У края бездны

Кукла смотрит на мир его глазами. Дейвин трет пальцами виски, устало прикрывает веки — в основном он видит лишь комнату, светлую и яркую, и иногда — ту девчонку из магазина Дайны Стивенс, белобрысую ведьму. Она больше времени проводит вне спальни, чем в ней, а если возвращается, то в основном помалкивает, и никто к ней не заходит. Иногда стучатся в дверь, зовут на ужин, но, кажется, она не слишком-то ладит с остальными ученицами Академии. В отличие от преподавательниц. Лилит не так уж хороша в заклинаниях, если не может обнаружить за собой слежку. Сейчас она входит в спальню, через голову стягивает с себя платье, и Дейвин выдыхает сквозь сцепленные зубы — хоть бы что-то полезное, а не это вот всё! Он и так уже выучил наизусть распорядок дня Лилит и довольно часто за последние дни наблюдает, как она переодевается. Лилит натягивает джинсовые шорты и майку и явно собирается уходить. Жаль, что кукла не может передвигаться по дому. Фактически, она бесполезна, однако Дейвин всё ещё надеется, что где-то девчонка спалится. — Дейвин, ты меня слушаешь? — Джон Генри Мур отвлекает его, и Дейвин трет глаза. Ах, да, он на уроке в Хоторнской академии. Здесь о том, что он — сын Дьявола, знает лишь Ариэль Августус, и если он откроет рот и сообщит хоть кому-нибудь, то потеряет навсегда не только способность говорить, но и двигаться или колдовать, превратившись в живое сознание в теле коматозника. Дейвин учёл ошибки Майкла Лэнгдона, и знает, что показывать свою силу колдунам опасно — их желание утереть нос ведьмам уже всё однажды испортило, не хватало ещё, чтобы ситуация повторилась. Мисс Мид, с которой он связывается часто, тоже даны указания не высовываться. Дейвин Кэмпбелл — всего лишь ещё один ученик Хоторнской академии, не лучше и не хуже других. — Простите, мистер Мур, — Дейвин улыбается, широко и лучезарно. Истинный калифорниец. — Я всю ночь тренировался, чтобы выполнить ваше задание к уроку, что теперь не могу сосредоточиться. — Придется, — недовольно отозвался Джон Генри. — Это было последнее предупреждение, Кэмпбелл, больше я невнимательности не прощу. Дейвину откровенно скучно на уроках. Всё, что ему рассказывают, он и так умеет, и даже больше. Он знает, что сделать, чтобы Джон Генри Мур прямо сейчас вспыхнул, как факел, и столб пламени взвился до самого потолка. Он знает, какое заклинание заткнет ему рот на ближайшие сутки, и рот его будет намертво склеен. Дейвин делает вид, что ему интересно. Сознание Дейвина — в Академии мадам Робишо, и вместе с куклой он ждет, когда будут хоть какие-то вести. Женского стриптиза он уже насмотрелся до отвала, спасибо большое. Когда отец желает связаться с ним, Дейвин сидит в библиотеке. Он давно научился проникать в секцию с запретными для учеников гримуарами и трактатами, скрывая себя невидимостью, и теперь изучает демонологический талмуд. Он понимает, что особенной помощи от Папы Легба ждать не стоит, тому по барабану и Апокалипсис, и дрязги между колдунами и ведьмами, он просто хочет завладеть их душами и навсегда запереть их в своем Аду. Дейвин знает, что ему нужна помощь Князей Ада и Всадников Апокалипсиса, а, значит, он должен призвать их сам. Змея обвивается вокруг его лодыжки. Дейвин опускается на колени, и аспид заползает по его руке к плечу. «Найди семь кинжалов из Мегиддо, — шипит ему змей, и слова его огненными буквами отпечатываются в сознании. — Найди и уничтожь их, пока они не уничтожили тебя. Мисс Мид поможет тебе. Антон ЛаВей знает, где их искать. Не отправляйся на их поиски сам, даже не прикасайся к ним, их металл может обжечь тебя, лишить силы. Пусть их уничтожат мисс Мид и Ариэль Августус. Ведьмы не должны их обнаружить» Змея растворяется в полутьме библиотеки, будто и не было её, а Дейвин хмурится: о каких кинжалах говорил отец? Разве Антихриста можно убить даже после того, как он вступил в полную силу? Он ставит гримуар на место и выходит из библиотеки. Мобильные в школах не запрещены — Дейвин звонит Шандору ЛаВею. — Расскажи мне о кинжалах из Мегиддо, — приказывает он, прерывая поток восхищения, льющегося из уст Тёмного Отца. Смешно, что Антон ЛаВей вообще смеет так называть себя, но пусть тешится, пока может. Потом, возможно, не сможет совсем. * * * Лилит всё время кажется, будто за ней неотступно следит чей-то взгляд. Она нервничает, но никакие чары не могут обнаружить чужой слежки, и она уже думает, что сходит с ума. Что она перенапряглась, пытаясь вылечить Майкла Лэнгдона от яда, кипящего в его крови. Теперь ей снятся странные сны — огонь и кровь, и тёмная вода, в которую она погружается, и откуда-то такой знакомый, до боли в груди родной голос, шепчущий Tempus Infinituum, бесконечно, по кругу. Она просыпается, будто из воды выныривает, и почти готова увидеть себя в каком-нибудь озере, но она лежит на постели, простыни сбиты, а на прикроватном столике сидит кукла, подаренная ею Дайной Стивенс. Лилит берет её в руки, и что-то в этой кукле ей чудится странное. Она идёт к Зои. Преподавательница — взлохмаченная и сонная, в тонкой шелковой ночной сорочке, такой Лилит её ещё не видела, но она и не вламывалась прежде к Зои Бенсон-Спенсер среди ночи, — открывает ей дверь, и на мгновение, пока Зои не выходит в коридор, скрестив руки на груди, Лилит видит Кайла, спящего на кровати. Щеки её заливает краской. — Что случилось, Лилит? — Зои хмурится, но скорее от беспокойства. — Ты можешь проверить эту куклу? — Лилит протягивает подарок Дайны Стивенс преподавательнице. — Она чем-то беспокоит меня, но я не понимаю… Ей стыдно, ведь это она — будущая Верховная, как говорит мисс Корделия, но она не в состоянии понять, что же не так с куклой, почему ей всё время чудится, будто кто-то наблюдает за ней, стоит войти в комнату. Раньше такого не было. И кошмары, что стали приходить по ночам, не похожи на обычные жуткие сны. Они слишком реальны, они — будто видения прошлого или будущего, и Лилит хочет понимать, что происходит. Зои не впускает её в спальню, а ведёт в кабинет, где преподает. Чертит на полу мелом магические символы, расставляет свечи и зажигает их щелчком пальца. Шепчет заклинания, но ничего не происходит. Кукла остается куклой, обычным изделием, которым торгует Дайна. Они «пустые», если не наполнить их собственной магией. Зои пожимает плечами. — Я думаю, кукла в порядке, — произносит она. — Наверное, ты ещё не оправилась после того, как лечила Майкла. Всё же это был какой-то страшный яд, и лечение могло отнять у тебя много сил. Тебе нужен отдых. Я подумаю, может быть, смогу вместе с Куинни сварить для тебя укрепляющий отвар, — миссис Бенсон-Спенсер улыбается. — Всё наладится. Лилит очень хочется в это верить. Но, ложась обратно в постель и укрываясь одеялом, она вспоминает — в пламени, полыхающем в её снах, она видела чьи-то глаза. …Дейвин кладет руки под голову. Ему хочется засмеяться, но тогда проснется сосед, и его маска обычного колдуна треснет по швам. Дейвин знает, что сейчас его кожа бледна, и под ней выступают вены, а глаза заливает тьмой. — Доброй ночи, Лилит, — шепчет он. — До встречи в кошмарных снах.