский воздух воистину интересно пахнет. — Тленом, — парировал Мэррсирд. Как же давно он не видел своего прошлого дома. Когда-то и он жил здесь. Правда совсем недолго. Он не успел увидеть всех красот и прикрас этого мира. Старший брат не позволил. Вперед вышел Гордантракс. Оглянувшись на остальных, он направился наверх, на самый край воронки. Боги последовали за ним. Они шли молча, только вдыхали неизведанный ранее воздух. Да, когда-то они создали этот мир. Но ни разу на него не спускались. Когда все достигли края воронки, то перед ними открылось все. Закопченое небо, выжженая земля, комистические корабли, что отравляли пространство вокруг. В некоторых местах все еще вспыхивали пожары, виднелись остатки руин. И серая мгла стелилась вокруг. Словно Уррона никогда не была населена. Только голый мрачный пейзаж. — Впечатляет, — Корданта присвистнул. Меч у него в ножнах за спиной блестел и мерно дребезжал, ему не терпелось пролить крови и напиться ею. Но еще было не время. — Что дальше? — Ррэгиск перехватил меч удобней. После того, как он утратил связь с Императором, собственный меч пылал неоднородно. Потому что эта самая связь была грубо нарушена. Часть Ррэгиска буквально вытолкнуло из Разящего меча. Теперь он лежал где-то там, так далеко, обычным куском металла. Но наследник был все еще жив. А меч, когда-то кинутый на Уррону самим Ррэгиском, был неотъемлемой частью императорской династии. Ведь и сам Ррэгиск являлся их покровителем. — Против нас они никто, — Боррикард смотрел вдаль. Легкие уже наполнились запахом тлена и гари. Бог предвкушал веселье. — Вы хоть в пол силы сражайтесь, — повернулся ко всем Корданта. — Это мир. А не полигон. На сказанное ему ответили только тихим фырком. Судьба взлетел над землей. Руки за его спиной пришли в движение, а алый шлейф окутал торс, когда в двух основных руках божества материализовались два круглых лезвия. — Предлагаю сменить облик, — Корданта поправил меч за спиной и посмотрел на каждого. — Увидев вас, местные замертво упадут. — Почему? — Лодрикарт искренне удивился. Он реально не понимал, что в его облике было не так. — Потому что они о вас только в книжках читали, — Корданта вскинул бровь. — Явление Богов перед ликом самих урронцев. Да у них же сердце разорвется. — Странные речи ты ведешь, — хмыкнул Гордантракс. И внезапно поднял руку над головой. Он заскользил ладонью от самого лба вниз, насылая на себя морок. Черные одежды струились по его коже, окутывали тело, длинные сильные ноги, оплетали хорошо развитую мускулатуру. Гордантракс медленно выдохнул, подняв подбородок вверх, когда все его тело облачили черные доспехи. Они оплетали ноги, руки, металлические наручи закрывали запястья, а на плечах появились наплечники с остроконечными пиками. На поясе все так же свисали цепи, а сам пояс был украшен черными черепами. Неизменное оружие Бога находилось у него в руке. Он посмотрел на Корданту взглядом совершенно черных глаз, лишь ярко-красные зрачки давали понять, на кого он сейчас смотрел. — Это называется приземленность. Следует быть ближе к своему народу, тогда не престанет вам изрекаться витиеватыми речами, — Корданта словно дразнил верховного Бога. И пока Гордантракс пилил его взглядом, сам скирпиянский Бог изменил внешность. Роговые наросты его тела сменились броней, исчезли лапы. Теперь он стоял только на двух. Меч все также остался за спиной в ножнах, а вместо мощного хвоста божества за спиной сверкнул жалом обычный скирпиянский хвост. — А ты? — Ррэгиск окинул Корданту взглядом. — По образу и подобию своему, — Корданта одарил Бога ухмылкой. Когда остальные сменили свой облик на более приземленный, пред ними вновь развернулась разрушенная Уррона. Они будто вернулись к тому, что созерцали ранее, просто забыли об этом. По округе разнеслись голоса. Их было так много, что они сливались в унисон. Молитвы миллиардов живых существ. Которые еще остались в этом мире. И все они обратили свои молитвы Богам. Услышав гул, Корданта ничего не сказал. Только вскинул бровь, глядя на урронских Богов. Как у них голова не раскалывалась слушать это на протяжении всего времени? — Нужно разделиться. Мир огромен, — Мэррсирд сбросил с себя истинный облик, представ теперь в образе мальчика. Юный дракон осмотрел окрестности, крепко сжимая пальцами рукоять меча. Его черные волосы были заплетены на висках в плотные витиеватые косы. Сложная коса образовывалась на затылке. Прическа была идеальна. Поймав на себе вопросительный взгляд Корданты, Мэррсирд спокойно пояснил: — Таким я был, когда меня убил старший брат, мой истинный. Хочу вновь ступить на земли, что когда-то были мне домом, именно в этом облике. На том они и порешали. Боги прекрасно знали, какой по итогу должен быть исход. Потому не стали договариваться, как будут действовать. В отличие от этих мест магия и сила у них была в достатке. Посмотрев друг на друга, Боги разделились и исчезли, устремляясь в разные части света.