Ученик по обмену - Федор.

      – Ой, да проходи, — спокойно проговаривает Накахара, распахивая дверь. Вы бы видели сейчас лицо Дазая, не описать. Это было стопроцентное удивление и свыше.       – Стоп.. Ты сказал «проходи» или «уходи»? — не веря своим ушам аккуратно спрашивает Осаму, внимательно глядя в лицо Чуи, проверяя, шутит он или нет. Нет, не шутит. Алкоголь наверно подействовал.       – Ты будешь заходить или нет? Сейчас передумаю.       – Нет, конечно..! Уже захожу.. — отрицательно размахивая руками, произносит шатен и заходит внутрь, после чего следует хлопок двери и звук замка.       Квартира Чуи представляет собой обычной комнатой, ванной и кухней, где выходит дверь на балкон. Тесновато, но он живет здесь один, а для одного вполне нормально. Если заметить, то можно учуять запах явного перегара, который идет с кухни и, наверно, уже оттуда с балкона. Противно, но ведь такая возможность побывать в квартире у Накахары!       Осаму проходит на кухню и сразу замечает окно, на подоконнике котором стоит кактус в горшке. Хах, удивительно, что кроме самого Чуи тут есть еще что-то живое.       – Вау, какой миленький кактусик, — подходя ближе и дотронувшись до иголки, произносит тот, после чего ойкает. Больненько.       – Завались, идиот, или же я тебя вышвырну отсюда через балкон, — шипит рыжеволосый, отпивая немного вина из бутылки. Ишь ты, трогать будет чужую собственность, еще дорогую.       Чуя, прям как ненормальный, дал даже имя этому кактусу. А когда по действительности одиноко, разговаривает с ним. Ну, как разговаривает, говорит, а тот внимательно слушает и даже не перебивает, как многие люди. Вот так какое-то комнатное растение становиться полезным собеседником, который помог пережить особый период в его жизни, который, ха-ха, случился с одиннадцати до двенадцати лет. Даже слишком позорно. Депрессия, и в такой период, когда дети только расцветают со своими друзьями или семьей, переходя в подростковую жизнь. Только вот ему, Чуе, не с кем было переходить в эту самую жизнь и до сих пор не с кем продолжать просто жить.       – ...Такой же колючий, как ты, — продолжает свою фразу шатен, хихикая, но потом резко поднимая руки, «принимая» поражение, ведь, — о Боги, — как же та угроза из уст Накахары с балконом звучит правдоподобно и уверенно. И плевать, что перед ним тот самый объект бывшего воздыхания.       – Придурок, — хмуря брови, что происходит очень мило, да и само оскорбление прозвучало не так, как надо, а именно тогда, когда та самая тян-цундере любит главного героя в аниме, но чисто скрывает это все время, то и дело обижая его, хотя, если бы не этот сложный характер, все бы было легче. Так и хочется спросить у Чуи, не цундере тот, но получит лишь подзатыльник, ведь на большее Чуя, на данный момент, будучи не трезвым, не способен. От этих мыслей у Осаму вырвался смешок. Чуя это проигнорировал, проходя на кухню и садясь на прямо на стол. Тот глубоко вздохнул:       – Ты полный придурок, звать всех на свою вечеринку в четверг, — тот злобно цыкнул, а Дазай лишь тянет лыбу. Специально, ишь ты какой. Еще смотреть на его смазливую рожу, зачем только впустил, — Скажи спасибо, что я днем успел сделать домашнюю работу и не ударю по твоему милому личику.       Наступает молчание. Неловкое, черт возьми. Чуя только сейчас понял, что ляпнул. Он тут же покрывается румянцем, благо в помещении темно и не видно. Наверно. На лице Осаму сначала читается недоумение и удивление, но потом, быстро натянув свою улыбку, ехидно ухмыляется.       – Ох, соизвольте спросить, а почему же именно милым? — ехидно вытягивает тот, сделав один шаг ко столу, на каком сейчас сидит Чуя. Рыжеволосый встряхивает головой, спуская румянец с щек.       – Не поднимай свою самооценку, идиот, я в том смысле, что.. Ну.. В любом другом, только не в том, о чем ты сейчас подумал.       – А я уж хотел.. — Дазай резко меняется в лице, меняя ехидную морду на какую-то смесь обиды, грусти и обреченности. Актер чертов.       – Перехочешь, — Чуя фыркнул, поморщив нос. Сказал как отрезал. Дазай усмехается, подойдя уже в плотную к столу и в попытке встать между ног Накахары. Но, сразу получает кулаком в плечо.×       – Руки не распускай, а то все мозги вышибу, которых у тебя итак нет, — язвит Чуя и еще ногой в живот Осаму пихает, чтобы он подальше отлетел. Дазай только взялся за ушибленное место, айкнув.       – У кого-то язык острый.       – У кого-то руки длинные.       Чуя ухмыляется в знак победы довольной ухмылкой, а Дазай издает звук, похожий на "пф".       – А что, если я все же буду настоять на том, чтобы потрогать тебя? — невозмутимо начал Дазай, посмотря на рыжеволосого.       – Я тебе просто руки оторву и выброшу их в окно, а потом и тебя за ними через балкон, — незамедлительно ответил Накахара, сверля взглядом шатена в ответ.       – А если поцелую?       – Иди нахуй, идиот.       – Тол-       – Завались.       Осаму обиженно надул губки и, скрестив руки на груди, отворачивается, а Чуя фыркает. Нашел тут цирк.       – Лучше домой иди, я не хочу тебя с утра тут обнаружить ноющего о головной боли, — спрыгивая со стола, произносит Накахара, а Дазай, через все свои желания и жажды, незаметно кивает.       – Ох, Чу-Чу заботиться обо мне? — ехидно произносит Осаму, стоя уже за порогом и, скоро, дверью.       – До свидания, — злобно говорит тот и хлопает дверью.       – Фу, как невежливо. Бука, — бормочет себе под нос шатен, уже вызывая лифт.       Что же, сейчас главное дойти целым и невредимым домой, а там еще и незаметно проскользнуть сквозь гостиную, кухню и спальню родителей к своей комнате. Везде можно встретить отца и мать, а если встретит то, ууу, лекции и, не дай бог, наказания, не избежать. А если это будет и отец.. то вообще страшно. И без всяких шуточек. Отец Дазая - сам демон во плоти, а Осаму просто маленький дьяволенок. Дазай смотрит на время. Уже пол пятого утра.. Если спалят, то точно будет конец. В прямом смысле слова. Осаму прикусывает губу, уже заходя внутрь дома. Вроде тихо, кажется все в спальне. Вот и хорошо. Дазай, совершенно бесшумно, на носочках плетется по мягкому ковру, — спасибо, что ты есть, — к себе в комнату. Главное ничего не задеть. Ничего. А то в такой темноте, хоть глаз выколи, на какую-нибудь вазу нарваться можно. И получит. И за вазу, и за нетрезвое состояние в столь поздний, — или, быть точнее, ранний, — час. Но, никогда ведь ничего не проходит гладко? Послышался стук и резкая легкая боль в локте в перемешку с прохладой. Ваза пошатнулась.       Секунда.       И.       Звон стекла.

Блять.