Лизать стены запрещено!

       Больше всего на свете Дагон обожала звуки своего имени. Могла бы слушать их целую вечность — ту самую, за которую птичка сточит клювом скалу на другом конце вселенной, а потом еще столько же. Проблема состояла в том, что ее никто не звал. Ну, Богиня дала имя в самый первый раз, когда сотворила ангелов, и это был самый сладостный звук во всех измерениях. Жаль, одноразовый. Богиня никогда не отвечала на вопросы, да и сама их задавала редко. Жажда, неудовлетворенность, обида, гнев — все стадии Падения Дагон прошла начерно еще до мятежа ангелов и потому, не раздумывая, присоединилась к клубу Люцифера. Раз на нее не обращают внимания, пока она ведет себя паинькой, то если набедокурить… Пусть Богиня ругается, но хоть заметит блудное чадо. Ага, щаз, личное внимание, как же. Толпу бузотеров прокляли оптом, безадресно, причем не Сама, а оставшиеся за главных архангелы. И облака ушли из-под ног у бунтовщиков, а воздух — из-под крыльев, и рухнули они все в глубины и бездны. Дагон нахлебалась серы, ей отдавили крыло и ущипнули пониже спины в неразберихе. И даже не извинились. Но поначалу она пала духом только в прямом смысле, а в переносном сохраняла некоторые надежды. Все-таки компания собралась отчаянная, вольнолюбивая, и в новом царстве подземном наверняка в почете будет индивидуальность, равенство и братство. «Как дела, товарищ Бафомет? — Отлично, товарищ Дагон, спасибо, что спросили». Но через пятнадцать минут Люцифер вынырнул из серы, отплевался и установил абсолютную монархию — ровно такую же, как на небесах, с собой в роли бога. Точно так же, как Сама, он перестал отвечать на вопросы подданных, а вместо таинственной улыбки Богини изобрел адский смех. Зато спрашивал со всей строгостью и даже с применением насилия. И имена подчиненных вспоминал в основном перед тем, как развоплотить их максимально неудобным способом. Дагон задумалась, что лучше: слышать свое имя перед тем, как тебе откусят голову, или расплющат куском пемзы, или утопят в серной кислоте — или наслаждаться относительным покоем и морщиться от «эй ты». Она не хотела ни того, ни другого и пошла третьим путем. Ведь на Богине и ангелах с демонами свет клином сейчас не сошелся. Появились еще и люди. Проскользнув в Эдемский сад, она приняла вид рыбины и пристроилась к Адаму (самому первому) в очередь на раздачу имен. Он же творение Богини, он должен догадаться… «Язь!» — заявил Адам авторитетно и выкинул Дагон обратно в пруд. «Дурак!» — ответила она, но из-под воды он не услышал ее. Пришлось убраться в преисподнюю неотмщенной. Ничего, скоро людей тоже выперли из рая на вольный выпас, и Дагон отправилась к их потомкам. Во-первых, владыка Люцифер громко и больно требовал искажать замысел и совращать детей божиих. Во-вторых, один из вариантов совращения — сотворение кумиров и идолов. Если изобразить перед людишками бога среднего пошиба, то они будут поклоняться тебе и призывать денно и нощно. Останется только сидеть рядом в канаве и наслаждаться волшебными звуками. Дагон долго работала в Междуречье, добилась определенных успехов среди ассирийцев, а филистимляне и вовсе признали ее верховным божеством. Правда, шовинисты такие, они не могли себе представить, чтобы великий бог был женского рода. Но Дагон прощала им мелкие изменения в образе. Главное, обращались правильно. А то вот пробовала она сунуться к эллинам, выбрала облик повнушительнее, представилась, но избранный контактер оказался глуховат и потом рассказал всем, что встретил дракона. А что может быть хуже, чем когда перевирают твое имя? С филистимлянами счастье тоже было недолгим. Пришел один эллинский правитель, и… Нет, Александр Македонский, конечно, великий человек, но зачем царство-то ломать? Дагон разочаровалась в людях и уползла в ад дуться. Но любимые мазутные болота оказались заняты: Люцифер уже наигрался во владыку и тоже проводил все время на спа-процедурах. Вместо него и от его имени хозяйничала Вельзевул. С виду повелитель мух казалась куда более флегматичной и мирной, и Дагон рискнула снова сунуться к начальству в доверенные лица, вернее, в морды, внушающие чуть меньше недоверия, чем остальные. Да так успешно втерлась в пониженное недоверие, что Вельзевул взвалила на нее весь документооборот. И по имени называла крайне редко — только на показательных процессах над особо невезучими демонами. А так обходилась говорящим взглядом. Или молча звонила в колокольчик — мелкий демон Кроули притащил с земли это адское, вернее, райское изобретение, придуманное, чтобы вызывать слуг, не открывая рта. Или вот это вот официозное «Повелитель архивов». Сразу понимаешь: слинять с должности не выйдет. Тебя запомнили. И целые бездны отчетов, формуляров, циркуляров и прочей бесовщины ждут тебя каждый божий, будь он неладен, день. Даже если выкроить секунду, то наверху, на Земле, так просто в пантеон уже не втиснуться. Все теплые алтари крышевали демоны посерьезнее Дагон. Да и небеса провернули гамбит с Мессией и стали вытеснять конкурентов. Правда, через два десятка веков от козырного выхода Мессии многие его приверженцы устали и охладели, и обрядами занимались на отъебись. Стали плодиться суеверия и атеизмы. И Дагон решила вернуться в большую религию или хотя бы в мелкие поверья. Выбрала особо вдохновенного (то есть, неврастеничного) писателя и приснила ему целую вымышленную вселенную хтонического ужаса, с собой во главе. Кто же знал, что мистера Лавкрафта кальмары пугают больше, чем язи, и он придумает еще много других страховидл, из которых самым популярным станет почему-то Ктулху. Дагон окончательно разуверилась в людях и нелюдях. А в Богине — нет. Накопленная за тысячелетия мудрость подсказывала, что бесполезно просто так носить портфель за своим кумиром или дергать за косички. Надо отчебучить то, что впечатлит объект обожания, что ему или ей точно понравится. А что любит непостижимая создательница миров? Что-то непостижимое. И Дагон, отбросив разумные планы, начала творить фигню. То в Атлантике между Флоридой и Бермудами запустит стаю летучих рыб в стаю бомбардировщиков, а потом подкинет журналюге жареные факты про целое звено пропавших самолетов. То притянет метеорит в глубинку североамериканского континента и придаст ему форму ангельского нимба. Но тут ее переиграл Кроули и устроил шумиху с НЛО. То нарисует на песке в Сахаре неприличный знак, видный даже из космоса, (правда, ее старания развеяло ветром раньше, чем космический спутник вышел в заданный сектор). В общем, фигня и получалась. А на очередной границе веков случилось нечто. Вельзевул вернулась от начальства еще более смурная, чем обычно, буркнула «ну началось», на вопрос, что именно началось, ответила, что конец, и закрылась в шкафу на пару дней. Неужели конец света? Дагон заволновалась — она еще не успела впечатлить Богиню, а скоро впечатлять будет негде и нечем! Нет, надо срочно действовать. Например, проследить, в какую точку Земли Хастур утащит некую корзинку, срочно найти поблизости пункт сатанистов, срочно найти поблизости от пункта смертную женщину на сносях на крайнем сроке и слегка изменить химический состав воды в ее стакане, чтобы женщина вотпрямщас помчалась рожать. Да, прямо в тот же монастырь. В трех младенцах запутаться куда легче, чем в двух, не зря же наперсточники всего мира пользуются тремя стаканчиками, а не двумя и не десятью. Да и бог троицу любит. Проследить за процессом Дагон не успела — Вельзевул вызвала ее на срочную ревизию документов по административным взысканиям. Раз конец близок, то все провинившиеся демоны должны получить по шее, пока у них есть шея. Долгие одиннадцать лет Дагон переживала — удалась ли ее афера? Для маскировки улыбалась в сто два зуба при любом упоминании армагеддона, антихриста или просто при слове «конец». Но судя по тому, что Кроули позвонил спросить, где собака, а потом стал мямлить и бросил трубку, шалость сработала чисто. Конец света и страшный суд накрылись медным котлом, можно куролесить дальше с удвоенной дерзостью и размахом. Успех окрылял. Вот, например, светлейшая архангел Михаил зачастила в гости. Губы поджимает, все вокруг заливает презрением. Грязно ей тут, видите ли. О, может, тогда она легко поверит, что от общения и тем более от сделок с врагами может Пасть? Всего-то и надо, что к очередному визиту архистратига подготовить поддельный лифт и поддельный коридор к лифту, и притащить с Земли кубометры совершенно обычной, не инфернальной грязи, на которую не подействует ореол святости, и набросать ее архангелу под ноги, и сверху накапать, и нанести еще мелким расходным чертом. Заключительный штрих — добавить в грязь побольше молотого красного перца и горчицы, чтобы Михаил, когда на Земле первым делом рванет в ближайшую церковь проверять свой статус, ощутила легкое жжение в области туфель. И, о чудо, примерно так все и вышло! Дагон, правда, не ожидала, что архангел наткнется на Хастура и привлечет его к игре на своей стороне. Но так даже лучше, потому что интереснее. Следующим номером Дагон вспомнила про ложного антихриста. Если карта есть, ее надо разыграть. Для розыгрыша потребовалось освоить современные технологии, но оно того стоило. Михаил с Хастуром обрели стимул в лице Уорлока и начали творить фигню сами. Правда, по-дилетантски и неэффективно, ничего им доверить нельзя. Подали объявление о пришествии Антихриста и успокоились! Как будто в желтой прессе не объявляют совершенно точных дат конца света каждые полгода... Пришлось подстраховать непутевых заговорщиков и запостить объявления о митингах в десятках сообществ противоположной идеологии. И организовать скупку душ силами сатанистов и продажу индульгенций силами церкви, чтобы с гарантией заинтересовать ад и небеса. И еще сделать так, чтобы ассоциации библиофилов и растениеводов непременно захотели провести выставки-ярмарки в нужный день в парке Сент-Джеймс — чтобы Кроули с Азирафелем обязательно, непременно пришли, а не укатили в Брайтон, например. А то какая заварушка без этих ходячих источников хаоса? Ну хоть с поиском настоящего Антихриста двое горе-заговорщиков справились сами, а то Дагон не смогла бы им ничем помочь. Бывшего сына Люцифера она в глаза не видела. Не просить же у Вельзевул словесный портрет мальчика… Князь ада почует неладное. Ее мухи и так жужжали очень подозрительно, когда хозяйка вернулась с очередного вызова от начальства и отправила очередное приглашение архангелу Гавриилу. Да, именно Дагон решила обострить отношения на другом фронте и подкинула Люциферу план поимки Гавриила, тщательно подделав почерк Вельзевул. А то чего это начальница летает подозрительно счастливая, когда ее верная секретарша так глубоко несчастна и одинока? Но вот все карты, фишки и фигуры вывалены на стол, замес начался, а на главную движущую силу хаоса опять никто не обращает внимания! Ни одна живая сущность, чтоб их всех так и разэтак! *** Вот это все Дагон и пересказывала на повышенных тонах мрачному небу. И дерущиеся сверхъестественные личности вокруг нее замирали, переглядывались и отводили глаза в смущении. Так дурацки попасться на крючок какому-то там демоническому язю… *** Хотя нет, Михаил больше радовалась. Счастье-то какое, она не Пала по-настоящему! Все проблемы решатся походом в баню или силой мысли! Да, пустить Дагон на форшмак она хотела тоже, но сначала… Крылья расправились легко и непринужденно, и их кончики перед ее носом сияли белизной. Одним пожеланием одежда снова стала белой. И слова освящения слетали с языка без заминки, и вода в питьевом фонтанчике в трех шагах запахла святостью. Эх, сейчас бы выхватить меч и устроить священную резню… Но Михаил уже очень удобно перехватила Сандальфона за локоть и затылок, жаль отпускать его. С боевым воплем Михаил взмыла в воздух и с подскоку впечатала мерзавца носом в газон. На секунду рука зачесалась выхватить меч и использовать по назначению, вызвать к жизни Войну… Но с другой стороны — отрубить Сандальфону голову можно только один раз, потом жди, пока он получит новую оболочку. А дать в морду кулаком — сколько угодно, хоть сорок раз подряд. И Михаил продолжила избиение вручную. *** — Я же говорила, это не я, — прожужжала одна из мух Вельзевул в ухо Гавриилу. — А ты сразу драться… — Ну… — он замялся. — Исключительно в порядке самообороны. И потом, это твоя подчиненная устроила, а не моя. У моих с дисциплиной полный порядок. — Ага, особенно вон там, — буркнула уже сама Вельзевул и ткнула пальцем в ту сторону, где Михаил возила Сандальфона лысиной по ограде пруда. — Это вы ее испортили, — придумал как отбрехаться Гавриил, но тут же смягчил тон и отменил доспехи. — Тебе не кажется, что тут слишком шумно? Как насчет прогуляться и серьезно поговорить в более тихом месте, например, в Макдональдсе на вокзале Виктория. Там сегодня этот, как его… корнеплод твой любимый… точно, картофель жарят на техническом масле. — Не, давай в японский ресторан, — поломалась для виду Вельзевул. — Прямо сейчас я больше всего хочу загрызть какую-нибудь сырую, наглую рыбу… Нет, она действительно злилась на Дагон, но сейчас важнее придумать, что сказать Люциферу по поводу провала операции и как не развоплотиться при этом несколько раз подряд. Можно, конечно, через муху передать легиону и лордам приказ проследовать тайком в ресторан и скрутить архангела согласно плану, сейчас-то он засады не ждет. Но — неохота. Вот совсем. Разве что… А что если таки отправить Гавриила боссу, но связать не очень крепко и надежно и оставить ему флакон или даже целый баллон святой воды? Может, тогда Вельзевул останется без начальства? Красота! *** Хастур хотел уже плюнуть на маскировку и спалить весь парк вместе с обнаглевшими авокадо. Все-таки кактус в лицо — это больно и унизительно. Но тут сквозь слой буйных кусачих чертей донесся вопль «Расступись, я его щас святой водичкой!..» С визгом Хастур замахал руками и рванулся прочь. И даже выдрался из окружения на секунду — как раз чтобы отобрать у ближайшего человека мобильник и ткнуть наугад какую-то кнопку. И демон ушел в волновую форму. Выбросило его на металлической штуковине высоко-высоко над планетой, где уже нечем дышать. Он и не стал дышать и перевел дух только в переносном смысле. Обратно на землю он не хотел. Ну их, этих чертей. Все в своего главаря Кроули, чтоб его скрючило. Но и в ад возвращаться — не лучшая мысль. Эта дура Дагон громко, на всю округу доложила всем подряд, что герцог ада Хастур сотрудничал с архангелом. Дома за это не похвалят, мягко говоря. Хастур оглянулся на черноту космоса. Кажется, когда-то Кроули сделал несколько звезд недалеко отсюда. Может, отправиться туда и тайком погасить эти звезды? Вот Кроули поплачет, когда лет через пятьсот свет от его поделок перестанет доходить до Земли! *** — Ты что, научился переносить святую воду?! Отвалившиеся от Хастура боевые авокадо обступили своего собрата. На канистру в его руках они смотрели с опаской и восхищением. Рядом возмущались участники ярмарки, грозя вызвать полицию, но черти быстренько поправили все столы-прилавки, сдули пылинки с фикусов и сенполий и даже вернули боевой кактус в целости и сохранности. — Не-а, — пригорюнился бес с канистрой. — Это просто вода и немного блефа. Все в лучших традициях Кроули-сенсея. Да, кстати, — тут же воспрял он и бросил тару, — я ж для чего хотел побыстрее спугнуть Хастура? Потому что тут рядом десант ангелов! Надо срочно подкатывать к ним, пока их не разобрали другие демоны. Вон, лорд-муха уже увела Гавриила. Все, я пошел, букет по дороге раздобуду. *** Ангельский и демонический отряды и их командиры таращились то вслед своим начальникам, то друг на друга. Хотя нет, Рафаил зевнул сразу после ухода Гавриила. — Ну что, ложная тревога, значит? — протянул он и, кивнув сам себе одобрительно, спорхнул с самодельного фонтана на ближайшую свободную и относительно чистую скамью и там растянулся и завернулся в крылья вместо спальника. Уриил, не выпуская меча, молча следила за демонами еще минут пять. Демоны, впрочем, тоже запутались. — Странное чувство, — шепнул Маммона на ухо Астарот, кивнул в сторону Дагон. — Идиотизмом занимается она, а идиотом себя чувствую я. — Это называется «испанский стыд», — так же вполголоса откликнулась Астарот, поправляя бронелифчик. — Кажется, его придумал Кроули, вместе с испанской инквизицией. Кстати, — обратилась она уже громко к Уриил и показала пальцем в сторону воющей повелителя архивов. — Мы не с этим позорищем, мы так, мимо проходили. И дружно провалились сквозь землю. Архангел перевела дух и убрала меч. Но тут же извлекла его снова: из-за урны на нее пялился мелкокалиберный бес. И за фонарем тоже. И в кусте еще три, и из канализационного люка один, и штук десять еще выскочили откуда ни возьмись. И все лыбятся до ушей, и в лапах сжимают кто охапку настурций с клумбы, кто дубовый веник, кто метлу. — Мадемуазель, что вы делаете сегодня вечером? — самый наглый выступил вперед и протянул ей букет из рекламных буклетов. *** — Так мне наврали? — вдруг понял Уорлок. Оглянулся: хранители так и не объявились. Ни за левым плечом, ни за каким. И толстый антихрист сбежал, зато остались четверо других школьников. Хотя девчонка смотрела на вопящую мымру, а не на Уорлока. — Ты нормальный человек, — заговорил вдруг пацан по фамилии Янг вполне мирно. — И это здоровски. Я вот очень рад, что я обычный человек. Меня зовут Адам, кстати. — И он протянул руку. — Быть антихристом на самом деле совсем не круто. Никто тебя не возьмет с собой играть в ковбоев и индейцев. И всем от тебя чего-то надо, прям как перед тестом за год. И еще тебе придется все уничтожить. Вообще все: парки, велосипеды, мороженое, видеоигры, китов, футбол, мультики… Да, а правда, что у вас в Америке сорок сортов мороженого? *** И тут пентаграмма вызова небес засияла с утроенной яркостью, сверху ей навстречу из пасмура вынырнул неземной луч, и вся эта светомузыка сложилась в трехмерную синюшную голову. — Аз есмь Метатрон, Глас Божий, — произнесла голограмма. — Помедленнее, я записываю. Повторите обращение с первой минуты тридцать шестой секунды, я сбился… Так, минуточку! Абонент, у вас недействующий сертификат связи, установить соединение невозможно, не положено, да и не нужно. Аминь. И под музыку небесных сфер говорящая голова исчезла. Дагон разразилась невнятными рыданиями. И тут кто-то тронул ее за плечо. Демон обернулась, оскалилась в сотню зубов… Всего лишь кучерявая темнокожая девочка из группы детей неподалеку. Даже не подумала отпрянуть, наоборот, погладила по стянутым в хвост волосам. — Знаешь, можно сделать гораздо проще, — сказала она. — У тебя есть телефон? Дагон кивнула, чтобы стряхнуть руку мелкой нахалки, но все же выудила мобильник. Чудо техники, как и прочие диковинки, журналы, сухой корм для рыбок и прочее, она добывала у Кроули в качестве вещдоков и приложений к его отчетам. И «подшивала» себе в карман. — Значит, так, — девочка деловито отобрала у нее телефон и стала тыкаться в нем, — сейчас на диктофон запишу тебе что надо… Она поднесла телефон ко рту, состроила серьезную рожицу и сказала: — «Привет, Дагон. Ты хорошая, и умная еще, и вообще клевая». А теперь ставим запись мелодией будильника и всех звонков и смс, и будильник заводим на каждые пятнадцать минут. Вот, готово, держи. — Пеппер, не отставай! — громким шепотом окликнул ее один из мальчишек-сверстников с газона. — Мы с Уорлоком решили сходить в кафешку с мороженым! Бегом, пока миссис Монтрей не видит… — Не плачь больше, ладно? — затараторила девочка, оглядываясь на друзей. — Пока, Дагон! И побежала через газон к воротам. Собственное имя эхом звенело в голове у Дагон, отдавалось чем-то смутно знакомым, давно забытым, чем-то теплым, что демоны и воспринимать уже разучились. Повелитель архивов вдруг вспомнила, что согласно похеренным планам предыдущего, нормального апокалипсиса, вместе с антихристом в мир собирался явиться повторно и Мессия, то есть, один из аспектов Богини, то есть… Захотелось окликнуть человеческую малявку, спросить — не померещилось ли? Дагон открыла рот и закрыла обратно. Если показалось, то не стоит и дергаться, а если нет, то девочка все равно не ответит, а только улыбнется. Запихав телефон за пазуху, Дагон провалилась в канализацию. Внутренний голос подсказывал ей, что возвращаться в преисподнюю ближайшую тысячу лет не стоит. Податься к чертям-дезертирам, что ли? *** Азирафель подошел к их с Кроули любимой скамейке. — Я все, нагулялся. — Голос его заглушала стопка книг до бровей. На этих книжных ярмарках время и деньги исчезают незаметно, а все остальное не долетает вообще. В назначенное место он добрался на автопилоте и совершенно не заметил луж от фонтанов, обломков плакатов, клочков перьев и шерсти, пивных банок и конфетных фантиков. — Ты подвезешь меня? Кроу… Он опустил книги на скамью. И тут же выронил всю стопку — потому что скамья была занята на всю длину пернатым свертком, из которого с одной стороны торчала златокудрая макушка, а с другой — сандалии на босу ногу. — Что здесь произошло? Рафаил? Вы что здесь делаете? И где Кроули? — М-м, — не вылезая из перьевого кокона, ответил архангел. — А-а, — понимающе протянул Азирафель. Но, честно говоря, он понял только то, что все покупки ему и дальше придется тащить самому. *** В общем, все опять закончилось хорошо, то есть, все опять не закончилось. И только у уток парка Сент-Джеймс страх перед этим клочком зелени и длинным узким прудом генетически передавался еще через много поколений.