Мистер Дьявол: враг в отражении

«Перед Брайаном Пастернаком открылись большие двери, над которыми висела неоновая надпись на железной табличке: Синтракорп» Какое-то необычное ощущение появилось внутри. Странно было вот так видеть эти двери после пяти лет. Это чувство было похоже на бабочек в животе. Как бывает в предвкушении какого-то знаменательного события. Колени Пастернака незаметно дрогнули. Величественная компания все еще внушала сильнейший ужас. Воспоминания в который раз проплыли перед глазами Брайана. При чем так явно, словно он мог протянуть руку и ухватить одну из этих летящих полупрозрачных картинок, окунуться в их мир и забыться в тех приключениях, полных опасности и страха. Бывший сотрудник прерывисто вздохнул – оказывается, до этого он задерживал дыхание. Глаза за скругленными очками как-то мрачно блеснули. Последний раз глянув на серое небо, затянутое пеленой смога, парень приблизился к проходу. Еще секунда – и рука неуверенно и обреченно тянула на себя тяжелую дверь. И опять нерешительная остановка. Краем глаза Брайан подцепил шумную улицу и все же шагнул вперед, уверяя себя, что зашел ненадолго. Не зная, чего сам хочет от этой компании, Пастернак остановился, а дверь за ним захлопнулась с громким ударом. Однако ненавистник корпорации даже не шелохнулся. Перед ним предстало старое лобби. А ведь пять лет назад он здесь познакомился с Кейт… Ну, и Чепменом. Холл вроде остался тем же, навевая былое время, и неуловимо изменился; те же диваны (парень скосил взгляд к крайнему, где когда-то нервничала Хикс, а он ее подбадривал), тот же пол… Но все было будто новым. Блестело и сияло – казалось, если пустить внутрь луч солнца, он будет отражаться от всех поверхностей, включая матовую кожу диванов. Неспешно Пастернак прошествовал вперед, специально шаркая ногами. Провел рукой по сиденьям, подошел к столу. Все было родным, несмотря на страшные события. Будто он проработал здесь не один день, а больше года. За несколько часов он «сросся» с этим местом. Может быть, это были последствия тех «чар», может что-то заставляло его это чувствовать… Но Брайану хотелось думать, что это испытывает именно он, эта связь – реальна. Снова тяжелый вздох разнесся по пустому помещению. Только сейчас Пастернак осознал это и нахмурился, в сомнениях обернувшись по сторонам. Все равно никого. Он ожидал, что здесь опять будет хотя бы несколько пробующих себя на роль работника корпорации людей. Однако, ошибся. Впрочем, морщинки у бровей тут же разгладились, стоило поднять глаза на лифт. Вот, что точно осталось прежним! Это было видно даже по небольшим трещинкам от ржавчины. Странно, почему за пять лет они не захотели менять лифт? Пастернак стремительно приблизился и дотронулся до серебряных дверей пальцами, будто проверяя, этот ли транспорт катал его по этажам. Удостоверившись в полном сходстве, парень заинтересованно уставился на висящий рядом план здания. Очки приподнялись вместе с бровями. Как они сумели так много изменить? Конечно, в здании по-прежнему было десять этажей, но многие поменялись местами. Однако, либо сотрудники были слишком ленивы, либо по другой причине карту переделывать не стали – просто приклеили новые названия вместо старых. И, что немного удивило парня, неизменным остался пятый этаж. Тот самый, за которым когда-то был закреплен Пастернак. Но надпись была какая-то затертая и чуть ли не расслаивающаяся. Тут, неожиданно для Брайана, лифт резко и безмолвно распахнул свои двери. Бывший сотрудник подскочил на месте, вжимаясь в соседнюю стену. Изнутри никто не вышел. Прошла минута, другая – ничего не происходило. Брайан словно чего-то ждал, а лифт так и стоял открытым. В итоге, окончательно уверившись, что это за ним, Пастернак, крадучись, подобрался к дверям и заглянул вовнутрь. И правда, все тот же старый-добрый транспорт. Набравшись смелости, парень шагнул вперед и проход закрылся сам, хотя раньше он оставался открытым до тех пор, пока проезжающий не выберет нужный этаж. Однако, у лифта были свои планы на обескураженного Брайана, так как в следующую секунду он почувствовал внушительный толчок вверх, что означало поднятие на неизвестный этаж. Пришло время паники, но парень решил дождаться выхода. Мало ли, просто кто-то вызвал железную коробку, когда ненавистник корпорации только в нее зашел. Мелькнула кнопка «шесть», и он по привычке приготовился к тряске. Но ничего не последовало – транспорт все так же ровно пролетал этажи. Свет не мигал, а из-под ног не вылезали шипы. Даже как-то странно тихо. Не было бы это затишьем перед бурей. Восьмой последовал за седьмым, девятый сменился десятым. И вот, долгожданная свобода. Двери старого лифта с проржавевшим скрипом распахнулись так же резко. «Резво для пожилого транспорта» - все еще в некоторой прострации подумал Брайан и боязливо вышел. Сзади послышался хлопок, и его снова оставили одного. Озираясь по сторонам, Пастернак шел, чуть пригнувшись. Больше не было длинного кровавого следа, тянущегося куда-то за поворот. Весь ковер благоухал и сиял, как и мебель в лобби. Чувствовалась женская рука. Рей наверняка не покинула свой пост директора компании. Парень горько усмехнулся. От воспоминаний о подруге вновь что-то сжалось внутри. А ведь он их всех бросил… Предстояло завернуть за стену. Все же, бывший сотрудник немного струхнул и прижался к стене, дошагивая до края. Потом сосчитал до пяти, вдохнул, выдохнул, прикрыл глаза, потоптался на месте. И еще раз сосчитал до пяти. – Может, уже подойдешь? – раздался веселый девчачий голос неподалеку. Брайан резко выпустил воздух и деревянным солдатиком отлип от стены, выглядывая в офис директора. А вот это место уже изменилось. Забыв про всю осторожность и былой страх, Пастернак с открытым ртом шагал по смутно знакомом помещению. Больше не было холодного светлого дивана и двух кресел. Стол с завядшим растением неизвестного происхождения (парень мог поклясться, раньше оно шевелилось) тоже куда-то пропал. Темный кабинет буквально светился изнутри. Серые стены переливались разноцветными картинами, мягкие пуфы в беспорядке были разбросаны по всему залу. Красный ворсистый ковер, на который хотелось лечь и просто уснуть, покрывали кучи фантиков от конфет. Вдоль стен стояли тумбы и столики с причудливыми цветами, будто привезенными с другой планеты. Лампа с теплым светом заменяла несветившее солнце, а большой экран, находившийся за столом директора, уже не барахлил. «Убей ведьму» и вовсе осталось только в бедной памяти Пастернака. А хозяин всего этого безобразия гордо восседал на высоком стуле, сложив ноги на стол и пожевывая жвачку. Оба в немом удивлении уставились друг на друга. Зеленые большие глаза еще сильнее расширились, однако в них скакали искорки веселья и озорства. Карие же непонятливо осматривали резко подросшую Рей – сейчас перед ним находилась девчонка лет четырнадцати-пятнадцати. Та тут же подскочила, умудрившись неловко упасть со стула, и резво подбежала к онемевшему парню. – Д-да ты подросла, – смог выговорить лишь это он. Сколько же он всего пропустил? Эти изменения… От них голова начинала идти кругом. –Ты на себя посмотри, – хихикнула владелица компании и шутливо ударила кулаком в пресс Брайана. – Ого… А ты теперь не такой сопляк, – Рей чрезмерно уважительно покачала головой. Пастернак от удара не отшатнулся, только немного согнулся. В офисе восстановилось молчание. Слишком много всего накопилось, и никто не знал с чего начать. Поэтому, собеседники пока просто рассматривали друг друга, ведь оба внушительно поменялись с последней встречи. Бывшая Синтра доставала Пастернаку до плеча. На волосах все так же сидели неизменные резинки с бубенцами, мелодично позвякивающими при каждом движении головой. А директор крутилась много, из-за чего кабинет постоянно озарялся забавной рождественской мелодией. Вообще, девочка оказалась чересчур вертлявой и подвижной. Ей все не сиделось на месте. Даже сейчас, рассматривая брюнета, она то перекатывалась с пятки на носок, то подпрыгивала на месте, потом склоняла голову набок и закусывала губу. Далее усмехалась чему-то своему и скрещивала руки на груди, после чего опять опускала вдоль туловища. Большие зеленые глаза были какими-то детскими и наивными. В желтеньких прожилках плясали задорные снежинки. Из одежды Рей все еще предпочитала красный, но старый костюм, наверняка, уже на нее не налезал. Однако, светлая блузка с бардовой жилеткой, застегнутой на все пуговицы, и красные расклешенные штаны смотрелись стильно на маленькой фигуре начальницы. Она же, в свою очередь, удивленно и, почему-то, удовлетворенно рассматривала возмужавший стан Пастернака, как смотрит мать на взращенного ею сына. Он достаточно вырос, но так и не изменил любимому синему костюму. Рей даже представила, как парень заходит в магазин и просит приобрести точно такой же. От этих мыслей она тихо посмеялась в ладошку, замаскировав под кашель, но, когда взор переместился на растерянную физиономию бывшего сотрудника, она уже откровенно хохотала, схватившись за живот. Брайан все так же носил очки. Эта была какая-то несовместимая связь ботана и качка. Но родной костюм скрывал слегка подкачанные мышцы, поэтому, да. Пастернак все еще оставался ботаном.       – Небось, все девчонки уже засматриваются? – хитро произнесла она, успокоившись. Парень с невнятными шипением «Ч-ч-что?» подскочил на месте и густо покраснел, отведя глаза к ботинкам. Директор в который раз засмеялась на его застенчивость. – М-да, а ты все такой же…       Брайан проигнорировал последнюю фразу, поправив съехавшие на нос окуляры. Все-таки на девочке хорошо сказался уход из виртуального мира. Она стала более… Живой, что ли.       При все при этом, он так и не понял, как все успело так измениться. Как она так быстро выросла. А вдруг, его друзья уже не работают здесь? Вдруг они все его забыли? В таком случае он сам виноват. Сам захотел уйти – теперь пусть принимает последствия. И все же, ему хотелось бы думать, что они помнят.       – Эм-м… – протянула девочка, лишь бы разрушить напряженную затянувшуюся тишину. – Так что, как на личном фронте? – она вновь хихикнула, отведя взгляд.       – Да что у тебя за вопросы все такие?! – сразу вынырнул из омута раздумий парень, покрываясь очередным румянцем.       – Зато ты перестал зависать, – наставительно и вальяжно произнесла начальница компании. – Так что, ответишь?       Брайан насупился. Почему все только об этом его спрашивают? С кем он не знакомится, все спешат узнать, встречается ли он с кем-то. И никто не хочет послушать о том, что после всех приключений в проклятой корпорации Пастернак просто даже не думает о романтике. Ведь любые губы напоминают огромный рот в стене, а звуки поцелуев – змею «ведьмы». Никто не спросит о душевном состоянии, что тревожит бедного человека. Не поинтересуется о жизни, не расскажет о своей. У всех на уме только любовь и голуби, будто остальное неважно в этом мире.       Он не заметил, как снова завис. Рей уже минуту стояла и выжидательно смотрела снизу вверх на нахмуренное лицо друга.       – Ты либо наклонись, либо ответь уже, – пробубнила она. – А то такая каланча и еще задумалась.       – Нет у меня никого, – прошептал Пастернак, складывая руки на груди. И вновь тишь.       – А ты вообще зачем, собственно, пришел? – спросила директор, усаживаясь на стол и похлопывая рядом с собой. В голосе слышалась затаенная нотка обиды. Естественно, ей было грустно, ведь друг не посещал их пять лет, ни единой весточки не пришло за все эти годы. А они все ждали. Ждали и надеялись, что когда-то этот день придет. Что Брайан просто войдет в главную дверь, поднимется на старом лифте, поскрипывающем от ржавчины, и они большой дружной компанией отметят воссоединение. А он все не приходил. Прошла неделя, прошел месяц. Сезоны сменялись, год уходил за годом. А в главный проход так и не прокрадывался брюнет с закругленными очками в вечном синем костюме.       И Пастернак понимал это. Садясь рядом с девочкой, он осознавал, что им было обидно. Ведь, и правда, не все могут так легко отпустить человека, даже если общались всего день. Это у него получилось убежать от проблем, спрятаться где-то в далеком провинциальном городке и тихо бояться подходить к зеркалам. А они ждали. А он все не приходил.       И зачем он вообще пришел? Правильный вопрос задала начальница. На правильные вопросы чаще всего нет ответа. Вот и сейчас побитый жизнью юноша не мог найти объяснение своему поступку. Он пытался сделать это по дороге домой, в поезде, в лифте… Однако, это было что-то нерешаемое, словно аксиома. Здесь только вывод – он пришел. И это нужно принимать без доказательства.       Все же, Рей ждала ответа. Нетерпеливо ерзала на столе, бросала косые взгляды на потупленный взор парня, соскакивала на пол, забиралась обратно, брала конфеты… Он все думал. Ведь должно быть что-то одно. Да, он соскучился по друзьям. Да, ему надоели намеки на Синтракорп. Но эгоистическая человеческая натура дала знать о себе и здесь.       Парень вернулся, чтобы разобраться в себе.       – Я не знаю… – неуверенно шепнул он, и это, в принципе, было правдой. С того дня, когда он первый раз попал в эту треклятую корпорацию, все в жизни покатилось кубарем с высокой крутой горы. Перемешалось и запуталось. Он уже ни в чем не был уверен, ничего не знал. Не понимал, что твориться. Что происходит с его жизнью, что происходит с ним… Ведь, по идее, когда он ушел из «Синтракорп», Мистер Дьявол из отражения должен был исчезнуть, забыться в зеркалах уборной компании. Но нет, он последовал за Брайаном. – Я…       – Ладно, – вздохнула девочка. – Расскажешь как-нибудь в другой раз, –неутоленное любопытство взбунтовалось, но она поспешила запихать его подальше.       – А ты как? – перевел тему Пастернак. Не вечно же им обсуждать только его. – Как на личном?.. – он усмехнулся и игриво ткнул подругу локтем в бок.       – Ты что? Я ж еще маленькая… - ухмыльнулась она и дала подзатыльник парню за «Да-да, конечно», брошенное в ответ.       Они безмятежно смеялись, будто и не было того дня в их истории. Будто они просто были обычными знакомыми, не знающими смертей и опасностей. От этого на душе становилось теплее. Особенно Брайану, ведь он впервые за пять лет мог спокойно пообщаться и похохотать со знакомым человеком. Его не забыли.       – Кстати, как там ребята? – спохватившись, резковато воскликнул Пастернак. В его глазах читалось искреннее беспокойство и заинтересованность, и Рей поспешила его успокоить.       – С ними все хорошо. С некоторыми - даже очень, – хитро усмехнулась она, но на немой вопрос Брайана помотала головой, бросив короткое «потом узнаешь». – Мистер Чепмен теперь работает в улье (3 этаж), мисс Соса, мистер Доши и мисс Хикс – в офисах (7 этаж), мисс Мэлоун – в зале собеседований (2 этаж), –тут бывшая Синтра от души улыбнулась, зная, по какому принципу Дженна набирает рабочий состав. – Ну и миссис Ростова – в столовой. Да-да, ты не ослышался, она все же решила отдаться любимому делу и начать готовить, – оба захихикали.       – Тогда, нужно носить с собой свою еду, – задорно шепнул Пастернак, словно боясь, что Ирина их услышит. – Пожалуй, я так и сделаю.       – Стой, – начальница замолчала и медленно-медленно, для пущего эффекта, повернула голову к остолбеневшему по ее приказу Брайану. – То есть, ты еще придешь? – в глазах зажглась наивная надежда. Все же, она точно была ребенком в душе.       Парень замялся. Он ляпнул сгоряча, даже не задумавшись над фразой, а она сразу ухватилась за нее, как за спасительный круг. Неужели ей не с кем было здесь пообщаться. Не может быть… А как же?.. Или, постойте же…       – Слушай, – теперь пришла очередь замереть Рей, а брюнет вновь сдвинул темные брови к носу. – Ты же ничего не сказала о Домори, - смутные подозрения закрались в мысли парня, но пока он их настойчиво отгонял.       А вот эта тишина не то, что повисла в воздухе. Она легла тяжелейшим грузом на плечи обоих. Напряжение словно искрилось в воздухе маленькими молниями, и тучи сгущались над тельцем вдруг сжавшейся девочки. Веселая директриса компании готова была заплакать. Большие глаза воткнулись острыми ножами в пол, а кулаки сжались на ткани брюк. С каждой секундой Брайану все меньше хотелось знать ответ. Теперь он сидел и ругал себя за необдуманное действие, с мрачным волнением ожидая разрешения загадки. Кровь стучала в ушах набатом. Пастернак почти не знал «ведьму», но она была дорога Рей. И ему совершенно не хотелось, чтобы подруга страдала.       – Зря ты сюда пришел, – хриплым голосом еле слышно выдавила бывшая Синтра. – Когда ты уйдешь, будет еще больнее, – первая маленькая хрупкая слеза скатилась по чрезмерно бледному лицу. Брайан проследил за тем, как она, очертив контур щеки девочки, сорвалась с подбородка в бездну ковра. – Вы все уходите, а потом не возвращаетесь, – начальница быстро замотала головой, и слезы сначала мелким дождиком, а потом и вовсе бурлящей рекой хлынули из покрасневших в мгновение глаз. – Она обещала… Что мы будем вместе… и ушла… –слова постоянно прерывались судорожными всхлипами. – Она ушла, Брайан! Понимаешь?! УШЛА! – она ревела и билась в истерике уже на плече друга, который мог лишь растерянно наблюдать за ней и внимательно вслушиваться в прерывающуюся речь. Он не умел утешать людей, но, почему-то, в таких ситуациях все шли именно к нему. Он был для них своеобразной подушкой для слез. Но сейчас ему было совсем не наплевать на состояние подруги. Он безмолвно поглаживал ее по голове. Она уже ничего не говорила, только тихо и прерывисто дышала, выплакивая накопившееся горе. Влага уже пропитала пиджак, и Пастернак сквозь рубашку ощущал слезы директора «Синтракорп».       Через несколько минут девочка все же начала успокаиваться и, отодвинувшись от плеча бывшего сотрудника, прошептала, будто в довершение:       – Она ушла…       Потом медленно встала и побрела прочь из офиса. На вопрос Брайана, стоит ли проводить ее, промолчала, только отмахнулась хрупкой ручкой.       Так покинутый брюнет остался в одиночестве. По крайней мере, он так думал…       Ему незачем было одному оставаться здесь. Пастернак все уже осмотрел, приметил изменения (включая саму Рей). Поэтому, кинув последний взгляд на стол директора и экран за ним, медленно, немного ссутулившись, побрел к выходу. Настроение совсем не вписывалось в веселую атмосферу уютного кабинета. Он знал, что почти незнаком с Домори, но смог прочувствовать все горе ее сестры. Ведь и его вина в этом. Он бросил их здесь, не думая, что некоторые люди могли к нему сильно привязаться. «Вот же эгоист» - думал про себя Брайан. Но ему оставалось только бессильно хвататься за черные волосы и мысленно проклинать себя.       До лифта оставался лишь поворот, который почти преодолел Пастернак, как его нога замерла в воздухе, а другая дрогнула. Кровь сразу прилила к голове, застучала в ушах.       Сзади послышались помехи. А сквозь них прерывистый металлический шипящий голос:       –Брайан…       Он на разные мотивы шептал всего одно слово – имя замершего парня, с силой сжимающего карман со внутренней стороны брюк. Было не страшно. Скорее, ужасающе. Холод пробрал спину и конечности, будто его окатило ледяным дыханием говорящего. Бывший сотрудник глупо надеялся, что зовут не его. Мало ли, сколько Брайанов в компании. Но, в глубинах разума он понимал, что это абсурд. Он один находится в этом офисе, и совпадений быть не может.       Голос затих; Пастернак недоверчиво обернулся, застыв на месте. На экране, теперь вовсю идущим зелеными полосами и точками, стояла нечеткая фигура. Очертания постоянно уходили куда-то в стороны, будто расслаиваясь на отдельные биты, и вновь совмещались. Но даже так он не мог бы забыть эту личность никогда…       – С-синтра? – в глубоком удивлении спросил он. Она прищурилась. Брайан вдруг осознал, что только один человек мог предстать в образе этого существа, и поспешил исправиться: – Д-домори?! Но ты же…       Фигура жестом скачущей руки остановила речевой поток брюнета.       – Все пото-о-ом, –да уж, загадочности этим словам было не занимать. По телу ненавистника корпорации в который раз пронеслись неприятные мурашки. Чего она от него хочет? – Пож-ж-жалуйста, по-о-омоги…       Здесь парень насторожился. Что именно случилось? И почему такие помехи? Все больше тайн валилось огромными камнями на бедные плечи Охотника, и они грозились вскоре и вовсе придавить его своим весом. Ведьма, тем временем, продолжила:       – Ты… Должен вер-р-рнуться в свой офис и за-а-айти в Синтра…нет, – искажение звука все больше поглощало речь Домори, и в итоге было слышно лишь шипение: ш-ш-шпят… этажш-ш-ш… Е-ш-ш-ш…       Экран отключился, и пугающая, давящая на уши тишь возобновилась в кабинете. В ушах до сих пор стучала кровь, а шипение заново воспроизводилось в голове. Однако, парню не нужно было напоминать адрес его работы. Такое не забывается. Ему совсем не хотелось идти туда, ведь это значило начало чего-то нового и поистине страшного. Но если сестра Рей попала в беду… Он обязан был ей помочь. Не для того он освобождал Ведьму, чтобы она снова где-то застряла.       Проклиная свою сострадательность, Пастернак быстрым шагом двинулся к лифту. Он шел уверенно, чтобы не передумать. Минута ожидания, и двери с привычным скрежетом раскрылись, пропуская спешащего Брайана. Не нажав, а ударив по кнопке родного этажа, брюнет стал нетерпеливо притопывать ногой. «Почему же так долго?» - думал он, отсчитывая секунды. Может быть, девушке нужна была помощь прямо сейчас, а старый транспорт медлил. Яростно выдохнув через сжатые зубы, парень постарался успокоиться. От его отсутствия выдержки железная коробка никак не ускорилась бы, а здравый рассудок сохранить хотелось. Он отослал свой гнев в дальние дали, ругаясь на компанию, сводящую с ума. Перед тем, как проход закрылся, в одной створке отразилась половина силуэта Мистера Дьявола, но Брайан не увидел этого, сверля глазами кнопку под номером «пять».       И вот, они тронулись. Еще не умом, но этого в скором времени следовало ожидать. Пастернак облегченно выдохнул. Вновь поплыли этажи, медленно, как черепаха, перемещаясь один за другим. И с каждой уменьшающейся цифрой улетучивалась и решимость парня. Все-таки, страх – мощное чувство, и оно начинало пересиливать. Впрочем, поздно. Решение принято, обратного пути нет.       Когда двери раскрылись, Брайан подумал, что произошло недоразумение. Какая-то шутка или ошибка. Сбой в системе или что-то в этом роде.       Лифт выпустил его между этажей. Выход находился на высоте более полутора метров. Пастернак еще раз обернулся на табло с кнопками и еще раз удостоверился, что транспорт привез, куда надо.       – Ладно… – шепнул он.       Парень напрягся, немного присел и подпрыгнул, хватаясь за верхнюю часть открытых дверей. Мышцы сразу расширились, натягивая ткань рубашки и пиджака. Охотник повис, качнулся и ногами пролез на свободу. Оттолкнулся руками и на спине выполз из злополучной коробки. «Точно неисправен» - думал с сожалением брюнет.       Очки во время этой внеплановой тренировки назойливо соскользнули на нос, тем самым скрывая от Брайана обстановку пятого этажа. И лучше бы он их не поправлял.       – Все чудесатее и чудесатее… – протянул выпавший в осадок парень. – Меня слишком долго не было.       Этаж был абсолютно заброшен. Свет не работал. Везде царил хаос – разбросанные повсюду коробки, личные вещи, поваленные шкафы… На горизонтальных поверхностях пыль в несколько десятков слоев. На полу грязные разводы, даже где-то бардовая засохшая кровь. Лампы разбиты, столы перевернуты. Нагромождение какого-то строительного мусора в углах. Воздух, которым невозможно дышать, пропитан той же пылью. Душно и затхло. Если бы попал луч света, можно было бы увидеть, как по помещению летают частички грязи. Под потолком паутина с издохшими от недостатка пищи пауками. Обои в некоторых местах клочьями свисают со стен, открывая серую некрасивую поверхность голой штукатурки. Под ногами куски камней, отвалившихся сверху. Где-то торчит арматура, разбросаны инструменты, рассыпаны бумаги, среди которых, если приглядеться, есть и пара с ведьминой печатью. Краска на дверях облупилась и осыпалась на мелкие скорлупки к подножию. Вентиляции не работают, многие винты в них выкручены.       А самое главное – гробовая тишина. Брайан привык, что в офисах всегда суетятся, что-то стучит, ворчит, клокочет, отовсюду слышна речь всех диалектов и жаргонов, падают и рассыпаются, шелестя по полу, бумаги, кто-то щелкает ручкой, задумываясь о чем-то и отвлекая соседа. Воздух сотрясают постоянные шаги, шарканье и щелчки ламп. Где-то искрится оголенная проводка, за окном барабанит дождь, или приглушенно кричат птицы. Здесь же – ничего. Абсолютно. Ни птиц, ни людей… Даже крысы не бегают, пища о своих проблемах. Молчат оторванные провода, не доносится речь с других этажей. Компьютеры навечно уснули, а вентиляции больше не дышат.       Брайан шагнул вперед и резко замер. Под ногой скрипнул пол, и звук этот разнесся по всем коридорам, тихим эхом возвращаясь обратно. Пастернак зажмурился; он никак не хотел тревожить эту покойную тишину. Было ощущение, будто он снова попал на кладбище. И то, там хоть животные посапывали на своем зверином языке. Казалось, что еще один шорох со стороны парня – и кто-то очень строгий придет лично разбираться с ним за нарушение своеобразного тихого часа. А брюнет никак не хотел общаться с кем-то страшным. Тем более здесь. Тем более сейчас.       Еще медленный шаг – теперь нога опустилась чересчур неспешно, поэтому скрип еще дольше беспокоил холодные стены. Бывший сотрудник поежился – отчего-то на этаже было морозно. Резко выдохнув и с удивлением проследив глазами за исчезающим под обшарпанным потолком белым паром, охотник, ссутулившись и дергаясь от каждого шума половицы, брел вдоль разрушенного помещения, и некая пугающая ностальгия охватывала его душу. Мрачные воспоминания, связанные с этим местом, то накатывали грозной волной, то удалялись, расплываясь на отдельные детали. Единственный этаж, который, как Брайан думал, сохранился с его времен, изменился отнюдь не в лучшую сторону. Конечно, все стояло на своих местах, но лучше бы это так же перестроили, чем забросили. Пастернаку стало жалко бедное помещение – про него все забыли. Почему-то не захотели менять, как остальное. Парень сравнил этаж со склепом, таким же безмолвным и покинутым.       Охотник шел вдоль белых дверей офисов. Буквы на них почти стерлись, оставались лишь очертания. Но нужную дорогу, навсегда въевшуюся в память, забыть просто не представлялось возможным. И все же холл сотрясся звуком. Что-то зашевелилось на потолке. Брайан от неожиданности и испуга отскочил к стене и, явно не в замедленной съемке, увидел, как в сантиметре от лица пролетает большой и тяжелый камень. Задевая осколком щеку парня, он с грохотом падает на скрипящий пол, поднимает серую тучу пыли вверх и навечно оседает.       Брюнет тихо шикнул и схватился за порез, отдергивая руку и смотря на алый мазок крови. На секунду, всего на миг, красные капли загипнотизировали затуманившийся рассудок. И всего на это мгновение какой-то переключатель щелкнул в мозгу Брайана, и он неспешно, будто растягивая момент, потянул руку к лицу. Завороженно, сквозь прикрытые веки, наблюдал за приближающейся багровой жидкостью и почти поднес ее ко рту, как…       Глаза резко распахнулись, а пальцы стремительно отодвинулись, обтираясь о внутреннюю сторону пиджака. Пастернак сейчас не думал о том, что испачкал любимую одежду. В голове крутились сотни мыслей, соединяющиеся в одну: «Зачем я это делал?». Сознание всего на момент прекратило работу, будто на него нанесли пленку. В панике парень на дрожащих ногах отлип от стены и поспешил дальше, брезгливо морщась от осознания того, что минутой назад собирался выпить собственную кровь.       Заветная дверь уже маячила перед карими запуганными глазами. Охотник не понимал, что с ним происходило. Точнее, сообразительный парень уже догадывался, но никак не хотел это признавать. Ведь это значило стопроцентный конец спокойной жизни. Да и жизни в целом.       Оказалось, офис был не заперт. Рука застряла на ручке, не в силах сделать решающее движение. Страх с новой силой накатил на Пастернака, а разум срывал голос в отрицательных криках.       «Ты не зайдешь туда» - откуда не возьмись вырос привычный надоедливый бас, предупредительно шипя эту фразу. Видимо, он решил присоединиться к рассудку, а это стало опасным звоночком. Естественно, Брайан не хотел подчиняться какой-то штуке, засевшей в голове, поэтому упрямо запихнув испуг в дальний уголок головы, уверенно распахнул дверь.       Жалкое зрелище предстало перед горящим решительностью взором. Это место было не так потрепано жизнью, но навевало грусть своей забытостью. Когда-то здесь ленился Хьюго, загадочно пряталась Марта… Кстати, Рей ничего не сказала о наглом парне из его офиса, пытавшемся захватить компанию. Охотник решил как-нибудь спросить у владелицы, что же случилось с дерзким мальчишкой из класса-R.       Устало вздохнув, Пастернак поплелся к знакомому компьютеру в углу. Он сомневался, что вычислительная машина все еще работает, но в этом месте, полном тайн и магии, она могла не просто включиться, но и ожить, пытаясь убить первого встречного.       Недоверчиво брюнет коснулся пыльной кнопки и вставил лежащую рядом карту. Видимо, ее сохранили после ухода охотника.Стер грязь с клавиатуры и взглянул на экран. Тишина длилась долго, и он хотел уже уйти, убедившись в неисправности, однако внутри аппарата что-то загудело. На мониторе зажегся привычный символ корпорации, и открылось главное меню. Все еще не веря, парень зашел в «Синтранет» и прикрыл глаза, откинувшись на стуле.       Через мгновение он уже стоял внутри приложения, но не спешил разлеплять веки. Интуицией он чувствовал, что что-то было не так. Да и слух улавливал звуки помех, как из телевизора. Простояв так около минуты, Пастернак вдруг услышал громкий лязг, разнесшийся по всему пространству. Он приближался, и Брайану ничего не оставалось, как в ужасе распахнуть глаза.       Да, он не ошибся. «Что-то» явно было не так.       Все окружение вокруг напоминало состояние офисов. Однако, он уже был в старой версии этого приложения, поэтому атмосфера была знакомой. Идущее рябью пространство уныло переливалось квадратами всех оттенков зеленого. Вокруг темнота, только небольшой круг света посередине. Рядом – оранжевые скачущие туда-сюда стены. И красный крест, гарантирующий выход.       Металлический шум замер за высокой кварцевой колонной. Пастернаку было страшно, но он, как любой герой ужастика (которые охотник просто ненавидел), спросил:       – Э-эй… Ты кто?       Лязг вновь повторился, и в свет шагнула искалеченная фигура Синтры. Красная одежда проржавела, и было видно, что из-за этого роботу трудно двигаться. Белое лицо испачкалось, а глаза все искрили при любом повороте головы. Черный шлем (точнее, ее волосы) наполовину оторвались, и изнутри виднелись микросхемы.       – Мистер-р-р Пастер-р-рнак, – заговорила Синтра заедающим металлическим голосом. – З-здравствуйте. Пож-ж-жалуй, обойдемся без оф-ф-фициального приветствия, – Брайан слушал, не смея перебивать. При таком состоянии ее обшивки вообще удивительно, что она смогла говорить. – Зачем Вы вернулись?       Этого вопроса Пастернак не ожидал. Он думал, что сейчас она расскажет о какой-то проблеме, но спросила именно это. Черт.       – Я… – протянул он, отводя глаза.       – Впрочем, Рей б-была права-а, –Домори съехала вниз по появившейся из ниоткуда стене. – Зря Вы сюда пришли.       Охотник недовольно закатил глаза. Все его прогоняют! Тут он уже не стерпел.       – Слушай, а ты почему вообще здесь сидишь и подслушиваешь? – он насупился и сложил руки на груди. – Твоя сестра, между прочим, рыдает там из-за того, что ты ее бросила. А ты здесь. Как так? – Брайан недоверчиво прищурился. В этой ситуации определенно что-то не сходилось.       – Знаешь, ведь наши ситуации имеют одно решение, - все еще на своей волне протянула девушка и зашлась непродолжительным кашлем. Изо рта вдруг вылетели несколько зеленых и красных кубиков. – Брайан, я умираю.       От этого заявления парень поперхнулся воздухом. Он ожидал всего: от того, что его заставят чистить унитазы, до того, что опять натравят на очередной «объект». Ведьма прервала размышления окончательно запутавшегося брюнета. Ее голос вдруг перестал давать помехи.       –После того, как ты «победил» Ведьму, все были счастливы. «Ведьмы нет, теперь жизнь наладится!» кричали они. Мы с сестрой воссоединились, и теперь не было никакой Синтры в Синтранете, – робот вздохнула и подняла взор куда-то вверх. – Однако, через некоторое время корпорация… Начала разрушаться. И пошло это с пятого этажа, где стоял единственный активный компьютер с выходом в Синтранет. Так как он был уже не нужен, мы решили уничтожить программу, но на этом ничего не закончилось. Она лишь повредилась, а разрушения продолжались. Мы эвакуировали работников пятого этажа и закрыли его. Но я понимала, что не в этом дело. Нужно было что-то экстренно предпринимать. И я знала, что, – Брайан не знал, что роботы могут плакать. Но Домори полностью сломала логику маленькой скатившейся слезой, тут же исчезнувшей в покровах зеленого пространства. – Синтранет не может жить без Синтры. А Синтракорп – без Синтранета. Это взаимосвязанные понятия, как симбиоз. Искорени одно – другое умрет. Ведь программа – основа всей задумки. Хоть доступ к ней есть лишь в одном компьютере, это пространство необъятно, - она провела дрогнувшей рукой по зеленому помещению. – Я застряла здесь, Брайан. И ты тоже.       Раздался громкий смех. Некто злорадно хохотал над беспомощностью девочки. Охотник вздрогнул.       – К-кто это? Кто смеется? – он в непонимании оглядывался по сторонам. «Это» веселилось совсем близко, но Брайан не мог найти источник.       Домори опять прерывисто вздохнула, покрутила пальцем в воздухе, и перед Пастернаком чудом появилось зеркало.       – Это ты, Брайан, – горестно шепнула она, смотря на вытягивающееся от удивления и страха лицо парнишки.       А он вовсе не понимал, что происходит. Смех затих; теперь в отражении на него скалился Мистер Дьявол. Ухмылка на красных губах сквозила удовлетворением от произведенного эффекта. Зеркало исчезло. Охотник боязливо приподнял руку, уже предчувствуя, что там увидит. Синий пиджак постоянно рябил и становился чистой рубашкой, сидевшей на алой руке. Бывший сотрудник сглотнул.       – Ч-что это… Почему?.. – он не мог подобрать слов. Голова начала кружиться и жутко болеть.       –Магия – слуга Дьявола. Все, что неестественно для природы – враг. Поэтому все «Ведьмы», как вы нас называете, так же по определению служат демонам, хотим мы того или нет, –Синтра брезгливо скривилась. – Когда семья Синтра забрала меня, мои силы начали действовать. Так появилась «Синтракорп». А моя магия принадлежит ему, – не нужно было пояснять, кому. Пастернак и так понял. – Он знал, что я не хотела служить. И захотел меня убить. Договоры, что подписывают охотники, –Домори красноречиво взглянула на Брайана и сразу опустила глаза. – Заключаются, непосредственно, с ним. Поздравляю тебя, Брайан, ты слуга Дьявола.       А парень просто стоял и пытался не упасть. Слишком много навалилось на бедную голову. Да, он ожидал этого. Все вело именно к такой развязке, однако брюнет до последнего не принимал этого, упорно находя другие ответы.       –У него нет своего тела, – продолжила Ведьма, после драматической паузы. – Поэтому он пытается вселиться в каждого охотника. Но чем дальше ты уходишь от компании, тем слабее его силы. Сейчас ты вернулся. Продолжить сможешь сам, – вновь молчание, чтобы дать обдумать. Ненавистник проклятой корпорации резко поднял голову, собираясь задать вопрос. – Я знаю, что ты хочешь спросить. Почему он отпустил тебя в прошлый раз, да? – Брайан медленно кивнул, не смея перебивать долгожданное объяснение. – Тогда ты работал на «Синтракорп», и у тебя была кое-какая связь с нами. Право на тебя, – Ведьма поморщилась от неприятной фразы. – Разделялось между ним и нами пополам. Мы давали тебе задания, и он не мог тебя контролировать, пока ты был занят. Сейчас, когда ты уволился, мы не в праве принять тебя обратно, – увидев потухнувшую надежду на лице Пастернака, Синтра поспешила добавить: – Извини, такие правила. ЕГО правила. Но я могу давать тебе задания, чтобы отсрочить… Неизбежное, пока мы не придумаем, что делать. Далее, на счет общих целей. Я чахну здесь от того, что компания «давит» на меня. Вскоре я окончательно исчезну, и корпорацию будет некому защитить. Так как она принадлежит Дьяволу, чтобы разорвать эти узы, нужно его убить. Контракт ты тоже можешь расторгнуть, только прекратив его жизнь. Ты должен найти способ. От этого зависит судьба всех. Ведь если он вырвется, уже никто не уйдет отсюда живым, – запальчиво завершила Домори. – А параллельно с этим, будешь выполнять редкие простые задачи. Первая, тебе нужно найти мою змею. Да-да, которая пыталась убить вас. Она сбежала после того дня. В моей базе стерта вся информация об убийстве Дьявола, а она может что-то знать. И да, еще, –Синтра кинула многозначительный взгляд. – Никому не говори об этом. Ты подвергнешь их опасности. Особенно Рей. Ей вообще не стоит знать обо мне, пусть считает, что я где-то далеко. Можешь пока идти. Обдумай все, а потом вернешься, чтобы узнать подробности.       У Брайана задергался глаз. То есть на него столько навалилось, а он даже рассказать никому не может? Конечно, он не желал опасности друзьям, но… Тяжелое бремя легло на его душу. Он все еще не мог переварить все сказанное. На это нужно время. Пастернак только запомнил главное. С остальным нужно будет разбираться по частям.       Стоп, разбираться? А с чего это она взяла, что охотник захочет оставаться с этим грузом? Может, она просто наврала, чтобы парень помог ей найти потерянную «побрякушку»? Поломанное потрясениями сознание дало сбой. На данный момент брюнет не мог мыслить здраво. По зеленому помещению разнесся истеричный смешок. Потом еще один. В итоге, бывший сотрудник, как сумасшедший, засмеялся, схватившись за черные волосы. – То есть, ты думаешь, что я во все это поверю? – сверкнув безбашенными карими глазами, он продолжил: – Я пришел сюда не для того, чтобы влипнуть снова во все это дерьмо! – парень тяжело дышал, взор сквозил безумием, а слова вылетали изо рта, даже не пройдя контроль разума, ушедшего в отпуск. – Знаешь, что, я думаю, ты все врешь. А этот красный мужик мне мерещится, потому что я тронулся умом еще в первый раз! Это все нереально. Сейчас я просто выйду из этого проклятого здания и уеду. Далеко. Главное, подальше отсюда, – выплюнул уже с ненавистью он, яростно стукнув по красному кресту, тем самым выходя из программы. Оставшаяся одна Ведьма тихо вздохнула. Слезы давно высохли. Ей было жаль парня, ведь на него свалилась такая ответственность, а впереди ждало еще много разочарований и опасностей. А также главное испытание, о котором он точно не должен знать. ***       Брайан уверенным движением запрыгнул обратно в лифт. Все природное обаяние и желание помочь резко улетучилось. Эгоизм брал верх, и брюнет стремился покинуть компанию как можно скорее. И вот опять летят этажи, но Пастернаку это кажется слишком медленным. «Давай же» - думает он, постукивая пальцами по шву синих брюк. Когда транспорт уже почти подъехал к первому этажу, все неожиданно дрогнуло. Даже сквозь уплывающий рассудок брюнет понял, что сейчас начнется, поэтому заранее крепко схватился за поручень. Сначала его пару раз тряхнуло. Потом погас свет и зажглась аварийная красная лампочка; замигала и затрубила сирена, лифт шатало во все стороны. Будто кто-то не хотел, чтобы охотник даже смотрел на выход. И, уголком здравого сознания, бывший сотрудник понимал, кто именно. Однако, шабаш в голове не утихал. А Мистер Дьявол внутри поистине радовался, что в этот раз у него такой слабохарактерный носитель. Сам сходит с ума, даже не дождавшись поистине захватывающих фокусов своего Хозяина. Включилась кнопка первого этажа, и Брайан поспешил выйти из этого дурдома. Быстрым решительным шагом, безумно усмехаясь, он в полной уверенности шел прямиком к заветной двери. Железная коробка, тем временем, захлопнула двери и уехала. Видимо, ее некто вызвал, однако Пастернаку было глубоко фиолетово, что происходило за спиной. Он двигался лишь вперед, к своей цели. Летящая походка замедлилась, а на губах растянулась торжествующая улыбка. Все же он смог. Осталось небольшое усилие – и заложник корпорации станет снова свободен. Рука потянулась к двери и, как только коснулась ручки, сразу одернулась. Брайан зашипел, теряя разом все сумасшествие, а с тем и радость победы. Вновь касание, и та же реакция. Конечность при любом контакте обжигало раскаленным огнем, словно внутри маленького поручня находилось палящее солнце. Повторив жалкие попытки несколько раз, Пастернак совсем раскис. Про слова Синтры даже вспоминать не хотелось. Тогда, он предпринял другой вариант. Сняв пиджак и заодно расстегнув пару верхних пуговиц рубашки (от бега, коим он пробирался на пятом этаже, и борьбы с горячим препятствием, стало жарко), охотник обмотал любимой тканью руку и спокойно толкнул дверь. Та стремительно отворилась и даже, с помощью неведомой силы, как бы дразня парня, зависла, открыв проход на улицу. Облегченно выдохнув, брюнет шагнул вперед и… Не шагнул. Непонимание отразилось на лице. Нога остановилась ровно в дверном проеме, а дальше не пошла. Какая-то невидимая глазу стена не пропускала. В голове вновь раздался беспощадный и уничтожающий смех. Брайан сокрушенно, с каждым рывком теряя надежду, все пытался выбраться. Пинал, бил кулаками пространство, с разбегу бросался на него… Но его откидывало, как на батуте. В последний раз с парня слетели очки, и он понял: конец. В этот момент сзади распахнулись двери лифта. Стук каблуков, беспрепятственно идущих вперед, вдруг замедлился, а потом и вовсе пропал. – Брайан? – недоверчиво прошептал женский голос. Тембр немного изменился, но даже так названный узнал бы его из тысячи.       – Кейт? – Пастернак удивленно обернулся. Вот теперь злость и сумасшествие окончательно растворились. Дьявол внутри бесился, но его никто не слышал и не слушал. Все плохие эмоции сразу сменились на радость, и брюнет повторно воскликнул: - Кейт!       Образ девушки из-за отсутствия очков расплывался, однако охотник все равно видел неизменное светлое каре.       – Брайан! – так же повторила Хикс и, визгливо повторяя имя парня, бросилась ему на шею. – Ты вернулся! Я знала, что ты нас не бросишь! – чрезмерная доброта и дружелюбность сотрудницы, как обычно, выплескивалась через край. Она немного отодвинулась, выпутываясь из объятий Пастернака, и придирчиво осмотрела его. – А ты вырос… И… Изменился… – она слегка покраснела и отвела глаза, но Брайан не видел этого.       Через мгновение дверь рядом с лифтом распахнулась, и Кейт почему-то резко отскочила от охотника. Чья-то высокая фигура скользнула в помещение и, подлетев к девушке, очень близко подобралась к ее лицу. Бывший работник корпорации с трудом различал происходящее, но звук поцелуя отчетливо раздался в лобби. Некто наклонился и, приподняв с пола забытые очки, небрежно надел Брайану.       – Ну, здравствуй, чувак, – хитро, но заметно добродушно протянул принявший знакомые очертания человек и приподнял руку для пожатия.       –Инэй?!