***
Гарольд проснулся, ощутив давление на грудную клетку. В размытом, из-за отсутствия очков, пятне, он опознал своего фамильяра. Рэймонд, недовольно каркнув, потянул его за прядь волос. Гарольд, нащупав очки на тумбочке и надев их, посмотрел на время. Пять часов. Со вздохом парень попытался отогнать ворона и закутаться в одеяло. Наглый ворон перелетел на подушку и стал монотонно клевать его в макушку, издевательски клекоча. — Ладно-ладно! — спустя тридцать ударов, не выдержал парень. — Чего ты от меня хочешь? — ворон посмотрел на хозяина, как на идиота, и протяжно каркнул. — Почему у меня такое ощущение, словно ты меня оскорбил? — Гарольд встал и пошел в ванную. На недовольный взгляд птицы он только показал язык. Спустя пятнадцать минут он уже был одет в домашнюю рубашку и джинсы. Волосы тяжелыми темными вихрями лежали на голове, а на носу были круглые очки в деревянно-металлической оправе. Ворон нетерпеливо переминался с лапы на лапу, сидя на спинке кровати. Гарольд недовольно цыкнул, разглядев внушительные борозды от когтей на дереве. Подумав, он метнулся в гардеробную и намотал на руку старое, но довольно жесткое покрывало. — Пойдем, покормлю тебя. — он подставил ворону импровизированную броню. Тот с радостью на нее перелетел, как только услышал про еду. На кухне Гарольд залез в холодильник и предлагал своему фамильяру всякую всячину. Окончательно они остановились потрошить холодильник, когда выбрали сырую баранину, виноград и вчерашние ребрышки на гриле. Скормив все это птице, парень подумал, что неплохо бы и с собаками погулять. Он с удивлением смотрел, как птица ловко утягивает по одной виноградинке языком, а потом с легкостью разрывает мясо и дробит кости мощным клювом. Наевшийся ворон взлетел и стал кружить над парнем, стоило только выйти на улицу. Собаки, завидев идущего к ним хозяина, стали радостно лаять и прыгать на забор. Они все жили в отдельной пристройке. Отец не любит, когда по дому валяется собачья шерсть. Сейчас у них пять собак, но это число плавает от трех до десяти. Папа постоянно подбирал новых дворняг, хотя, иногда ему отдавали своих питомцев люди, если не могли о них позаботится или переезжали. Тех, кого подлечили и привели в порядок, папа отдавал в новые семьи. Стоило только открыть калитку, как собаки с радостным тявканьем разбежались по периметру, не забегая в лес. Гарольд улыбнулся, наблюдая, как Рэймонд сел перед Эйли — золотистым ретривером, — и стал открывать и закрывать крылья, в то время, как она водила головой и прыгала из стороны в сторону. Сейчас раннее утро, воздух слегка прохладный, а на траве роса. Парень закрыл глаза и вдохнул полной грудью предрассветный воздух. Сколько бы ему не было, он всегда будет помнить запах этого леса. Запах дома.***
Гарольд сидел в столовой и недовольно смотрел на черные кусочки в своей овсянке. Он тыкал в них ложкой, словно те могли отрастить лапки и убежать. Возможно, он надеялся на это. С научным интересом Ганнибал наблюдал за сыном, пока Уилл обречённо не застонал. — Боже, Гарри, это всего лишь чернослив. Он тебя не укусит. — Да, а еще он полезен для печени и сердца. — парень согласно покивал. — Но он противный! — он стал выбирать его из тарелки, при этом не трогая орехи, изюм и курагу. Мужчины закатили глаза. — Чернослив придумали для пытки! Так и не озвученный ответ Ганнибала был прерван из-за лая собак и раздавшегося дверного звонка. На пару секунд повисла тишина, нарушаемая только мелодичной трелью. — Я открою. — Уилл встал одновременно с супругом. Переглянувшись с ним, они кивнули Гарри. — Сиди здесь. Причина их волнения была в том, что они никого не ждали. Их дом в паре километров езды от ближайшего населенного пункта. Почта приходила раз в три дня, но на курьера собаки внимания не обращали. Редактор Уилла обязательно позвонил бы перед приездом, приехав не раньше полудня. Пару раз, конечно, у кого-нибудь глохла машина неподалеку, но, с учетом того, что вчера Гарри впервые охотился в одиночку, любые незапланированные визиты заставляли напрячься. Ганнибал нацепил дежурную маску, а Уилл полностью ее скопировал. Гарольд, затаив дыхание, наблюдал, как меняется поведение родителей. Такой контроль ситуации его всегда поражал.***
Минерва Макгонагалл, как декан одного из факультетов, обязана ежегодно посещать часть маглорожденных и курировать их в мире магии на протяжении месяца, до поступления в Хогвартс. Как бы она не любила детей, но в душе она иногда завидовала Флитвику, который от этой обязанности был освобожден из-за своего полукровного происхождения. Не многие родители доверили бы свое чадо полугоблину, даже воспринимая его как обычного карлика. В среднем, ежегодно в Хогвартс поступают примерно сорок-пятьдесят учеников. Около десяти из них — маглорожденные. В этом году в списке курируемых детей у декана Гриффиндора находилось всего три человека: «Мэнди Броклхерст, Гермиона Грейнджер, Гарольд Грэм» Немного подумав, она решила в этот раз начать с конца. Гарольд Грэм. Поискав копии писем, она нашла то, что было с адресом парня. Глаза ее удивленно округлились, когда она прочитала адрес. «Графство Эссекс, Королевский лес, улица Хищника, единственный дом.» Находясь в недоумении, она несколько раз проверила копию письма магией, но результат оказался неизменным. Со смешанными чувствами, она аппартировала* по заданному адресу. Из воронки аппартации ее вынесло перед высокими кованными воротами. Стоило их пересечь, как послышался лай собак. Кошка внутри нее недовольно на них зашипела, а сама женщина пошла по мощеной каменной дороге к дому. Пахло лесом и озоном. Дверной звонок трелью разнесся по округе. С каждой секундой что-то внутри стягивалось в тугую пружину, умоляло её развернуться и бежать, не оборачиваясь. Кровь в голове стучала барабанной дробью все громче и громче. Рука на дверном звонке стала подрагивать. Щелчок. Собаки замолчали. Щелчок. Сердце успокоилось, а страх пропал. Бесшумно открылась дверь и Макгонагалл отпустила звонок. На пороге стоят два мужчины. — Добро утро, вы чего-то хотели? — женщина не сразу поняла, что обращаются именно к ней. А когда до нее доходит, она нервно сглатывает и вспоминает стандартную формулу общения. — Доброе утро. Меня зовут Минерва Макгонагалл. Я декан школы чародейства и волшебства Хогвартс. Меня направили к вам, как куратора, для вовлечения ребенка в мир магии. — обычно после этих слов начинались или расспросы, или скандалы, но эти странные люди, кажется, только расслабились от ее заявления. — Ох, мы не думали, что вы придете так рано. — кучерявый хлопнул в ладоши и чуть отошел с похода. — Проходите, мы как раз завтракаем. — стоящий рядом с ним слегка улыбнулся: — Меня зовут Ганнибал Грэм, это, — рука легла на плечо другому мужчине, — мой супруг, Уильям Грэм. Приятно познакомится. — видя непонимание на лице дамы, Ганнибал перевел тему. — Могу предложить вам чая. Какой вы предпочитаете? Макгонагалл чувствовала что-то неправильное, но мозг не сразу выхватил нужную мысль. — Так Гарольд — приемный ребенок? — она шла за хозяевами дома, мельком осматриваясь по сторонам. На ее вопрос Уильям негромко рассмеялся. — Ну, простые люди не способны иметь своих детей в однополой паре. — Пап? — они зашли в столовую, и мальчик, сидящий за столом, повернулся к ним. Минерва что-то говорила, отвечала на какие-то вопросы, а сама неотрывно смотрела на маленькую копию Джеймса Поттера. Она могла бы сказать, что все это случайность, и мальчик просто похож на старого ученика, но тонкий шрам в виде молнии отметал все сомнения. Перед ней сидел и выбирал чернослив из овсянки ни кто иной, как Гарри Поттер, исчезнувший в неизвестном направлении пять лет назад. — Скажите, какой была фамилия Гарри до усыновления? — чтобы окончательно развеять все подозрения, спросила Минерва. — Поттер. — Уильям непонимающе посмотрел на нее. — Это имеет какое-то значение? Насколько я знаю, мой супруг провел полное усыновление по всем магическим правилам. — он потер шею. — Я не слишком во всем этом разбираюсь… — но Макгонагалл его уже не слушала. — Вы маг?! — она аж привстала со своего места от удивления. — Нет, — Ганнибал покачал головой. — Я магик. Несмотря на это, с магическим миром контактировать стараюсь по минимуму. Местные маги меня и вовсе не интересуют. Британия в этом смысле находится в упадке. Жалко видеть, как люди забывают о первоначальных корнях. — он ложкой помешал несуществующий сахар в чае и отпил. Макгонагалл ждала продолжения, но поняв, что это бессмысленно, решила, что пора заканчивать. — Я переговорю с директором по этому поводу и уточню детали, так как Гарри мало знает о магическом мире, то я бы все равно хотела его сопровождать. Это моя работа. Вы не против? Получив положительный ответ, Макгонагалл попрощалась и аппартировала. Попыталась. Она произнесла заклинание и слегка крутанулась на месте. Ничего. Никакого сопротивления. Она попыталась наколдовать люмос. Нет ответа. Зарождающуюся панику на корню прервал спокойный голос хозяина дома. — Посторонние не смогут здесь колдовать. Даже не пытайтесь. — и такая довольная улыбка. — Извините за нескромный вопрос, но к какому виду магиков в-вы относитесь? — в голове ясной картинкой стоял обрывок адреса: «Улица Хищника». — Кто знает. — Уильям пожал плечами. По позвоночнику пробежал холодок. — Что ж, хорошо, до встречи. — Минерва неловко махнула рукой и ушла чуть быстрее, чем было принято в приличном обществе. Уже оказавшись в безопасном месте, Макгонагалл поняла, что в этом странном доме пахло вовсе не озоном, а сырой, первобытной магией. Об этом определенно стоило рассказать директору.***
Шарик катится, но ловкие пальцы подхватили его до того, как он остановился. — Эй! Ты что делаешь? — Судьба недовольно смотрит на Время. Тот только прижимает к губам палец. — Вам не кажется, что за нами наблюдают? — Не будь параноиком.***
* В оригинале appear. Переводят как аппарация, но автор всю жизнь слышала и использовала слово аппартация, что в сущности не является ошибкой. Скажите спасибо, что не трансгрессия (что звучит как производное от транссексуальности и агрессии/регрессии). В общем, просьба не исправлять.(п/б: Хорошо)