***
С нашей последней встречи трёхлетней давности, по словам его подчинённых, Стив достаточно сильно изменился. Он быстро утратил какой-либо интерес к делам организации, отошёл от командования, а вскоре просто ушёл отшельником бродить по миру. Что на него нашло? Решил отлавливать нелюдей в гордом одиночестве? Нет, не думаю. Он никогда не был фанатично предан идеям этой организации. Ищет меня? Вот это уже больше похоже на правду. Но целесообразность такой мотивации я не могу понять. Ведь он уже получил сражение, которого жаждал, и проиграл… Нет, очевидно, дело вовсе в другом. Но в чём? Не знаю… Стив. Что же с тобой стало? К счастью, та вылазка в город не была бесполезной. Висельники оказались послушны и почти без моего давления выдали мне нужную информацию. Однако мне всё равно понадобилось потратить немало усилий и времени на поиски брата. Сейчас я как никогда сильно жалел, что так и не нашёл общего языка со «шпионами» Рэсая. Они бы очень сильно помогли. Увы, Рэсаю не хватило сил, чтобы так скоро вновь с ними связаться, а моим приказам подчиняться они отказываются, до сих пор ненавидя меня за смерть своего хозяина. Так что пришлось вести поиски своими силами. С наступлением ночи поиски всегда только усложняются, но в этот раз мне повезло. Ведь Стив устроил привал. Поэтому свет от костра сквозь темноту ночного леса я увидел ещё до того, как услышал его. Для чего я, собственно, затеял эти поиски? От него лично мне не нужно ничего. Мне нужно лишь оружие, которое ему отдали хранители в надежде, что он сможет меня убить. Как оказалось, Хранитель запер все порталы в свой мир. Боится меня, очевидно. И для того, чтобы открыть их вновь, мне нужно использовать родную магию мира. Кусочек Сплетения, как сказал Рэсай, как раз и находится в том мече. Очень надеюсь, что Стиву хватило ума его не потерять. И всё же, не знаю, почему, я надеюсь, что из этой встречи, которая меня ожидает, выйдет что-то большее, чем просто получение необходимой мне вещи… Разговор, может быть. Ориентируясь сначала на свет, а вскоре ещё — и на звук, я оказался совсем близко к опушке, где он остановился на ночлег. Мне хотелось как можно дольше оставаться незамеченным. Хотелось изучить его, чтобы понять, к чему стоит готовиться. К моему невезению, оказалось, что его конь был сейчас здесь. Эта скотина учуяла моё присутствие даже раньше, чем я успел нормально осмотреть место ночлега, и начала с громким ржанием беситься. Наверное, если бы он не был привязан к дереву, то уже кинулся в лес, считая монстров безопаснее меня. Тупое животное. Конечно, опытный воин сразу догадался, что рядом опасность. И он был к этому готов. Вскочил, схватился за меч и начал ждать прихода нечисти. Конь до сих пор не успокоился, чувствуя моё присутствие, значит, мне не было смысла прятаться и дальше. Моё появление на опушке, ожидаемое, удивило и даже напугало его. Он ожидал увидеть какого-нибудь зверя или монстра, может быть, Инриго, но никак не меня. Какое-то время я просто стоял и ничего не предпринимал, нервируя его этим бездействием. Не знаю, чего я жду. Мне ведь всего-то нужен волшебный меч, который висел у него за спиной. Но я медлил, и медлил он. Хотя напасть он хотел, я видел эту страшную ненависть в его глазах. Но Стив не торопился, ведь глупцом не был. Уверен, он не забыл наше сражение, он прекрасно смог оценить мою силу, поэтому понимает, что в прямом бою со мной, тем более в одиночку, не справиться. Ему остаётся лишь искать подходящий момент для подлой атаки, когда я потеряю бдительность. Прошло уже больше двадцати лет, как я покинул дом и как рухнула наша небольшая семья… из-за меня. Долгое время я не вспоминал о прошлом, не вспоминал о тех, с кем рос, не вспоминал об убийстве. И вот теперь я вижу последствия своего поступка… Конечно, я могу отдаться слепой ненависти к этому человеку, но это будет неправильно. Мой брат… Моё детство было напрямую с ним связано. И теперь я не могу без сожаления смотреть на то, кем он стал… Сколько ненависти было в его глазах, но я не скажу, что беспричинной. Ведь я, можно сказать, уничтожил его жизнь, превратил в фанатичного убийцу. Сейчас агрессия с моей стороны была совсем некстати. Поэтому я просто подхожу к костру и сажусь рядом с ним. Брат стоял как никогда близко. Опасно, конечно, ведь теперь на меня наставлено остриё волшебного меча, которое способно меня убить. Поэтому я продолжал с особой бдительностью за ним следить. Мой поступок, очевидно, удивил его, и Стив начал колебаться. Хотел напасть — боялся. Хотел поверить в мою смирность — боялся. В тот момент в воздухе повисла неприятная тишина. Может, нам всё-таки стоило хоть что-то сказать друг другу? Но только вот что? Разве между нами осталось хоть что-то, кроме вражды и взаимной ненависти? — К чему эта грозность? Три года назад, мне казалось, ты усвоил урок, — пытаюсь говорить равнодушно, безучастно. Так часто делал Рэсай, когда хотел лукавить собеседнику. — У меня нет выбора! Лучше сдохнуть, чем позволить таким, как ты, и дальше убивать невинных! — шипит он. И это я-то считаюсь убийцей? Ха, смешно! Впрочем, я и не оправдываюсь, но слышать подобные обвинения от него — как минимум нелепо. Он забывается, но сколько жертв на совести его организации и, в частности, на нём? Сколько невинных погибло за стенами твоих пыточных и лабораторий? Скольких детей ты убил на потеху деревенщине? — Не тебе быть судьёй, брат. Нахмурился. Очевидно, моё обращение пришлось ему не по нраву. — Не смей меня так называть, тварь!!! — Смею. Ведь как ни старайся, но нашего общего детства стереть невозможно. Он ничего не кинул в ответ, смолчал. Видимо, мои слова хоть и немного, но всё-таки подействовали на него, заставили его то ли задуматься, то ли вспомнить о прошлом. И так, в тишине, прошло уже несколько минут. Кажется, сейчас для нас весь остальной мир просто замер, нам стало равнодушно всё, что нас окружало. Мы смотрели друг на друга и думали лишь о том, как жили эти двадцать лет… Однозначно, нам необходимо было встретиться. Нарушил это затишье брат, когда неожиданно ослабил свою руку, в которой держал меч. Кто-то бы посчитал это глупым нюансом. Но мы оба были воинами и знали, какие значения имели подобные «мелочи». Он не собирался сдаваться, нет, этот жест означал его желание к перемирию… пусть даже и временному. Вскоре Стив, тяжело вздохнув (видимо, с трудом им принималось нынешнее положение), покорно подошёл и присел к костру напротив меня. Его взгляд не изменился. Для него я самое страшное существо всех миров, разрушитель. Не скажу, что в этом нет правды, но всё же кое в чём он ошибался. Главный Хранитель до сих пор жив, и он гораздо опаснее меня, ведь он-то к людям не испытывал абсолютно ничего. При своём былом величии, он бы с лёгкостью расправился с моим миром и всеми людьми. Так что, Стив, я ещё не худший вариант. — Мне жаль, Стив, — неожиданно для него произношу я. Искренне. Не вижу смысла язвить или лгать, когда мы здесь одни и, вероятно, больше никогда не встретимся. — Теперь я понимаю, насколько ужасным было то, что произошло в тот день по моей вине. Отец… — Заткнись! — обрывает он меня яростным рыком. — Не смей его так называть! Он никогда не был тебе отцом! — Был. Именно он воспитал меня. — И в благодарность ты зарезал его, словно скотину! — И сожалею об этом. Ведь спустя столько лет я наконец-то смог понять последствия моей ошибки. Я вижу его гнев, он желает что-то мне ответить, возразить, оскорбить. Но пока что опять молчит, потому что не может собраться с мыслями. Что, не ожидал, что твой главный враг (или кем ты там меня считаешь) будет раскаиваться? А я смотрю в его глаза и вспоминаю маленького озорного мальчика, которым его и запомнил. Всё наше детство мы были неразлучны. Эти прекрасные дни… Я с улыбкой об этом вспоминаю. Всё в те дни было проще. Мы были юны и наивны. Счастливые мы даже и помыслить не могли, что однажды окажемся врагами. Об этом долгое время я и не думал. Воспитание хранителей давало о себе знать. Я и думать столько лет не желал о прошлом. Считал это глупостью моей людской природы. Сейчас же я вижу последствия. Брат… Этого весёлого паренька ждала спокойная деревенская жизнь, жена, дети. «Скучно», — обычно так отвечали мы на подобные предречения отца. Нас можно понять, мы были юны, наша кровь кипела жаждой движения. Да и крестьянская жизнь — это явно не то, к чему следует стремиться. Но всё же лучше такая жизнь, чем то, кем он стал. Предводитель секты с радикальными взглядами, безжалостный убийца, на счету которого десятки загубленных жизней… Кто повинен в такой его судьбе? Я. И только я… — Чего ты добиваешься?! — рыкнул он. — Заявляешься сюда. Действуешь мне на нервы. Что просто убить меня тебе недостаточно?! — его голос срывается, переходит в крик. «Людям свойственно защищаться от неизвестности гневом», — говорил Рэсай. Как всегда, он не ошибся. Ведь сейчас происходило именно это. Для него я — неизвестность, как и мой мотив нахождения здесь, поэтому он злится, пытается скрыть свои слабости. Но я отчётливо могу видеть, как его терзает… отчаяние. Да я не ошибся, это именно оно. Удивительно. — У меня нет в планах твоего убийства, брат. Я желал лишь поговорить с тобой. — Да неужели?! — вспылил он, забывая даже о сути разговора. — Я двадцать лет искал тебя, тварь. Как знал, что издохнуть ты не мог. И вот, это произошло. Я смог добраться до тебя. Но в ту ночь… ты опять разрушил всё!!! Но убивать меня ты не стал… Нет! Оставил в живых, чтобы я видел, как из-за тебя опять рушится вся моя жизнь. Надеюсь, ты доволен! А теперь вали отсюда!!! — он не стал размениваться только словами, а вскоре нащупал на земле камень и швырнул в меня. Увернуться от такого снаряда не составило проблем, но и отвечать на его провокацию я не стал. Ему нужно было выговориться, и я дал ему эту возможность. — На этот раз вини только себя. Я не просил тебя преследовать нас и убивать… её. Как же больно оборачиваться в прошлое и понимать, сколько у тебя было возможностей, чтобы предотвратить самую главную трагедию своей жизни. Подумать только, если бы в тот день, в городе, я не столкнул её с крыши… Не было бы ничего этого… Она бы не упала, нас бы не обнаружили ни Висельники, ни Стив, мы бы могли спокойно сбежать, и нас бы никто не преследовал… — Монстр, с которым ты якшался, получил по заслугам. Как жаль, что только он… — Нет! — его слова меня задели, и я, сам того не замечая, прервал его браваду резким рыком. Видимо, это действительно было страшно, ведь Стив вмиг заткнулся. — Ты монстр. Ты убиваешь без жалости, без сожаления. Я монстр. До недавнего времени я вообще не ценил людские жизни. Но она — нет, — говорю я и, поднимая голову, смотрю на него, точно в его глаза. Хочу, чтобы он услышал, хочу, чтобы понял. — Ты убил невинную девочку, которая умела любить весь этот поганый мир. Даже к тебе она прониклась состраданием. Всё твердила мне о боли, которую увидела в твоих глазах. Мечтала тебе помочь… Помни об это, брат. Последующий разговор не складывался. Он, сам того не понимая, задел болезненную для меня тему. Я снова ушёл в себя, погруженный в свою скорбь. Мой взгляд был направлен на пляшущий огонь костра… Как знакомо. Кажется, подними я голову, так вновь увижу её. Она сидит рядом и снова что-то готовит… Болезненные воспоминания. Прошло три года, а всё до сих пор так ярко… Погрузившись в свои мысли, я мог и отвлечься. Нет, держать себя в руках я был способен, врага к себе я бы не подпустил. Но моя отстранённость всё равно выглядела многообещающей для него. Я был уверен, Стив воспользуется возможностью и попробует на меня напасть. Но он остался сидеть на том же месте. Между нами вновь наступила тишина. Я не был против. Я привык. Да и думаю, я сказал достаточно. Так что тишина — это единственное, что сейчас нам было нужно. Он не хочет меня слушать. Он не верит мне… — Сказал бы ты мне об этом тогда, три года назад, я бы и слушать не стал. Но вот сейчас… — такое неожиданное заявление с его стороны заставило меня удивиться. Выйдя из своих мыслей, я посмотрел на него и понял, что всё это время он изучал меня. Не знаю, что именно он смог увидеть, но это заставило его всё больше засомневаться в своих взглядах. Неужели он всё-таки прислушался ко мне? — То существо… та… женщина… Ты любил её? — его голос дрожал, этот его вопрос был уж очень неуверенным. Видимо, выводы, к которым он приходил, шли вразрез всем его убеждениям. До сих пор веришь, что Инриго — всего лишь монстры, сумевшие переселиться в людское тело? Зря. Очень зря. — Любил, — кивнул я ему в ответ, — и люблю до сих пор. С одной стороны, так открыто говорить о своей слабости перед врагом, было неправильно, но я не стал лгать ему. И, кажется, мой голос, мой взгляд были красноречивей меня самого, ведь Стив понял, что его месть всё-таки случилась. Я обрёк его на тоску по любимому человеку, и он, сам того не осознавая, сделал тоже самое со мной. Такая боль, кажется, хуже самой смерти. Справедливо… можно и так сказать. Однако от понимания этого, я не увидел какой-то особой радости на его лице. Будто он начал задаваться вопросом, а какова цена такой его мести? — Тем более не понимаю, — покачал он головой. — Раз она была так важна для тебя, то почему я до сих пор жив? Разве теперь ты не желаешь мести? — Желаю, — кивнул я и увидел, как Стив нахмурился. Подумал, что это был намёк на то, чем именно закончатся эти наши посиделки у костра. Но нет. Он не угадал. — Но не тебе. Потому что ты переоцениваешь себя. Без помощи из вне ты бы никогда не смог добиться этого успеха. — «Хозяева»… — пробормотал Стив, видимо вспомнив день, когда с ним связались хранители через своего слугу. — Ты прав, их помощь была решающей… Хотя я так и не выяснил, что это были за существа. — И не выяснишь. Хранители равнодушны к людям. И с тобой они заговорили лишь потому, что твои цели по моей поимке пересеклись с их. — Те самые великие Четверо?! — воскликнул он от удивления, чуть не подпрыгнув на месте. — Эти существа считают тебя врагом, и при этом ты до сих пор жив… — бубнил Стив и начал на меня пялиться, будто впервые видит. Я не удержался и даже засмеялся. Забавно было видеть его страх, ведь он наконец-то понял, что я не Инриго, а «кто-то» гораздо сильнее любого из них. — Что… что ты такое? — задал он ожидаемый вопрос, когда осознал, что не сможет сам дать ответ, как бы ни старался. — Честно признаться — не знаю и сам, — не думаю, что такой ответ бы его устроил. Ну, что поделать. Даже хранители выдвигали множество гипотез, а определиться всё равно не смогли. — «Магическая ошибка»? — Одно из данных ими кличек. Почти юношеское любопытство промелькнуло в его глазах, когда он начал строить догадки. Ну, хоть что-то в моём брате не поменялось с годами. Приятно видеть. Этот странный разговор в очередной раз зашёл в тупик. Но он дал свои результаты. Ведь Стив засомневался… во всём. Выглядит таким потерянным, хоть и пытается этого не показывать. Но долго он не продержался. Вскоре уже поднимает голову, смотрит на меня, будто просит его выслушать. Моего ответа не нужно, скорее просто молчание, чтобы он понял, что я его выслушаю. — Подумать только, двадцать лет я служил этой организации. Ни разу не усомнился в том, что делал, что делали мы. Мы защищаем простых людей — я в это верил. Но твоё появление опять всё разрушило, даже… веру. Не знаю, почему, но впервые я задумался о правильности своих поступков, о цене… всех наших побед, — он сделал паузу, вздохнул, в очередной раз обдумывая, а стоило ли всё это рассказывать мне, тому, кого он должен ненавидеть. — Наверняка в штабе меня уже окрестили трусом, предателем. Пусть так. Я ведь действительно сбежал, не смог больше видеть всё это. Три года я провёл в бегах, оправдывая себя желанием вновь тебя настигнуть. Но только теперь понимаю, как это было глупо. Ведь на самом деле я просто хотел доказать себе, что всё ещё живу, что моя жизнь вне стен штаба хоть чего-то стоит. — Видимо, неудачно. — Ты прав, как никогда, — он даже усмехнулся. — Все эти двадцать лет я только и делаю, что разрываюсь от ненависти. Полезно. Для убийцы, коим меня и воспитали. И я не сомневался, что убийство нелюдей — лучшая мера. Но если в твоих словах есть правда, если мы все ошиблись, и Инриго действительно… люди… То на что я потратил свою жизнь? — Отец всегда говорил, что каждый может измениться. — Ха! Ты хоть сам-то в это веришь?! Я промолчал. Ведь он прав. Не мне, тому, кто сам поставил крест на своей жизни, говорить такие громкие слова. — Я обучен лишь убивать — другого смысла жизни я не нашёл. Все эти воспоминания, все эти ужасы, что я творил… От такого прошлого никто не сможет уйти. «Для тех, кто запер свою душу, потеряв желание к борьбе, забвение — есть единственное спасение», — с этими словами Рэсай передал мне рецепт зелья, чьи свойства сходны с заклинанием, которым он стёр мою память. Тогда я многое не понимал и не меньше удивлялся, но Рэсай вновь всё знал наперёд. Стоило об этом вспомнить, я тут же достал маленький флакон, который спрятал за пазухой. Да, я всё-таки упросил ведьму приготовить это зелье, но до последнего я не был уверен, что воспользуюсь им. Но теперь, видя, как сильно отчаяние человека, которого я когда-то называл братом, я понял, что не смогу всё просто так оставить… Конечно, я могу вспомнить о том, что из-за него случилось, могу поддаться жажде мести. Могу… Но я понимаю — этого не нужно. Двадцать лет назад я навсегда уничтожил его жизнь, поэтому нечего тратить время на вскрытие моих ран. Мы оба хороши. И всё же я получил шанс, я жил… Неужели после всего этого брат не заслуживает такого же шанса? Может, хоть он сможет распорядиться им правильно… Наши посиделки закончились тогда, когда я вскочил и тут же направился в его сторону. Стив в долгу не остался и практически инстинктивно среагировал, выхватывая меч. Меч наставляет на меня уверенно, хочет показать, что его мотивы не изменились. Но я-то знаю, что это не так. Слишком уже сильные сомнения раздирали его изнутри. И это невозможно скрыть. Уверен, даже если я сыграю в беззащитного, он не осмелится напасть. Скажу даже, что меня не пугал тот самый магический меч, которым он мне начал угрожать. Ведь его руки дрожали, он не был готов к битве. Хватило бы одного единственного удара, и он проиграет. Так я и поступил. Мой рывок оказался стремительным. Ожидаемо, такой манёвр человеческий глаз вовремя уловить не смог, и предпринять, как итог, Стив ничего не успел. Поэтому за один удар я выбиваю из его руки меч. Лишившись этой мнимой защиты, он мог из-за страха и вернуть свою былую воинственность. Я этого допустить не мог, поэтому следующий удар пришёлся именно в него. Силу я рассчитал правильно: удар отправил его в бессознательное состояние, но каких-то других повреждений не было. Теперь осталось его лишь напоить этим зельем… Извини, брат, за грубость. Будем надеяться, что хоть для тебя произошедшее пойдёт на пользу. Я, вновь удобно устроившись у костра, глянул на Стива. Он спал. Очевидно, эликсир уже усыпил его. Значит, до утра не стоит ждать его пробуждения. В таком состоянии он был в опасности, ведь ночной лес всегда был полон монстров. Поэтому я решил остаться. Покараулю да заодно и просто вновь обдумаю происходящее. Проснувшись, Стив не узнает о моём пребывании и, надеюсь, никогда не вспомнит обо мне и своём прошлом. Если он не повторит моих ошибок, то это утро даст ему шанс прожить новую жизнь… А я тем временем буду уже далеко. Меч теперь у меня, и я могу попасть в мир Хранителя… Ведь ради этой встречи Рэсай и готовил меня все эти годы…Часть 3
7 июня 2020 г. в 08:00
Приближаясь к одному из множества людских городов, я всё больше ощущал какое-то беспокойство. С чем оно было связано? Я и сам не понимал. Вроде всё идёт по плану, осталось лишь открыть портал, и я у конечной цели. Может быть, это будет путь в одну сторону… Может. Но пока не хочется из-за этого сокрушаться. Ведь для начала необходимо ещё получить доступ к нужным мне порталам.
Как же эти хождения за три года ужасно меня вымотали. Очень тяжело сдерживать себя, когда твоё тело так бездумно рвётся в бой. Да и лошади у меня нет. Эти животные, едва меня завидев, тут же разбегаются в разные стороны. Как и сегодня. Стоило только подойти к воротам города, как в ближайшей конюшне начался балаган. Конечно, работники конюшни тут же запаниковали и кинулись их успокаивать. Тупые животные! Из-за них я чуть не попал под подозрение. Не хотелось бы мне ещё впустую тратить время, чтобы оправдаться.
Желая, что бы мои поиски по городу прошли мирно, я был вынужден оставить свою косу. Думаю, здесь она мне не пригодится. Люди ничего мне не сделают, сколько бы ранений ни нанесли. И всё-таки мне стало так неспокойно, когда я перестал чувствовать знакомую тяжесть на спине. Очень надеюсь, что это просто вопрос привычки, и не более того.
В этот раз я вообще иду в непривычном для себя виде. Зная, как в нынешние времена люди озабочены проблемой с нелюдями, пришлось скрывать свои белые глаза. Проклятье! Этот длинный капюшон от плаща, который я накинул на себя, неудобный до безобразия. Да ещё приходится постоянно смотреть только себе под ноги.
Хотя, справедливости ради, хочется сказать, что этот маскарад сработал. Когда я оказался около ворот, ожидаемо, мной заинтересовалась стража. Богато одетый гость без оружия, без каких-либо личных вещей, без сопровождения выглядел, как минимум, не по правилам. К большому для них счастью, этим людям хватило ума не связываться со мной. Я слышал их бурчание, чувствовал волнение, интерес, и всё же ни один из них так и не подошёл ко мне. И я спокойно вошёл в город.
Теперь я понимаю, почему этот город именуется столицей. Ведь он огромен. И мне это не нравится. Пусть пауки Рэсая, с которыми он кое-как вновь смог связаться, помогли мне, но обычного описания нужного здания всё равно было мне недостаточно, чтобы сразу найти его. Ведь здесь столько улиц, многие из них на одно лицо, и все они идут врознь. Поэтому бродить здесь мне пришлось немало.
Ха. Даже не верится, что когда-то я обожал проводить время в людских городах. Даже не знаю, с какими эмоциями вспоминать об этом теперь. Во времена юности я слишком уж увлекался разнообразными развлечениями. Сбегал от наставников и гулял по разным городам Империи и за её пределами. Кутёж, разбои, женщины — всё, что мне было недоступно там, я желал заполучить здесь, в людском мире. За своё своеволие я часто получал наказания, ещё чаще Рэсай покрывал меня, тем самым перенося весь гнев хранителей на себя. Но меня это не останавливало. Я гордился своими поступками. Сейчас же… даже не знаю. Разве может сделать что-то хорошее вырвавшийся на свободу юнец, уверенный в своих вседозволенности и безнаказанности? Очевидно, что нет. Наверное, поэтому Рэсай при любом удобном моменте вспоминает эти случаи и начинает упрекать. Боится, что я могу сорваться и пойти по тому же пути? Зря. Меня уже давно перестали волновать все эти развлечения, а последние три года — тем более.
Конечно, это могло бы стать выходом. Как по-другому забыть своё горе, если не отвлечься на что-то другое? Но, увы, не думаю, что это мне поможет… ничего уже не поможет. Драки с людьми при моей-то силе абсолютно неинтересны. Попытка упиться до беспамятства в каком-нибудь грязном кабаке бесполезна. Моя регенерация абсолютна. Алкоголь на меня не подействует. Остаются только женщины… Нет! Уж точно нет. Раньше я считал это самым лучшим развлечением, но не теперь…
Она… она никогда не отличалась особой красотой, её манеры всегда были грубыми, под стать обычному деревенскому воспитанию. Я знал женщин, которые были гораздо красивее, утончённее. Они знали этикет, играли на музыкальных инструментах. Некоторые прекрасно пели. Раньше я и увлекался только такими, считал, что только они достойны моего внимания. М-да. Каким же эгоистом я был. Однако сейчас мне полностью равнодушны все эти требования, а любая женщина, встреченная мною, не вызывала во мне абсолютно ничего… Я люблю её. Ничего не изменилось и спустя три года. Возможно, я просто схожу с ума. Но я знаю. Никто не заменит мне её, мою девочку, мою… Мириду…
Больно… Так больно произносить её имя…
«В людской природе справляться с полученными сердечными травмами», — так однажды сказал мне Рэсай, желая напомнить, что в моём горе нет ничего особенного и уникального. Немало людей в своей жизни вынуждены сталкиваться с бедами пострашнее моей, и они справляются, выдерживают и продолжают жить дальше… Я знаю! И я не молю никого о жалости. Но мне всё равно! Это МОЯ трагедия! МОЯ боль! Последствия МОИХ ошибок!.. Как ни старался, я так и не смог забыть того, что сделал, точнее… не сделал, чтобы спасти тебя, чтобы не допустить всё это… И не этому демону меня осуждать!
Когда-то я уже сделал предположение, что между нами развилась «связь». Пусть это и не было похоже на то, что связывало меня или других хранителей с нашими помощниками, но я чувствовал странную, несвойственную людям тягу. Она была Инриго. Сущность монстра, его магия срослись с её. Она стала зависима от силы созданий вроде хранителей или меня, чья могущественная аура просто подминала под себя другие проявления магии. Связь стала возможной… Но тогда я не придал этим размышлениям какого-либо значения. Не верилось мне, что даже от Рэсая ушёл факт существования такого рода связи. И вот. За свою пренебрежительность я поплатился сполна. В тот день ведь я потерял не только так горячо любимую мною женщину, но и часть себя, своей сущности.
Прошло три года, а я до сих пор помню её ауру. Прекрасную, как и она сама. Яркую, ставшую словно лучом света в темноте, в которой столько лет я блуждал. Тёплую, что грела меня своей близостью. И такую… хрупкую… Подсознательно стремлюсь вернуть… Но этому не бывать! Поэтому сейчас я себя и чувствую, словно разодранным на куски… И после этого демон смеет осуждать моё помешательство?!
Да, я мог оправдаться, сказать, что в случившемся есть и её вина… причём немалая. Ведь она обладала потрясающей способностью эндерменов. Если бы она научилась её контролировать, то тогда бы спаслась, её бы никогда не догнали Висельники, она бы не погибла, и я не остался бы один, снедаемый чувством вины… Я мог так сказать, мог, но… Но как я смею осуждать её страхи, говорить о слабости и утерянной возможности, когда сам в этом повинен?! Моя сила сродни силе хранителей — самых могущественных существ в известных мне мирах. Но к чему она мне, если я не смог защитить юную девицу (всего лишь одного человека!), которой одной единственной я был нужен?!
Так, погруженный в свои мысли, я и бродил среди людей. К моему счастью, по вечернему городу я пробирался без проблем. Меня замечали, и это ожидаемо, учитывая мой вид, но никто не подходил. Я слышал испуганные перешёптывания прохожих, но не больше. Это хорошо. Значит, капюшон, закрывающий мои глаза, справлялся со своей задачей.
Кто-то бы мог спросить, что я забыл в настолько большом людском городе, раз я так нелестно отзываюсь об окружении? Ну, уж точно не по своему желанию я здесь. Но выбирать не приходится.
За три года организация (скорее — секта) Висельников пришла в упадок. Конечно, они продолжают свою деятельность, веря до смерти в своё «великое» дело. Но после того, как последний их глава не официально, но фактически покинул свой пост, в главенстве у них началась борьба за освободившееся место. Судя по тому, что в странствиях мне попадались лишь разрозненные группы фанатиков, рыскающие даже не за золото, а за идею, междоусобица до сих пор не закончилась. А ещё, как мне удалось выяснить, после сражения со мной (Сражения? Ха! Скорее их позорного избиения) немало солдат, утратив боевой дух, предали своим идеалам и теперь только сидят в кабаках, пропивая жалование. Моя ненависть к этой организации сильна. Оно и понятно. И всё же безоговорочная верность каждого солдата в эти идеи достойна уважения. Именно поэтому пьянчуги, тешащие себя былыми «заслугами», отвратны мне ещё больше. Но как раз одна из таких компаний и собралась в столице. Их-то я и ищу. Там я ожидаю найти прямых подчинённых бывшего главы банды. Они-то уж точно мне скажут, куда он подевался.
Пройдя очередную большую площадь и убедившись, что и она тоже не подходит под описание, которое сообщили мне пауки Рэсая, я быстро завернул в ближайший тёмный переулок. Здесь не было лишних глаз, поэтому можно было передохнуть и даже снять капюшон. Осталось только подождать моего помощника в надежде, что ему повезло больше, чем мне.
В ожидании я провёл здесь некоторое время, ненароком наслушавшись немало личных ненужных мне разговоров жителей домов, и даже уже начал нервничать, думая, что проныра всё-таки попался. К счастью, его я услышал, когда он был ещё достаточно далеко, это меня успокоило и даже заинтересовало. Ведь его шипение было уж чересчур весёлым. Видимо, он добился успеха. И да, я угадал. Ведь когда он появился в этом переулке и подбежал ко мне, то тут же заносился вокруг меня и запрыгал от радости. Ну, зачем так шуметь? Всё равно я твоего шипения не понимаю.
Вскоре, выяснив, где место, которое его так взбудоражило, я решил отправиться по указанному пути. Но для начала пришлось приложить усилия, чтобы выпроводить паука из города. Он столь же упёртый, как и его хозяин. Он обо мне заботится, поэтому и хочет идти следом, но я-то не хочу потом спасать его от разъярённых горожан. К моему счастью, с третьей попытки он всё-таки смирился и, что-то там прошипев от обиды, вновь залез на крышу и помчался в сторону городской стены. Я же, надеясь, что память проныру не подвела, направился в дорогу. Надоел мне этот город, поскорее бы убраться отсюда. Ведь чем дольше я тут нахожусь, тем выше шанс, что какой-нибудь изворотливый раскроет меня и тем самым взволнует весь город. А вступать в конфликт с местным населением мне бы абсолютно не хотелось.
К счастью, мой помощник оказался очень внимательным. Когда я пришёл на площадь, куда он меня отправил, и увидел очередной постоялый двор, то сразу понял, что это именно то место, которое я так долго искал.
На свои поиски я потратил чересчур много времени, не заметил, как, а уже наступил поздний вечер. Это не очень хорошо. Ведь мне известно, что люди любят на закате дня посещать подобные заведения. Опять толпы… Меня уже начинает это всё бесить.
Подхожу ко входу уверенно, чтобы ещё на пороге не вызвать подозрений. И всё же от нервов, не зная, куда деть свои руки, поправляю плащ и капюшон. Да, признаю, мой вид был весьма подозрительным. Но я пытаюсь себя успокоить тем, что раз за всё время пребывания в городе меня не остановил ни один караульный, то простым гражданам до меня уж тем более нет дела.
Уже у порога прекрасно слышу голоса посетителей. Их достаточно много… Уф. Поскорее бы всё закончилось.
Мой слух меня не обманул, в помещении оказалось действительно много людей, и по закону подлости все они тут же уставились на меня. Я не понимаю, почему порой на меня обращается излишне большое внимание. Может, всё дело в моих ауре и силе, которые люди подсознательно чувствуют? Вероятно, так. И всё же я не поддаюсь эмоциям, которые могут меня выдать или дать повод для лишних подозрений, и просто осторожно осматриваюсь в поисках хозяина. Раз Висельников здесь не было, то, значит, они где-то спрятались, и трактирщик должен знать, где. И вот я его нашёл, и готов был поклясться, что мне знакомо это лицо.
Минуя все столы, за которыми сидели посетители, я уверенно приблизился к хозяину заведения. Я не ошибся, я точно знаю этого человека. Ведь это тот самый барыга, у которого мы… когда-то сняли комнату. Хах, какая встреча. Впрочем, я даже рад увидеть знакомого, подход к которому я прекрасно знаю.
Моё приближение и нежелание снять капюшон трактирщик поначалу принял с настороженностью. Хотя я прекрасно заметил интерес. Видимо, он смог разглядеть под моим плащом доспехи и уже даже оценил их стоимость. Очевидно, в его глазах бродягой я не был.
— Хм. Похвально ты расширил своё дело, — только-только он успел открыть рот, желая озвучить своё лестное приветствие, как я его перебил.
От моего неожиданного заявления трактирщик запнулся и начал скорее соображать, что ответить. Несколько раз он подробно меня осмотрел, видимо, пытался вспомнить, откуда мы могли быть знакомы. Я считал, это пустой тратой времени. Но как вдруг его лицо преобразилось от искреннего удивления, а потом и радости. Он меня узнал. Даже понятия не имею, за что успел ухватиться его цепкий взгляд, ведь лицо-то моё почти полностью скрыто.
— О, господин Висельник, — радостно и весьма громко произнёс он.
От такого обращения я неуютно поёжился, и не зря. Ведь все посетители, которые сидели рядом и слышали слова трактирщика, тут же затихли, боясь на меня даже взглянуть. Хорошо, что сейчас в здании не оказалось никого, кто бы близко был знаком с устройством этой организации, а то у меня могли бы возникнуть проблемы. Впрочем, с другой стороны, плохая репутация Висельников сыграла мне на руку. Ведь не прошло и минуты, а слова трактирщика разошлись по всему залу, и уже затихли все, надеясь не привлечь моё внимание.
— Рад вас увидеть в добром здравии, господин, — тем временем не унимался хозяин. Опять этот приторный, лживый тон. Бр-р. — Как хорошо, что вы тоже оценили эти перемены. В этом прекрасном заведении остаются лучшие гости столицы, — стал нагонять он себе цену. Хах, очень умело, надо сказать. — А вы чего-то сегодня один, без своей сестры. Извольте хоть поинтересоваться, как юная леди поживает? — его слова, словно нож, вонзились в сердце, вызвав настолько сильную боль, что я даже оскалился.
Этот неконтролируемый порыв чуть меня не выдал. Но и трактирщик резко замолк. Видимо, он догадался, что в попытке заполучить моё расположение затронул излишне щепетильную, для меня, тему, и тут же попытался исправиться.
— Прошу прощения за эту болтовню, господин.
Удивительно, в его словах можно было различить искреннее сожаление. Он и без моих слов прекрасно понял, почему я так резко отреагировал при одном лишь упоминании о… ней. Меня поразила его проницательность. Похоже, правду говорят, что трактирщики лучше всех умеют разбираться в людях.
— Лучше скажите, чем я могу вам услужить? — теперь решил он перейти к своей непосредственной работе и после вопроса стал ждать моих слов.
Я же с ответом не торопился. Сначала стоило убедиться, что поблизости нет лишних ушей, и только после я подхожу к барной стойке, за которой он прятался, и чуть наклоняюсь в его сторону. Он занервничал. Видимо, догадался, что разговор будет серьёзным.
— Я знаю, что у тебя завелись некие «постоянные посетители». Мне бы хотелось с ними встретиться. Ты бы не мог помочь это организовать? — пусть моя просьба и не содержала конкретики, но судя по побледневшему лицу трактирщика он прекрасно меня понял.
— Прошу прощения, господин, — он тут же весь поник, — я вынужден вам отказать. Они приказали их не беспокоить… ни по какому случаю, — и теперь, осмотревшись по сторонам, он чуть наклонился в мою сторону, чтобы перейти на шёпот. — Вы же понимаете, господин. Если этим отморозкам будет что-то не по нраву, они же мне всё заведение разгромят ещё и — упаси Великий — убьют кого-нибудь.
Его отказ был таким же ожидаемым, как и то, что эти «рыцари» действовали с помощью запугивания. Но я не огорчился, ведь знаю, что у меня было преимущество, то, что действует на таких людей эффективней любых запугиваний, — золото.
— Жаль, — наигранно вздыхаю я. — Тогда не подскажешь, кто бы мог мне помочь? Я неплохо ему заплачу, — встаю прямо и начинаю поправлять плащ. Его полы «случайно» сдвинулись, на секунду открыв на обозрение немалый мешочек монет на моём поясе.
Этой секунды хватило с лихвой, чтобы цепкий взгляд трактирщика заметил желаемое. Мужчина понял намёк, поэтому тут же занервничал. Конечно, угрозы Висельников он помнил прекрасно, но так же он помнил и меня, того, кто не поскупится на хорошую оплату. Теперь вот стоит, думает, взвешивает оставшиеся «за» и «против». Я же еле-еле сдерживаюсь, чтобы не улыбнуться во весь рот. Ведь знаю, что на эту уловку он клюнет как миленький. Заглотит и крючок, и леску — и половину удочки в придачу. Зачем ему называть тех, кто бы мог мне помочь найти Висельников, когда он сам сможет это сделать и при этом неплохо заработать?
— Следуйте за мной, — спустя какое-то время негромко произнёс он и направился на выход из зала. Очень хорошо. Другого ответа я и не ожидал.
Я пошёл за ним, напоследок окинув взглядом зал. Раз сам хозяин трактира радушно принял меня, то интерес ко мне у посетителей окончательно исчез. Это и хорошо. Пока дело не сделано, лишние перешёптывания и подозрения мне не нужны.
Шли мы по зданию молча. Я слышал, как он бубнил себе под нос, пытаясь найти тему разговора. К моему счастью, он так и не осмелился что-то сказать. Мне его слова и прочая лесть и даром не сдались. Видимо, он это понимал, а, может быть, чувствовал напряжение, повисшее в воздухе. Пусть большинство людей и не владеют магией, но они всё равно подсознательно чувствуют, как и все монстры, мою ауру.
Когда мы вышли из этого душного здания, мы оказались на заброшенном заднем дворе. Очевидно, это место раньше было частью площади, но ныне оно огорожено настроенными домами. Из-за чего сюда иным путём кроме как через постоялый двор и не попасть.
Дальше провожать человек меня не собирался, а теперь просто стоял и объяснял, куда идти. Но мне этого было не нужно. Даже отсюда я смог расслышать то сборище пьянчуг, которые смеют причислять себя к Висельникам… И за что хоть их до сих пор терпят?
— Не знаю, что вам от них нужно, но прошу вас, господин, не злите их и не упоминайте меня в разговоре. Сейчас переходить дорогу вашей организации стало опасно как никогда.
Ввязываться в поножовщину мне и самому не хотелось. Но я пришёл за ответом и был готов добиться его любой ценой.
— Зависит о того, насколько они будут сговорчивы, — отвечаю я и сбрасываю с себя этот ненавистный капюшон. Этот переулок безлюден, так что никто меня не увидит. Ну, конечно, кроме одного…
Хах. Однозначно, нужно было видеть лицо трактирщика в тот момент. Его любимый посетитель, который ему запомнился ещё с той деревни, оказался Инриго. Очевидно, такого он не ожидал. Поэтому сейчас стоит истуканом и ошарашено на меня пялится. Хорошо, что хоть в обморок не шлёпнулся.
И хотя это было забавно, но дальше пугать человека не было ни в моих планах, ни в желаниях. Мне оставалось лишь отдать обещанное за помощь вознаграждение. С этой целью я и подошёл к нему.
— Проболтаешься об увиденном, и Висельники станут наименьшей из твоих проблем.
Думаю, эта угроза была даже лишней, потому что мешочек монет, который я ему отдал, содержал столько золота, что, я уверен, он тут же «забудет» всё, что увидел.
И я опять оказался прав. Ведь когда трактирщик умело на вес смог определить количество полученной «взятки», страх в его глазах быстренько сменился на обычное недоверие. Очевидно, он понимал, что никакой доблестный охотник на монстров ему никогда столько не заплатит, поэтому он никому не проговорится о моём секрете. Как же забавно и просто манипулировать такими людьми, особенно, когда для тебя все эти монеты уже не имеют никакой стоимости.
Преодолевал я весь этот забытый переулок стремительно. Шёл в сторону, откуда раздавались голоса, и с каждым шагом они становились всё громче. Значит, шёл я правильно. И действительно. Вскоре передо мной оказалось старое деревянное здание. Похоже, когда-то в нём располагалась конюшня. О, самое подходящее место для трусов, вроде них.
Через центральный вход не стоило даже пробовать ломиться. Открыться эти огромные ворота спустя столько-то лет никакая сила не заставит. Зато рядом была дверь поменьше. Судя по всему, она и являлась действующим входом. Только в данный момент он оказался заперт. Ожидаемо. Хотя разве сейчас это может быть для меня проблемой?
Неожиданное проникновение путём выбивания двери ногой взбудоражило участников данного сборища. Поспрыгивали с насиженных мест и схватились за мечи. Надо же! Оказывается, они ещё не пропили умение держать меч правильной стороной. Но они меня не пугали. В конюшню я вошёл спокойно и также непринуждённо стал высматривать приближённых бывшего главы всей этой секты.
Недоумение прошло тогда, когда они увидели мои глаза и поняли, что перед ними не человек. Они осмелели, посчитали, что превосходство на их стороне, и я не угроза такому количеству солдат. А я-то хотел, чтобы всё прошло мирно. Жаль…
Самые смелые тотчас бросились на меня. Решили, что я — лишённый ума Инриго, раз пришёл прямо к ним да ещё и без оружия. Не было нужды проливать кровь, чтобы усмирить этих глупцов. Хватило и просто хорошего удара. Для такого моих сил хватало с лихвой. И вот уже через пару минут все эти юнцы валялись на полу и скулили от боли. Я слегка перестарался, и рёбра у некоторых точно переломаны, а одним особенно настырным я выбил ту самую амбарную дверь. Зато для остальных это должно стать уроком.
При других обстоятельствах такая открытая демонстрация моего превосходства перед ними, лишь бы сильнее раззадорила их. Ведь они и без того все фанатики — поголовно, так ещё и хмель придавал смелости. Однако сегодня в этом сборище оказались и те, кто три года назад участвовал вместе с главным в облаве на меня. Именно они первые заподозрили что-то неладное. Для Инриго я вёл себя слишком нагло, с лёгкостью, даже без оружия, управился с противниками. Поэтому они призадумались, а вскоре их пьяные головы прозрели.
— Не смейте его провоцировать! Убирайте мечи в ножны!
Все те, кто вспомнил, вмиг выполнили приказ. Остальные же, конечно, воспротивились. Появилась даже ещё одна кучка добровольцев стать мною побитыми. Но вскоре перешёптывания о том, кто же всё-таки перед ними, разошлись по всему помещению. И оставшиеся «смельчаки», побледнев от страха, незамедлительно последовали примеру более разумных сослуживцев. Раз однажды со мной не смог справиться даже подготовленный отряд Висельников под командованием самых опытных вояк, то им-то тут ловить вообще нечего.
Я не сдержался и усмехнулся. Признаю, слухи, которые ходят обо мне в этом ордене, мне очень льстили.