Ученик по обмену - Федор.

      Двое заходят в кабинет и все быстро направили на них взгляды, но уже через секунду поменяли внимание на что-то более интересное.       –Обычные ученики по обмену. –хмуро произнес темноволосый, у которого странные белые кончики. Или покрасил неудачно, или так специально, а то и с рождения.       –Окей, представляться нам не хотят. Я у них все прочешу и чики-чики. —произнес Гоголь похлопав Федора по плечу. Все вновь на них посмотрели. На русском вырвалось, наверно это даже и лучше.       –На японском лучше чаще говорить, а то мы больно быстро репутацию наберём. —тихо произнес Достоевский проходя к свободному месту. Гоголь делает, естественно, тоже самое. Пока учитель не зашёл и не дал чего похуже. А вот и он, кстати. Обычный мужчина. Непривычно, все таки, как то. В России чаще женщины были в учителях, а тут, если заметить, почти только мужчины. Долго придется привыкать, долго. А то и, как всегда, под конец года. А потом ещё после Японии к России. Сложно всё, очень.       Вот уже прошло два урока, а Федор уже устал. Пока без происшествий. Вот бы так целый год, а потом размахивая билетами свалить в родную Русь. Федор садится за свободную парту, как всегда, но тут же кто то хлопает ладонью по столу. Достоевский поднимает хмурый взгляд, мол, какого, блять, черта ты прерываешь мою звуковую обстановку, охуел вообще?       –Это моя парта. — довольно спокойно произнес парень смотря явно сверху вниз. Кем возомнил?       Руки и шея были почему то перибинтованны. Суицидальные наклонности? Он ещё не в психушке?       Глаза были кофейного цвета, а волосы густые и коричневые. Наверняка с такой густотой довольно таки сложно.       –Тут не написано что оно именно твое. — все также хмуро произнес Федор и посмотрел ему в глаза в упор. Но он удивительно непоколебим.       –Да ну? — шатен показал пальцем на надпись, написанную справа. «Дазай, давай встречаться». Странная надпись, но вполне аргумент себе.       –Я Дазай Осаму. И я здесь сижу. — серьезно произнес он уже нахмурив брови. Так вот что значит, первая тезка писателя нашлась. И именно сейчас Федор заметил темноволосого за его спиной. Опять он. Заметил потому что этот парниша как раз вышел из за чужой спины и посмотрел на него злым, полным угроз в сторону Феди взглядом.       –Катись отсюда. Не стоит нервировать моего сенпая, а то я тебе все мозги прошибу. – сквозь зубы сказал он и подставляя палец к горлу, аля, да-да, убью, тебе не показалось.       Чего тут все резкие такие? Мы, русские, пришли, блять, к вам с миром, давайте жить дружно. Но из этой довольно сложной ситуации вытащил Федора Гоголь, вовремя подошедший. Коля просто махнул рукой, мол, свободно, вам не кажется, и нагло взял Федора за шкирку. Ладно, простимо.       –Вот с этим перибинтованным типом лучше не разговаривай. Тут он мега звезда из клипа Марьяны-пошла-она-нахер-Ро. Тут его все боятся. И не только из за того что у него там родители супер-пупер. Заметил бинты? А того, за спиной, не исключение. Ходят слухи что убил кого-то. Темненький, Акутагава Рюноске, тезка, ага, любого убьет ради своего сенпая. А шатен Дазай Осаму, тоже самое. Из параллели тоже двое есть. Я имею ввиду тезки. Чуя Накахара и Ацуши Накаджима. Ходят также слухи что Дазай по уши влюблен в Чую, но он агрессивно его отвергает. Чуя тут всплывчивый мальчик, наорет, если в плохом настроении, и просто так. А то что эти двое рядом, один с ехидной мордой забирает шляпу, а другой пытается отнять, не удивление. Дазай высокий, Чуя низкий. Некоторые девочки отаку-яойщицы считают это даже милым. Много было ситуаций с ними. Нам не привыкать. А вот Ацуши Накаджима.. скромный. Слишком. Из приюта, один живёт. Все себе сам делает. Самостоятельный, но рассеянный. Неровная челка его заслуга. Опять же, черт их возьми, ходят слухи что он тайно влюблен в Рюноске. Вроде все. Вкратце так, нормально. О, а ещё. Тут доктор типа странный, лучше не говори с ним. Девочку какую то тащит с собой каждый день, ходит за ней все время, а сама она не учится. А сам он педофил какой то, но это опять же, блять, слухи. — Гоголь осушил половину бутылки с водой. И как у него это вообще получается, а? Два урока и заебись, все обо всех знаем.       –Еще бы увидеть их всех. — тихо произнес Достоевский и облокотился на стену.       –Легко. Чуя всегда в библиотеке, там где никого нет, даже взрослых. Бухает вином, прикинь. Дазай обычно пытается его найти, но идиот эдакий, не додумается в библиотеку зайти, Рюноске всегда с ним. Ацуши в столовке сидит. Отядзуке только и ест.       –Ты человек? — на это Гоголь лишь посмеялся и зашёл в класс.       Николай оптимистичный человек. Весёлый, открытый. Вот только это все натянуто. Маска, быть точнее. И однажды Федор даже его увидел с мертвыми глазами и пустым взглядом. На труп так и смахивал. Да и с довольным умом Федор заметил, только не при первой же беседе, как с другими. Гоголь будто часами сидел перед зеркалом и проигрывал каждую эмоцию. Актер. Но вопросов по этому поводу Достоевский решил не расспрашивать.       А иногда даже кажется, что у них и совсем не дружеские отношения. Нечто.. большее? Помниться, конечно мутно, что сам Федя лез целоваться к Коле. По пьяни, естественно. Тогда летние каникулы начинались. А Коля и Федя с первого класса. Заговорили только в третьем. А знали бы уже все о друг друга. Сто процентов. Тогда Достоевский не сильно скрытным был. Чтож, были времена, но сейчас лучше.       –Хей, девочки. — двое обернулись.       Опять Дазай.       –Это ты сейчас неудачно пошутил насчет волос или мне кажется? — вскинув бровь сказал Гоголь кладя руки в карманы куртки. Федор решил пока не лезть разговор. Не надобно, да и хотения такого нет.       –Возможно. — ехидно произнес Осаму и облокотился на стену.       –Я чего подошёл. Вы ведь новенькие, так сказать, не знал. Простите что накричал по поводу парты. — произнес Дазай уже наверно ближе обращаясь к Феде и сделал поклон.       –Хочу в знак прощения пригласить вас на вечеринку.