hitman

      Магазин встречает незваного посетителя наглухо закрытыми дверьми и вывеской «на больничном». Напряжённо вглядываясь в красивый, аккуратный почерк омеги, Чонгук вздрагивает от шагов и натягивает капюшон пониже. Нельзя быть замеченным, особенно здесь. Альфа отходит недалеко, притаившись за припаркованной вблизи магазина машиной, и с облегчением замечает невысокого, сгорбатившегося старичка. Мужчина, явно бета, поправляет очки на переносице и с прищуром вчитывается в надпись, которую несколько секунд назад Чон уже сверлил своим взглядом, словно она была способна раскрыть ему все тайны и сдать Чимина с потрохами. К расстроившемуся мужчине подходит продавец из соседнего магазинчика с уличными закусками и начинает говорить громко, видимо, чтобы докричаться до старичка. — Магазин будет закрыт ещё несколько дней, — сообщает он с мягкой улыбкой на лице, наверняка зная этого бету. — А с парнишкой всё хорошо? — скрипучим голосом интересуется тот, позволяя молодому альфе вести себя вдоль по улице.       Сосредоточившись на их диалоге, Чонгук не спускает глаз с подозрительного продавца и пытается понять, почему давно забытые инстинкты альфа-самца в одно мгновение взбудоражились, предупреждая об угрозе. — Не беспокойтесь, простая течка, — уверяет паренёк, помогая мужчине. — Чимин сам ничего толком не понял, успел только Тэхёна дедушке отвезти. — Ты бы помог ему, — заговорщицки улыбается дед, похихикав. — Негоже молодому омеге быть без альфы. Ты парень неплохой, Тэхён тебя любит. Сходи-ка сегодня к Чимину, проведай его. — Обязательно, — смущённо кивает парень, отпустив мужчину, чтобы тот самостоятельно продолжил свой путь до дома. — Приходите через несколько дней, до свидания.       Сжав кулаки после услышанного, Чон резко направляется в сторону продавца и проходит мимо него, с силой задев его плечо своим. Тот ойкает, встречаясь с гневным взглядом Гука, и прикусывает язык, даже не сообразив извиниться для вежливости, как учил папа. — Будь осторожнее, — угрожающе предупреждает Чонгук, успев принюхаться к пареньку, и с недовольным фырканьем уходит прочь.       Нет, определённо точно ни от Пака, ни от его сына, ни от любой вещи в его доме не пахнет так ярко и горько. Возможно, терять контроль после слов мужчины — глупо, для людей его возраста свойственно сводить молодых, особенно, если те одиноки и красивы. Но слова о том, что Тэхён неровно дышит к этому альфе, заставляют напрячься. Для любого омеги самым важным фактором будет то, что их ребёнок принял нового отца. И почему это так злит Чонгука, который даже не собирается видеться с Чимином, непонятно. Он ощущает лишь дикое желание оставить на молодом теле омеги как можно больше следов, чтобы для всех было понятно, чей Пак на самом деле.       С того вечера, когда оба потеряли голову от близости, прошло всего три дня. Но ни один из этих дней не дался легко для Гука, он ощутил на собственной шкуре, каково это, когда буквально отрывают от желанного тела, когда в голове лишь одна мысль — Чимин. Его омега. Его предназначенный. Повидавший в этой жизни ничуть не меньше самого Чонгука и нуждающийся в его любви так отчаянно и явно, что даже плохо. Долго сдерживая себя от желания проверить омегу, убедиться, что он в порядке и продолжает жить так, как жил до их встречи, Чон долго ошивался в округе. И лишь сегодня набрался смелости подобраться ближе, ведомый каким-то внутренним голосом. Видимо, не зря, потому что на его омегу, кажется, много желающих.       Ноги сами приводят его к знакомой двери, пальцы вводят код, который альфа запомнил с прошлого раза, и квартира встречает тёплым светом лампочек. Альфа внутри воет от невозможности принюхаться, почувствовать, ощутить телом разряд тока, но Чонгук кожей чувствует, как воздух, насквозь пропитавшийся ароматом течного омеги, тяжёлым покрывалом ложится сверху.       Даже не взглянув в сторону комнат, Чонгук подходит ближе к двери ванной и вовремя успевает подставить руки, чтобы притормозить выскочившего оттуда омегу. Перепугавшись от неожиданности, Чимин шумно вдыхает полной грудью, словно готовясь закричать, но его крик застревает где-то в горле, когда он поднимает ошарашенный взгляд на Чона и заметно расслабляется. Лишь дёргано отодвигается, поправляя длинную, бесформенную футболку, и меняет испуганный взгляд на хмурый. — Какого…? — начинает было он, но тут же осекается, видимо, самостоятельно додумавшись. — Мог бы постучать для приличия, может, я здесь не один. — Я бы почувствовал, — Чонгук осматривает парня изучающим взглядом, замечая подсушенные феном волосы и румянец на щеках. Он шумно втягивает носом воздух, наполненный сладким ароматом геля для душа, и его вдруг осеняет. — Ты принимал горячую ванну?       Растерянно уставившись на него, Чимин выглядит крайне удивлённым, и лишь приоткрывает губы, чтобы сказать что-нибудь в ответ. Но через мгновение он закрывает его обратно, словно не решившись соврать тому, кто читает его, как выученную наизусть книгу. — Да, — сокрушённо вдыхает он, закрывая дверь в ванную и выключая в ней свет. — Мне показалось, что это поможет. — И как? — хмыкает Чон, опуская красноречивый взгляд на дрожащие бёдра омеги.       Даже если он не может ничего чувствовать, он прекрасно видит. И покусывание несчастной губы, и лёгкий тремор рук, и плотно сжатые мышцы бёдер, и тяжело вздымающуюся грудь. Чимин выглядит, мягко говоря, потрёпанным и измотанным, свободная футболка прикрывает его возбуждённое тело, но не приносит облегчения, постоянно касаясь тканью чувствительной кожи. — Полегчало, но ненадолго, — нехотя признаётся Чимин, ощутимо вздрогнув от неожиданного прикосновения Чонгука.       Тут же схватившись за его руку, пальцы которой уже успели нащупать дорожку вязкой жидкости на ягодицах, Чим краснеет сильнее, отчего горят даже кончики ушей, и пытается увернуться. Перехватив его вторую руку, чтобы дёрнуть ближе к себе и выдохнуть в самое ухо, Чонгук едва сдерживает грозный рык. — Даже если у тебя никогда не было нормальной течки, ты должен быть готов ко всему. Нельзя принимать горячую ванну во время течки! — к концу фразы он всё же не сдерживается, прикрикнув, и слабо отталкивает от себя задрожавшего сильнее омегу. — Поверить не могу, что ты не знаешь таких элементарных вещей. — Мне будет хуже? — догадывается Пак, явно уже ощущая последствия своего поступка. — Но… — На кровать, — приказным тоном просит Чонгук, тяжело вздохнув. — И что теперь делать? — повиновавшись, омега послушно добирается до комнаты и с тихим стоном валится на постель.       Всё тело охватывает жар, внизу живота начинает неприятно ныть, словно Пак на девятом месяце беременности и ребёнок должен вот-вот появиться на свет. Раздражённо выдохнув, Чимин благодарит всех Богов на свете, что Чонгук пахнет абсолютным ничем. Иначе он сейчас извивался кошкой, требуя немедленного слияния их тел, скулил бы, как щенок, которому прижали хвост дверью. Но даже отсутствие аромата сильного альфы не мешает омеге возбудиться от одного взгляда раздражённого Гука, поэтому он стыдливо прикрывает стоящий колом член низом футболки и сгибает ноги в коленях, чтобы его состояние не было так очевидно. Но от Чонгука ничего не скроешь. — Просто получить хорошую разрядку, — выдыхает Гук, осматривая комнату. — Но будет больнее обычного, особенно внизу. — Это я уже понял, — тихо зашипел Пак, чувствуя, как очередная волна смазки словно обжигает всё нутро и ложится на кожу бёдер лавой. — Айщ… — Будешь учиться на своих ошибках, — кивает альфа, нервно облизнув губы.       С каждой минутой состояние Чимина, который, видимо, в ванной немного привёл себя в порядок и вернул здравый смысл, ухудшалось. Он без стеснения ёрзал ягодицами по намокающим под ним простыням, цеплялся пальцами за собственную футболку в попытке избавиться от неё и терял рассудок. Очередная волна накрывает неопытного омегу с головой, его движения становятся откровеннее, дыхание — тяжелее. И если Чон скажет, что эта до ужаса развратная картина его совершенно не волнует, то нагло соврёт. Волнует, и ещё как. Особенно, альфу, который рвёт и мечет от вида такого покладистого, податливого и на всё готового омеги. — Где вещи, которыми ты обычно пользуешься, чтобы заменить альфу? — намекая на различные секс-игрушки, Чонгук старается отвлечь себя от изнывающего на постели тела, и прочищает горло. — У меня их нет, — с придыханием шепчет Пак, выгибаясь дугой от пронзившего тело удовольствия. — А-ах, чёрт, я ничем не пользуюсь… Пальцами… Но ничем… У меня же… Никогда… — Иногда я начинаю сомневаться в твоей половой принадлежности, — не скрывая искреннего изумления, Чон в очередной раз осматривает омегу и на кончике языка ощущает сладость, витающую в воздухе.       Возможно, в поведении Чимина нет ничего странного, он всё же папа, у него есть ребёнок и до недавних пор был нежеланный муж. Забеременев в пятнадцать после изнасилования, Пак, наверное, и притронуться к себе боялся, а новость об отсутствии у него течек просто окончательно сломила, поставив крест на сексуальной жизни. Действительно, зачем такому омеге заботиться о вещах, которые никогда не пригодятся? Чонгук от этих мыслей чувствует странные эмоции, словно сожалея и радуясь одновременно. Тупой инстинкт альфы, желающего привязать омегу к себе навсегда. Чтобы только его, чтобы только с ним. — Джей, — сипло зовёт его Чимин, взглянув опьянённым взглядом из-под прикрытых век. — Помоги… Пожалуйста… — Ну вот, наконец-то в тебе заговорила омежья сущность, — криво усмехнувшись, Чонгук в ту же секунду избавляется от толстовки и футболки.       Даже не задумавшись над последствиями, Чонгук раздевается догола под пристальным взглядом Пака. Стесняться нечего, обсуждать — тоже. Они оба понимают, почему Гук оказался здесь, почему его тело так откровенно реагирует на течного Чимина, почему они чувствуют тягу друг к другу. Ещё в тот вечер они решили, что так будет лучше, что это нужно обоим. Сегодня выпала та самая возможность, которую желали оба. Чон нависает над Чимином, разглядывая выражение его лица, и ненадолго замирает. Приоткрытые влажные губы, аккуратный нос, надломанные брови, прикрытые глаза. Никогда ещё ни один омега не смотрел на него с таким желанием, как Пак. — Нет, — Чимин приподнимает руки в приглашающем жесте и помогает Гуку стянуть с себя футболку. — Я такой, потому что это ты… Ты заставляешь меня… Вести себя так… — Ты — омега, любой альфа может свести тебя с ума, — ладони касаются тонкого стана омеги словно в неверии происходящего.       Прогнувшись в спине, Чимин сладко стонет и откидывает голову, чем тут же провоцирует Чонгука на лёгкие укусы в открытую шею. Альфа внутри урчит, как довольный кот, и отключает разум к чёрту. Омега под ним льнёт ближе, подставляется под ласки и течёт так, что придётся менять матрас. — Не любой, — упрямится Чим, обвивая руками крепкую шею Чонгука и заглядывая в его глаза неожиданно осознанным взглядом. — Только мой.       Тихое «мой», и Чонгук теряет контроль. Он накрывает губы Пака в требовательном, едва ли не принудительном поцелуе, проникая в чужой рот грубо, резко, беря штурмом. Короткие ногти парня тут же царапают его предплечья в попытке зацепиться за осколки реальности, но через мгновение Чимин обмякает и невольно раздвигает ноги, чтобы Гуку было удобнее вжаться плотнее, вдавить в постель. Что Чон тут же и делает, ощущая, как горят губы и как теряется Чимин от нахлынувших ощущений. — Выключить свет? — учтиво спрашивает Гук, спускаясь поцелуями на грудь омеги. — Это моя первая течка, — хрипло дышит Чимин, сжимая коленями бока альфы и цепляясь за его волосы на затылке трясущими от очередной волны удовольствия по телу пальцами. — Хочу запомнить каждый момент.       Подняв на постанывающего парня пытливый взгляд, Гук на несколько секунд приостанавливается и судорожно осмысливает слова омеги. Чим как никто другой знает, что это его не первая течка, но он желает забыть об этом, как об ужасном сне. И Чонгук здесь, чтобы помочь ему в этом. — Пожалуйста, — молит Чимин, ощутив лёгкое касание к бедру. — Прошу тебя, пожалуйста… — Будет больно, потерпи, — осуждающе хмыкает Чонгук.       Он слегка отстраняется, чтобы взглянуть вниз, и касается пальцами покрасневшей дырочки, собирая подушечками обильно вытекающую смазку. Чимин дёргает его резко, нетерпеливо, прижимая обратно, и выдыхает в самые губы так, что едет крыша. — Просто сделай это, — вжимаясь в крепкое тело альфы, Чим едва соображает, о чём просит. — Не могу больше, внутри всё горит, мне больно. — Нечего было в горячую воду лезть, — шикает на него Гук, но пропускает все мольбы и просьбы Пака мимо ушей.       Да, омега и впрямь нуждается сейчас совершенно не в пальцах и тщательной подготовке, но Чонгук не может себе позволить сделать ему больно. Смазки достаточно, омега примет его без малейших трудностей, но внутри что-то блокирует мысли о резком проникновении. Нельзя, чтобы и этот раз ассоциировался у Чимина с болью и ужасом.       Пальцы проникают плавно, тут же раздвигая чувствительные стенки внутри, Чимин едва ли не кричит от досады, пытаясь соскользнуть и увернуться. Нет, ему не больно, он просто ожидал совсем не этого, что заставляет Гука невольно ухмыльнуться, а вот приятная свобода внутри него Чонгуку совсем не нравится. — Ты же говорил… — Я терпел это четыре дня, — всхлипывает Чим, ощутив волну стыда, и прикрывает глаза изгибом локтя. Он не в силах видеть осуждающий взгляд альфы, поэтому добавляет последние слова тише прежнего. — Использовал флакон д… — А если…? — перебив омегу, но и не закончив собственную мысль, Чонгук резко вынимает пальцы и подхватывает ими подбородок Пака, чтобы заставить его посмотреть на себя. — Купи себе нормальный фалос, теперь пригодится. — Лучше найду альфу, — Чимин облизывает пересохшие губы, скользнув по ним кончиком языка, удобнее откидывается на постели и широко разводит ноги, словно намекая.       Тихо рыкнув, Чонгук тут же пристраивается и делает резкий, размашистый толчок. Омега под ним блаженно стонет, выгибаясь до хруста в позвоночнике, но не собирается останавливаться. Как и сам Гук, который ещё покажет, почему не стоит играть на его нервах. Особенно сегодня, когда едва удаётся держать себя в руках.       Уже позже, после двух заходов, Чон наливает себе кофе и старается не обращать внимание на прожигающий его спину взгляд Чимина. Первый раз получился немного скомканным, быстрым, Чим кончил от пары пробных толчков, и Чонгук неожиданно для себя ощутил прилив оргазма. Вторая попытка была удачнее, альфе удалось извести Чимина до изнеможения, до громких криков и горошинок слёз в уголках его глаз. — Мне хотелось бы знать, с кем я провожу свою течку, — спустя несколько напряжённых минут молчания, Чимин слабо ёрзает на поверхности стола и болтает ногами в воздухе. Он снова в своей огромной футболке, но теперь она ощущается приятнее. — Как тебя зовут по-настоящему, Джей? — Ты же понимаешь, что мне придётся тебя убить, если ты узнаешь? — Врёшь, — хмыкает Пак, разглядывая широкие плечи обнажённого по пояс альфы. В голове невольно зарождается глупая фантазия о том, что они могли бы всю жизнь провести вот так, в маленькой кухне, после умопомрачительного секса. — Ты не сможешь, у меня Тэхён. — Не сомневайся во мне, — отрезает тот, обернувшись к парню и прислонившись поясницей к кухонному шкафу, стоящему на полу. — Если понадобится, я выстрелю тебе прямо в лоб.       Он наводит на омегу импровизированный пистолет из пальцев и прикрывает один глаз, словно прицеливаясь. Тот даже не дёргается, с любопытством оглядывая альфу, и слабо передёргивает плечами из-за собственных мыслей. — Так ты не спец агент, — криво усмехается он, кивнув самому себе. — Просто убийца. — Даже оправдываться не буду, я и не скрывал. — Но и не говорил. — А ты спрашивал? — изгибая бровь, Чонгук смотрит на омегу игриво, словно издевается.       Тот обречённо вздыхает, отводя взгляд, и поджимает пальцы на ногах. Требовать или просить о чём-то бесполезно, стоящий перед ним парень всё равно ничего не раскроет и не станет откровенничать. Тот раз был единственным. Правда за правду. Всего лишь безмолвная сделка. — Почему вдруг? — даже не стараясь выразиться понятнее, Чон сверлит парня взглядом и ждёт от него хоть какого-нибудь ответа. — Просто стало интересно, — всё же не понимает его омега, ну или делает вид, что не понимает. — Я не об этом, — кружка кофе отставляется в сторону, после чего Гук складывает руки на груди. — Из-за чего началась течка? Ты перенервничал? Испытал стресс? — Встретил альфу, — сверкнув глазами, Чимин смотрит на Чона уверенно, откровенно. — Сначала думал, что простудился, но, когда рядом оказался молодой парень, от аромата которого мне стало дурно, до меня дошло. Пришлось отправить Тэ подальше, чтобы он ничего не видел и не знал. — Альфа, — повторяет Гук, словно смакуя знакомое слово на языке, и невольно выпрямляется.       Всё тело разом напрягается, каждая мышца становится стальной, а внутри что-то лопается, как шарик. Перед глазами мелькают обрывки его встречи с незнакомым парнем на улице, который отчего-то знает Чимина и нравится Тэхёну. — Вот так просто? — кривит губы Чонгук, стараясь не приближаться к Чимину, кухня слишком маленькая, хватит лишь шага. — Просто встретил альфу и тело вдруг решило привлечь его течкой? — Джей, — испуганно выдыхает Пак, заметив изменения в лице Чонгука. — Это ведь природа… — Ты сам сказал, что не ляжешь в постель с любым альфой, — угрожающе рычит Чон, неожиданно для самого себя взглянув на Пака враждебно. — Джей, — уже предупреждающе шепчет омега, но тут же замолкает.       Его обносит силой, выпущенной альфой, перед глазами на секунду становится темно, а все тело вмиг обмякает, словно оно и не его вовсе. Чонгук давит на него своими феромонами, пытаясь заставить замолчать, и не даёт отчёта своим действиям. — Это тот новенький продавец? — Джей, — едва слышно выдыхает Пак, цепляясь дрожащими пальцами за край стола.       Если ему должно было стать страшно или больно, то альфа просчитался. Тело реагирует неожиданно, возбуждение растёт с каждым новым выдохом Гука всё больше, а внизу живота становится привычно горячо. — Чёрт, — отшатывается Чонгук, замечая поплывший взгляд омеги. Он тут же берёт себя в руки, не позволяя инстинктам править над разумом, и не понимает, что ему делать. — Ты в порядке? — Да, — облегченно выдыхает Пак, низко опуская голову и жадно хватая воздух губами. Словно всё это время ему не давали вдохнуть. — Да, в порядке. — Кажется, блок даёт сбой, — нервно растрепав волосы, Чон внимательно осматривает дрожащего омегу. — Мне стоит уйти. — Но она не останавливается, — подняв на парня взгляд, Чимин едва сдерживает стон и смаргивает собравшиеся в уголках глаз слёзы. — Мне больно, Джей, я… — Тебе нужна сцепка, — озаряет Чонгука, отчего он судорожно выдыхает. — С тем альфой.       Медленно сползая с намокшего от смазки стола, Чим подбирается к растерянно замершему парню и доверчиво жмётся к его крепкой груди. Стоило Гуку хоть немного проявить себя, как тело вновь сошло с ума, требуя близости. Той, которая намного интимнее простого секса. — Ты поможешь мне ещё раз? — умоляюще выдыхает Пак, заглядывая в глаза альфы снизу-вверх. — Можешь… Повязать меня?       Не в силах отвести взгляд и противостоять просящему тону омеги, Чонгук непроизвольно опускает ладони на его поясницу, которая определённо болезненно ноет. Он будет идиотом, если допустит вязки с течным Чимином, но тот просит так безнадёжно, так отчаянно, что даже дышать трудно. — После этого я пропаду навсегда, — шёпотом сообщает он, чувствуя прилив желания. Чимин бесстыдно трётся и явно получает удовольствие от рваного выдоха альфы. — Мы больше не увидимся. — Я целый год принимаю противозачаточные, чтобы восстановить баланс гормонов в теле, всё будет хорошо, — бормочет Пак, обвивая шею Чонгука руками и приподнимаясь на носочках. — Помоги мне избавиться от течки, прошу. И мы расстанемся навсегда. — Мне срочно нужна вакцина, — нерадостно хмыкает Чон, подхватывая омегу, чтобы тот обвил его торс ногами. — Иначе моей карьере конец. — Представим, что мы встретились для случайного секса на одну ночь, — течка явно плохо влияет на омегу, он начинает говорить совершенно невообразимые вещи. И трётся об альфу так, словно это единственное, ради чего он живёт. — Просто дай мне это.       Скользнув сожалеющим взглядом по лицу омеги, Чонгук нервно выдыхает и на секунду закрывает глаза, чтобы собрать мысли и взять себя в руки. Пора прекращать этот затянувшийся спектакль, они давно всё решили. У них нет общего будущего, у них даже нет надежды на него. Чимин, конечно, не отвернётся, если узнает всю правду, но Чон не может так рисковать чужой жизнью. Случись их встреча несколько лет назад, сейчас всё было бы иначе. Чонгук понимает свою тягу к омеге, понимает, почему не удаётся обуздать инстинкты, и сила вакцины слабеет. Чимин — его. По праву его. И альфа противится, когда понимает, чего его пытаются лишить.       Пак смотрит в ответ понимающе. Словно видит всё по глазам. И улыбается грустно, надломлено. Они пришли к этому вместе. Они оба выбрали именно этот путь. Даже если сегодняшний вечер — последний их совместный вечер, Чимин ни о чём не жалеет. Чонгук тот самый альфа, пробудивший в нём настоящего омегу, и именно на него реагирует молодое тело. Никто больше не нужен, никто больше не сможет заставить Пака так сгорать от страсти.       Но ничего не изменить. Их судьба была предрешена заранее. Они просто случайные знакомые, которые расстанутся сегодня навсегда.