***
Салли проснулась и тут же схватилась за ребра. Она не могла нормально вздохнуть, пока не увидела Ларри, лежащего рядом и мирно сопящего. «Надеюсь это всего лишь сон. Я не хочу, чтобы он умирал. Он единственное, что у меня есть», — подумала Фишер и аккуратно обняла шатена. Он излучал какое-то невидимое счастье, в котором так сейчас нуждалась девочка. Она еще сильнее прижала его к Ларри. Сейчас он был единственным, что заставляло ее жить и радоваться каждому моменты. Он был чем-то вроде кислорода. — Что такое, принцесса? — Шепотом спросил только что проснувшийся Ларри. — Прости, что разбудила — тихо сказала Салли. Она не хотела говорить Джонсону то, что видела во сне. — Что-то случилось? Опять кошмар? Про что? — Невесомо произнес шатен, прижимая тело Салли ближе к себе. — Я видела, что ты умираешь, — начиная плакать, выдавила Салли. Ларри увидел это и ни капли не удивился, только сильнее прижал свою девушку к своей груди. — Запомни, я всегда с тобой, и никогда тебя не брошу. Даже смерть не сможет заставить меня бросить тебя, — Ларри говорил очень серьезно, но так по-детски, что Салли улыбнулась. Ей было приятно слышать такие слова. Уже через минуту девочка мило сопела обнимая своего парня, а он в свою очередь не мог налюбоваться на ее милое личико, которое почему-то все ненавидели. В такие моменты хочется спросить весь мир, почему он такой несправедливый. Ведь людей, действительно достойных любви принижают, а тех, кто просто показушник, выдвигают на лидирующие позиции.***
По школе Салли ходила в огромной толстовке Ларри, потому что ее одежда после вчерашних побоев была грязной, а в некоторых местах даже рваной. Джонсон с удовольствием отдал девочке одежду из которой давно вырос, но даже она была очень велика. Верх больше был похож на платье, а черные джинсы вообще пришлось затянуть поясом, что бы они не слетели с девочки. Ей было очень не комфортно в таком образе, но другого выхода не было. Отца она не хотела больше видеть, не говоря уже о том, чтобы жить и разговаривать, а не идти в школу она тоже не могла. Хотя, у этой одежды были и плюс. Она прекрасно скрывала все синяки, которые вчера получила девочка, а еще она очень вкусно пахла Ларри. Салли на уроках, вместо того, чтобы слушать учителя забивалась в себе, и нюхала приятный запах одеколона Джонсона. Сейчас Фишер идет по коридору в надежде на то, что не успеет встретиться с каким-нибудь уродом до того, как прозвенит звонок, но, к сожалению, это не возможно. В коридоре, прямо у того кабинета, который нужен Салли, стоит Трэвис и размахивает каким-то предметом, отдаленно напоминающим кусок бревна. «Блин, что делать, я по любому пройду мимо него. Выхода другого нет, кроме как, позвать кого-то из друзей, ах, да, их у меня нет. Ларри я не могу простить, он и так очень много сделал для меня. Остается только одно. Идти и не замечать его», — паника не давала нормально мыслить. Голубоволосая встрепенулась и быстро зашагала, стараясь делать вид, что никого не замечает. Но ее схватили за плечи и поволокли от этого кабинета. — Ты так просто не спрячешься, маленькая дурочка, — язвенно выговорил Трэвис, аккуратно, чтобы никто не заметил, приставляя ей нож к животу. Самое страшное было в том, что похожий нож Салли видела во сне. — Ты что с ума сошел, что тебе надо, — Салли начала трястись. Было очень страшно. Ее часто избивали и унижали, но еще никогда не резали. — Да успокойся, ты мне, как человек, не нужна. Я хочу отомстить твоему дружку. И для этого мне всего лишь нужна твоя маленькая услуга. — Что тебе… — не успела девочка договорить, как ее рот заткнули поцелуем. Это было странно и отвратительно. Все, казалось, замерло на мгновение, а потом Салли начала отпихивать от себя этого дурака. Но в этот момент к этим «друзьям» резко подлетел Ларри. Парень откинул Фелпса от Салли и с искренней злобой посмотрел на нее. Это был не взгляд ненавистной злобы, скорее горестного сожаления. Секунда, и взгляд стал полностью грустным. — Как ты могла… Салли… Я верил тебе… Ты просто… очень плохой человек… Я думал ты другая… Ты, наверно, самое гнусное существо, которое есть на Земле… Больше никогда не подходи ко мне… Видеть тебя не хочу… А еще после всего, что я для тебя сделал… Ты просто… Самое плохое, что я когда-либо видел… — через очень длинные паузы говорил Джонсон, как будто сам не верил своим словам и пытался их сдерживать. Он, в глубине души понимал, что совершает какую-то ошибку. И тем более он просто не мог говорить плохо об этом человеке, но тем не менее эмоции брали свое. Парень видел глаза Салли и чувствовал, что здесь что-то не то, но секунду назад он видел, как она целовалась с самым противным человеком во всей Вселенной и этого о не мог простить. Даже несмотря на то, что смотря в это прекрасное лицо, он понимал, что сильно любит ее и хочет любить. — Я… это не я… — Фишер не могла ничего сказать, ком застрял в горле у голубоволосой. Ларри не слушал ее, а только прибывал в астрале, судорожно пытаясь найти ответ на вопрос: «почему?» Но тут прозвенел на звонок, и все участники этого действия были вынуждены разойтись. Трэвис зло лыбился, Ларри шел злой, а Салли просто поникла. Весь урок она ничего не слушала. В голове, как мантра вертелись слова Джонсона. «Я самое плохое, что есть на этой планете», — такую надпись, вырезала себе ножом на руке Фишер, пока поглощено повторяла в голове своего любимого человека. Девочка видела тонкие струйки крови, стекающие из только что открытых ран. Она видела кровь очень много раз, но сейчас она была какой-то особенной. Что-то в голове Салли щелкнуло и озарилось. Внезапно ей стало страшно и грустно. Девочка решила, что теперь ей незачем жить и лучше не быть тем «ужасным чудовищем», которое терроризирует жизни других. Ей лучше уйти. И она знала, как сделает это. Она понимала, что теперь ее ничего больше не держит, а если не для чего жить, то стоит прекратить эти мучения. На уроке она написала записку для Ларри. Это было не милое и трогательное письмо, но оно было подстать состоянию девочки. Мрачное. Живое. И как только прозвенел адская машина, означающая начало перемены, Фишер выбежала из кабинета. Она была настолько неуклюжей. Что не заметила какую-то продолговатую штуковину и упала. Салли было интересно, на что она налетела, и к ее великому удивлению это оказался перочинный нож с деревянной ручкой на которой выгравировано «Т.Ф». «Это, тот самый нож, которым хотел в меня тыкнуть этот урод», — подумала голубоволосая и, взяв записку, сложила ее пополам так, что бы нож был виден из нее, но не полностью. «Я точно не осмелюсь подойти к Ларри после содеянного, но я могу попросить передать записку Эшли. Наверно, так и сделаю» — Фишер шла по коридору опустив голову, потому что чувствовала давление этого мира каждой клеточкой своего тела. — Салли, подожди, — позвал знакомый до боли голос и девочка повернулась. К голубоволосой тут же подскочила вечно позитивная Кемпбелл. Девушка всегда появлялась как раз во время, но сейчас это было больше всего хорошо. — Можешь мне объяснить, что случилось. Просто Ларри на урок пришел какой-то очень злой. Я подумала, что что-то у вас случилось, но к Ларри не осмелилась подойти. — Эш, можно тебя кое о чем попросить. Можешь передать вот этот сверток Джонсону? — Фишер протянула сверток состоящий из ножа и бумажки своей знакомой и слабо улыбнулась. В этот момент рукав огромного свитера задрался сильно вверх, и стало видно половину надписи, которую вырезала сама на себе голубоволосая. — Что это такое? — обеспокоенно спросила шатенка. — Не важно. Но я думаю, потом ты все узнаешь. Надеюсь, ты будешь такой же счастливой как всегда. Прощай, — тихо выдавила из себя слова Салли, быстро развернулась и побежала в сторону выхода из школы.