Cпирали

Собираясь на крестины, Блэр уделила особое внимание маскировке кругов под глазами. Её платье было скромным, поверх был накинут вязаный кардиган. После долгих раздумий Уолдорф всё же решила надеть ободок. Был выбран самый скромный обруч, который никак не мог причинить вреда малышке. Прошло больше недели с того дня, как Чак появился в пентхаусе с фотографиями Амелии, а Блэр рассказала обо всей их истории Серене. Если точнее, прошло десять дней. Тихие десять дней со стороны Басса, который больше не появлялся на пороге дома Блэр. Последнее сообщение Сплетницы о Чаке также было опубликовано десять дней назад, к нему была присоединена фотография с Бассом, выходящим из пекарни с коробкой печенья. Наверное, во всём Интернете не было фотографии популярнее, разве что свежие фото Пэрис Хилтон или заснятые папарацци молодые поклонники одной поп-группы, собравшиеся в центре города, могли составить Чаку достойную конкуренцию. Уолдорф знала, что не следует беспокоиться о том, что он вернётся к прежней жизни, хоть старые привычки и отмирают с трудом. Басс сделал шаг вперёд, она два шага назад – очень странный процесс. Единственное, что облегчало жизнь Блэр, - уверенность в поддержке лучшей подруги теперь, когда Серена всё узнала. Единственное, о чём не знала Блэр, - посещение Чаком Квинса на прошлой неделе. Всё свободное время Уолдорф проводила там со своей крестницей, но ни разу не пересеклась с Бассом. Девушка предполагала, что это было умышленно. Её удивляло, что Чак так много времени проводит с Амелией. А потом Блэр узнала, что в подарок на крещение он готовит девочке личный счёт с небольшим изначальным накоплением. Чтобы не проиграть на его фоне, Уолдорф скупила все игрушки, которые смогла вынести из магазина. Блэр пыталась искать причины, по которым её бывший молодой человек согласился стать крёстным отцом. Но он был Чаком Бассом, и всё всегда делал без причин. Она специально приехала в церковь раньше Дороты и Вани, несмотря на протесты её матери и Сайруса, не понимающих, почему надо выходить из дома так рано. Это давало ей время полностью подготовиться к приезду Чака. Она должна была показать себя с лучшей стороны перед ним в этот день. Блэр не хотела, чтобы ссоры испортили крещение Амелии, девушка до сих пор стыдилась, что чуть не сорвала свадьбу Дороты. Как только Дорота и Ваня с дочкой появились в церкви, Блэр, Элеонор и Сайрус поспешили к ним. Блэр взялась за маленький пальчик девочки. - Разве она не красавица? Амелия подняла глазки на Блэр. Уолдорф рассмеялась, не скрывая своих эмоций. – Знаешь что? Сегодня я собираюсь полноправно вступить в должность твоей крёстной. И у меня появится официальное разрешение дарить тебе много-много подарков. - Мисс Блэр, сегодняшний день важен не только поэтому, - напомнила Дорота, улыбаясь двум девочкам, которых она любила больше жизни. - Да, - отмахнулась Блэр и начала поправлять воротничок на рубашечке Амелии, - Бог и всё такое… Дорота покачала головой. Она прекрасно понимала, что Блэр далеко не самый религиозный человек, которого она знала. Да и Чак Басс вообще-то – лучший друг дьявола. Но женщина верила, что не может выбрать пару крёстных лучше, чем Басс и Уолдорф. Большинство людей видели их недостатки, но Дорота видела реальность – два ребёнка, которые слишком быстро повзрослели, искали защищённость в мире и друг друге, искали своё место. Одна была склонна к мечтам, которые граничили со сказками. Другой охранял её сердце так бережно, как хранят государственную тайну. Блэр была слишком занята разговором с Доротой и Ваней, что не заметила, как лимузин Чака подъехал к церкви. Она скучала по тому, как Артур открывает дверь и Чак выходит из салона. Она скучала по тому, как Чак осматривает тротуар, перед тем как идти к ожидающим его. Она скучала по тому, как на лице Чака проявляются эмоции, которые он пытается скрыть. - Я заранее хочу предупредить вас, что мне могут не разрешить пересечь порог церкви, - сказал он, подойдя к Дороте, Ване, Амелии и Блэр. – Неосторожности в прошлом чуть портят мой образ. - Ты преуменьшаешь, - пробубнила Уолдорф себе под нос. - Мы уверены, что в церкви есть огнетушитель, - попытался отшутиться Ваня, - на случай, если раздастся взрыв, когда в неё войдёт Чак Басс. Чак улыбнулся Ване, показывая, что оценил шутку. - Вы все такие красивые сегодня, дамы! – Басс перевёл тему. Блэр боролась с собой, глядя на него. Её план заключался в полном игнорировании Чака. – Но я должен сказать, что кое-кто в белом особенно достоин моего внимания. Парень потянулся к Амелии, он аккуратно забрал её из рук Блэр и начал раскачивать. – Привет, красавица. Вы с твоей крёстной отлично смотритесь вместе. - Дай мне ребёнка, - Блэр забрала Амелию обратно к себе на руки. - Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось, если ты вдруг загоришься от своих грехов. - В таком случае, может, передашь её Дороте? – ответил Чак. Уолдорф сделала вид, что не поняла его последнего комментария, и зашла в церковь. - Никто не загорелся! – воскликнул Ваня, как только все они очутились внутри здания. Все гости уже были здесь и тутже встали со своих мест, чтобы поздороваться с малышкой. Блэр примкнула к только приехавшей Серене, стараясь не оказываться вблизи Чака. Это было нетрудно, поскольку Ван дер Вудсен была похожа на сторожевого пса, охранявшего Уолдорф от злодея Басса. Однако с началом церемонии связь с Чаком оказалась неизбежной. - Мисс Блэр, садитесь вот здесь с мистером Чаком, - сказала Дорота, указывая на скамью во втором ряду. Блэр кивнула, вспомнив о том, что никак не должна испортить ещё одну церемонию. Ваня подвёл Басса к его месту и попросил крёстных усаживаться. - Сначала девушки, - сказал Чак, предлагая Блэр занять место первой. Та опустилась на скамью, ровно держа спину. Басс сел достаточно близко, так, что их ноги касались друг друга. Дорота передала дочку Чаку, который очень ловко уложил её к себе на руки. Блэр пыталась сконцентрировать внимание на Амелии, но химия между нею и Чаком была слишком ощутима. Уолдорф знала, что и он чувствовал это. Басс вёл себя очень скромно, но девушка была уверена, что внутри он борется сам с собою. Блэр пыталась сконцентрироваться на речи священника, но не смогла. Все её мысли были о Чаке, вокруг витал аромат его духов… Чак, Чак, ЧАК! Амелия начала крутиться, видимо, его паника так действовала на девочку. Казалось, что и сам Басс чувствует себя комфортно с ребёнком только тогда, когда она спокойна. - Дай сюда, - прошипела Блэр, потянувшись за малышкой. Между её и его руками мгновенно вспыхнула искра. Они порождают даже статистическое электричество! Чак, конечно, заметил это и улыбнулся. Но того блеска, который всегда был в его глазах, когда они были вместе, Блэр уже не видела. Так уже было однажды. Она нашла его на крыше «Виктролы» распевающим песни и распивающим скотч. Он был на волосок от смерти. «Чего бы ты ни хотел сделать с собою, пожалуйста, не делай этого со мной!». Эти слова привели его в чувство, эхом пролетели через всё сознание. Она сама тогда даже не подумала о том, что надо говорить, слова сами вырвались. Он спустился, она обняла его и повела к выходу. Они стояли перед священником, Блэр держала Амелию на руках, а Чак слегка задел её голую руку своим пиджаком. Все мысли Уолдорф вдруг разлетелись, и она чуть не пропустила окончание молитвы. Впервые с той ночи, когда он её продал, она начала осознавать, какой он. Множество сообщений Сплетницы о проститутках, алкоголе и наркодиллерах были прочитаны Блэр, но лишь сейчас она поняла, что ни в одном из них не было фотографии Чака. Только девушки по вызову, входящие в отель или выходящие из него. Блэр знала Чака слишком хорошо. В её голове всё это не складывалось в единую картинку. Она повторила все обещания, сказанные священником, ответила на все вопросы, но не ощитила себя в настоящем. Блэр всегда умела видеть людей насквозь. Её интуиция помогала ей, девушка видела всё, что окружающие пытались скрыть. Даже Дорота как-то сказала, что это сильная сторона Блэр, правда перед этим прочитала лекцию, что надо использовать такую способность только во благо. Сейчас её интуиция кричала о том, что Чак не в порядке, а все сплетни о его новой жизни – байки. Блэр боролась сама с собой, пытаясь понять, может ли она помочь ему. Он заслуживал того, чтобы страдать, но где-то в желудке у Блэр мучительно ныло от того, что он страдает больше, чем надо. Священник попросил держать ребёнка над купелью. Блэр развернула Амелию, чтобы та лежала вдоль её руки. Чак подложил свою руку под руку Блэр, образовалась колыбель между ними. Уолдорф почувствовала, как её сердце входит в контакт с его. Она чувствовала малейшую дрожь в его руке. Но ведь Чак Басс не мог дрожать! Она искоса посмотрела не него. Он был полностью сосредоточен на речи священника, а когда тот вылил воду на голову Амелии и начал читать очередную молитву, Чак перевёл взгляд на малышку. Та заплакала, вырвав Блэр из раздумий. Всё шло хорошо, можно было вынуть девочку из бассейна. Чак осторожно достал крестницу из воды, слегка обтёр полотенцем, та в свою очередь упёрлась в его пиджак и пролежала так до конца церемонии. Спустя сорок пять минут все потянулись в холл, а затем и на улицу, чтобы отправиться на праздничный банкет. Блэр обернулась в поисках Чака, но не обнаружила его. - Как ты? – это была Серена. – Это, наверное, было очень сложно… стоять там так долго с Чаком. Блэр развернулась к подруге, чтобы ответить, но тут её взгляд упал на Нейта. - Нейт, ты не видел Чака? - Нет, с тех пор как закончилась церемония, он не попадался мне на глаза. А что? Блэр нахмурилась, оглядела помещение ещё раз, но опять не увидела Чака. - Нейт, как его дела? Кажется, что он делает совсем не то, что все думают о нём. Это такая уловка, понимаешь? Он запутывает нас. Я думала, что вы тоже заметили это. - Оу, я… я даже не знаю, - признался Нейт. - Я не жил в пентхаусе в последнее время. Последний раз я заходила туда недели две-три назад. Вероятно, Чак ограничил вход посетителей, поэтому я не могу даже войти туда, несмотря на то, что до сих пор фактически живу в «Empire». - Почему это беспокоит тебя, Би? – спросила Серена. – Он не заслуживает того, чтобы ты заботилась о нём после того, что он сделал. - Я знаю, - призналась Блэр, оглядываясь ещё раз по сторонам. – Но, по крайней мере, он должен сейчас быть здесь. Амелия ведь его крестница! - Чак Басс – крёстный отец. Это же почти оксюморон! – Нейт рассмеялся. Блэр и Серена сделали вид, что не слышали последней реплики. - Я пойду поищу его, - решила Блэр. - Должно быть, он где-то тут... Уходя, она слышала, как Серена окликнула её, но не обернулась. Всё её поведение сейчас опиралось на эмоции. Возможно, это было ошибкой, но Блэр не хотела даже думать об этом. Она вышла в фойе, но Чака не было и там. Уолдорф пошла в сторону туалетов, как вдруг увидела потайную приоткрытую дверь, ведущую в небольшой церковный дворик с маленькой игровой площадкой. У Блэр перехватило дыхание. На качелях посередине площадки сидел Чак, глядя куда-то вдаль. Все стены, которые он возводил вокруг себя, рухнули. Он выглядел совершенно разбитым. Блэр толкнула дверь и вышла к нему. - Чак, - тихо позвала она. - Блэр, - он повернулся к ней и ответил спокойно. Она знала, что он играет. Чувствовала это, одновременно пытаясь понять, чего он хочет добиться. Но Блэр Уолдорф тоже умеет играть, в конце концов! - Скоро начнётся вечеринка, - мягко сказала она, - и ожидается, что крёстные будут на ней. - Я просто хотел немного подышать, - сказал он, отводя глаза в сторону. Блэр посмотрела на соседние качели и, убедившись, что они не испортят её платье, села на них. Чак по-прежнему не смотрел на неё. - Чак… - она не знала, что хочет сказать. Чак закрыл глаза, будто показывая, что она причиняет ему боль, называя по имени. – Чак, у тебя… всё хорошо? – она, наконец, спросила, что хотела, не думая о последствиях. - А у тебя? – вопросом на вопрос ответил он. – Панических атак и истерик больше не было? - Откуда… откуда ты знаешь? - Серена. - Серена? – переспросила Блэр. – Ты говорил с Сереной в тот день и остался невредимым? - Что ты имеешь в виду под невредимым? – пробормотал Чак. – Нет, серьёзно, ты в порядке? Он увидел, что Блэр кивнула, хотя по-прежнему боялся полного зрительного контакта с ней. - Моя лодыжка в норме, хотя мне не стоило обувать каблуки сегодня. И я в порядке. Даже после панических атак и истерик. На следующий день пришла Дорота и принесла Амелию. Мы пошли кормить уток. Это помогло. Утки. В голове Чака сразу же родилась идея. Надо купить для Блэр пруд и множество уток. Тогда она простит его. Но он быстро понял иррациональность идеи и вернулся к реальности. - Ты, наверное, должна вернуться внутрь? – он, наконец, развернулся в её сторону. По правде говоря, Чак не знал, что сейчас сказать Блэр. – Как ты сказала, крёстные должны быть на вечеринке. Я буду через пару минут. Блэр вздохнула. Он пытался избавиться от неё, чтобы не сказать слишком многого. - Чак, у тебя не всё хорошо, - она сама ответила на вопрос, заданный чуть ранее. - Да, Блэр, у меня не всё хорошо, - не было смысла скрывать это от неё. - Что происходит? Её голос звучал так искренне, действительно с интересом к нему. Это тронуло его сердце. Он не заслуживал. Он врал, обманывал, с ним нужно было обращаться максимум как с высококлассной девушкой по вызову. Всей этой сцены не должно быть. Не нужно разговаривать с ней. С каждым днём он больше и больше осознавал, как много вреда принёс ей. Это действительно было непростительно, но он принял её предложение поговорить, это была возможность раскаяться. - Я один, - Чак пожал плечами, - моя компания – лишь мои мысли. А мои мысли… они слишком тёмные. Мурашки побежали по коже Блэр. - Тёмные насколько? – спросила она. Чак услышал страх в её голосе. - Посмотри на то, кем я стал, Блэр, - он смотрел прямо ей в глаза. – Посмотри, на что я способен. В стремлении стать хорошим бизнесменом я превратился в своего отца. Всё то, что я так презирал в нём, сейчас процветает во мне. Все мои чувства к тебе были загублены деловой жизнью. Я был глуп, когда думал, что любовь к тебе – моя судьба. Я же знал, кто я такой. Я же Чак Басс! Это был тёплый весенний день, но Блэр вдруг стало очень холодно. Ей стало очень страшно за Чака. Страшно за себя. Как бы она ни была зла на Басса, она всё равно любила его. И тут она поняла, что надо быть осторожней с этим. Если вдруг что-то случится с Чаком, а тем более по её вине, она никогда не простит себе этого. Она может защитить его, как он защищал её. Она может сберечь их. Они были в безопасности вместе. Надо было что-то делать. - Чак, помнишь, что я сказала в ту ночь на крыше «Виктролы»? Ты помнишь? Внезапно в горле Чака всё зажгло. Он много раз вспоминал тот момент. Многим больше, чем только может представить Блэр. - «Чего бы ты ни хотел сделать с собою, пожалуйста, не делай этого со мной!». – ответил он. – Это единственное, что я помню из той ночи. И ещё то, как ты обняла меня, когда я сошёл с уступа. Эти слова вызвали одну и ту же картинку в их памяти. - Это ещё в силе, Чак, - прошептала Блэр. Она не смогла удержаться и взяла его за руку. – Я по-прежнему не смогу, если что-то случиться с тобой. Чак в ответ сжал её руку. - Я не струшу, - ответил он, чтобы успокоить её. – Я уже итак пугался много раз, когда это только было возможно. И я не причиню тебе больше боли, уже достаточно плохого ты от меня натерпелась. Блэр не знала, как ответить ему. Чак решил сказать что-то сам. - В первый раз, когда я увидел тебя, ты тоже сидела на качелях. - Да, это было шестилетие Нейта. Вечеринка в стиле черепашек ниндзя. Все ходили в глупых масках. - Да, ты очень громко кричала, потому что для тебя не подготовили розовую маску. Чак вспомнил лицо Блэр, когда Дорота сказала ей, что есть всего четыре цвета, среди которых нет розового. - А у тебя была личная фиолетовая маска, - ответила Блэр голосом полным презрения. - Я всегда был стильным, - Чак улыбнулся. – Но, Блэр, это был первый раз, когда ты увидела меня. Я же на самом деле увидел тебя раньше. Моя няня как-то привела меня на одну из детских площадок в Центральном парке, надеясь на то, что хоть часть моей энергии уйдёт на игры. Мы обошли в тот день несколько площадок, а потом остановились на западной… - С фонтанами, - вспомнила Блэр с улыбкой, - Дорота всегда водила меня туда летом, потому что я любила играть со струями воды. - Но в тот день ты не играла с водой. Была весна, ещё слишком холодно для игр в воде. Ты сидела на качелях. В розовом платье с кучей рюшечек и ободком под цвет. На нём был огромный отвратительный цветок, похожий на тот, что был на тебя, когда я показывал тебе «Виктролу» в первый раз. Блэр улыбнулась. Порой у неё были и неудачные обручи, но она любила их все. – Ты смеялась и просила Дороту раскачать тебя повыше, - продолжил Чак. - Нет, не просила, приказывала. Ты была очень уверена в себе уже тогда. Ты была самой красивой девочкой, что я когда – либо видел, несмотря на то, что все шестилетние мальчики должны презирать шестилетних девчонок. - Ты что-то сказал мне тогда? – спросила Блэр, пытаясь вспомнить. - Я только смотрел, - покачал головой Чак. - И вот в следующие выходные как раз был День рождения Нейта. Я был рад, что мой друг тоже знает девочку в розовом платье. Ты пришла и поцеловала его в щёку. Он засмеялся и предложил тебе посмотреть его коллекцию игрушечных парусников. Ты согласилась, а я решил смириться, пока он любил тебя, потому что он был моим единственным другом. Блэр смотрела на их всё ещё переплетённые руки. Сколько воды утекло с невинных шести лет… Или «невинность» - это неправильное слово для неё, а особенно для Чака? Кроме того, в груди Блэр что-то кольнуло при упоминании одинокого детства Чака. Её детство было не идеальным, но она не была одинокой. - Блэр! Чак! Дорота ищет вас! – крикнул Нейт через дверь, прерывая трогательный момент. Он вернул их обратно в реальность, руки рассоединились. - Мы должны идти, - сказала Блэр, вставая. Чак только кивнул в знак согласия и указал на дверь. Когда они практически вошли в здание, он вдруг схватил её за руку и остановил. Она повернулась к нему, опасаясь того, что он собирался сказать. - Блэр, я люблю тебя, - это прозвучало так отчаянно, будто эти слова спасли ему жизнь, - люблю и уверен, что буду любить всегда. Он замолк и посмотрел на землю около их ног. – Мне просто было нужно, чтобы ты знала это. Блэр долго смотрела на него. Она поняла, что не может сказать того же в ответ. Не потому, что это не так, а потому, что ей не хватает смелости показать, что она по-прежнему чувствует к нему. Если бы она сказала ему, что тоже его любит, её решимость изменить себя полностью бы пропала, она бы поцеловала его, и всё началось бы заново. Она не могла быть с Чаком или кем-то ещё, пока она вновь не станет прежней Блэр Уолдорф. Чак вздохнул, отпустил её руку и открыл ей дверь. - После тебя, - пробормотал он. Опять на лице маска, опять никаких эмоций, он понял, что потерял любовь Блэр навсегда.