Второй шанс

Когда я прошёл через портал и оказался в самом удивительном из известных мне миров, я почувствовал себя очень странно. Дежавю, вероятно. Двадцать лет назад, проследовав за скелетом в тот же портал, мне открылось немало новых знаний, я сам стал частью этих тайн. Тогда началась моя новая жизнь, а всё прошлое я без сомнений оставил позади. Сейчас происходило что-то похожее. Не знаю, какой исход будет у грядущего сражения, но я не испытывал по этому поводу ни страха, ни сомнений. Ведь там, позади, не осталось ничего… Только три года одиночества и скорби. А это я не прочь забыть. Именно поэтому меня не пугала и возможная смерть от лап Хранителя. Ведь верю, что хотя бы после смерти смогу тебя увидеть и… извиниться… Знаю, это глупо. Ну, и что?! Я хочу верить… Всё равно вера — это единственное, что у меня осталось. Мой настрой точно бы не понравился Рэсаю. Ведь он так старался мне внушить, что мои шансы победить реальны. Я ему верю ровно до тех пор, когда вспоминаю, что бросаю вызов самому сильному магу, сам в ней понимая лишь какие-то основы. Хах. В былые времена за такую неподготовленность к предстоящему сражению Крайдэс бы с удовольствием меня высек. Хотя в оправдание хочу сказать, что подготовиться сейчас было невозможно, ведь даже Рэсай не знает, какой именно магией занимался его старший брат. Обернувшись, я убедился, что портал за мной закрылся, и теперь направился по мосту прямо к огромному замку. Моего проныры со мной не было, ведь я обманом вынудил его остаться по ту сторону портала. Наверняка, он на меня злится, ведь я обещал ему, что мы пройдём через всё вместе… и погибнем тоже вместе. Но… но я не могу так с ним поступить. Мне плевать на все эти предназначения помощников! Потому что он мне не слуга — он мой друг, и я не хочу, чтобы в очередной раз ради моего успеха кто-то отдавал свою жизнь… Надеюсь, ты сможешь понять и простить меня проныра, если я не вернусь. Вопреки своим предостережениям я спокойно преодолел мост и уже стоял на пороге этого самого замка. Тихо. Ни одного скелета на крепостных стенах. Рэсай опять не ошибся, когда говорил, что Скрэйман отзовёт всех своих слуг, потому что отныне силы наших аур схожи, и младшая нечисть просто не сможет отличить меня от своего хозяина или вообще начнёт подчиняться именно мне. «Силы наших аур схожи», — что-то слабо мне в это верилось. Ведь как я, человек, могу соперничать с самим хозяином всех миров, пусть и сошедшим с ума? Этот замок двадцать лет был моим домом. За это время я достаточно его облазил. По крайней мере я был там, куда Скрэйман разрешал мне ходить. Замок действительно огромный. Там есть даже заброшенные места, которые остаются нетронутыми со времён предыдущего Хранителя. К своему сожалению, я не изучал его досконально. Я был подростком, меня больше волновали сражения, чем копания во многовековой пыли. И теперь моё любопытство негодует. Ведь у меня был шанс узнать историю этого древнейшего сооружения, а я им не воспользовался… Подумать только, сколько же всего в своей жизни я пропустил из-за глупости? В любом случае мои знания о карте замка не сравнятся со знаниями того, кто прожил здесь века. Поэтому я не решился переступать порог этого сооружения, а направился в обход. Уж сражаться с магом в закрытом помещении у меня не было абсолютно никакого желания. Какое-то время я шёл вдоль замка и посматривал на окружение. Хотя тут и смотреть уже было не на что, на таком огромном острове выжил только замок, остальное стало безжизненной пустыней, которая простиралась до самого горизонта. А когда-то ведь здесь был прекраснейший лес — так говорил Рэсай. Хранитель уничтожил его. Сказал бы, что меня удивляет такая его жестокость, но я лучше промолчу, ведь он уничтожил даже собственное тело — чему ещё удивляться? Рэсай упоминал, что Скрэйман не всегда выглядел как дряхлая мумия. Но однажды он решил проводить свои зверские эксперименты на самом себе, и вот что из этого вышло. Видимо, тогда хозяин миров и начал терять рассудок. До сих пор без приключений я шёл вперёд. На меня так никто и не напал, и вскоре я понял, почему… В таком темпе я добрался до огромной круглой площадки. Именно в этом месте впервые я и встретился с хранителями. Как иронично. Ведь именно здесь меня и ждал сейчас Хранитель… Наконец-то. Спустя три года мучительных ожиданий и мечтаний о мести я наконец-то встретился с ним. Я нервничаю. Очень. Начинается вспоминаться всё, за что я ненавижу это мумифицированное существо. Сколько боли он мне нанёс. Всё это превращается в ярость. Так и хочется броситься прямо на него, но я держал себя в руках. Этот бой не будет лёгким, я не должен его недооценивать. Скрэйман никак не отреагировал на моё появление, продолжал стоять ко мне спиной и всматриваться куда-то вдаль. Можно было побыть наивным и поверить, будто он не знает о моём присутствии. Но нет. Он знает и готов. Ведь в костлявой руке он держал свой любимый посох с самыми сильными чарами. Очевидно, он хочет дать бой именно здесь. Ну, что ж, я не против. Как я говорил, таиться и дальше смысла не было, поэтому я потянулся за своей косой. Лязг металла оживил моего противника, он дёрнул головой, прислушался. Выжидал, потому что хотел узнать, брошусь ли я безумцем на него сейчас. И когда он понял, что этого не произойдёт, он улыбнулся. Фактически, это можно было даже принять за похвалу — для него это, однозначно, щедрость. И теперь, не дождавшись от меня действий, он оборачивается. М-да, подчеркнуть своё главенствование он всегда умел. Стоит и смотрит на меня так высокомерно и надменно. Конечно, я для него был никем, никем являюсь и поныне. Просто магическая ошибка, которая отбилась от рук — не больше. Да, он испытывает страх (иначе бы не предпринимал уже несколько попыток от меня избавиться), но он естественен. Не каждый ведь день по миру бродит какой-то сопляк, который смог изничтожить троих хранителей… И всё же в остальном чувствуется его пренебрежение. Одна его ядовитая ухмылка чего только стоит. От неё начинали трястись даже его братья, а я-то уж тем более. Но не сегодня. Я не боюсь его. Любое существо можно убить. И он не исключение! Он принял мой вызов и не стал размениваться на какие-либо слова, а просто направился в мою сторону, готовя первое своё заклинание, чтобы запустить в меня. Кажется, минуты изнемогающего боя давно перешли в часы. Я уже и не помнил, когда всё это началось, в голове была лишь одна цель — избежать очередного пущенного в мою сторону заклинания. Зная о своём превосходстве, скелет издевался надо мной. Я, словно шут, был вынужден постоянно носиться и прыгать по всей арене, спасаясь от его магии. Унизительно — это точно. Но уж лучше прыгать, чем попасть под действия очередного драного заклинания — это я вскоре понял. Ведь когда избежать удара у меня не выходило, я с лихвой мог почувствовать всю силу его магии. Было больно, очень. Щадить он меня не собирался. К счастью, мои доспехи защищали меня от части пагубного воздействия колдовства Хранителя. В своё время Рэсай знатно постарался, наложив на них специальные защитные чары в тайне ото всех даже от меня. Но и они не могли защитить ото всей магии. Поэтому из-за своей невнимательности однажды я получил серьёзнейшее ранение в плечо. Разумеется, оно не было смертельным, но очень сильно меня ослабило. Ведь его магия не позволила этому ранению привычно зажить. Именно в такие моменты понимаешь, какое же всё-таки моё оружие тяжёлое. Сегодня мне понадобилось всё, что было когда-либо мною изучено. Правильный расчёт силы для атаки и блокирования — как учил Дэйрак. Реакция и хитрость в действиях, чтобы обмануть противника, обойти его со спины или вовремя уйти от атаки — это развивал во мне Крайдэс. И, конечно, терпеливость, умение выжидать правильный момент для своих действий, поиск слабостей противника — наставления Рэсая. Всё это помогло мне продержаться до тех пор, пока он контролировал происходящее. И всё же я устал. Эти многочасовые побегушки не могли не сказаться на моей выносливости, да ещё эта проклятая магия, разодравшая мне плечо, не собиралась сходить, чтобы рана наконец затянулась и престала мне мешать. К своему счастью, всё это не оказалось напрасным. Поначалу Скрэймана наше противостояние лишь забавляло, не больше. Он смеялся над моими неудачами и издевался. Однако справедливость существует, и заключается она в том, что для сотворения магии тоже нужны силы. Поэтому постепенно Хранитель сам начал ослабевать. Я стал замечать его злость, раздражение, и смеяться уже хотелось мне. Очевидно, он не рассчитывал, что я смогу так долго продержаться против него. Конечно, это ещё далеко не победа. Но теперь мы воспринимали друг друга как равные по силе. Он перестал бахвалиться, сосредоточился, чтобы не просто меня гонять, а попасть точно и наверняка. Очевидно, Скрэйман хотел доказать себе, что до сих пор владеет боем. Однако у меня получилось и дальше избегать его атак, что его разумеется злило ещё больше. И тогда сражение стало настоящим. Никто из нас не собирался тратить ещё столько же времени на обычные побегушки по площадке. Наши атаки приобрели всё больший размах. Я, порой забывая об осторожности, бросался прямо на него, чтобы сбить с него защитную магию, чтобы ранить его. Ничего лучше не сбивает противника с толку как ранение. Кто-то бы сказал, что я поступаю опрометчиво. Да, это так, но только не в нынешней ситуации. Ведь скелету тоже надоело отправлять в мою сторону свои заклинания-пустышки, он начал колдовать что-то посерьёзнее, но при этом оставался ещё больше уязвим для моих атак, чем я и пользовался. Снова всё переходило в долгие минуты. Наши старания задеть друг друга уже стали походить на хорошо отработанный танец с разными магическими особенностями. Огонь, взрывы. Думаю, мы перепугали всех слуг замка. Даже хорошо, что бой было решено провести в этом безлюдном месте. Сбеги Хранитель через портал в какой-нибудь другой мир, то там бы мы учинили просто ужасающую разруху. А в Сплетении миров уничтожать уже нечего: сам замок, кажется, способен выдержать всё, что угодно, даже нас пережить, а всё остальное — пустыня. Потихоньку всё это начинает надоедать. Да и наш новый темп ведения боя утомляет с большей скоростью. Непроизвольно я начинаю бросать в адрес скелета разные шуточки и оскорбления, за двадцать лет во мне их накопилось достаточно. Это была обычная защитная реакция, с одной стороны, даже низкая. Да и на опытного воина, даже Дэйрака, такая провокация бы не подействовала. Но вот на Хранителя — вполне. Очевидно, его Величественность за века правления совсем разучилась слушать в свой адрес подобные слова. Поэтому правильно подобранное слово могло с лёгкостью вывести его из себя, заставить злиться, и как следствие, совершать ошибки. Что ж, я нашёл ещё одну его слабость, это к лучшему… надеюсь. Наконец-то спустя столько времени меня ждала удача. Использовав все свои возможности, я наконец-то вывел противника из себя. Разозлившись и насылая на меня проклятья и словесные, и, видимо, магические, Хранитель не уследил за собой, сделал ошибку. Это первый его промах за столь долгое время, и я обязан был этим воспользоваться. Подскочив, я нанёс удар, на который был только способен. Конечно же, магические щиты спасли его, но повреждения всё равно были. Не успев запустить в меня очередную свою магическую мерзость, он потерял посох и оказался дезориентирован. Это заставило его тут же перейти в оборону, и сбежать на противоположную сторону арены, и там дожидаться восстановления сил. В этот момент я, конечно, мог попытаться его догнать и нанести, может быть, не смертельный, но ещё один серьёзный удар. Увы, этот шанс был очень сомнительный. Поэтому я решил лучше воспользоваться моментом, перевести дыхание и заодно хоть что-то сделать с ранением. Ведь за все эти часы непрерывного боя этот перерыв стал первым. Не теряя времени, я снял с пояса склянку и вылил её содержимое на плечо. Лечебная жидкость вспенилась, зашипела и начала испаряться, а вместе с ней испарялся и тот самый магический яд. Стало легче. Гораздо. Вот проклятье! Меня же убеждали взять с собой эликсиры, а я их не послушал, взял только один, понадеялся на свою регенерацию. И теперь нет даже его. Попади он в меня ещё раз таким заклинанием и мне несдобровать. Это затишье затянулось. Ни я, ни он не торопились его прерывать. Опираясь о косу, я переводил дыхание. Плечо зажило, движение руки больше ничего не стесняло. Но вот мышцы ныли ужасно. Сказывалась усталость. Впрочем, ничего удивительного. Я ведь знал, что бой будет очень тяжёлым. Хренов маг. Надо было в своё время магию изучать, а не наставников выводить из себя юношескими проказами. Спустя какое-то время Хранитель вновь направился ко мне. Вижу, он устал так же, как и я. Хах. Хоть что-то хорошее в нынешней ситуации… Этот момент и для меня стал концом передышки. Вздыхаю, выпрямляюсь и снова обхватываю оружие. Я был готов к любым его фокусам, к любым неожиданным атакам, я был готов ко всему, ведь думалось мне, что за эти часы я увидел всё, на что он способен. Как же я тогда ошибался… Скрэйман приближался, но до сих пор не атаковал. Он был полон ненависти ко мне. Я оказался живучее, чем он предполагал, не позволил совершить надо мной мгновенную яркую победу. Сейчас же он уже устал, начал периодически терять контроль над своей магией, которая в ответ за это ранила его самого. Сейчас в его непробиваемую самоуверенность прокрался страх, что шансы моей победы не такие уж и ничтожны. «Заставишь усомниться его в своём могуществе, и он пойдёт на любую подлость лишь бы больше не сражаться с тобой», — такое предупреждение дал мне Рэсай, и что-то мне подсказывало, что его слова сейчас сбываются. Ведь за всё это время так долго он ещё не бездействовал. Мне это не нравится… Как вдруг меня посетило какое-то нехорошее предчувствие. По телу пробежали мурашки, сердце забилось сильнее. Как странно. Подобное со мной происходило давно, три года назад, как раз за несколько дней до её… смерти… О, нет. Мне это уже совсем не нравится. Скрэйман останавливается, изучающе меня осматривает, оценивает, будто составляет какой-то план касательно меня. Всем своим видом говорит, что я проиграл уже тогда, когда заявился сюда. С чего бы?.. Уф, лучше бы я молчал… Я слышу его голос, он читает какое-то победное заклинание. Секунда. И в его дряхлой лапе вспыхивает небольшой, но яркий огонёк, который светился наполовину голубым, наполовину — фиолетовым светом. Что это за заклинание? Я не чувствую его опасность. Нет, это что-то другое… В тот же миг меня охватывает ужас. Вся моя сущность начинает сходить с ума, ведь она почувствовала ауру… такую слабую… такую… знакомую. Я тоже чувствую… Чувствую страх и боль. Мучения. Оно мучается… Мирида… Это её душа… Нет! Нет! Этого не может быть! Не может!!! Пожалуйста, прошу, скажите, что мне кажется, что я просто сошёл с ума!!! Та бабочка… Это не было просто случайностью. Это было предупреждением, просьбой о помощи. Я ведь почувствовал что-то неладное… Ну, почему я не придал этому значения?! Мирида… Все эти три поганых года я тешил себя мыслями о том, что ты свободна, что твоей чистой души больше не коснётся этот ужасный мир. Но я ошибся… Хранитель украл тебя! Он лишил тебя жизни, а после смерти вероломно забрал твою душу. Он обрёк тебя на мучения лишь затем, чтобы сейчас шантажировать меня… Голова начинает кружиться, я еле-еле могу устоять на ногах. Перед глазами лишь пелена ненависти к себе, к нему, ко всему этому несправедливому миру. Почему? Почему всё это случается с ней?! Чем она заслужила все эти мучения?! Она же ни в чём не виновата! Я виноват! Он виноват! Весь этот мир виноват! Но не она… Мирида. Я опять ничего не сделал для тебя… Сердце разрывается от ненависти, от боли. Я начинаю терять контроль над собой. Нельзя. Но я ничего не могу сделать, гнев сильнее меня. Я поднимаю глаза, смотрю на Хранителя. Он смеётся и играет с огоньком, то подкидывает его, то перекатывает в руках. Тварь!!! Пусть ты и бессмертный, пусть и хозяин, но ты не смел так поступать! Это наша война, не её! Ты не смел так поступать с ней! В данный момент необдуманно броситься в атаку — это летальная ошибка. И я её… совершил. Полностью потеряв голову, я просто помчался в сторону этой мумифицированной твари. Никакой тактики у меня не было… да и сознания тоже. Этот миг прошёл для меня, как в тумане. А потом настал момент моего поражения. Глупец. Глупец! Я должен был совладать с собой! Должен был!!! Неожиданно моё тело поражает мощнейший поток магии. Парализовав, он прожигает меня, всю мою сущность. Я не сдерживаюсь, кричу. Эта боль неописуема, невыносима. Я метался в агонии. Тело изнывает то ли в судорогах, то ли в конвульсиях, разум уже где-то на задворках сознания. Я не могу ничего сделать. Силы меня покинули. Я падаю на колени, окончательно теряюсь в происходящем. Урок получен, магия начала терять свою силу. Но она добилась своего. Когда боль отошла, я чувствовал лишь… ничего. Всё тело парализовало, я не мог пошевельнуть даже пальцем. В голове беспорядок не лучше. Кажется, мой разум вообще забыл, как реагировать на то, что посылают органы чувств. Именно поэтому я с полнейшим равнодушием, без эмоционально наблюдал за Хранителем. Ни чувств, ни эмоций. Всё прожёг этот магический поток. А он смеётся. Очевидно, такой исход был в его планах. Значит, он знал, что люди от отчаяния теряют голову, значит, он готовился к нашему сражению. Сказал бы, что похвально, если бы сам сейчас не находился на проигравшей стороне. И вот теперь Скрэйман победно направился ко мне. Значит ли это смерть для меня? Нет. Очевидно, убивать он меня не собирался. Я слишком ценен, слишком силён. Во мне знания всех четырёх хранителей. Даже он тратил своё время, чтобы меня учить. Он не хочет терять такой ценный экземпляр. Ведь однажды через года или века в мирах появится ещё кто-нибудь, кому будет суждено бросить ему вызов. И я буду тем, кто уничтожит этого «избранного». Именно с этой целью двадцать лет назад Скрэйман и оставил меня, магическую ошибку, при себе. Я должен был стать идеальным его воином… И, очевидно, он не отказался от своей задумки. Лишит памяти, лишит своей воли, и я стану послушен… Опускаю позорно взгляд. Ну, а что ещё делать? Протестовать я до сих пор никак не могу: ни словами, ни действиями. А погружаться в пустые надежды — бессмысленно. Я сделал попытку, и проиграл. К этому я был готов с самого начала… Перед глазами мелькает тот самый огонёк. Мирида… Я так виноват перед тобой. Столько громких слов было сказано, столько обещаний дано. А что в итоге? Вместо свободы ты томишься в его лапах. А я сам вскоре стану лишь пустой куклой. Я потеряю все воспоминания. С одной стороны, и хорошо — не будет той боли утраты, что гнетён меня все эти три года. Но, с другой, я забуду то, чем жил всё это время, — воспоминания о тебе. Помню каждый день, что ты была со мной, твою доброту, прекрасную улыбку, изумительные глаза, способные находить в этом поганом мире что-то хорошее, даже во мне. Помню твои шутки, ты постоянно говорила, что я слишком много ворчу. Интересно, увидь меня сейчас, что бы ты сказала? Помню каждое твоё прикосновение, поцелуй… Противясь воздействию магии, я скалюсь от боли, которую приносит такое моё состояние. Обидно. Проклятье, как обидно. Конечно, я знал против кого шёл — легендарного Хранителя миров. Я даже размышлял о проигрыше. Но одно дело сидеть и скулить свои пессимистические предположения, и совсем другое оказаться сейчас здесь, скованным, беспомощным, и понимать, что все мои старания прошли зря. Я три года (три года!) держал себя в руках, знал, что, поддавшись горю, я проиграю бой, так его и не начав. Говорил себе, что надо сдержать слово, надо всё сделать ради мести, а потом уж можно и ныть. И после всего этого, после смерти двух демонов, я не сдержался, поддался на уловку, как самый настоящий глупец. Один промах — и всё рухнуло. Он стоит рядом, что-то там колдует, его рука нависла надо мной. Не знаю, сколько будет длиться этот процесс, но почему-то мне начинает казаться, что мой разум уже меня подводит. А огонёк продолжает мелькать так рядом. Я снова смог чувствовать твою ауру, которую считал потерянной для себя навсегда. Так паршиво. Ведь я знаю, что она тоже чувствует меня, чувствует нашу связь, просит спасти. Мирида… Что станет с тобой? На какие зверские эксперименты обречёт тебя эта тварь? Мне страшно даже подумать… Взгляд падает на мой пояс. Я кривлюсь, пытаюсь преодолеть паралич и улыбнуться. Ведь на нём продолжало висеть то, что отдала мне ведьма. Мешочек с прахом… с золой — не знаю, как правильно сказать — и небольшой серебряный кинжал. Когда-то этот кинжал точно так же висел и на твоём поясе. Ты им почти не пользовалась, но когда приходилось, тебя было не догнать: шустрая, гибкая, точная. Но лучше бы твои руки никогда не касались оружия, лучше бы ты никогда не знала всей этой жизни. С детства ты познала жестокость мира. Люди отвернулись от тебя, лишь потому, что в тебе было больше магии, лишь потому, что эта магия сделала тебя особенно… Но ты всё равно продолжала любить этот мир, строить долгосрочные планы, мечтала путешествовать. Это были лишь отговорки. Ведь о самой своей сокровенной мечте ты долго не хотела говорить. Я знаю, больше всего ты мечтала о семье, о детях… Простые мечты крестьянской девочки, но я не смею её судить. Ведь она понимала их несбыточность, но продолжала тешить себя, подбадривать. Это помогало ей улыбаться даже в самые худшие дни. И в тот последний миг, зная, что теперь не осталось ни мечты, ни надежды, она всё равно улыбалась мне… Но Инриго не виноваты в той жизни, на которую их обрекли, никто из них не виноват, лишь он — существо, что должен был следить за границей миров… Скрэйман. Если бы он исправно выполнял свои обязанности, если бы он не сошёл с ума от идеи избежать прихода кого-то вроде меня, её бы не ждала такая судьба! Она была ещё ребёнком, она не должна была умирать! Сквозь пелену отчаяния, что окутала меня, вдруг начала прорываться… злость? Да именно она! Я оскалился. Взвыл. Ощущаю, как это чувство разгорается внутри меня, сжигает, хочет уничтожить меня же. Я это заслужил. Ведь я сдался. Посчитал, что я сделал достаточно, что мой противник сильнее… Но… Но я дал слово!!! Я обещал, я поклялся (!), что никто больше тебя не обидит. И что я опять делаю? Жду. Жду!!! Когда он закончит, когда меня уже не будет. Двадцать лет я был лишь игрушкой в их лапах, но я освободился, я жил свободно. И вот снова я в ловушке, вновь мною хотят завладеть, но уже навсегда… И ради этого ты отдала свою юную жизнь?! И ради этой жалкой иллюзии моей свободы ты страдаешь?! Вдруг огонёк мелькнул. «Нет повода для волнений. Я смогу тебя защитить. Ты ведь веришь мне?». Эти слова… Я говорил ей это. Сколько же в них было моей самоуверенности. Но тогда она поверила мне, ни разу не усомнилась. Мирида… Я не заслужил твоей веры в меня. «Мне неважно, из какого ты мира. Я люблю тебя, моего забавного ворчуна». Её слова… Сколько в них было её ласки и веры. Ты не сомневалась во мне, не боялась, хотя знала, на что я мог быть способен… Но я подвёл тебя… Опять… Огонёк мелькнул вновь. И меня окружили воспоминания того ужасного вечера. Я будто вновь пережил его, я ощутил боль по-новому. Что это? Ярость? Да, это была она. Я чувствую её в своём теле. Я не хочу больше ждать! Не хочу больше бездействовать! Неожиданно, я начинаю чувствовать часть своей руки, кое-как поднимаю её и обхватываю кинжал. Негнущиеся пальцы ощупывают его рукоять, будто хотят воспроизвести то, как он лежал в её маленькой ручке. Где моя коса? Не знаю. Наверняка для безопасности демон откинул её подальше. Значит, она мне не помощник. Но ведь есть кинжал! Огонь разгорался во мне всё сильнее. Мне становится не по себе, тело начинает дрожать. Кажется, вместе с яростью начинает вырываться, что-то иное, что-то… магическое. Я оскалился, но сопротивляться этому порыву не хотел. А он захватывал с головой всё больше. Месть. Я поклялся отомстить. И разве то, чего я добился сейчас, достаточно? Нет. Конечно, нет. Ненависть. Я ненавидел это существо. Его тщеславие изуродовало жизни многим. Его равнодушие не остановило братьев, когда те решили, что уничтожать целые цивилизации тех, кого они должны были защищать, — это здорово. Его страх заставил пойти на такой бесчестный шантаж. И… надежда. Ведь именно с ней я и переступил порог этого мира. Я знал, кому бросил вызов, но надеялся, что удача на моей стороне. Это глупо, по-человечески глупо. Ну, и что? Да, люди во многом могут уступить существам из других миров. Они не сильны, не так выносливы или подкованы в магии. Но те люди, чьи сердца горят верой, способны горы свернуть. Когда хотим, мы очень живучи. И я тоже не собираюсь здесь помирать, только не сейчас. Я сдержу слово, я защищу её… Я верю в это!!! Кажется, паралич начал сходить на нет. Вскоре я почувствовал своё тело. Не полностью, правда. Но это и неважно. Ведь происходящее — это уже удивительно, учитывая какой магией он воспользовался. Руки начинают также поддаваться контролю. Я сжал в руке кинжал. Да. Да! У меня есть все шансы! Этой твари я сдаваться не собираюсь! Поддавшись тому самому порыву, вынимаю кинжал из ножен и в ту же секунду одним сильным рывком пронзаю костлявую руку мага. Слышу крик, ему больно, он, очевидно, не ожидал от меня подобного, потому и не был готов. Ха! Сейчас посмотрим, как теперь ты будешь колдовать с таким ранением. И теперь я вскакиваю на ноги. Проклятье! Они ещё слабы, но я всё же смог удержать равновесие и тут же бросился к своей косе. Только лишь когда она окажется в моих руках, я смогу почувствовать себя в безопасности. Происходящего дальше я почти не понимал. Я не знаю, что со мной было. Меня окутала какая-то магия. Нет, она была не враждебной. Кажется, эта магия исходила из меня самого. Я погрузился в неё с непомерным удовольствием. Ведь всё стало в разы проще. Я чувствовал себя сильнее (гораздо!), кажется, ни одно повреждение не могло нанести мне хоть какой-то урон. Даже магия этого Хранителя. Мои чувства обострились, я почти и не чувствовал усталости. Возможно, это прозвучит высокомерно, но сейчас я чувствовал себя наравне с Хранителем, даже превосходил его. «Силы наших аур схожи», — может быть, всё дело в этом, может быть, сейчас я смог каким-то образом раскрыть весь потенциал своих сил. Стоит ли говорить, что исход сражения в корне менялся? Хранитель не успевал за моими действиями, а я будто летал по арене. Летал?.. Проклятье! Кажется, эта эйфория действительно затянула меня с головой. Но это было просто неописуемое чувство! Я начал ощущать этот мир, стал с ним сливаться. Впрочем, я и не чувствовал какого-то сопротивления, будто та самая древняя и могущественная магия, которая раньше давила на меня своей силой, словно живое существо, высказывала свою ненависть ко мне, сейчас сама меня принимала. А вот его, своего Хранителя, мир наоборот начал отторгать. Всё у него шло не так. Заклинания не подчинялись, слуги перестали чувствовать его приказы, а мумифицированное тело становилось всё менее неприкосновенным. Что ж, те долгие часы изнурительной битвы не прошли зря, после них настолько стремительный финал был безумно приятен. Опять же за меня говорила самоуверенность, но почему-то я не противился. Может, потому что в этот раз такой поспешный прогноз — не глупость? Ведь не прошло и нескольких минут, как наше взаимное уничтожение друг друга подошло к концу. Раненый, истерзанный Скрэйман стоял и кое-как умудрялся цепляться за свой посох. Я-то уж точно выглядел поживее. Не без удовольствия наблюдаю за загнанной в угол овцой. Ха. Это случилось! Я наконец-то смог добраться до тебя. Ты сдохнешь, тварь. Поплатишься за всё, что сделал. Впрочем, твои грехи перед мирами я перебирать не собираюсь. Пусть этим занимается Рэсай. Я мстил за то, что ты сделал с нами, с ней, на какие мучения её обрёк. Да! Ха! Хм, что-то я как-то бурно реагирую. Ясно, похоже ещё и адреналин в голову вдарил. Он меня боится. Нет, это уже был не тот страх перед возможным проигрышем. Он боялся именно меня. Видимо, мы поменялись местами. Ведь теперь вся та диковинная магия этого мира витала вокруг меня, а не его. Что ж, а меня такой его страх устраивал. Даже льстило. Впрочем, больше я тянуть время не стал. Надоело. Устал. Скорее бы всё это закончилось. Подхожу к нему. Он пятится, от отчаяния пытается запустить в меня свою магию. Но это не дало никаких результатов. Либо у него вообще не получалось что-либо запустить, либо я спокойно отмахивался от очередного огненного шара. Когда он наконец-то осознал, что вся его хваленая магия обернулась против него самого, эта тварь решилась на последнюю подлость. Скрэйман крепко сжал в руках огонёк и начал читать заклинание. Пусть я не знал природу и слабости этой физической оболочки людской души (или то, что от неё осталось) и что это за заклинание, но в тот момент вся моя сущность вновь всколыхнулась, желая помешать. Стало понятно, он хочет её уничтожить. И подобного я допустить не мог. Мгновенно преодолев то расстояние, которое он пытался сохранять между нами, я не церемонюсь и тут же хватаю его руку, выворачивая её. Он закричал от боли (к физической боли Хранитель явно не привык) и выронил огонёк. Я успел его поймать. Какое же от него исходит, оказывается, приятное тепло. Кажется, я чувствую его покой. Конечно, теперь я не допущу, чтобы он вновь попал в опасность. Разобравшись с одной проблемой, я посмотрел на Хранителя. Он не смирился. Что ж, его можно понять. Он слишком могущественный, слишком много жил, слишком много видел. Он не смирится никогда. Он лишь оскорбляет, называет недостойным. Конечно, в его понимании я до сих пор просто человеческий выродок, в котором почему-то начала проявляться магия. Не спорю, в этом есть своя правда. И всё же раз мне позволили сейчас победить, то значит, где-то он ошибся. Но спорить с ним я не собирался. Нужно было просто доделать дело. Отпускаю его руку, перехватываю косу, а потом подношу её лезвие к его горлу. Дрожит, боится смерти. Понимаю, ты существо, прожившее века, уже забыл, что такое смерть. Но ты сам виноват в таком исходе. Ты пренебрёг своими обязанностями, поэтому больше не нужен мирам… Я сожалею? Нет, конечно же, нет. Три года я ждал этого момента. Я ждал этой мести. Именно поэтому я сейчас даже с большой радостью делаю тот нужный рывок. Моя верная коса знает своё дело, и через пару секунд голова Великого демона уже катилась по брусчатке, а ещё через пару секунд его тело начало обращаться в прах, а вся его энергия, как и его братьев, переходить ко мне. Это был конец правления Четырёх. Не дав мне даже сообразить, неожиданно меня окружил магический поток и начал толкать (буквально) в сторону замка. Будто ему не терпелось показать его, открыть все его секреты, доступные лишь Хранителям. Я не понимал, почему магия Сплетения Миров так на меня реагирует. Я же не хранитель, я просто тот, кому было суждено избавить от них миры. Но этому приятному потоку, видимо, были безразличны мои попытки во всём разобраться, он продолжал толкать меня вперёд. И я почти поддался этому магическому «что-то», забылся, но неожиданно моё сердце отдало сильной болью, и я глянул на руку, в которой лежал тот самый огонёк. В тот момент вся та эйфория, окружившая меня, прошла, я погрузился в действительность, в которой был… один. Весь мир будто понял меня, магия отступила, оставив в покое. Месть… К ней я рвался все эти три долгих года. Столько стараний, столько сил ушло… И это произошло, месть свершилась, а миры освобождены. Рэсай похвалит, скажет опять какие-нибудь там громкие слова о правильности моего поступка. Но на все эти доводы мне всё равно, ведь теперь на сердце стало так одиноко и холодно. Да, за то, что демоны сделали, я не мог поступить иначе, чем объявить им войну. Однако именно эта цель и заставляла держаться. Я верил, что, отомстив, станет легче, что я смогу убедить себя, что я искупил вину перед тобой… Но в действительности я лишь потерял тот самый смысл жизни. Подхожу к краю арены, осматриваю этот пустырь — всё, что угодно, лишь бы не оборачиваться, лишь бы не вспоминать то, что подошло к концу. Прижимаю к груди огонёк. Мирида… Я чувствую твою ауру, ту самую, по которой так скучал. Огонёк тёплый, закроешь глаза — и кажется, что ты совсем рядом. Но я знаю, это совсем не так. Ты далеко… Не скрываю, я размышлял о смерти, если вдруг эта победа так и не даст мне покоя. Но теперь даже смерть — не выход. Ведь я верил, что ты свободна, что там (чем бы ни было это «там») я смогу тебя встретить, хоть раз, хоть в последний раз… А какова реальность? А реальность ужасна. Ты пленница магии, и я не смогу тебя спасти, да и не знаю, возможно ли это. А это значит, мне никогда не найти покой. Поднимаю глаза, смотрю на магическое небо, будто ищу ответы. Да только кто мне их даст? Знаю, Рэсай верит в существование «высших сил», которые властны даже над Хранителем. Только какой от них прок? Ведь даже если это правда, то они явно к нам с тобой не милосердны… И пусть я это заслужил, а ты нет, но нам обоим не найти покоя. Моя милая, я так скучаю… Всё это время я прекрасно слышал шевеления позади себя. Судя по грохоту костей, ко мне приближался скелет, очевидно, один из слуг замка. Я не обратил никакого внимания на него. Так же я ничего не предпринял, когда услышал, как заскрипела тетива от лука. Мне было абсолютно всё равно. Вероятно, зря. Но, может быть, так даже и к лучшему. Заставила меня прийти в себя именно боль. Моё плечо пронзила стрела. Удар пришёлся именно туда, где доспех был повреждён, и поэтому стрела прошла насквозь. Точный выстрел, значит, смертельно задеть меня и было его задачей. Хах. Всё-таки Скрэйман перестраховался и заколдовал одного из скелетов так, что даже после потери связи между Хранителем и слугами замка, скелет продолжал исполнять приказ уже мёртвого хозяина. Мне хотелось даже посмеяться над такой отчаянной попыткой Хранителя утащить меня за собой, но не успел. Неожиданно меня окутала сильнейшая слабость, силы как будто начали вытекать из меня вместе с кровью. Кстати, о ней… она не прекращала течь и сейчас. Регенерация не работает? Но почему? Я глянул на свою рану и ужаснулся, ведь стрела, что пронзила меня, оказалась зачарована как раз теми чарами, благодаря которым можно было нас убить. Понимание реальной опасности пришло слишком поздно. К тому времени я уже не смог устоять на ногах и упал. Паникуя даже больше инстинктивно, чем осознано, я постарался найти выход. Кое-как добрался до оперения стрелы, сломал его, а потом, потянув за наконечник, вытащил её. Конечно, было бы больнее, если бы пришлось вытаскивать наконечник из плоти, но отчего-то и это действие отдало уж очень сильной… живой болью. Хватаюсь за плечо, надеюсь, что оно начнёт заживать, но судя по огромному количеству крови на ладони, лучше не становилось. Значит, страх хранителей перед этими чарами был ненапрасен, они способны были их убить, но сейчас уже убивают меня. Возможно, можно было избежать худшего. Ведь стрела вроде как сердце не задела, и я бы смог дождаться прихода слуг замка. Они бы смогли помочь, наверняка в лаборатории Скрэймана осталось огромное множество лечебных зелий. Но я сдался… Перестав поддерживать себя, я просто лёг на брусчатку. Становилось всё хуже, сил не остаётся. Прижимаю огонёк к своей груди, хочу ощутить его тепло. Не помогает. Становится всё холоднее. Он мелькает, будто разговаривает со мной. Может быть, мне это только чудится, но если нет… Однажды я бы осудил себя за такую слабость, но не сейчас… Когда тьма подступила, я не сопротивлялся. Эти три года я не жил, я просто выживал. Продолжить ли такое отвратное существование и дальше? Нет, не хочу… Прости, Мирида, но я не могу… Я устал…

***

Постоянная тьма — незавидная участь. Она почти не понимала происходящего, это существование было непривычным. Вроде ты чувствуешь своё тело, знаешь, что ещё существуешь, но не можешь никак двигаться, не отвечала ни одна часть тела. Вроде ты ощущаешь себя, знаешь, что память тебя не покинула, но не можешь вспомнить даже то, что было с тобой перед тем, как наступила эта тьма. Странное состояние. Нельзя не паниковать, не бояться, не звать на помощь. Только ждать. А чего ждать? Тоже не понятно. Ведь ты ничего не помнишь. Сколько продолжалось это состояние, мгновение, минуту или года? Тоже не понятно. Ведь время здесь никак не ощущалось. Вне времени, вне всего, чего только можно. И всё же ей кажется, что прошло достаточно. Ведь краткое изменение в происходящем заставило встрепыхнуться всё… тело? Она знает это чувство. Это была надежда. Именно надежда. И это не напрасно. Ведь странности не заканчивались. Неожиданно всё это тёмное что-то стало ощущаться материальнее. Она осмотрелась. Осмотрелась? Да. Значит, контроль над телом возвращался. Вскоре там, впереди, среди тьмы, она заметила силуэт. Нет, не показалось, и этот силуэт приближался. Человек? Да, так показалось изначально. Но чем «он» становился ближе, тем очевиднее становилась ошибка. Похож на человека, но не он. Уже вскоре она смогла разглядеть за его спиной четыре инородных отростка. Это оказались паучьи лапы. Постепенно тьма рассеивалась, и чёрный силуэт становился понятней. Неудивительно, что она его спутала с человеком. Ведь только некоторые особенности его строения указывали на принадлежность к совершенно другому виду. Страх должен был стать первой и естественной защитой от этого неизвестного. Но она не испугалась. Лишь продолжила ждать от него действий, объяснений, слов. Ведь зачем-то он нарушил эту темноту, которая окутывала её. Он не нёс с собой опасность, она смелее осмотрела его. Его лицо… Нет, ей не казалось оно известным, это существо она не знает. В нём было слишком много паучьего. И всё же части его лица показались ей знакомыми. Будто они также принадлежали и одному человеку… Похож. Он был похож на того, о ком она думала, о ком единственном помнила, кого так хотела увидеть вновь. Как такое возможно? Разве может быть подобная схожесть случайной? На этот очевидный вопрос гость лишь улыбнулся. Его улыбка… такая добрая, нежная. А глаза, светившиеся накопленной за века мудростью, смотрели с пониманием. Он хотел помочь, и это очевидно. Именно поэтому, когда он протянул ей руку, вид этих длинных когтистых пальцев не напугал её. — Пойдём, маленький человек. Ждать осталось совсем немного…