— Только бы ты не передумала.
Калеб устало потёр рукой лоб, отходя от меня на приличное расстояние. Он медленно сделал несколько шагов в сторону, чтобы дать нам обоим время на осмысление происходящего и восстановление дыхания. Мне сложно было оценить его настроение, так как на его лице отражалось слишком много эмоций. — Прости, мне следовало держать себя в руках, — искренни извинился парень, но в его голосе больше не было той нежности. Он снова стал тем, кем был на протяжении этого долгого месяца. Я же сидела на той же кушетке, к которой он так сильно прижимал меня ещё несколько мгновений назад. И между нами не было уже той уверенности. Я снова пыталась подобрать правильные слова, чтобы не выглядеть глупо. Уокер же снова начал сторониться меня. И этот перепад в его настроении начинал мне надоедать. — Я не понимаю тебя, — внезапно для самой же себя разозлилась я. Не могу понять этого чувства, что вспыхнуло во мне за считанные секунды. Растерянность сменилась гневом, и я уже не могла контролировать это. Я устала. — Ты даже сейчас меня оттолкнёшь? В пустом кабинете, где кроме нас никого не было, моё дыхание казалось чрезвычайно громким. В полной тишине, прерывающейся только лишь нашими вдохами, я ожидала его последующих слов. Но он молчал. Калеб стоял ко мне спиной. Я лишь могла наблюдать за тем, как его плечи поднимаются из-за сбившегося дыхания. Когда ответа не последовало даже после тех двух минут молчания, что я дала ему на размышление, я разочарованно вздохнула, поднимаясь на ноги. — Ты сам запутался в себе. Дай мне знать, когда разберёшься со своими проблемами, — спокойно произнесла я и уже направилась в сторону двери, но меня остановил его раздражённый голос: — Да, я запутался, — со злостью выпалил Калеб. Я ожидала, когда он продолжит говорить, и, дабы видеть его глаза в этот момент, развернулась обратно к нему лицом. Парень был мрачнее ночи. У него был уставший и одновременно очень злобный вид, который прежде мне ещё не удавалось видеть во всей красе, как сейчас. — Я запутался в своей жизни, запутался в проблемах моего отца, запутался в своих чувствах к тебе. Он злился. Это отчётливо слышалось в его голосе. Однако на кого из нас он затаил столь сильную обиду, я не могла понять. — Я и мои вечные проблемы с отцом-психопатом ещё долго не позволят мне начать нормальные здоровые отношения с девушкой вроде тебя. Старик одержим идеей сделать из меня наследника своего бизнеса, а я ещё долго буду сопротивляться ему, пока окончательно не исчезну из этого города. Он будет и дальше меня бить, наказывать, отбирать всё, что я люблю, превращать мою жизнь в ад. Это дерьмо будет тащиться за мной ещё много лет и так или иначе начнёт касаться и тебя, если ты захочешь стать моей девушкой. И, поверь, я знаю точно, что тебе оно не нужно. Никому не нужно. Моё сердце с бешеной скоростью колотилось в груди. Я судорожно прокручивала все отрезки воспоминаний, связанных с Уокером и его отцом. После своих слов Калеб обернулся в мою сторону, наверняка чтобы оценить мою реакцию на его слова. Но я не показывала эмоций на своём лице. Хотя, признаться честно, внутри меня всё словно перевернулось. Пару минут Калеб высматривал что-то в моих глазах, после чего он кивнул несколько раз самому себе, словно подтверждая какие-то догадки в своей голове. — Я знаю, это совсем не то, что ты ожидала услышать от меня. Ты была права, я чертовски запутался в самом себе и своей жизни, но тебя в эту путаницу я втягивать больше не буду, — в пустоту хмыкнул Калеб. Он не издевался надо мной, скорее с горечью изображал на своём лице что-то вроде грустной улыбки. — Мне жаль, что из-за меня ты попадала в неприятности. Тогда ты всё правильно сказала. Нам нельзя быть вместе. — Какой же ты всё-таки глупый, Уокер, — резко прошипела я. Калеб замер, ожидая моих последующих слов. — Ты пытаешься защитить всех окружающих от рук своего отца. При этом единственный метод, к которому ты прибегаешь — оттолкнуть всех, кого ты так или иначе ценишь. Включая меня. И ты поступаешь крайне глупо, когда решаешь взять весь удар на себя. Да, возможно ты жил так много лет и обстоятельства заставили тебя стать таким. Одиночество стало твоим другом. Но сейчас ты даже не пытаешься принять чью-то помощь, поэтому решаешь оставить всё как есть, считая это наилучшим способом выживания. Но это глупость. Когда я ненадолго остановилась, я всё же решилась посмотреть в его глаза. Уокер был напряжён, но решил таки дать мне высказаться на эту тему. Он тщательно переваривал мои слова. — Полагаешь? — внезапно спросил он. Я не поняла, на что именно он намекает, поэтому вопросительно уставилась на него. — Не так ли ты выживала в школе последние года? Ты молчала, отсиживалась со своей подругой на последней парте, не сообщала копам о том, что тебя избивают и также скрывала этот факт от родителей. Ты выбрала точно такой же путь как и я, потому что знала, что так будет лучше и у тебя не возникнет ещё больших проблем. У твоей семьи не будет проблем. А это, чёрт возьми, самое главное. Ты тоже выбрала не самый лёгкий путь, однако ты всегда знала, что он правильный. От неприятных воспоминаний я невольно сжалась. Уокер пытался давить на мои слабые стороны и использовать это как свой главный аргумент в споре. Но он ошибается, раз считает, что я не переступила через этот этап своей жизни. Больше я не игрушка для битья. — Школа — это одно. Учебное время рано или поздно заканчивается, после чего я иду отдыхать домой, где нет агрессивных родителей. Но твоя история куда более сложная. Отец и дальше будет пользоваться твоими слабостями, а ты просто так позволишь ему это делать? Не общаться с родной матерью, не иметь отношений и жить взаперти с этим чудовищем? Это говорит лишь о твоей слабости. Я даже не заметила, как перешла черту дозволенного. И моя ошибка вывела Уокера на настоящий чистый неподдельный гнев, вспыхнувший в нём едва я успела закончить свою мысль. Он отошёл на пару шагов назад из-за переизбытка эмоций и злостно выдохнул, переваривая вышесказанные мною слова. Вот же чёрт. Я сделала только хуже. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — прошипел Уокер. Наш диалог медленно, но верно, начал катиться к чертям. Уже не было никакого спокойствия, не было нежности и осторожности. Сейчас мы грозились серьёзно поругаться. — У меня нет выхода. Мой отец — монстр, который однажды уничтожит всех, кто мне дорог. И я считаю, что если я не буду втягивать в это ещё большее количество людей, то в последствии никто не будет страдать. Я не могу позволить ещё одному человеку испытывать стах перед этим чудовищем. — Поэтому ты решил, что твоя обязанность — страдать в одиночку? — уже гораздо тише спросила я, смотря прямо в его карие глаза. Мне было дико от одной мысли, что он ставит себя под пули, закрывая своим телом всех, кого он любит. Я осторожно коснулась его руки, чтобы убавить его гнев. Это подействовало. — Мне всё равно на твоего отца. Каждому воздастся по заслугам, я верю в это. Сейчас я вижу перед собой парня, к которому уже давно испытываю некоторые чувства. Это означает, что я готова пойти на любые риски с тобой. Да, будет тяжело, я бы сказала, что крайне сложно. Но это лучше, чем всегда ставить себя под удар и толком не жить. В итоге ты не только никого не убережёшь от рук своего отца, но ещё и добьёшь самого себя. Под конец мой голос стал очень мягким и, возможно, немного уставшим. Судя по виду, Уокер тоже выдохнул и больше не заводился из-за волнующих его тем. Своими словами я хотела донести до него, что бежать от своей матери в попытке защитить — не выход. — Пытаешься спасти мою душу, Корнелия Хейл? — печально усмехнулся он. Его настроение менялось катастрофически быстро. В одну секунду он невероятно зол как чёрт, в другую же добр и мягок. Наверное, мне стоит привыкнуть к таким переменам в поведении Уокера. — Я всё равно не могу подвергать тебя такому риску только из-за того, что между нами что-то появилось, — спокойно добавил он, медленными шагами приближаясь ко мне. Мне было чертовски жаль, что я не могла просто взять и избавить его от мучений. Чтобы в его мире не было одного единственного проклятого «но», из-за которого Уокер перечёркивает все радости жизни. — Мне бы хотелось попробовать, но это слишком эгоистично. В конечном итоге ты пожалеешь о том, что связалась со мной. — Опять не слышишь меня, Уокер — улыбнулась я. Калеб ответил мне тем же, после чего протянул руку к моему лицу. Его тёплые пальцы коснулись моей щеки, после чего он стал выводить ими некие незамысловатые узоры, от чего в какой-то момент мне стало щекотно. — Я ведь сама этого хочу. — То есть ты согласна быть со мной? Даже несмотря на то, что мой отец попытается отравить наши жизни? — всё никак не мог поверить Уокер. Я чуть не рассмеялась от его слов. Вокруг всем уже давно известно о том, что я испытываю к нему. Но до самого парня эта информация никак не могла дойти. Он просто не верил в то, что на всей планете существует такой человек как я, который не боится его отца. — Да. — Да ты точно с ума сошла, — слегка посмеялся он, уже в открытую начиная улыбаться мне. Кажется, теперь я могу вечно наблюдать за этой переменой в его настроении. Да, пусть Калеб и пытался всеми силами делать вид, что он не хочет втягивать меня во всё это. Но по блеску в его глазах я могла хотя бы предположить, что Уокер был рад тому, что я не испугалась всех возможных сложностей. — Что-ж, похоже на то. Калеб аккуратно застегнул пуговицы на моей рубашке, которые так стремительно расстёгивал ещё буквально десять минут назад. Несколько раз его пальцы едва заметно касались моей кожи, от чего по всему телу пробежались мурашки. Он собирался что-то сказать мне, но вдруг входная дверь резко открылась, и мы оба замерли. Когда кабинет вошли три человека, я почувствовала, как всё моё тело замирает от неожиданности. — Калеб? Я рад, что тебе уже лучше. В таком случае прошу пройти с нами в мой кабинет — негромко произнёс директор, который очень быстро зрительно оценил состояние Калеба. За его спиной стоял человек, которого прежде мне ещё не доводилось видеть перед собой. Но я сразу же узнала его. Этот дорогой костюм. Этот равнодушный взгляд. Мистер Уокер.***
Калеб. Паршивый день. Ужасно паршивый. Всё то время, что я просидел в кабинете директора, я чувствовал повисшее в воздухе напряжение. В глазах отца я отчётливо прочитал одну мысль — «тебе здорово достанется, когда мы переступим порог дома». Я снова разочаровал его. Но, как ни странно, меня это абсолютно не волновало. Как это и ожидалось, я оказался здесь из-за сегодняшней драки, которую мы устроили с громилой из старших классов. Его, судя по всему, выслушали и отчитали ещё тогда, когда я лежал в отключке в медпункте. Оно же лучше. Не хотел бы я снова столкнуться с его самодовольной мордой второй раз за день. — Калеб, ты объяснишь мне в чём дело? Что с тобой происходит? — спросил Мистер Джонс. Простые банальные вопросы им задавались мне уже не в первый раз. Я бы закатил глаза от драматичности этой ситуации, если бы не был так сильно изнеможён. Мои мысли были где-то очень далеко отсюда, хотелось просто закрыть глаза и поспать хотя бы несколько часов. Не услышав от меня какого-то убедительного ответа, мужчина тяжело выдохнул, отталкиваясь от своего большого деревянного стола. Я бы вёл себя подобающе, если бы они избавили меня от присутствия этой пропитой рожи, которую они называют моим отцом. Он лишь изредка бросал на меня косые взгляды, в свободное же от этого время всеми силами создавал вид примерного родителя. Дорогой чёрный костюм, солидные часы, зачёсанные назад волосы. Будто все эти формальности во внешнем виде перечеркнут его поступки и тот факт, что он является монстром. Но, признаться честно, он действительно выглядел как серьёзный человек. По его внешнему виду нельзя было сказать, что у него есть проблемы с алкоголем. Женщины любили его за красоту и деньги, а мужчины уважали как владельца крупного бизнеса. Я устало потёр лоб, пытаясь не заснуть. Этот день чертовски выжал из меня все силы, я больше не мог спокойно слушать эти «серьёзные» разговоры. Уже не было смысла злиться, не было смысла возмущаться и отстаивать свою правоту. Хотелось упасть на подушки и провалиться в глубокий сон. В дверь кабинета директора тихонько постучали. Я не придал этому особого значения, ожидая увидеть очередного человека, имеющего ко мне претензии, поэтому в первые секунды даже не удосужился посмотреть в ту сторону. Но когда я услышал до боли родной голос, всё моё равнодушие словно сняло рукой. — Прошу простить меня, Мистер Джонс. Нам не с кем было оставить дочь, поэтому мы опоздали, — извинилась мама, вошедшая в кабинет. Она пришла вместе со своим мужем. И от этого обстановка тут же накалилась в разы. Директор расплылся в приветливой улыбке, после чего пожал Дейлу руку. А я как дурак пялился в их сторону, наконец, почувствовав привкус нарастающей вины и ужаса. А страх того, что отец не будет держать язык за зубами, сковал меня настолько, что я не мог пошевелиться. Она была как всегда прекрасна. Почему-то мне казалось, что сейчас, когда её сын сидит в кабинете директора как зачинщик драки, мама должна испытать сильный стыд за то, что вырастила раздолбая. Но когда её взгляд столкнулся с моим, я не увидел в её глубоких зелёных глазах осуждения. В них я нашёл лишь волнение за моё состояние, когда она рассмотрела чуть внимательнее ссадины на моём лице. Мама не винила меня во всех грехах. Даже сейчас она видела во мне любимого сына, а не худшую ошибку всей своей жизни. Я сразу сверкнул предупреждающим взглядом в сторону отца и, конечно же, он заметил это. Клянусь, он практически вскипел от злости, когда в кабинете появился Дейл. Мой отчим не имел огромных сумм на карте, не имел бизнеса и связей. Но зато у него была человечность. А это мой отец никогда не сможет купить за свои деньги. Дейл решил занять место рядом со мной. Когда он приблизился, его крепкая рука слегка похлопала меня по плечу в знак ободрения. Он не осуждал меня. Мама же села рядом со мной с другой стороны на свободный стул, после чего сразу же её теплые ладони опустились на мою руку. Её внимательный взгляд был прикован к директору, но даже без слов она дала мне лишний раз понять, что она любит меня. Я сидел между двумя своими родителями, пусть один из них и приходился мне им лишь формально. Но мой отчим сделал для меня в этой жизни гораздо больше, чем родной отец. Почему-то рядом с ними я почувствовал то тепло, которого мне так сильно не хватало многие года. — Ваш сын стал очень агрессивным. Сегодня он затеял драку со старшеклассником. Месяц назад, по словам учеников, он спровоцировал ещё одного парня. Сейчас ему вновь грозит исключение из баскетбольной команды, — сказал директор, по очереди посмотрев на моих родителей. — Я хотел бы, чтобы мы выяснили причину такого поведения Калеба и предотвратили в будущем такие инциденты. Я ничего не ответил, только лишь перевёл взгляд куда-то в окно. Солнечные лучи падали на моё лицо, словно отвлекая меня от всего происходящего. Я на мгновение закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и не сорваться. Ради мамы. — Я накажу его по всей строгости, — сразу же отозвался отец с противоположной стороны кабинета. Моё тело тут же отреагировало на его слова, поэтому я инстинктивно напрягся. Мама почувствовала это и сразу же чуть крепче сжала мою руку, давая тем самым мне понять, что я не один и у меня есть защита. Но она ошибалась. Меня не защитить. Теперь до восемнадцати лет я принадлежу этому человеку. Мне не сбежать. — Нет, мы не станем применять к нему наказание, — грубо перебил его Дейл, отстаивая меня перед отцом. Это вызывало у меня смешанные чувства. Мы не были близки с маминым новым мужем, но так или иначе он относился ко мне как к родному сыну. Он старался решать мои проблемы, всегда поддерживал и никогда не наказывал за проступки. Но сейчас, пытаясь защитить меня от очередных издевательств моего отца, Дейл рискует ещё сильнее испортить с ним отношения, что может в будущем повлиять на всю их семью. — У парня переходный возраст, мы все были вспыльчивыми в этом возрасте. Да, понимаю, Калеб не должен так себя вести, поэтому мы обязательно поговорим с ним. Но я не позволю применять к нему физическое наказание. — Я отец и мне решать, какие меры принимать в отношении своего сына, — в разы повысил голос отец и я сжал руки в кулаки, мечтая вышвырнуть его отсюда. Мне стыдно за то, что его считают моим родственником, а меня его наследником. Будь моя воля, я бы не имел ничего общего с этим человеком. Старик злился. О да, он настолько был в бешенстве, что цвет его лица начал приобретать красноватые тона. Ему не нравилось быть отрицательным героем всей истории и я прекрасно понимал почему. Да, у него было много денег, много людей вокруг. Но единственный сын, в которого он решил вложить всё, что имеет, отказывается от него. Его эгоистичная натура никогда не позволит ему признать свои ошибки. В этой жизни он всегда должен быть прав. И теперь я рад, что у меня появилась возможность публично показать всем, что он из себя представляет. — Я не позволю тебе снова издеваться над ним, Уокер, — прошипел Дейл, скрестив руки на груди. — Хватит с него твоих методов воспитания, он тебе не игрушка для битья. — Не лезь, ты никем ему не являешься! — поднялся на ноги отец. Старик явно перегибал палку, но я смиренно молчал, ведь моя репутация в глазах директора и без того была сильно подорвана. — По решению суда Аманда такой же родитель, как и ты. Она имеет право воспитывать его, имеет право забрать Калеба жить к нам, если он того пожелает. Я её муж и мне также не плевать на судьбу парня, в отличии от тебя. Сейчас он просто живёт в твоём доме, но помни, совсем скоро всё может измениться. Его слова напрягали меня с каждой секундой ещё больше. Да, Дейл говорил то, что любой хотел бы услышать на моём месте. Я бы очень хотел просто уйти, жить с мамой и её маленькой семьёй, начать всё сначала. Сблизиться с Дейлом, растить Сару, радовать маму. Это была моя маленькая мечта. Но я не мог. Этот монстр приложит все усилия, чтобы у них появились какие-нибудь проблемы. Я защищаю их, пока живу с отцом. Они целы и невредимы только потому что в его руках есть то, о чём он так мечтал всю свою жизнь — наследник. Но едва появится угроза того, что меня могут каким-либо способом отобрать, он пресечёт любые попытки, после чего уничтожит их мир. Я не могу уйти. И это ещё одна причина, по которой я так сильно его ненавижу. — Мистер Джонс, я прошу прощение за своего сына, — виновато произнесла мама, чуть крепче сжав мою руку. Я почувствовал как мама напрягалась от одного его голоса, но я знал, что она уже давно его не боится. Она сильная женщина. И никакой бывший муж-тиран не заберёт у неё этого. — Калеб не мог беспричинно наброситься на кого-то с кулаками. Уверена, что у него была веская причина для этого. Я обязательно поговорю с ним об этом. Со своей стороны я могу пообещать вам, что впредь Калеб больше не повторит подобного. — Что-ж, я услышал достаточно, — произнёс директор, всё это время наблюдающий за ссорой между моим отцом и отчимом. Надеюсь, что он сделал правильные выводы. Я не гад. Он должен это понять. Когда мужчина перевёл взгляд на меня, в его глазах я отчётливо прочитал некое сожаление. — Мистер Уокер, я надеюсь, что впредь мы не увидим инцидентов с вашим участием. Не подводите свою маму, она светлый человек. Я лишь кивнул в ответ. Рука Дейла, словно поддерживая, снова легла на моё плечо. Я был благодарен ему за то, что он отстаивал меня. Мне жаль, что его усилий чертовски мало для моего спасения. Когда мы покинули кабинет, я сразу же заметил, как мой старик выходит из образа примерного отца-одиночки в своё привычное состояние. Он был просто в ярости, ведь мама и Дейл подорвали его авторитет и выставили тираном. Для отца всегда важно было выглядеть лучше всех. Сегодня у него не получилось. — Вы не заберёте у меня сына. Вы, чёрт возьми, не имеете права! — шипел отец, взглядом испепеляя маму. Когда он сделал резкий шаг в её сорону, я уже готов был вступиться. За всё это время я не проронил ни слова, но теперь, когда отец в открытую перешёл в наступление, уже никакая усталость не была на первом месте. Осторожно подталкивая маму за своё плечо, я встал перед отцом так, словно я был одной большой стеной на пути к ней. Я убью его, если он попытается причинить ей боль. Я готов пойти на всё, дабы она только была в безопасности. — Закрой свою пасть, — прорычал я, испепеляя родного отца уничтожающим взглядом. Он напрягся, ведь видеть меня в бешенстве ему доводилось достаточно редко. Да, я отбивался, да, я, порой, даже смел плакать от невыносимой боли, но ещё никогда прежде наедине с ним я не был так зол, как сейчас. — Я не позволю тебе повышать на неё голос. Я знал, что говорить ему подобные вещи нельзя. Последствия моих слов будут весьма серьёзными. Но сейчас я не задумывался об этом. Главное пресекать его хамство здесь и сейчас. Иначе он никогда не поймёт, что его сын вырос и теперь умеет защищаться. — Вы не имеете права отбирать у меня сына, — игнорируя моё присутствие, отец направил взгляд за мою спину. Он смотрел сквозь меня. Словно ему было плевать на мои угрозы, на мой гнев. — Ещё как имеем. Если мальчик только захочет, он будет жить у нас, — ответил Дейл, положив руку на моё плечо, дабы усмирить мой гнев. Я злостно выдохнул и немного расслабился, когда его рука слегка похлопала меня. У меня не получалось быть спокойным. Да как вообще можно расслабиться в ситуации, когда твой отец готов рвать и метать, а под горячую руку может попасть твоя родня мать? — Поверь, не захочет, — усмехнулся отец. Он сверкнул предупреждающим взглядом в мою сторону. Я знал, что он хотел этим сказать. Так старик намекал на свои грязные методы. Очередное запугивание. — Только попробуй ещё хоть раз поднять на него руку, — поняв всё в считанные секунды, повысила голос мама. От неожиданности я замер, наблюдая за ней. Я готов был в любую секунду броситься защищать её. Но сейчас она была настолько серьёзна, когда дело касалось меня, что казалось весь её страх перед моим отцом просто исчез. Она готова была переступить через себя только ради меня и моей защиты. — Никогда больше не позволю тебе издеваться над ним. Я родила Калеба не для того, чтобы у твоего бизнеса был достойный наследник. — Именно для этого, женщина. У вас ничего не получится. В этом городе вы ничто. — Прекращай, Уокер. Если парень сам пожелает, он будет жить с нами, — перебил его мой отчим, после чего перевёл взгляд в мою сторону. В его глазах появилось полно решимости спасти меня из ада. Он протянул мне руку, в надежде на то, что я возьмусь за неё. Это было не просто предложение. В эту секунду он подарил мне шанс на нормальную жизнь. — Калеб, ты переедешь жить к нам? Я смотрел на его руку, а в горле повис такой ком, что на мгновение стало тяжело дышать. Мама и Дейл смотрели на меня с такой надеждой, словно от этого решения зависела не только моя жизнь, но и их тоже. И чем больше я молчал, не находя в себе нужных слов для ответа, тем сильнее рука мужчины начинала подрагивать. — Ну же, Калеб… — шепнул он, изо всех сил пытаясь улыбаться мне. Пусть на его лице и была улыбка, но в глазах повис настоящий страх и отчаяние. Мысленно Дейл уже знал, что я собираюсь ответить. Его рука тряслась от страха. Он изо всех сил старался улыбаться. — Мы станем настоящей целой семьёй. Больше никаких избиений, никакого унижения и сожителя-алкоголика. Я сидел словно в кромешной темноте несколько лет, никого не было вокруг. И единственный человек, на которого я мог положиться — я сам. Драться, сражаться за жизнь и терпеть унижения от человека, с которым меня связывает кровное родство. Я уже давно стал чертовски одиноким и несчастным. И после нескольких лет постоянной боли и злости мне дали шанс. Мне протянули руку, взявшись за которую я спасу самого себя. В моей жизни появится свет. Возможно, впервые за несколько лет я снова обрету настоящую полную семью. Пожалуй, это всё, о чём я мог мечтать. Избавиться от отца, поселиться рядом с мамой и наверстать всё упущенное. Попытаться найти общий язык с Дейлом, найти работу и помогать своей семье. Наблюдать за тем, как малышка Сара растёт на моих глазах. Не видеть в своём доме пустых бутылок от алкоголя и полуголых женщин, что раз за разом приводит домой отец. Это та самая новая жизнь, о которой я так сильно мечтал. Как жаль, что реальность настолько отличается от наших мечт. И порой приходится жертвовать чем-то во благо своих близких. — Я останусь с отцом.***
Едва мы покинули здание опустевшей школы, первое, что я заметил — взволнованные голубые глаза, выискивающие меня из вышедшей кучки людей, состоящей из меня и моих родителей. Беседа с директором длилась больше сорока минут, но Корнелия всё это время ждала меня здесь? Едва я подошёл ближе, в нос тут же ударил её сладких аромат. Она молча и крайне взволнованно наблюдала за мной, пытаясь угадать итог беседы с директором. В её глазах отчётливо виднелось переживание. Она сильно испугалась сегодня, когда увидела моего отца. Уверен, она сразу подумала о том, что меня ждёт. Сначала мне казалось, что этот день закончился катастрофой. Но оказалось, что это не так, ведь на самом деле всё вновь встало на свои места. Я был также далёк от матери и отчима, влип в очередные проблемы, нахожусь в отвратительных отношениях с отцом, но хотя бы успел наладить взаимоотношения с Корнелией. Это, пожалуй, была единственная причина, по которой я ещё не упал на землю от бессилия. Она предавала мне некую надежду на то, что всё когда-то образумится. Теперь я не одинок. Корнелия обязательно заполнит всю пустоту в моей душе. Я верю в это. Я осторожно обхватил Хейл руками, заключая её в тёплые объятия. Это единственное, что могло хоть ненадолго усмирить всё то, что кипело где-то внутри меня. Гнев, боль, ненависть, слёзы матери, разочарование Дейла. Всё это уничтожало меня сейчас. Но только благодаря ей я ещё не до конца сломлен. Теперь она будет тем светом, за который я буду упорно пытаться ухватиться. Только бы Корнелия сама не передумала. Хейл ждала моих последующих слов. Возможно, она хотела узнать итоги разговора с директором и родителями, грозит ли мне исключение или же я вновь как-то отмазался. Я невольно опустил глаза чуть ниже, натыкаясь на появлявшиеся на её шее следы моих поцелуев, которые становились всё заметнее. Как же хорошо, что сейчас она ещё не успела увидеть это, иначе бы она не была так серьёзна в этот момент. Её нежное тело скрывалось за тканью рубашки и я словно вновь окунулся в тот прекрасный эпизод сегодняшнего дня, когда мои руки могли позволить себе немного больше, чем обычно. — Директор сделал мне только лишь выговор. Всё обошлось, — произнёс я. После моих слов Корнелия, кажется, немного расслабилась. Уверен, ей бы не понравилась новость о моём исключении. Я почувствовал на нас взгляды мамы и Дейла, но не мог посмотреть на них в ответ. Они оба, безусловно, были расстроены или даже, может быть, разочарованы во мне. Но они не подозревают, что я делаю всё это только ради их же защиты. Чтобы мама больше не плакала, чтобы Сара не знала, что значит испытывать страх перед моим отцом. Ведь моя маленькая сестрёнка — эпицентр ненависти этого чудовища. Поэтому я не могу позволить им взять такой груз только из-за того, что они пытаются меня спасти. Уже поздно кого-либо спасать, мне давно следовало смириться. С моим приходом в их семью придёт также много проблем. Дейл положил руку на дальнее плечо мамы, после чего потянул её в сторону, тем самым уводя домой. Она оглядывалась в нашу сторону ещё несколько раз, до тех пор пока они не скрылись за воротами парковки. Этот взгляд навсегда впечатается в мою память, я уверен. Столько боли и сожаления. Но я знал, что больше всего в этой ситуации она боялась за меня. Я снова один на один с отцом. И после всего, что произошло сегодня, он точно не будет молча сидеть в стороне. Старик просто не простит того, что произошло в том кабинете. Однако, всё могло закончится гораздо хуже. Если бы я принял предложение Дейла, у семьи мамы начался бы сущий ад на земле. Отец точно принялся бы рвать и метать, только бы настоять на своём. Я ещё обязательно извинюсь перед ними, поговорю и объясню своё поведение. Когда рядом не будет отца.***
Корнелия. Впервые спустя несколько недель на улице была по-настоящему тёплая осенняя погода. Красота того парка, в который меня привёл Уокер, казалось, была такой обыденной для меня. Я довольно часто проходила по этому тротуару, когда возвращалась со школы домой, поэтому давно утратила способность восхищаться этим местом. Но сегодня всё было не так. Этот вечер был особенным. Пожелтевшие листья постепенно падали на землю, а прохладный ветерок изредка игрался с нашими волосами. Ещё не сильно стемнело, но одинокие фонари, стоящие вдоль кирпичного тротуара, уже были включены, и тусклый жёлтый освещал нам дорогу. И всё это приобрело для меня новые краски только потому что рядом был Уокер, осторожно держащий мою ладонь в своей руке так, словно она была хрустальная и если бы он сжал её чуть крепче, то мог случайно сломать. Даже тот факт, что теперь я являлась его девушкой, не радовал меня так сильно как то, что теперь он просто будет присутствовать в моей жизни. С сегодняшнего дня я могу быть рядом с Уокером и не стесняться никого вокруг. Отныне нет никакой игры, нет притворства и лжи. Есть мы. И я надеюсь, что этот день будет началом чего-то нового в моей жизни. Остаток вечера мы сидели на лавочке у какого-то одинокого фонаря в самом конце парка. В какой-то момент я внезапно почувствовала себя по-настоящему счастливой. Чувство комфорта рядом с Уокером переполняло всё моё тело, и я с удовольствием закрывала глаза всякий раз, когда он прижимал меня чуть ближе к себе. Его голос ещё больше погружал меня в сладкую атмосферу этого вечера. В какой-то момент я уже начинала думать о том, что это всё сон. Но даже если и так, просыпаться мне совсем не хотелось. — …Теперь, наверное, они сильно обижены на меня, — закончил Калеб свой длинный рассказ. — Дейл так сражался за меня, а я просто предал его. Он сильно переживал, когда углублялся в некоторые детали своих взаимоотношений с родителями. Я действительно многого не знала, даже и не могла предположить с какими ещё сложностями ему приходилось сталкиваться. Наверняка, если бы это происходило в моей жизни, я бы не смогла справиться с подобным грузом. — Ты не предал, — сказала я, осторожно придерживая его за руку. Ладонь Уокера легла на моё плечо так, что теперь я могла запустить пальцы в его волосы и осторожно погладить их. Сложно было поверить в то, что теперь я могла делать это тогда, когда мне только захочется. — Уверена, что они ни капли не обижены. Их любовь к тебе сильнее всех обид. Калеб осторожно перебирал в руках пальцы моей правой руки. Его осторожные движения успокаивали меня, вызывая улыбку. Впервые я вижу Калеба таким умиротворённым. — Порой мне кажется, что весь этот мир изначально был настроен против меня, — очень спокойно воскликнул парень, слегка приподнимая голову с моего плеча. Сейчас он был наклонён ко мне так, что наши лица были почти на ровне. В его глубоких зелёных глазах, в которых отражался тусклый жёлтый свет фонарей, я могла прочитать очень много различных эмоций. — Но сейчас мне кажется, что я, наконец, нашёл человека близкого по духу. Я ответила ему лишь улыбкой. Мы просто два ребёнка, которым не очень с чем-то повезло в этой жизни. Мне — со школьным окружением, ему — с отцом. И мы оба долгое время страдали из-за этого. Но сейчас я почти уверена, что нашим мучениям пришёл конец. По крайней мере, вдвоём переживать их будет куда легче, чем в одиночку. — Только бы ты не передумала, — ещё тише добавил Уокер, после чего осторожно накрыл мои губы своими. Это был спокойный поцелуй. Совсем не тот, что был на глазах всей школы, дабы кому-то что-то доказать. Теперь в этом не было какой-либо нужды. Больше никакой лжи. Никакой боли.Надеюсь, что я никогда не пожалею об этом.