***
Последние несколько дней Пенни чувствовала себя белкой в колесе. Во-первых: учителя, казалось, совсем посходили с ума — столько домашнего задания — явный перебор; во-вторых: теперь юная волшебница была частью Отряда Дамблдора, что было не очень хорошо. Нет, ей нравились занятия, но проводить их было довольно трудно, ведь они были тайными, к тому же из слизеринцев там больше никого не было. Пеннелопа с Отрядом Дамблдора под самым носом у Амбридж проделывали такие вещи, которых она и Министерство больше всего опасались, и, вместо того чтобы читать на её уроках Уилберта Слинкхарда, она с удовольствием вспоминала последние собрания их тайной организации, вспоминала, как Невилл с трудом, но разоружил Гермиону, как Колин Криви после усердной практики на трех занятиях овладел Чарами помех и как Парвати Патил так хорошо овладела Уменьшающим заклятием, что превратила стол со всеми вредноскопами в пыль. В-третьих: два раза в неделю Пенелопа занималась с Драко игрой на гитаре. Она была очень удивлена, когда Малфой подошёл и сказал ей: «Знаешь, эта штука хоть и маггловская, но довольно интересная. Может быть, научишь и меня?». Но случилось и кое-что хорошее: теперь, благодаря ОД Пенни стала общаться с братом! Она была очень счастлива (чего не скажешь о её отце)! И, кстати говоря, она помирилась с Паркинсон. Но теперь их дружба была не такой как прежде. Совсем близко был первый матч сезона: Слизерин — Гриффиндор. Чёртов Монтегю требовал чуть ли не ежедневных тренировок, и в собраниях ОД наступил перерыв. Из-за того, что Кубок по квиддичу давно не разыгрывался, предстоящую игру ожидали с повышенным интересом и даже волнением. Живо интересовались ею и пуффендуйцы с когтевранцами — и тем и другим предстояло сразиться с обеими этими командами. Деканы факультетов, пытаясь сохранять приличествующую им беспристрастность, на самом деле горячо желали победы своих котят и змеек. Отец Пенелопы действительно заботился о своей команде. Он так часто заказывал поле для слизеринцев, что команде Гриффиндора иногда не удавалось потренироваться. Он пропускал мимо ушей жалобы на то, что слизеринцы пытаются вывести соперников из строя в коридорах. А однажды Пенни заметила в больничном крыле Алисию Спиннет — брови у нее стали расти так быстро и густо, что совершенно закрыли глаза и уже мешали есть. И хотя четырнадцать свидетелей доказывали, что ее заколдовал сзади слизеринский вратарь Майлз Блетчли, когда она занималась в библиотеке, Снейп не пожелал их слушать и сказал, что она, наверное, сама пыталась применить чары для ращения волос. Насколько важен для профессора Макгонагалл выигрыш у Слизерина, Пенни Флорес поняла по тому, что за неделю до матча она перестала давать Гриффиндорцам задания на дом, как ей сказали Джинни и Гермиона. Октябрь страдал проливными дождями и воем ветра, и с железным холодом пришел ноябрь, с заморозками по утрам и снежными бурями, обжигавшими лицо и руки. Небо на потолке Большого зала затянула жемчужно-серая мгла, горы вокруг Хогвартса надели снежные шапки, а в замке стало настолько холодно, что между занятиями ученики ходили по коридорам в толстых защитных перчатках из драконьей кожи. Утро матча выдалось холодным и ясным. Быстро приняв душ и приведя себя в порядок, Пенелопа надела форму и вышла из комнаты. По дороге её догнал Малфой и они пошли вместе. — Волнуешься? — спросил маг, догнав девушку. — Первый раз, всё-таки. — Недвусмысленно, — усмехнулась девушка, а Драко повторил за ней, — но нет. Хитро посмотрев на приятельницу, парень ответил: — Ну, как знаешь… Кстати, не хочешь надеть значок? — Что? — девушка непонятливо посмотрела на светловолосого. — Какой? Всем видом показав, что она давно отстала от жизни, Малфой достал из кармана значок и показал его Пенни: «Уизли — наш король». Чувствуя, что ничего хорошего это не сулит, зеленоглазка неодобрительно покачала головой и вздохнула: — Ты опять за своё? — Ну, а что такого? — Принц Слизерина надел значок и гордо поднял подбородок. — Нет, ну Уизли конечно туповат, но… — Ага! — от победного возгласа парня Пенелопа вздрогнула. — вот видишь, ты тоже считаешь его тупым! — Но я не буду участвовать во всей этой ерунде, Драко! — недовольно сказала она. — Как хочешь. — Слизеринец пожал плечами, всем своим видом показывая равнодушие, но в его глазах мелькнула досада и разочарование. Большой зал быстро наполнялся народом, настроение было приподнятое, голоса звучали громче обычного. Слизеринский стол встретил их горячими приветствиями; Пенни заметила, что помимо зелёных с серебром шляп и шарфов, у каждого еще серебряный значок, как будто бы в форме короны. Рыжая посмотрела на Малфоя и закатила глаза, на что тот лишь ухмыльнулся. Пенни заметила Гарри и Рона. Когда они проходили мимо стола слизеринцев, те зашумели. Гарри обернулся и посмотрел на них. Пенелопа виновато улыбнулась и едва заметно помахала ему, остальные замахали Рону и оглушительно захохотали. Девушке было по-настоящему стыдно за однокурсников. Недослизеринка поспешила выйти в вестибюль, а оттуда по каменным ступеням на морозный луг. Замерзшая трава похрустывала под ногами, пока она спускалась к стадиону. Безветрие, небо затянуто жемчужно-серой мутью, видимость хорошая, и солнце не будет слепить глаза. Отлично. Грэхэм уже переоделся и, когда Пенелопа вошла, давал последние указания команде. Флорес сменила мантию и села, чтобы выслушать установку на игру. Гомон снаружи усиливался — зрители валили из замка на матч. — Пора, — уверенно сказал капитан, взглянув на часы. — Вперёд! Зададим жару этим беспомощным котятам! Команда встала, метлы на плечо, и цепочкой вышла на стадион. Рев зрителей и пение, заглушаемое приветственными выкриками. Команда Гриффиндора уже построилась и ждала их. Команда Слизерина стояла так: позади стояли Крэбб и Гойл, почти такие же здоровенные как Монтегю, и тупо щурились на небо, помахивая битами. Малфой стоял сбоку; бледное солнце освещало его белесые волосы. Он поймал взгляд Гарри и, осклабясь, постучал по значку у себя на груди. Заметив это, стоявшая рядом с ним Пенелопа недовольно вздохнула. — Капитаны, пожмите руки, — приказала судья мадам Трюк, когда Анджелина приблизилась к строю слизеринцев. Пенни видела, что Монтегю больно сдавил ей пальцы, но капитан команды Гриффиндора даже не моргнула. — Седлайте метлы… Свисток судьи. Мячи выпущены, и четырнадцать игроков взвились в воздух. Пенелопа взлетела повыше, ища глазами квоффл. — С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом. Какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться… — ДЖОРДАН! — крикнула профессор Макгонагалл. — Биографический факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Пенелопы Флорес, обводит Монтегю, она… ох… ее настигает бладжер от Крэбба, Монтегю перехватывает квоффл, Монтегю устремляется к кольцам соперников… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет… Комментарий Ли Джордана разносился над стадионом, и Пенни напряженно прислушивалась к нему — насколько позволял свист ветра в ушах, общий гам, улюлюканье, крики и пение. — Спиннет обходит Флорес, уклоняется от бладжера — еще бы чуть-чуть, Спиннет… Зрители в восторге, вы только послушайте, что они поют? Он прервался, чтобы послушать. Песня зазвучала громко и отчетливо над зелено-серебряной секцией слизеринских болельщиков: Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Квоффл Рон поймать не может, Победить он нам поможет, На помойке он родился, Слизерину пригодился. -…Алисия возвращает квоффл Анджелине! — закричал Ли. — Анджелина… перед ней один только голкипер… Бросок… а-а-а! Голкипер слизеринцев взял мяч; он бросил его Пенелопе, и та помчалась зигзагом между Алисией и Кэти. Пение становилось все громче по мере того, как она приближалась к Рону. Рональд Уизли — наш король, Рональд Уизли — наш герой, Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Одинокая фигура Рона парила перед тремя кольцами, и пушечным снарядом мчалась к ним Флорес. — С квоффлом Флорес, Флорес приближается к кольцам, она уже недосягаема для бладжеров, перед ней только голкипер… Трибуна Слизерина загрохотала: Перед кольцами дырой Так всегда и стой! Дружба дружбой, но Пенни не могла бросать родной факультет. —…это первое испытание для нового голкипера Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон! Восторженный рев на трибуне Слизерина: Рон спикировал, растопырив руки, и квоффл пролетел между ними прямо в среднее кольцо. — Слизерин выходит вперед! — раздался голос Ли среди воплей и свиста болельщиков. — Десять — ноль, ведет Слизерин… Не унывай, Уизли! Слизеринцы запели еще громче. НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ… — Мяч у Гриффиндора, и Кэти Белл стремительно продвигается вперед, — мужественно выкрикивал Ли, хотя голос его тонул в оглушительном пении. КВОФФЛ РОН ПОЙМАТЬ НЕ МОЖЕТ, ПОБЕДИТЬ ОН НАМ ПОМОЖЕТ. Хор слизеринцев становился всё громче и громче… РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ, РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ ГЕРОЙ… Пенелопа видела, как Гарри с Драко кружили над полем, и последний громко орал: НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ… Внезапно перед Пенни появился квоффл. Не медля ни секунды, она повела. — И снова Флорес, — орал Ли, — пасует Пьюси, Пьюси обходит Спиннет… Давай, Анджелина, ты можешь его перехватить… не удалось — отличный бладжер Фреда Уизли… нет, Джорджа, какая разница — одного из них, и Флорес роняет квоффл, его подхватывает Кэти Белл… эх, тоже упускает… с квоффлом Монтегю, капитан Слизерина. Монтегю несет квоффл, летит к кольцам… Блокируй его, Гриффиндор, ну же! ПЕРЕД КОЛЬЦАМИ ДЫРОЙ… — И Пьюси снова уходит от Анджелины и устремляется к кольцам… Внимание, Рон! Пенелопе не пришлось оглядываться, и так все ясно: тяжкий стон на трибуне Гриффиндора, аплодисменты и крики слизеринцев. Она посмотрела вниз: Пэнси Паркинсон с лицом мопса стояла перед трибунами и дирижировала хором болельщиков, оравшим: НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ. Пенелопе было безумно стыдно за своих однокурсников, но сейчас не время для раскаивания: двадцать — ноль. Но расслабляться не стоило, ведь Львы могли отыграться или Гарри мог поймать снитч. Но к счастью, Рон пропустил еще два гола. — Кэти Белл из Гриффиндора финтом оставляет позади Пьюси, уходит под Монтегю — отличный вираж, Кэти! Обводит Флорес, она мчится к кольцам, вперед, Анджелина… ГОЛ! Сорок — десять в пользу Слизерина, мяч у Пьюси… Пьюси отдает Флорес, Флорес — Монтегю, Монтегю возвращает его Пьюси… Джонсон перехватывает квоффл, пас на Белл, прекрасно… но нет, ее настиг бладжер Гойла, и вновь мяч у Пьюси… НА ПОМОЙКЕ ОН РОДИЛСЯ, СЛИЗЕРИНУ ПРИГОДИЛСЯ. РОНАЛЬД УИЗЛИ — НАШ КОРОЛЬ… Все замерли дыхание. Шла борьба за снитч. Две отчаянные секунды с замиранием сердца и свист ветра в ушах — и все кончено. Пальцы Гарри схватили маленький, рвущийся на волю снитч, ногти Малфоя запоздало скребанули его по руке, Гарри направил метлу вверх, сжимая в руке непокорный мячик, и болельщики Гриффиндора разразились ликующими криками — Гриффиндор победил… Но вдруг, бладжер ударил Гарри точно в крестец, и он свалился с метлы. К счастью, высота была всего пять-шесть футов — Гарри поймал снитч у самой земли, однако упал он на замерзшее поле спиной. Облегчённо вздохнув, внимание Пенни привлекло другое — злой Малфой летел прямо к Гарри. — Нет! — крикнула она, но Драко не обратил на неё никакого внимания. Рядом с Гарри приземлился Драко. Белый от ярости, с деланной улыбкой на лице. — Спас Уизли от позора? — сказал он. — Хуже вратаря я не видел… но он же на помойке родился. Тебе понравились мои стишки, Поттер? Гарри не ответил. Он повернулся к своим игрокам: они приземлялись один за другим с ликующими криками, молотили кулаками по воздуху — все, кроме Рона, который слез с метлы возле шестов и в одиночестве поплелся к раздевалке. Пенелопа приземлилась рядом: — Драко, перестань, — тихо сказала она, — ты… — Мы хотели сочинить еще пару строк! — крикнул Малфой, будто не замечая девушки. — Но рифм не нашли к «толстой» и «уродине», хотели и про маму его спеть… — Драко! — Пенни пыталась всё наладить, но, видимо, тщетно. — Спой про «зелен виноград», — с отвращением бросила ему Анджелина, а Пенелопу, казалось, никто не замечал. —… и к «бездарному тупице» — это про его отца… Фред и Джордж, пожимая руку Гарри, услышали эти слова и напряглись. Они повернулись к Малфою. — Бросьте! — сказала Анджелина и схватила Фреда за руку. — Брось его, пусть орет. Злится, что проиграл, ничтожество… — Но ты ведь любишь эту семейку, а, Поттер? — издевался Малфой. — Каникулы у них проводишь? Как только вонь эту выносишь, не пойму. Хотя, пожив у маглов, небось и помойке рад? — Драко, пожалуйста, хватит… — чуть ли не плача, тихо проговорила Флорес в, казалось, сотый раз. Гарри вцепился в Джорджа. Анджелина, Алисия и Кэти втроем удерживали Фреда, рвавшегося к Малфою, а тот смеялся им в лицо. Пенни поискала глазами мадам Трюк, но она все еще выговаривала Крэббу за нечестную атаку бладжером. — А может, ты помнишь, как воняло в доме у твоей матери, — пятясь, продолжал Малфой, — и в свинарнике Уизли узнаёшь родной запах? — Драко, — всё что успела сказать Пенелопа посмотревшему на неё Малфою, прежде чем Гарри и Джордж набросились на него. — Гарри! Гарри! Джордж! Стойте! Рыжая слышала крики девочек, вопль Малфоя, пронзительный свисток судьи, рев трибун… Вдруг кто-то рядом выкрикнул: «Импедимента!» — и Гарри с Джорджем отбросило назад силой заклятия. — Что вы делаете! — крикнула мадам Трюк. Гарри встал на ноги. Видимо, это она сшибла его заклятием: в одной руке у нее был свисток, в другой волшебная палочка, а метла ее валялась в нескольких шагах. Малфой скорчился на земле, он стонал и хныкал, из носа текла кровь. У Джорджа вспухла губа; Фреда насилу удерживали три охотницы, а позади хихикал Крэбб. Пенни просто не могла что-либо сказать. — Никогда в жизни не видела такого поведения! Марш в замок, вы двое, и немедленно в кабинет декана. Отправляйтесь! Ну! — крикнула преподавательница Поттеру и Уизли. — Флорес! — Пенелопа посмотрела на Мадам Трюк. — С Малфоем в больничное крыло! Ну почему? Ну почему всегда именно она?***
Драко лежит и морщится, а Пенни сидит рядом, склонившись над ним. Мне кажется, или мы уже где-то видели это? Дежавю? — С твоим характером, Драко, ты будешь попадать в драки каждый день, — вздохнув, сказала Флорес. Усмехнувшись, парень посмотрел на неё и тихо сказал: — А ты будешь спасать меня и залечивать раны. Пенелопа издала вздох, казалось, десятый раз за день: — Видимо, да.