When The Book Opens

      Если бы кто-нибудь сказал Лукасу, что он проведет вечер пятницы, отмораживая себе задницу в тесной толпе, которая, срывая горло, скандировала громкое Трой, Трой, Трой, он бы назвал этого человека сумасшедшим. Но он был в этой толпе, делал именно это и наслаждался каждой чертовой секундой. Как и почти все жители Хоукинса, Лукас играл в футбол и баскетбол в детстве, но после этого никогда по-настоящему не интересовался спортом. Каждый раз, когда отец звал его вниз, чтобы посмотреть матч вместе с семьей, он приносил с собой книгу или делал домашнее задание, так что через некоторое время они прекратили свои попытки привлечь его к спорту. Так продолжалось ровно до тех пор, пока Эл не спросила, а что такое Хоукоминг, и все в партии видели, как ярко горели ее глаза, когда они наперебой объясняли ей это.       Между ними существовало негласное правило: никто не должен гасить энтузиазм Эл. Обычно кто-нибудь пытался донести до нее, что нет, полупустой асбестовый торговый центр вообще не интересен, но если она была сильно увлечена чем-то, то они просто поддавались ей. Она прятала в себе невероятно заразительные любопытство и возбуждение, и почти всегда ее задумки оказывались гораздо веселее, чем они предполагали.       Поэтому сейчас он стоял, ухмыляясь, как идиот, и наблюдал, как Макс пыталась объяснить хотя бы основные правила игры Эл, на лице которой красовалась яркое Вперед, Футбол!       — Поняла, а кто те ребята в черно-белом? — спросила Эл, с прищуром высматривая тех самых ребят на поле.       — Судьи.       — А что они делают?       Макс улыбнулась Лукасу, поймав его взгляд, и продолжила объяснения.       — Следят за тем, чтобы игроки не нарушали правила.       — О, ясно. А что делает тот парень с гигантской головой?       — Это школьный талисман. Он не часть игры, он просто стоит в стороне и иногда танцует.       — Зачем?       — Наверное, чтобы развеселить всех, — Макс задумчиво почесала подбородок. — Хотя теперь, когда я об этом подумала, он вроде как бесполезен.       — Эй, — Уилл перебил ее, — а по-моему, он самая важная часть игры.       — Заткнись, — Макс рассмеялась.       Эл выглядела так, словно собиралась задать еще один вопрос, но вдруг Тигры перехватили мяч, и толпа начала яростно бушевать. Ее глаза на секунду растерянно расширились, но потом она тоже закричала. Дастин пожал плечами, присоединившись к ней, и вскоре вся партия скандировала вместе с толпой, прерываясь только на смех. Любой, кто не знал их, в данный момент мог бы с легкостью принять их за реальных футбольных фанатов. Через некоторое время общий энтузиазм немного снизился, и они погрузились в разговоры о футбольных правилах, химии или фильмах, возвращаясь к игре только тогда, когда происходило что-то захватывающее. Казалось, это продолжалось целую вечность, и Лукас ощущал странное тепло в груди. Даже до всего безумия с исчезновением Уилла, Изнанкой и Эл, в партии никогда не царил настоящий покой. Они всегда бежали от хулиганов, пытались разобраться в девчонках или прятались от слишком строгого учителя. Несмотря на то, что Элевен и Макс были далеко не самыми обычными, казалось, именно они принесли обыденность в его жизнь, которой ему, как оказывается, все время не хватало.       Вскоре наступило время перерыва, и Дастин, Уилл, Элевен и Макс сообщили, что идут в уборную и пополнить запасы еды. Лукас быстро поцеловал Макс в лоб, когда она проходила мимо, помогая Эл принять очень важное решение о том, какой будет ее первая стадионная трапеза. Таким образом остались только он и Майк – сторожить места партии на подозрительно липких трибунах.       Они немного поговорили об обыденных вещах, прежде чем погрузиться в уютное молчание, расслабляясь после невероятного количества эмоций последних часов. Лукас ленивым взглядом изучал обстановку, пока не остановился на сидящем рядом друге. Майк смотрел в сторону торгового киоска с мечтательной улыбкой. Кроме того, в его глазах легко читалась нежность и мягкость, что не могло не удивить Лукаса. Он видел этот взгляд только в одной ситуации и мог распознать его где угодно – именно так Майк смотрел на Элевен в первый год после того, как она окончательно вошла в их жизни.       Лукас с недоверием проследил за направлением этого взгляда, пока не нашел то, на что тот был направлен – раскрасневшийся Уилл помогал не менее раскрасневшейся Эл очистить ее рубашку от сырного соуса для начос, и Уилл всеми силами пытался избежать случайного прикосновения к груди Эл.       — Боже, чувак, между вами что-то происходит?       Майк резко обернулся.       — Ч-что?       — Да ладно, никто так не смотрит на просто друга.       — Я смотрю.       Лукас закатил глаза.       — Даже не пытайся. Давай, поговори со мной. Когда ты снова влюбился в Элевен?       — Что? Ох, нет. Нет.       — Ты ужасный лжец, Майкл Уилер.       Майк фыркнул.       — Ты не первый, кто мне это говорит.       — Послушай, я не хочу разводить тебя на этот разговор, но ты рассказывал мне обо всех своих увлечениях еще со второго класса. Ты любишь говорить об этом, так в чем проблема? И они скоро вернутся, так что сейчас или никогда, малыш Майки.       — Ты же знаешь, я ненавижу это прозвище.       Лукас протянул руку и с наглой улыбкой взъерошил его волосы.       — Ага, именно поэтому я люблю им пользоваться.       — Ненавижу тебя.       — Да-да. А теперь заткнись и расскажи мне, когда тебе снова стала нравиться Элевен.       — Значит, я должен говорить с тобой, пока молчу?       — Боже, ты знаешь, что я имею в виду, — простонал Лукас.       Майк нервно прикусил губу и вздохнул.       — Даже не знаю. Может, так было всегда? Или, скорее, я снова понял это за последние несколько недель.       — Ты собираешься делать что-то с этим?       — Нет… думаю, нет. Я даже не представляю, с чего начать. Я никогда не говорил о своих чувствах, — Майк почесал подбородок, — с ней. Я скорее облажаюсь, чем сделаю из этого что-то хорошее, и я даже не уверен, что она мне действительно нравится.       Лукас вопросительно склонил голову набок.       — Подожди, ты никогда не говорил ей о своих чувствах? Вы были вместе около года.       — Ну да, это просто как-то произошло без нашего участия.       — Ладно? — с сомнением согласился Лукас. — Но вы, ребята, уже были вместе, так что это не должно быть сложно.       Майк покачал головой.       — Все не так просто. Я не могу объяснить почему, но это правда не просто. Я не знаю, справлюсь ли я, если он пострадает.       — Если кто пострадает?       — Что?       — Ты сказал если он пострадает. Кто он? — спросил Лукас.       Глаза Майка испуганно расширились.       — Нет, я не… я сказал мы. Справлюсь ли я, если мы пострадаем.       — Ага, вот и попался, — Лукас шутливо пихнул Майка в плечо, после чего вновь стал серьезным. — Послушай, я не специалист, но вы, ребята, были такими счастливыми вместе раньше. И этот взгляд, который я только что видел… Ты по уши влюблен, и ты просто обязан попытаться. Я хочу снова видеть тебя счастливым.       — Я не знаю, смогу ли. Гораздо проще оставаться друзьями.       — Тоже правда. Но это классическая проблема – если ты решишь ничего не делать, ты всегда будешь думать о том, что если. Я чертовски боялся пригласить Макс на танец в первый раз, но я так рад, что сделал это, понимаешь?       — Кстати, как у вас с Макс дела?       Лукас усмехнулся.       — Очень тонкая смена темы, чувак. Серьезно, я даже не заметил.       Щеки Майка ярко вспыхнули, но он тоже рассмеялся.       — Заткнись, хватит обо мне, правда. Пожалуйста.       — Ладно, у нас всех хорошо. Быть с ней рядом так легко…       — О, я понимаю, о чем ты. А ей стало проще с тех пор, как Билли съехал?       Лукас неловко двинулся. Он не был уверен, как много из домашней обстановки Макс ему было позволено говорить, но он сомневался, что может в подробностях объяснять то, почему ее родители были такими придурками.       — Наверное, в каком-то смысле да. Но в то же время он… типа защищал ее? Поэтому хорошо, что ей не приходится иметь дело с его дерьмом, но теперь она должна иметь дело с большим количеством дерьма своих родителей.       — О. Это отстой.       Он пожал плечами.       — Да. Я даже не всегда могу видеться с ней. Мой сосед – друг ее отчима, и если он замечает Макс рядом с моим домом, то тут же сообщает ему. Раньше мы гуляли в парке, но теперь, когда стало холоднее, это тяжело вдвойне.       — Это ужасно. Мне жаль, чувак.       — Ничего страшного. Прости, что меня так понесло.       Майк покачал головой.       — Нет, я хочу знать, как у тебя дела, мы давно не говорили. А что там с…       Лукас так и не услышал, о чем хотел узнать Майк, потому что остальная партия шумно протискивалась к своим местам. Каждый держал в своих руках по меньшей мере три разновидности еды.       — Какого черта? — Лукас рассмеялся.       — Они никак не могли решить, что взять, поэтому взяли все, — сказал Дастин так, будто это было очевидно.       — О, конечно, — Майк фыркнул.       Они провели остаток перерыва, пробуя разнообразные закуски и комментируя их качество. Было приятно вновь вернуться в эту беззаботность, но это не помешало Лукасу заметить, каким напряженным казался Майк и как он покраснел, когда Эл и Уилл склонились над его коленями, чтобы кормить друг друга кусочками своих снежных шишек*. Он не сдержался и весело подмигнул Майку, который только сильнее покраснел и одними губами прошептал заткнись.