***
Я с волнением собрал свои вещи и приготовился к своей самоубийственной миссии. Среди принесённых мне вещей оказался тот самый пропуск по которому я в прошлый раз попал в вольер Индоминуса. Как и сказал мистер Мазрани. Выходя из лазарета я направился к лабораторному корпусу вместо того чтобы идти к пристани. Охранник заметил это. Он знал что я должен покинуть остров, но разрешил мне попрощаться с бывшими коллегами. Удивительно. О том что меня практически сожрал динозавр никто так и не узнал… В корпусе никто не повстречался и я без проблем добрался до аварийного стенда. Пропуск открыл замок и в руку легла рукоять многозарядного пневматического пистолета с транквилизаторами. Теми самыми, моментальными и парализующего действия. Дожидающийся меня охранник это проблема. Но его совсем не трудно усыпить. Именно поэтому эти пистолеты и многозарядные. Случайный выстрел не навредит человеку. А в крупного зверя можно всадить и не один дротик. Охранник обмяк на лавке после едва слышного выстрела. Он только хлопнул по плечу и ойкнул, словно его комар укусил. А я поправил его чтобы он не свалился и направился к вольерам. Как ни странно, мне опять никто не встретился на пути. Я сам весь взмок от волнения и страха. Один раз я только чудом не стал частью меню Индоминуса. А теперь я снова пытаюсь попасть в её брюхо. Мне там конечно понравилось по своему, но жить после этого захотелось намного сильнее. Показался пост охраны и я приготовился усыпить охранника там. Чтож, это получилось без труда. Сегодня дежурил толстяк Барни. И никого не удивит что он опять заснул на посту. Его работа действительно скучная. А вот дальше случилась неожиданность. В смотровой оказался уборщик. Его также пришлось нейтрализовать. А когда я увидел его лицо, я сразу узнал того самого кадровика. — Вот так встреча. Как ты там написал у меня в личном деле? Ах да, склонность к суициду. Так вот, теперь у меня не осталось другого выбора как сделать это самое. Всё благодаря тебе. Зато ты станешь свидетелем того как меня сегодня съест динозавр. Будешь любоваться из первого ряда. А завтра, когда ты будешь убирать навоз за этим динозавром, ты будешь знать чьи это там кости виднеются. Я усадил уборщика так чтобы он видел всё происходящее в вольере и отправился в служебное помещение. Там раздевалка и вход в сам вольер. То самое место где я уже один раз приготовился к смерти. Ничего не поменялось. Даже коробка с моими вещами из кабинета осталась в углу. Повезло, ничего не скажешь. Зато будет куда сложить мою одежду и пистолет. Я разделся до трусов, открыл первую решётчатую дверь и затем вторую. А нажав кнопку закрытия я забросил ненужный мне пропуск в шлюз. И вот я снова стою на сухой земле вольера и пытаюсь найти динозавра среди растительности. Удивительно как она хорошо использует свою маскировку. И появление силуэта огромной зверюги среди нескольких деревьев всё же меня испугало. — Привет моя красавица. Скучала? Я вот скучал. Ну что, пустишь погреться в свой ласковый животик? Я протянул руки к приблизившейся морде рептилии и погладил гладкую чешуйчатую кожу. После я поднырнул под тело динозавра и начал гладить живот и грудь зверюги, ощущая сквозь кожу медленное биение сердца хищницы. Вокруг меня затем сомкнулись длинные чёрные когти и рептилия приподняла меня над землёй. Но удивительно бережно и ласково для столь крупного и якобы свирепого существа. Индоминус вернула меня на землю и я вернулся к её морде. Я готов снова попытать судьбу и войти в её пасть. * Опять этот странный двуногий. Знакомый запах и знакомые ощущения. Он не боится что его съедят и его прикосновения очень приятные. И очень хочется снова ощутить его внутри себя. Живым и таким довольным своим съедением. Он даже сам в пасть залазит, словно желая стать едой. И ощущать его толчки и поглаживания внутри слишком приятно чтобы его переварить. * Перед моим лицом раскрылась огромная слюнявая пасть динозавра, утыканная страшными кривыми зубами. Мне немного страшно что эти зубы сомкнутся на моих руках или теле. Воображение рисует всевозможные кровавые сцены расправы над моим телом. Глядя в эту истекающую слюной зловонную пасть так легко представить как эта зверюга откусывает мне руки или голову, разрывает надвое когтистыми лапами, хватает поперёк тела зубами и мотает головой чтобы переломать мне побольше костей и нанести побольше страшных ран своими зубищами. Но ничего этого не происходит, я только с удовольствием глажу и обнимаю её склизкий шершавый и упругий язык, похожий на тёплую резиновую игрушку. Очень тяжёлую и живую игрушку. Хищница помогает мне забраться внутрь своей пасти легко подтолкнув меня кончиком языка между ног. В пасти слишком скользко чтобы я мог забраться сам. Так странно, это движение не выглядело хищным. Зверюга именно что помогла мне подняться, а не втянула в пасть лакомый кусочек. Хотя, судя по обильно выделяющейся слюне, мой вкус явно нравится белой рептилии. * Двуногий хорош на вкус. Гладкая мягкая кожа, тёплое лёгкое тело приятно ложится на языке. Его приятно облизывать, совсем не как мёртвое мясо. Не всегда свежее, иногда с грубой грязной шкурой, почти всегда холодное. И никогда не живое. А двуногий живой. Двигается, ворочается, гладит и ощупывает пасть изнутри. Но не пытается вырваться на свободу, принимает своё положение. Ему кажется нравится, особенно когда его толкают языком.* Человек в смотровой кабине с ужасом смотрит как генетик, которому он просто хотел насолить, общается с жутким зверем и затем вовсе залазит в его пасть. Зубастые челюсти смыкаются вокруг него и только капающие с морды твари вязкие слюни напоминают о случившемся. Слюни и немного отвисшее горло под челюстью. Человек пока ещё там. Но совсем скоро он соскользнёт под чешуйчатой кожей вниз и скроется в животе динозавра. Ужасающее зрелище. И совсем нет сил пошевелиться и сделать хоть что-то. Дротик с транквилизатором действует качественно и не позволяет пошевелиться. Самый настоящий кошмар. А для меня единственным неудобством становится только вонь в пасти Индоминуса и лезущая в рот его затхлая слюна. Зубы ему никто не чистит и в пасти обильно множатся микробы. В обычной ситуации я бы посчитал это отвратительным и меня бы могло стошнить от брезгливости. Но сейчас, когда я добровольно предложил себя в качестве еды, условия во рту зверюги мне очень даже нравятся. Она легко может меня утопить в своих слюнях, раздавить языком. Ей достаточно приоткрыть пасть и я познакомлюсь с работой её зубов. Но ничего этого не случается. И Индоминус в этот раз облизывает и играет со своим живым угощением намного дольше чем в прошлый раз, что мне очень нравится. Негромкое дыхание рептилии сейчас заглушается шелестом и урчанием слюны в пасти. Тёплый язык приятно изгибается рядом со мной и трётся об обнажённую кожу. Это даже по своему эротично. Жаль только я внутри пасти лежу головой к глотке и потому мне неудобно обнимать язык зверюги. Это было бы приятно попробовать. Но всё же время пришло и Индоминус начал меня подталкивать в горло и поднимать к небу нос. Я при этом испытал странную и неповторимую смесь смертельного ужаса, радости и предвкушения. Ведь я не забыл как мне было хорошо в желудке этой хищной рептилии. И скоро я снова окажусь там. В месте предназначенном чтобы превращать плоть в топливо для этого могучего тела. В наблюдательной комнате уборщик с ужасом смотрит как большой ящер поднимает голову и бугор на его горле начинает постепенно опускаться. Под толстой кожей угадываются очертания человеческого тела и по небольшим движениям становится ясно что несчастный вполне жив. Но почему же он не сопротивляется, почему не видно толчков руками и ногами? Сквозь укреплённое стекло его крики наверно нельзя услышать, но он там должен кричать. Это сводит с ума. Невозможно поверить что хоть один самоубийца захочет именно так закончить свои дни. Ведь учёный должен был понимать что его ждёт. А рептилия словно красуется перед единственным зрителем и стоит так что из комнаты наблюдения видно всё. Невольный наблюдатель видит как выпуклость с человеком внутри соскальзывает по горлу и скрывается в массивном теле. А затем динозавр прикладывает когтистую переднюю лапу к животу, словно радуясь своему живому обеду и показывая свою радость и удовольствие. А может человек там сейчас отчаянно борется за свою жизнь? И зверю неприятно от этого. Но на это мало надежды. Индоминус словно ухмыляется и томно прикрывает глаза, продолжая при этом поглаживать выпуклое брюхо. * Этот двуногий как и в прошлый раз делает очень приятно. Он не пища, он — источник наслаждения. Ощущать как он двигается внутри слишком сладко чтобы лишиться этого удовольствия. Живот это не лучшее место для такого сокровища, но там оно становится по настоящему ценным. Никакая ласка двуногого снаружи не сравнится с этим. От такого даже на ногах удержаться трудно. Но стоит быть осторожной. Маленькое создание слишком хрупкое и нельзя ему навредить своей небрежностью. Потому нельзя ложиться на живот и нажимать на него слишком сильно. Ведь даже от сильного давления лапой маленький двуногий сначала двигается по другому, а затем останавливается. * После недолгого скольжения по тугому гладкому пищеводу динозавра я прибыл в его желудок, уже знакомо встретивший меня зловонным воздухом, мягкими упругими складками и тёплой густой слизью. Биение сердца рептилии эхом отдаётся во всём моём теле. Это даже не звук, это ударные волны проходящие сквозь меня. Звук дыхания походит на отдалённый шум прибоя. Вместе с ним всё немного сжимается вокруг меня. По покачиванию и толчкам я могу догадаться о направлении шагов Индоминуса. А нехарактерное сжатие через пару минут оказалось сложновато определить. Но я понял что зверюга прижала меня передней лапой. Слишком сильно, по моему. Ведь когда я только прибыл, я начал гладить и разминать мягкие пружинистые стены желудка. Так я спровоцировал выброс гормонов счастья и доставил ей огромное удовольствие. Но когда лапа прижала желудок, мне стало трудно двигаться и дышать. Но стоило мне прекратить массаж как давление уменьшилось и начало смещаться. Шорох и скрежет чешуи подсказали мне что рептилия гладит живот. Ровно с такой силой на него нажимая чтобы не причинить мне вреда. Это поразительно. Индоминус ни разу не ела живую пищу, но она уже понимает что может слишком легко оборвать мою жизнь. И она не желает этого делать. Ну, а я наслаждаюсь своим живым окружением, глажу и ласкаю нежную упругую плоть. Желудок динозавра пульсирует и мягко сжимается в разных местах. Эти движения должны перемешивать содержимое желудка и ускорять переваривание пищи. Но сейчас, когда нет желудочного сока, нет кислоты и ферментов, все эти мускулы только месят слизь и урчат пузырями воздуха. Я не совсем понимаю как я могу дышать в этом месте. Атмосфера тут не должна содержать кислорода. Но его вполне достаточно для дыхания и он не заканчивается. Хотя Индоминус не глотает свежий воздух для меня и не отрыгивает отработанный. Наверно его желудок производит газообмен подобно лёгким. И я получаю кислород из крови динозавра. Его потребность в нём намного больше моей и выдыхаемый мной углекислый газ не вредит столь большому животному. Но судя по тому что дышать трудновато и кружится голова — желудок это совсем не лёгкие. Но я дышу и это главное. Индоминус отходит к своему лежбищу и бережно укладывается в гнездо. Для единственного наблюдателя динозавр более не виден и человек остаётся наедине со своей совестью. Он прекрасно понимает что это он виноват в случившемся. Это он подтолкнул генетика к такому финалу. Но ему невдомёк что в вольере теперь повсюду натыканы камеры. Со своего места человек не видит как хищница, только что сожравшая учёного живьём, очень бережно теперь с ним обращается. И одна из камер теперь постоянно у неё в желудке. Она показывает как практически обнажённый мужчина лежит в крохотном пространстве внутри желудка и с явным удовольствием гладит его мягкие волнистые стены. Он иногда распрямляет ноги и от этого плоть ещё больше смыкается вокруг его покрытого слюной тела. Время идёт и внутренняя камера не показывает никаких признаков того что проглоченный человек подвергается опасности. Пусть камера и работает в инфракрасном спектре, она не фиксирует никаких изменений внешнего вида жертвы. Я немного устаю от постоянного массажа. Но я не замираю полностью и теперь очередь Индоминуса меня ласкать. Точнее его желудка. Небольшая камера рядом со мной почти не мешает развлекаться. Меня переполняет эйфория, хотя некоторая нехватка воздуха не позволяет радоваться активно. Спокойные звуки работы огромного тела вокруг меня дарят удивительный покой. А толика страха только обостряет все ощущения, ведь я прекрасно понимаю назначение этого места и осознаю риск. В первый раз моё выживание показалось мне случайностью. Теперь же я полностью уверен что это закономерность. Мне даже получилось наладить с рептилией кое-какой контакт. Если я перестаю двигаться, она начинает тревожиться. И мне удалось научить её как не надо сжимать меня внутри. Небольшой паузой я вынудил её нажать на живот лапой. А когда нажатие стиснуло желудок и меня внутри него, я показал что мне это нравится. И после пары повторов она сообразила что надо давить сильнее. Давление увеличилось и я усилил собственный нажим. Но когда стало слишком тяжело, я замер без движения. Понятный сигнал о том что мне стало не оак приятно. Нажим ослаб, но не исчез. И я продолжил разминать одну из мягких складок. * Двуногому действительно нравится внутри. Он дарит такое удовольствие, какого не дарила никакая пища. И он показал с какой силой можно с ним обращаться. Это какое-то чудо. А поглаживая его внутри живота можно ещё больше увеличить это удовольствие. Вот только тело начинает требовать пищи и становится трудно удержать желудок от начала работы. И что ещё хуже — мёртвое мясо появится только завтра вечером. Это дилемма. Но выбор вполне очевиден. Двуногий это не пища и его нужно выпустить. Только немного попозже. У него самого ещё есть силы делать приятно.* Ворочаться в тесноватом мягком мешке желудка и разминать его упругие стены это довольно-таки утомительное занятие. Приятное тепло становится жарой. Да и запахи чувствуются всё острее. Или хищнице становится трудно сдерживать стремление своего желудка переварить столь активное лакомство, или же она сама решила это сделать. От этого становится страшно. Но я прекрасно понимаю что если это случится — я умру счастливым. Слизь вокруг меня пропитана гормонами счастья и когда начнётся пищеварение — ещё большее их количество попадёт мне в кровь. Да и отдать жизнь такому созданию не кажется мне настолько плохим концом. И дело не только в моём одурманенном состоянии. Я действительно восхищаюсь этим динозавром. В комнату наблюдения вошли охранники и мистер Мазрани. Специально для камер он произнёс заранее выученную речь. Но речь вполне натуральную для того кто знал о неудачной попытке самоубийства своего сотрудника из-за действий сидящего в комнате бывшего кадровика. Владелец острова разжаловал его в уборщики как раз за это, но при этом не обвинив в случившемся ранее. Но теперь человек сам понял свою вину в случившемся. — Значит это не было шуткой и несчастным случаем. Он снова там оказался. Но ему похоже опять повезло и его творение не желает становиться людоедом. Но это не умаляет того факта что один из моих сотрудников подтолкнул его к этому шагу… Похоже мы вовремя. Зверюга наигралась со своей игрушкой и готовится её отпустить. Один из экранов показал как в желудке Индоминуса сжатия блестящих мокрых стен выдавливают человека куда-то. А другой экран показал как рептилия отрыгивает человека и высаживает его из пасти перед собой. А затем и вовсе вылизывает от слизи, обильно стекающей с его немного покрасневшей кожи. Сам человек при этом гладит животное по морде и чувствует себя превосходно. — Мне нужен этот везунчик в команде. Любым способом. Даже если придётся через суд отдать ему этого динозавра. Всё же он её практически вырастил. Пусть юристы голову ломают как оставить его на острове в качестве исследователя. И думаю ему понадобится медицинская помощь. Хотя он и остался жив после такого, какой-то вред здоровью ему нанесли. Хорошо что всё произошедшее записано на камеры.***
Эпилог. Генетик остался в парке и стал владельцем небольшой его части. Одного динозавра. Грозный хищник легко поддался приручению и учёный стал регулярно отдыхать вместе с ним и в его животе. Мазрани дал добро на его исследования и одобрил проект по созданию нового аттракциона для своего парка. Индоминус Рекс показался слишком опасным для использования в подобных развлечениях. Ведь сохранность жизни этого человека всецело зависит от воли животного. И другого человека в её вольере может ждать участь её десерта. Но генетик разработал намного более безопасного динозавра, соединив гены нескольких живых организмов. За основу был взят один вид лягушек. Вид у которого самки вынашивают головастиков и лягушат в своём желудке. Кожные выделения маленьких лягушек отключают выработку пищеварительных кислот и ферментов. Этот механизм изменили чтобы для нового динозавра такой-же эффект был от контакта с человеческим телом. Следом были изменены и инстинкты нового существа. Запах человека запускает материнский инстинкт у животного. Этот же инстинкт подсказывает что потомство безопаснее держать в безопасности своего желудка. Сам желудок также приспособили для сохранения жизни возможной жертвы. Теперь он связан с лёгкими и выдох животного обновляет атмосферу внутри. Также животное сделали достаточно сообразительным и поддающимся дрессировке. Тесты на небольших животных увенчались успехом — все эти генетические механизмы работают идеально. И вот, через десять лет в парке появился новый зверь, внешне соответствующий древней ящерице, изначально вполне способной съесть человека. С небольшими и неострыми зубами и очень широкой пастью. А в парке появился новый аттракцион. Очень дорогой и для избранных. Любой желающий теперь может не просто полюбоваться древним существом, но и испытать настоящий опыт от съедения динозавром. При этом вполне безопасно для себя. И этот аттракцион оказался слишком популярным. После сотни очень довольных клиентов все наработки по этому проекту были внедрены всем крупным хищникам парка. Ведь за десять лет произошло несколько несчастных случаев с сотрудниками и парку пришлось выплачивать огромные компенсации семьям погибших. Но после того как новые животные стали воспринимать людей не как возможную добычу, смертельных случаев с большими хищниками стало на порядок меньше. Когда жадные до грязных сенсаций журналисты узнали про новый аттракцион для богатых посетителей парка, из этого попытались раздуть скандал. Мистер Мазрани, по прежнему являющийся владельцем острова и всего что на нём находится, подождал пока шумиха разгорится посильнее и затем представил всю информацию про новую меру безопасности своего парка на пресс-конференции. А журналистам, желающим раздуть скандал на основе непроверенной информации, он предложил лично испытать эту систему защиты на себе. За отдельную плату. — Пусть теперь наши животные и не видят в людях пищу, это не означает что они совершенно безопасны и безвредны. Да и система не всегда срабатывает. Не всегда динозавр бережно глотает посетителя своего вольера. Но это намного лучше чем превратиться в кучку навоза. С введением этой меры безопасности смертельных случаев стало на порядок меньше. Из отчётов вскрытия пропала такая причина смерти как съедение динозавром. А раз кто-то сам хочет испытать эту систему безопасности — так почему нельзя на этом заработать? Да и лечить тех кто всё-же пострадал обходится недёшево. Журналисты на этой пресс-конференции попытались обвинить парк в том что он наживается на продаже записей случаев съедения. На что их ткнули носом в некоторые пункты договоров с сотрудниками или особыми посетителями. Все записи являются предметом авторского права и принадлежат в первую очередь тем кто был временно съеден, а затем уже собственно парку. А вот обвинение в том что динозавры в парке не настоящие пришлось ответить согласием. Но подробная лекция об технологии воссоздания динозавров в парке понравилась журналистам и претензии были сняты. На вопросы журналистов ответил и генетик, разработавший эту систему безопасности. Он по прежнему вынужден работать как частный инвестор. Собранный им набор генов ставший основой системы является его собственностью, и потому именно он получает прибыль от применения этой защиты. Он лично показал данные статистики. Из более чем трёхсот запланированных и двух десятков случайных испытаний его изобретения самые серьёзные повреждения получил он сам. В испытаниях с прототипом у которого была обнаружена сама возможность создания этой системы. Кислотные ожоги требующие нескольких дней лечения. Другие невольные испытатели сами получили по несколько ссадин и царапин когда сопротивлялись своему поеданию. На вопрос журналистов о том что будет если у них сбежит тираннозавр и он поймает кого-то, генетик ответил что парк выплатит компенсацию родным погибшего. Динозавр был создан до внедрения системы и потому является самым настоящим потенциальным людоедом. Как и ещё несколько хищников. На конференции было рассказано очень многое о парке. И по итогам его популярность только возросла. Люди уверились в его безопасности и надёжности. Учёному вынесли благодарность за спасение множества жизней. Ведь кроме двух с лишним десятков возможных несчастных случаев собранный им генетический код спас немало желающих побывать на месте жертвы динозавра. Охрана парка в своё время остановила несколько десятков таких персон, не позволив им проникнуть в загоны больших хищников. Статистика показывает что такие люди продолжают посещать парк и теперь немалое их число получает желаемое. Сам учёный поделился некоторыми деталями о разработке кода. — Подобрать части кода и добавить их к геному нового динозавра было не так трудно. Но был замечен неприятный побочный эффект. Гормон роста и счастья, активно вырабатывающийся при механической стимуляции желудка, как оказалось вырабатывается слишком сильно. Прототипы начали расти слишком быстро и превзошли запланированные размеры. И это не слишком хорошо для их здоровья. Неограниченный рост, зависящий от успешной охоты это черта настоящих динозавров. Но в парке хищникам не нужно охотиться и чрезмерный рост для них это проблема. Дело в том что живая добыча приводила к слишком большому выбросу гормона. Потому я придумал сдерживающий механизм роста. Обычная обильная и неподвижная пища гарантирует естественный рост. А вот если срабатывает новый код, запускается серия биохимических реакций и запускается инстинкт защиты — гормон роста и счастья блокируется другим. И потому попадание человека в желудок такого зверя не приводит к тому что он начинает быстро расти и получать проблемы со здоровьем. Динозавры слишком дороги чтобы подобные развлечения людей вредили им самим. Парк продолжил свою работу. Новые меры безопасности дополнили высокотехнологичные старые. Простые меры, предложенные учёным. Высокие наклонные и гладкие стены, неприступные для хищников, намного лучше решёток с шипами, электрических изгородей и бетонных коробок. Да и разделение обитаемых зон и вольеров такими стенами снизило до минимума возможные жертвы в случае побега. Теперь динозавры физически не могут попасть туда где много посетителей. Эксперименты с созданием гибридов разных животных озаботили общественность. И потому учёные парка успокоили всех своим заявлением о том что все гибриды, создаваемые в парке, это по сути один и тот же динозавр. Меняется только набор черт внешности. И более менять что-либо в превосходно отлаженном наборе генов никто не собирается. Не в развлекательном парке с доисторическими рептилиями. Ведь разработка новой основы для адаптации древних генов к современным условиям обойдётся слишком дорого и потребует слишком больших усилий. Ведь имеющуюся основу, существующую технологию возрождения динозавров создавали несколько десятилетий. И в существующей основе на удивление мало что можно улучшить. Учёный продолжил исследования создал нескольких новых существ. Не один конечно. Он только занимался подбором генов и затем следил за ростом нового зверя и дрессировал его. Его дружба с Индоминусом продолжилась, хотя в её желудке он стал проводить не так много времени. Ведь будучи прототипом она не обладала защитой от слишком быстрого роста. Зато она оказалась намного умнее остальных динозавров. Она смогла понять что за наслаждение она платит ростом и проблемами со здоровьем. Она приняла это и осталась верной своему человеку на десятки лет.