Из истории болезни Диониса

      Прежде чем оказаться за рулём любимого автомобиля Джин проделал несколько виражей по подразделениям клиники. Сначала он вспомнил, что забыл часть личных документов в комнате, затем Юнги пришлось вести за собой всю компанию к ячейке, где он оставил вещи перед посещением пациента, а в завершение они оба остались подпирать стены возле кабинета Намджуна, которому тоже нужно было собраться перед внезапно нарисовавшимися делами. Пока парни торчали около двери с надписью «Психотерапевт», сбоку к Сокджину подлетела пёстрая фигура, изрядно напугав их обоих.       — Хён, я решил, — Тэ отбросил чёлку с лица. — О, привет! Я тебя помню, — уделил он внимание Юнги, но тот только качнул головой и отошёл на пару шагов из приличия. — Я скажу ему сегодня же. У нас есть особое место, где мы сидели и болтали раньше, там я хочу ему признаться. Пойдёт, как считаешь?       — Я считаю, что это отличная идея, — улыбнулся Джин, глядя в посветлевшее лицо Тэ. — Меня не будет сегодня, я уеду кое-куда с Намджуном, но завтра ты обязан мне рассказать, как всё прошло.       — Обязательно! А куда вы едете? — поинтересовался Тэхён, игриво высовывая язык.       — А это расскажу завтра уже я, — наблюдая, как Нам с сумкой наперевес закрывает кабинет, ответил Сокджин и, уходя, помахал рукой. — Удачи, Тэ.       — У парня большие планы? — Юнги подтолкнул его по пути под рёбра локтем.       — Наполеоновские, — усмехнулся Джин.       Сказать, что порше впечатлил Намджуна, ничего не сказать. Он хоть и сам неплохо зарабатывал, но машины не имел, и заводить не собирался, считая себя не слишком ответственным человеком для такой важной покупки. Тем не менее, матовый чёрный порше всегда действовал на людей как гипнотическая спираль, заставляя их приторможено разглядывать автомобиль как красивую девушку. Сокджин заметил взгляд Намджуна и тихо хихикнул.       — Единственный жеребец, на котором катаюсь я, а не наоборот, — ехидно улыбаясь, пояснил Джин. — Залезай.       Пока автомобиль, приковывая взгляды, мчался среди потока по Сеульским улицам, Намджун, устроившийся на заднем сиденье, украдкой наблюдал за руками Сокджина на чёрной коже руля.       — «Оказывается, вот где его личность лучше всего вылезает наружу, а я и не знал. Перфекционист, кем бы он не рисовался. Руки чётко как учили в автошколе. Всё как надо, без ошибок и оплошностей. Такие люди обычно недовольны собой куда больше, чем те, кто реально всё делают на отъебись…ебись. Руки. Такие изящные и сильные. Узловатые пальцы, длинные, гибкие, но охватывают так крепко. Стоп! Куда? Придержи коней, Намджун. Мы тут работаем! Кони, блин…это была шутка про жеребца или намёк? Какой намёк, дебила кусок? Вы знакомы с ним три недели, и он твой пациент с расстройством личности. А когда он говорил, что «не наоборот», имел в виду, что он в активе еб… Та-а-к! Нет! Не рисуй себе это! Не представляй! Дерьмо!»       — Ты там помер что ли? — вырвал Нама из раздумий хриплый голос Юнги, который всю дорогу отсыпался на пассажирском месте. Он уже который день не мог сесть за руль собственной машины, боясь уснуть прямо в процессе, поэтому предпочитал кататься на такси или ловить работников, которые не смогут ему отказать и подвезут. — Всё в порядке, доктор? Или сам уже заболеть успел на воле? Сидишь, дуешься там, красный как краб.       — Я люблю крабов, — зачем-то сказал Намджун, залепив себе после этого нехилую пощёчину. Парни с опаской переглянулись прежде чем вылезти из машины.       — Здравствуй, родной ад, — распахнув объятия зданию холдинга, просипел Джин, фыркая как лис, и, не дожидаясь никого, направился в самое пекло.       Чтобы не спалиться перед работниками, что босс вернулся из «отпуска» на неделю раньше, и не всполошить все отделы разом, пришлось в собственном рабочем месте красться как ворам по лестницам черного хода пятнадцать этажей. Ещё бы Намджун постоянно не спотыкался, залипая на обтянутую брюками задницу Джина перед его носом, было бы вообще замечательно. Юнги даже пришлось поинтересоваться в грубой форме, в каких облаках витает достопочтенный «наблюдатель тире надсмотрщик», и за кем он тут собрался наблюдать, если не может собственные ноги переставлять в нужной очерёдности.       К десяти часам утра все трое помятые и загруженные каждый своими мыслями, сидели в зале для переговоров за длинным столом, не подходившим по размеру их скромной делегации. Сокджин, пока жевал сэндвич, уже успел просмотреть договора и смету, убеждаясь в правоте слов Юнги — налицо показался очевидный отмыв денег, причём траты выглядели настолько нелепо и необоснованно, что Джин с каждой новой строкой удивлялся сильнее, как его отец, который вроде бы ещё в здравом уме, допустил составление подобных бумаг. Намджун, сидящий от Джина слева, казался жутко напряжённым, потому что обстановка не располагала к расслаблению, да ещё и Мин приказал помалкивать и с умным видом записывать свои наблюдения за Джином, раз уж тому так не терпится поработать и «последить».       — Джин представит тебя как секретаря, делай вид, что ход переговоров конспектируешь, а закорючки можешь рисовать любые. Никто проверять не будет.       Атмосфера накалилась ещё сильнее, когда, распахнув двери, в зал вошёл высокий хилый на вид мужчина с вытянутым лицом и удивительно длинным тонким носом. Его низко опущенные густые брови почти сходились на переносице, а тонкие губы растягивались в однобокой улыбке при том, что глаза смотрели отнюдь не дружелюбно.       Этикет обязал молодых людей подняться со своих мест и пожать руку сначала мужчине, а затем его секретарю — хрупкой девушке на очень высоких каблуках, которые очевидно доставляли ей дискомфорт. Едва усевшись за стол друг напротив друга, оба секретаря, как истинный, так и поддельный, окунулись в записи. Намджун краем глаза оценивал ситуацию: вице-президент агентства господин Кан ставил себя выше любого присутствующего, о чём говорил его задранный подбородок и корпус, подающийся вперёд, а девушка, которую никто не удосужился даже представить, нервно загибала край странички и прокручивала между пальцев карандаш, кидая быстрые косые взгляды на начальника, всем видом показывая страх. Взглянув на решительный профиль Джина, острым взором оценивающего «противника», Нам понял, что всё им увиденное от старшего не укрылось.       — Начну, пожалуй, с очевидного, господин Ким, — с усталостью в голосе проговорил мужчина, требовательно постукивая пальцами по столешнице, — почему столько времени ушло на то, чтобы состоялась наша встреча?       — Я изучал бумаги, — без промедления ответил Джин. — У меня возникли огромные сомнения по поводу контракта, и, признаюсь, они никуда не исчезли и сию секунду.       Ровный холодный тон Сокджина немного пугал, а его прямая спина и расправленные плечи давали понять, что люди имеют дело с несокрушимой стеной. Натянутый как струна от волнения Намджун с интересом изучал новую грань своего пациента.       — Какие могут быть сомнения? Мне казалось, что мы уже всё обсудили с вашим начальственным кругом. Будьте любезны, объяснитесь, — с явным негодованием господин Кан уставился на Джина, но тот с лёгкостью снёс тяжесть взгляда.       — А должен? В сущности, мне дела нет до Ваших бесед с советом директоров. Я начальник рекламного филиала, и я уполномочен подписать или не подписать этот контракт. Прислушиваться к советам моих коллег или нет — исключительно моё личное право, — он высказывал это прямо, не отводя взгляда и ни на йоту не сомневаясь в своих словах. — Так что давайте начнём переговоры. Меня интересуют завышенные суммы по пунктам 2, 3.8 и 5.1. Могу я поинтересоваться рациональностью требования от нас столь высоких выплат?       — Говорил уже много раз — представители нашей компании, как актёры, так и музыканты, работали с множеством мировых брендов, — Кан даже глаза закатил, — а также у нас были коллаборации с известными представителями индустрии развлечений на Западе. Размер гонорара определяется известностью, не так ли?       — Да что вы говорите? — Джин явно заметил жест неуважения к себе и тоже пошёл в атаку. — Позвольте взглянуть на портфолио ваших подопечных или на предыдущие рекламные контракты.       — Помощник Пак, покажи им папку, — девушка аж вздрогнула от его голоса. — Живее, люди ждут.       По судорожным движениям помощницы было видно, что девушка запугана и, судя по всему, испытывала такой стресс постоянно. Пока несчастная дрожащая лань перебирала документы, Намджун слегка повернул к Джину блокнот с надписью: «Он постоянно лжёт!», но старший только улыбнулся ему и коротко кивнул, давая понять, что прекрасно осведомлён об этом.       — Прошу прощения, но это не портфолио, а профайлы на каждого из ваших сотрудников, — Джин даже брови заломил. Подобную глупость он не был готов увидеть.       — Что Вас смущает?       — То, что здесь нет ни слова о проектах, в которых сотрудники принимали участие. Список дорам или дискографию я могу и в Интернете посмотреть, — откровенно ехидничал Сокджин.       — Послушайте, рекламные постеры висят по всему городу, по телевизору крутят рекламу с нашими звёздами. Как Вы можете не доверять очевидному? — господин Кан зверел на глазах, и чем яростнее он становился, тем приветливее улыбался Джин. Ещё и Юнги, молчавший всё время переговоров, намеренно неумело скрыл за кашлем смешок.       — Телевизор я не смотрю, а доверяю исключительно бумагам, — развёл руками Сокджин. — К слову, я не зря заикнулся об Интернете. Заместитель Мин, будьте добры.       Юнги безропотно передал Джину увесистую папку, что всё это время лежала перед ним, любезно раскрывая и поворачивая к стороне оппонента. Тут Намджун, мельком заглянувший в папку, наконец, понял, почему Мин столько времени тянул с назначением даты переговоров — он копал, копал глубоко и по делу. Слаженности действий их с Джином тандема можно было только позавидовать.       — Начнём с простого, — провёл пальцем по странице Джин. — Вот оценки критиков на последние актёрские работы Ваших подопечных, а вот рейтинг фильмов и дорам с отчётными цифрами по сборам. Как видим, все они ниже среднего показателя. Делаем вывод, что раз продукция низкопробная, значит и аудитория у неё небольшая, а значит и узнаваемость у Ваших актёров крайне низкая. Зачем нам неизвестные лица, а уж тем более лица тех, кто не преуспел в деле, а напротив, провалился? Также дела обстоят и с музыкальной частью. Билеты не раскупаются, мерч тоже, ни группы, ни соло-исполнителей в популярные шоу не приглашают. Однако, это всё банальности, это любой может найти на сайтах в сети, если захочет. Дальше — интереснее, — он перевернул несколько листов, указывая на статью.       Лицо вице-президента Кана побелело, а челюсти сжались так плотно, что желваки заходили на скулах. Девушка-секретарь Пак прикрыла рот ладонью, выдавая с головой ужас от увиденного.       — Хоть Ваши «звёзды» и не особо популярны, всё же есть люди, пристально наблюдающие за их жизнью. Они называются сасэн-фанаты и жёлтые газетчики, но порой информация у них очень ценная. Полгода назад на мосту Дончжак произошло ДТП в которое был вовлечён один из актёров вашего агентства. Он лихачил ночью, подрезал автомобиль, в результате чего произошло столкновение. Все остались живы, но в больнице оказался ребёнок. Виновник скрылся с места, но камеры успели его заснять, а снимки позже были выкуплены. Инцидент был загашен и не предавался огласке, — Джин перевернул ещё страницу. — Три месяца назад солист одной из ваших групп был заснят фанатами возле одного из клубов с очень сомнительной репутацией, а в руке у него на одном из ракурсов видно сигарету. Фанаты были очень злы на своего кумира, но вы оправдали его, понеся немалые убытки. Проблема только в том, что у одной из сасэнок были фото поближе и при рассмотрении видно, что это не сигарета, а трава. Твит с этими фото провисел около минуты, после чего её аккаунт был закрыт, а фото так никто и не перехватил. По крайней мере, так Вы думали, — Сокджин улыбнулся. — По другим соцсетям легко отследить, что владелица аккаунта совершенно внезапно обогатилась. И последний инцидент с насилием…       — Стоп! — вскрикнул господин Кан.       — Не уж, позвольте я закончу, — пригрозил ему по-детски пальцем Сокджин. — Девушка одного из ваших главных звёзд, о которой общественности, конечно, неизвестно, приходила в полицейский участок снимать побои от своего молодого человека. После этого полиция связалась с ним и с Вами. Никто так ничего и не узнал, но старых друзей в полиции иметь очень с руки. Хочу спросить, Вы серьёзно думали, что мы не проверяем тех, с кем собираемся работать?       — У нас достаточно звёзд, чтобы работать с вами. Вы правы, ничто из этого не попало на первые полосы, и мы поддерживаем скрытность этих файлов. Дело не в деньгах…       — Конечно, не в деньгах! — Сокджин позволил себе рассмеяться. — Понятно, почему вы запросили такие суммы — чтобы покрывать долги и держаться на плаву. Никто прежде не рыл так глубоко, верно? — его лицо вдруг стало необычайно серьёзным. — Я не знаю, кто сверху так настойчиво вас пропихивал, но с этим я разберусь. Меня прежде всего заботит имидж собственной компании, и работать с кем-то, у кого столько подводных камней, я не собираюсь. Сделки не будет.       — Да кто ты такой и что решаешь? Директор рекламного филиала? Но не президент компании! — господин Кан вскочил с места, хлопая ладонями по столу. — О какой «собственной компании» ты говоришь?       — О, так Вы настолько не осведомлены? — Сокджин округлил глаза, а Юнги уже в открытую захихикал. — Я не президент. Я его сын. Прощайте, господин Кан. И не возвращайтесь!       Стоило двери закрыться за мужчиной, спешным шагом покинувшим помещение, а звук каблуков его помощницы растворился в коридоре, Сокджин и Юнги с нескрываемым удовольствием дали друг другу пять. Джин посмотрел на Намджуна, который, ссутулив плечи, сидел на кресле, вжавшись в спинку, и задорно кивнул, подмигнув.       — Теперь я до конца понимаю, почему ты попал к нам на лечение, — Нам по-прежнему пребывал в несколько шокированном состоянии. — Хватка у тебя железная, а чтобы такую иметь, нужны крепкие нервы в большом объёме.       — А ты что думал, в сказку попал?       Сокджин сидел на краешке стола, беззаботно болтая ногами. Сейчас он ни капли не походил на того, кто пять минут назад под орех разделал важного бизнесмена и самолично сорвал сделку, оставаясь при этом невозмутимым до самого конца.       — Юнги, сможешь составить новый договор с первым кандидатом из нашего списка? Я всё ещё уверен, что это самый выигрышный вариант, — Джин откинулся назад и окончательно завалился на стол. С образом директора и сына президента крупной компании это никак не вязалось.       — Я-то смогу, но скажет твой отец… — начал было Мин, но друг прервал его жестом, задрав руку к потолку.       После чего Сокджин, усевшись на стол с ногами и сложив их по-турецки (ни ботинки, ни брюки спасибо ему не сказали), с холодным выражением набрал номер.       — Здравствуй, отец, — произнёс он. — Звоню сказать тебе, что рекламная сделка отменена. Да, я её отменил, и решения своего не поменяю. Не просто смею, а имею на это полное право, — с другого конца слышалась речь на повышенных тонах. Старший Ким яро доказывал сыну, что тот ни черта не смыслит, а его безалаберность и самонадеянность загубят бизнес. — Хочу напомнить тебе, что я на посту директора в первую очередь не потому что я твой сын, а потому что в пределах этой компании мне нет равных в решении рекламных вопросов. Я разбираюсь в этом! Не ты! Я специалист не раз доказавший, что достоин своего места. Жаль, что отметить это у тебя ни разу не нашлось времени, принимая мои искренние старания как должное!       Сокджин взбесился. Его лицо исказилось от гнева и покраснело. Сдавленный рык в голосе выдавал каждую из эмоций в смеси, бурлившей внутри: разочарование, боль, обида и невольный страх собственной настойчивости и смелости. Разговаривавший в уголке зала с кем-то по телефону Юнги, обернулся взглянуть на друга, чьи слова зацепили его слух.       — К завтрашнему утру на твоём столе будет лежать подписанный контракт выгоднее в тысячу раз, и я в очередной раз докажу, кто я такой! Это моё решение! А тебе я бы рекомендовал почистить приближённый круг от крыс, которые подсовывают подобный мусор так старательно, — шумно выдохнув, Джин собрался с силами и добавил, — И последнее…если кто-нибудь посмеет ещё раз давить на моего зама — накажу.       Он соскочил со стола и, сказав, что ему нужно прогуляться, пошёл к выходу. Юнги только успел бросить вслед, что партнёр будет через час.

***

      Новый претендент на одобрение Джина приглянулся Намджуну куда больше предыдущего. Это был невысокого роста человек средних лет, крупный или скорее пухлый и, можно сказать, мягкий. Его круглые румяные щёки лоснились как наливные яблочки, а маленькие хитрые глаза за толстыми стёклами очков смотрели лукаво, но по-доброму. Уверенной размашистой, насколько позволяла длина его ног, походкой мужчина буквально ворвался в зал, с порога начиная улыбаться и тянуть руки к Сокджину.       — Господин Бан Шихёк, рад Вас видеть, — Джин тоже не удержался от улыбки.       — Здравствуй, Сокджин. Всегда приятно с тобой встретиться, давно тебя не видел ни на конференциях, ни на званых ужинах. Памятуя нашу общую страсть к греху чревоугодия, соскучился по тебе страшно.       Мужчина, прежде всего, пожал ему руку, а затем дружески приобнял похлопывая по спине. Такие же фокусы он проделал с Юнги и опешившим от контраста Намджуном, после чего, с нескрываемым удовольствием уселся в кресло.       — Надеюсь, мой заместитель объяснил Вам суть вопроса, по которому мы предложили встречу? — в этот раз о напряжении и говорить не приходилось.       — Конечно, вы ещё пару месяцев назад закинули мне эту удочку с возможной сделкой, — усмехнулся Шихёк. — Что вы предлагаете?       — В Вашем агентстве совсем недавно дебютировала группа TXT и получила очень приятный отклик. Если коротко, то мы предлагаем вашим мальчикам стать лицом нашей новой линейки продукции, — Сокджин придвинул к мужчине документы.       — А что ж сами не попробуете? — рассмеялся Бан Шихёк, любуясь молодыми людьми напротив. — Сколько раз тебе, Сокджин, говорили, что лицо у тебя как у модели, да и парни у тебя вон какие красавцы. Забрал бы вас к себе, честное слово. Думаю, из вас вышли бы отличные айдолы.       — Староваты мы для айдолов, — хмыкнул Джин, продолжая, — Ваша группа ещё совсем юная, беспроблемная, ей нужно продвижение, но так как резонанс они уже вызвали, людям будет полезно почаще видеть их лица по всему городу. Вы знаете, мы свою работу выполняем качественно, на каждом углу будут светиться. Однако, ребятки ещё не настолько популярны, чтобы суммы гонорара были заоблачными. Сами понимаете — сделка взаимовыгодна.       — Должен признать, что к логике твоей не подкопаешься. Да и цифры в принципе вполне справедливые. В вашей работе на совесть я действительно не сомневаюсь. По рукам, — глаза Бан Шихёка по-лисьи сузились. — Но при одном условии… Он с усмешкой взглянул на недоумевающие лица парней, которые уже заранее успели выдохнуть.       — Мы сейчас же отправляемся в ресторан, чтобы отпраздновать удачную сделку. Немедленно. Там и подпишу ваши бумаги, — он резво для своих объёмов подскочил с места и протянул Сокджину руку через стол. Тот затормозил на некоторое мгновение, но потом рассмеялся и протянул ладонь в ответ.       Когда господин Бан говорил «немедленно» — это означало без единого промедления, даже секундного. Пришлось всем троим вскочить следом как ошпаренным и поспевать за активным разговорчивым мужчиной, который всю дорогу до парковки не мог остановить словесный поток радости от надвигающегося пиршества. Ресторан он выбрал не из дешёвых, но Сокджин хорошо знал это место только лишь потому, что там была винная карта с самым широким выбором, а уж про разнообразие другого элитного алкоголя можно было не заикаться. В этом, собственно и заключалась слава ресторана.       Для поездки Сокджин намеренно выбрал свой личный автомобиль, зная, что так они смогут побеседовать с парнями наедине, ведь разговор их ждал не из лёгких. Юнги заранее садился в машину с обречённым видом, зная, о чём пойдёт речь, поэтому, когда Джин преспокойно следуя за машиной Бан Шихёка, открыл рот, он издал печальный вздох.       — Парни, слушайте, я понимаю, что будет лютый пиздец, но вам придётся выручать меня на этом обеде. Я Шихёка хорошо знаю, если мы ему откажем все сразу, потеряем контракт, как пить дать. Он человек импульсивный, вспыльчивый и закатит скандал. Для него это смертельная обида, — Сокджин покачал головой.       — Ты о чём, хён? — спросил Намджун. Юнги взглянул на него с переднего сиденья как на идиота.       — Вам на двоих придётся пить с ним всё, что он закажет. Я выпадаю. Выпадаю ведь? — он коротко обернулся на Нама и вернул взгляд на дорогу. — Сошлюсь на болезнь и антибиотики. Должен вас предупредить, что пьёт этот мужик как бездонная бочка, так что удачи вам и терпения.       Намджун неловко наклонился вперёд, чуть не завалившись и не выбив себе зубы о рычаг коробки передач, но повис между сиденьями и виновато взглянул на хёнов по очереди.       — У меня, честно говоря, не очень хорошие отношения с алкоголем, — тихо проговорил Нам, поджимая губы.       — Ты ебу дал? — Юнги едва удержался, чтобы не отвесить подзатыльник и наверняка насадить парня башкой на рычаг. — Я один не вывезу! Или ты ещё одного пациента хочешь?       Джин резко свернул на подъездную дорожку, давая знак прикрыть рты. Все трое понимали, что выхода нет, и сегодня вечером ничего хорошего не предвидится. Ошибались они или нет — это как посмотреть.