Ученик по обмену - Федор.

      Стояла абсолютно спокойная атмосфера. Легкий вечерний ветерок приятно теребил чужие волосы. Звезды начинают потихоньку появляться, а из-за осени луна уже отчетливо видна. Один косо поглядывает на другого, другой просто смотрит за горизонт.       Достоевский и Гоголь идут по парку к месту, где, вроде, должна состояться вечеринка. Время уже вечер, уроки отучили и даже что-то поесть успели. Дазай сказал приходить к вечеру, а к какому именно часу промолчал. Но как-то и не хотелось идти, так что и досады не будет если они опоздают. Стук в дверь. Перед ними на пороге сразу появляется Дазай с фирменной ехидной улыбкой.       –Прошу. — произнес он и жестом позвал гостей внутрь.       –Всех так официально встречаешь? —вместе с Достоевским проходя внутрь проговорил Гоголь, осматривая помещение. Федор прошёлся взглядом по помещению. Бар слева, чуть вправо круглый диван, а по середине журнальный столик. Справа длинный стол, а на нем разная еда. Не такая уж прям, как на балах, а просто, специально выбранная для подростков. Федор фыркнул.×       –Естественно. —ехидно произнес шатен и прошел к бару.       –Пока само мероприятие не готово. Не все пришли. — на ходу произнес Осаму садясь за барную стойку и что-то себе наливая.       Достоевский вздохнул и пройдя к столу взял оттуда бутылку водки. Если уж пить, то сразу. Он приступил открывать крышку.       –Нихуя себе. Федор Михайлович, вы ли это? —"удивленно" протянул Гоголь выглядывая из-за спины Федора и смотря на бутылку.       –Ох, Николай Васильевич, не только вам позволено пить. Бедный человек просто пользуется возможностью халявно провести время. — уже с легкой улыбкой произнес он, наконец открыв бутылку. Прильнув горло к губам, Федя сделал только глоток, но тут кто-то вмиг вырывает драгоценность из рук давая даже подавиться и промочить пол лица, но зато не давая насладиться.       –Пить рано, Федя. — покачав головой сказал Гоголь, а сам отпил половину бутылки. Достоевский с досадой смотрел на происходящее, но его "очень занимательное" занятие прерывает знакомый голос.       –Бухаем? — без капли интереса спросил Чуя держа в руке бутылку вина. Сам сидит на диване, в самом темном месте. Кажись с самого начала, не заметили даже. Гоголь от такой неожиданности подавился.       –Ну а как же. Вижу, ты тоже не отстаешь. — кинув взгляд на бутылку произнес Достоевский и присел прямо на стол.       –Естественно.       –А со мной ты так не разговариваешь. — огорченно протянул Осаму взглянув на Чую. Накахара открыл бутылку фыркая.       –Иди нахуй, пожалуйста. — даже не посмотря на Дазая, рыжий прошел мимо него и достал из барной бокал.       –Только если на твой. — вытягивая ехидную улыбку произнес шатен глядя на рыжего. Не успев толком откашляться, Коля поперхнулся воздухом. Все устремили взгляд на этих двоих, которые, кстати, вполне неплохо вместе выглядят.       –Что? —Накахара наконец посмотрел на него. Взгляд был скорее всего ошарашенным, чем каким либо другим. Но их разговору помешала группа ребят из сразу десяти человек. Дазай вздохнул с облегчением. Ляпнул какую-то ерунду, отчитываться не надо. Чуя нахмурил брови и мимолетно кинув взгляд на Дазая, удалился на свой диван. Там он уже приступил разливать вино в свой бокал и, естественно, пить.

***

      Вот уже как полночь. Некоторые ушли со словами "Пока не сдох" или "А то от родоков влетит", некоторые уже в хлам и валяются на полу. Остаются лишь крепкие. А из них, естественно, Чуя, Дазай и наши русские. Все сидели на диване. Накахара засел где-то в уголочке с сигаретой в руках, Дазай специально подальше, чтобы не вдыхать дым, а Гоголь сидел по середине, на чьих коленях вылеживал Федор.       –Ой, посмотрите на Рю и Ацу. Миленько. — проговаривает Коля смотря на, действительно, Акутагаву и Ацуши, которые сидят вместе около стеночки. Но никто даже не думал туда смотреть.       –Блин, Колян, мне лень на них смотреть. — нахмурившись произносит Достоевский кладя свою голову на коленки Гоголя. Для них тут ничего нового, когда они напиваются, то всегда такое, что у них много телесных прикосновений.       –О! А давайте в правду или действие? — вдруг громко проговаривает Осаму оглядывая присутствующих. Чуя нахмурился от громкой речи, а Гоголь вмиг засиял.       –Давайте! Больше двух раз повторять нельзя. — подхватывает шатена Николай, уже, наверно, не давая сказать "нет". Дазай натягивает ехидную улыбку и косо смотрит на Чую.       –Я начинаю. Чуенька, правда или действие? — улыбаясь шире произносит шатен уже полностью смотря на Накахару. Рыжеволосый, который в то время уже затянулся сигаретой, поперхнулся от неожиданности.       –Фуу, раздымил. — брезгливо проговаривает Осаму отмахиваясь руками от дыма. Коля и Федя даже глазом не повели.       –Правда.. —цокая, наконец произносит Чуя туша бычок о стол.       –Куда ушла та любовь? — вдруг грустно произносит Дазай, стирая с лица всю ехидность. Сам неожидал это спросить, просто пришло в голову. Федор резко распахнул глаза и принял положения сидя, заинтересованным ситуацией. Гоголь тоже удивленно посмотрел на двоих. Не то, что они не знают, тут вся школа не знает. Не вся, конечно, кто-то просто умалчивает что эти двое были в одной школе и Чуя признался ему в любви. Накахара ошарашенно посмотрел на Дазая. Отвечать просто нечего. Ответа, в принципе, и вовсе нет. Вот такого вопроса рыжий точно не ожидал.       –Что..? — тихо переспрашивает он покрываясь совсем незаметным румянцем и смотря на Дазая. Шатен продолжал грустно смотреть на Чую. С надеждой. И на ответ, и на взаимность. Хоть намеком.       –Я понял. Прости. Можешь не отвечать. — резко произносит Осаму отводя взгляд, понимая, что заводит Чую в тупик. Ведь тут все ясно. Тут естественно начнешь ненавидеть человека который опозорил на всю школу, отвергая чужие чувства. Даже если и любишь. Взаимности нету, даже намека на нее, продолжать на что-то надеятся нету. Да и Чуя не из тех.       –Хорошо.. Гоголь-кун, правда или действие? — уже отойдя от темы спокойно произносит Накахара поворачиваясь к Коле. Гоголь поморщился, потому что ему не очень нравятся эти японские "штучки". Уж больно лишние.       –Правда. — кратко проговаривает Николай откидываясь на спинку дивана. Раз уж все начинают с правды, так почему бы и не придерживаться этому?       –Почему решил отращивать волосы? — доставая новую сигарету спрашивает Чуя откидываясь спиной к спинке дивана.       Гоголь с минуты призадумался, а после, усмехнувшись, прикрывает глаза.       –Хотел я, значит, отрастить челку чтобы прикрыть свой недостаток в виде шрама. — он показал указательным пальцем на шрам на уровне левого глаза. — Но ничего не получилось и выросли сами волосы, вместо челки. — Гоголь развел руками, мол, ничего не поделать. Парень посмотрел на Достоевского, который уже просто сидел рядом, чуть ли не засыпая.       –Правда или действие, Федь? — спокойно сказал Коля кладя свою головушку на ладонь. Федор тихо усмехнулся похлопав глазами.       –Действие. — спокойно произносит тот поглядывая на Гоголя. Он покачал головой и, вздохнув, наконец произносит:       –Ну ок. Сигарету в руки и ты понял. Зажигалку дам. — Федор поморщился, а Гоголь издевательски улыбнулся. Федя не курит, и Коле не советует, но с косой все равно продолжает курить. Ладно, курит, но Федя, никому не мешает, не курит, так зачем ему предлагать? Предлагать каждый чертов раз! Кажется судьба решила пойти в руки Гоголю.       Коля достал из кармана брюк пачку сигарет с зажигалкой и, достав и подожжев одну, протянул Феде. Достоевский, с горем пополам, принял ее и нахмурив брови положил в рот. Вздохнув, затянулся.       –Бляять, как вы это вдыхаете. — доставая изо рта сигарету проговаривает Достоевский одновременно выпуская дым. Гоголь хрипло посмеялся и, отобрав у Феди сигарету, на что тот был удивлен, положил себе в рот и продолжил так курить. Федор кинул на него многозначительный взгляд и повернулся к Дазаю.       –Осаму, правда или действие? — приподняв бровь произносит Достоевский смотря на Дазая. Осаму тоже посмотрел на него.       –Действие.