***
Я бегу по лестнице. Сзади раздается очень неприятный голос. Он орет что-то матерное. Похоже на оскорбления в мою сторону. Я бегу, но это последний этаж и больше никуда не деться. Я стою и жадно глотаю воздух ртом, потому что, кажется, бежала довольно быстро. Но вот я слышу, как кто-то приближается. Тут же, мою шею обхватывает рука, довольно сильно. Кто-то говорит что я «шлюха», «плохая», но я совсем ничего не слушаю и не слышу. Я только вижу красные кеды, потертые жизнью. Кроме них, я не могу ни о чем думать. Кажется, что снова распространяется этот туман, вот только в этот раз он приходит не из неизвестности, а из моего рта. Он раскрыт, так как я все еще пытаюсь глотать воздух. Но потом кислород задерживает рука того человека, которому я даже в глаза не могу посмотреть, потому что мое внимание приклеено на кеды. Пока я не могу сосредоточиться на чем-то кроме обуви, из моего рта все еще выходит этот туман. В какой-то момент я понимаю, что все это какая-то дурацкая комедия. Теперь мне конкретно не хватает воздуха, я уже вижу перед глазами вертолётчики и собираюсь отключиться, но неожиданно просыпаюсь.***
Салли уже час сидит на своей кровати и пытается прийти в себя. Этот сон не давал ей покоя. Он казался таким правдоподобным. Даже эти прикосновения неизвестного человека. Они до сих пор были на шее девочки. Она до сих пор чувствовала, что может задохнуться в любую секунду. «так, надо отвлечься», — подумала девочка и достала из портфеля, который собрала на сегодня, пачку сигарет. Салли не часто курила, только когда ее сильно все выбешивало или наоборот, когда все доставало. Сейчас она потянулась к сигаретам, потому что ей надо было подумать, а только с дымом выходит вся херня. Фишер достала из пачки одну сигарету подожгла ее и стала наслаждаться этими прекрасными минутами. Дым распространялся в легких довольно быстро и обволакивал все изнутри, как будто защищая девочку. Это было так необходимо сейчас Салли, ведь она до сих пор испытывала стресс. Переезд, первый сон, Гизмо, этот сон, школа — все это очень давило. «Ладно, Салли, забей, просто живи и надейся на лучшее», — сказала сама себе голубоволосая и пошла на кухню. Она знала, что больше не заснет, да и к тому же скоро вставать. Она решила, что лучше порадует родителей и приготовит завтрак. Чем будет заниматься непонятно чем, и страдать по всякой фигне. Уже через 20 минут на столе красовались три яичницы, сок и свеже поджаренные тосты. Как только голубоглазая закончила раскладывать приборы, в дверном проеме появились родители. — Спасибо, солнышко, — улыбчиво проговорила Диана и села за стол. Генри за ней. Когда семья закончила трапезу, то все разбрелись по своим делам. Генри вскоре хлопнул дверью и пошел на работу, а Салли стала собираться в школу. Мама заставила ее надеть одно из платьев, которое они вчера приобрели. — Моя принцессочка, — ласково произнесла мама и погладила Салли по щеке, — тебе уже пора идти, а то опоздаешь в свой первый день. Голубоволосая тут же подскочила, как ошпаренная и побежала к школе. Да, она помнила, как к ней пройти, потому что школа была на половине дороги к торговому центру, в котором Салли с родителями были вчера. Всю дорогу, девочка думала о сегодняшнем сне. Она не понимала, почему он такой реалистичный и даже больше. Для Фишер он казался фрагментом реальности. Как будто она чувствовала действительно эти руки и тот ужасный дым и… Девочка была переполнена эмоциями. Салли даже забывала том, что она ни с кем не знакома. Ее не волновали возможные издевательства общества из-за ее неординарной внешности, сейчас в ее мозгах крутился только этот злосчастный сон. Но вот, виднеется крыша учебного заведения, в котором девочка должна будет проучиться еще как минимум два года. Сердце начинает замирать, потому что мозг начинает осознавать весь пипец ситуации. Руки девочки начинают трястись, но она не хочет, чтобы в первый же день ее выставили нюней, поэтому гордо идет все дальше и дальше. Останавливается она уже только у расписания. «Так сейчас мне нужно на алгебру, кабинет 36, вот только где он? Может спросить? Хорошая идея», — подумала про себя Салли и подошла к первому встречному. Этим первым встречным оказался какой-то блондин в розовой толстовке, шортах и с синяком под глазом. «Нашла у кого спрашивать», — корила сама себя Салли, но она уже подошла к нему и отходить было бы очень странно, а она не хотела, что бы ее посчитали шизнутой, поэтому все же спросила. — А ты не знаешь, как пройти к 36 кабинету? — Довольно уверенно спросила Салли. На этот вопрос парень только хмыкнул и потащил голубоволосую в непонятном направлении. Только через какое-то время Салли начала осознавать, что идея была фиговой, поэтому стала вырываться. Кричать она побоялась, но руку отдёргивала. — Что же ты такая борзая, — блондин повернулся и уставился на девочку. Его голос был довольно высокий, и очень мерзкий, как будто по стеклу пенопластом проводят. — Да потому что с таким мудаком как ты даже стоять рядом страшно, — послышались приближающиеся шаги. Уже через мгновение рука Салли держалась не за блондина, а за какого-то шатена с просто ужасными мешками под глазами. Как будто в них картошку возили, мятой футболке, черных джинсах с цепью и просто нереальной длинной волос. — Кто бы говорил, Джонсон, — скрипуче проговорил блондин и поспешил удалиться. «Какой пиздец сейчас происходит», — мысленно Салли помолилась уже всем богам и надеялась поскорее сбежать из этого ада. Но вместо того, чтобы идти или хотя бы дышать, она стояла как статуя, надеясь на лучшее. За всю свою жизнь ее никто не защищал, а уж тем более не вступал в словесные перепалки. — Эй, тебе в какой кабинет? — Довольно нежно спросил шатен. — В… 36, — проглотив ком в горле, выдавила Салли. Ей казалось, что сейчас произойдет что-то ужасное, но парень только показал мне на табличку с номером кабинета и отправился восвояси. Так же девочка не часто говорила со своими сверстниками, поэтому для нее было огромным дискомфортом. «Пиздец», — подумала про себя девочка и поспешила в класс. К сожалению, звонок на урок прозвенел раньше, чем Фишер достигла нужной цели. И снова сказав про себя пару матерных слов, девочка поспешила войти. — Здравствуйте, извините за опоздание, — тихо-тихо выдавила Салли и вошла. — А вот и вы, мисс Фишер, — очень странно произнесла пожилая учительница и, встав рядом с новенькой начала вещать, — Дети, это новая ученица нашего класса. Прошу любить и жаловать. Только, пожалуйста, не надо шутить над ее внешностью. После такой далеко не прекрасной речи Миссис Пакертон, как назвала сама себя преподавательница, Салли села на место и начался урок. Честно говоря, Фишер думала, что все будет хуже. Ведь за эти 45 минут гневно на нее посмотрели только десять человек из тридцати. Это уже прогресс. Да и сам урок оказался легким. Но, что радовало больше всего, что сегодня эти 45 минут были единственными. Собрав вещи, Салли вышла из школы. Сначала она подумала, что все хорошо и за этот день ее даже не загнобили. Что было бы огромным успехом, если бы не одно блондинистое «но», которое стояло у входа в школу и поджидало Фишер. — Попалась, маленькая голубая шавка, — злобно произнес парень, как только увидел голубоволосую. У Салли была уже чуйка на тем моменты, когда ее моральное или физическое здоровье могли быть расстроены, поэтому она, поняв, что происходит, быстро бросила портфель и забежала обратно в школу. Она полетела вверх по лестничным пролетам в надежде, что таким образом скроется от преследователя, но его ноги были длиннее и быстрее, поэтому он почти догнал ее. Но в какой-то момент остановился, что дало Фишер небольшую фору. Она бежит все вверх и вот тот самый этаж и тот самый коридор, который она видела во сне. «Блять, только не это, пожалуйста не надо», — про себя девочка помолилась, чтобы ее сон оказался ошибкой или просто каким-то похожим кошмаром. Но… Ее молитвы не помогли. Мгновение, и ее тонкая шея зажата в руках блондина. Он начал ее душить, и поверьте, это была не та приятная асфиксия, которую используют для разнообразия в половой жизни. Это было ужасно. Его пальцы впивались в каждый сантиметр, оставляя красные следы и все сильнее и сильнее перекрывая доступ к кислороду. Внезапно, глаза Фишер упали на кроссовки. Такие же, как и в том сне. Значит, это все было предупреждением. Вот только непонятно, с чего бы это сознание девочки стало «Вангой» и принялось предупреждать ее об опасностях. Но вот только в этот раз Салли так долго не могла пялиться на наичуднейшую обувь школьника, потому что потеряла сознание. Очнулась девочка одна, в том же самом коридоре. Это показалось ей странным, но еще более непонятным было то, что она не ощущала побоев, только шея чуть-чуть болела. «Ну что ж, это не такой пиздос, как я думала», — приободрила сама себя голубоволосая и поспешила домой, где ее уже ждали родители. — Как первый день, моя принцесса, — с не наигранным интересом спросила Диана, перебирая густую бороду своего мужа. — Ну, довольно не плохо, со мной даже заговорили не для того, чтобы оскорбить. — Оптимистично выдавила Салли, — правда один человек все же хотел меня избить, но я потеряла сознание и ничего не помнила. Но самое интересное, что кажется в своем сне я видела какие-то элементы того, что со мной происходило. Я отчетливо помню, как тот парень держал меня над полом и сжимал шею… — Принцесска, какое у тебя живое воображение, из этого правда получится хороший рассказ, только не надо говорить об этом, так, как будто это действительно было, — улыбчиво произнесла мама и чмокнув свою дочь ушла на кухню. — Это было правдой, — тихо прошептала Салли, и смотря на недоумевающего отца пошла к себе в комнату. Папа почти никогда не вмешивался в воспитание своего ребенка, и Фишер младшей иногда казалось, что ее отец ее не любит, а держится только ради Дианы. Но она всегда отгоняла от себя такие мысли, потому что понимала, что родители единственные близкие люди, которые никогда ее не предадут и не променяют.