***
По всей школе слышались шаги и топот, от бега по полу шла лёгкая дрожь. Множество учеников носилось по коридорам, кто-то бежал в класс, кто вон из него, а кто-то просто удирал от обиженной подруги. — Стой, Мари! — смеясь и задыхаясь от смеха и беготни, кричал брюнет лет пятнадцати. Он всё время, не переставая смеяться, оборачивался на подругу и поправлял рубашку, что теперь небрежно торчала из-под серого свитера. — Я ведь всего лишь пошутил! — Пошутил?! — ещё больше прежнего взбесилась девушка, которой приходилось бегать за ним по коридорам и лестницам. Она гневно стряхнула прядь длинной светло-каштановой чёлки со лба. — Пошутил он, видите ли! Ты полная задница, Эштен Винстон! Бедная Мари запыхалась не меньше друга, и ей также надоело за ним гоняться, поэтому она поступила умнее: загнала его в угол, точнее — в безвыходную ситуацию. Сейчас друзья находились на третьем этаже, и парень медленно отходил назад от девушки, стоя к ней лицом. — Мари… Мне некуда идти… Так нечестно. — проговорил, тяжело дыша, парень, оглядываясь назад и видя лишь одну спасительную дверь, за которой можно было временно спрятаться. — Да что ты?.. — девушка игриво повела плечиками. — Честность — не постоянный спутник игр, не так ли? Парень ошеломленно посмотрел на Мари, а когда, наконец оказался у двери, то тут же бросился к ней и, открыв, забежал внутрь. Уперевшись спиной о дверь, Эштен удивился ещё больше, когда увидел парочку с 11 класса. Забывшись, видя, как удивились Джек с Мартой, парень не удержал дверь и упал на пол, а сверху на него с грохотом завалилась Мари. Восьмиклассница, ойкнув, широко распахнула глаза, в один миг покраснела, когда увидела парня и девушку, и быстро поднялась на ноги. Подав руку Эштену, она начала бормотать что-то неразборчивое про себя, своего друга, про то, что они случайно сюда забрели, что не хотели помешать… А Джек, до последних слов Мари сидящий на кресле с удивлённым выражением лица, засмеялся, хлопнул себя по колену ладошкой, а другой закрыл лицо; его плечи подрагивали. Марта вытаращила глаза на друга, немного нервно просматривая то на него, то на восьмиклассников, и сама хихикнула. Мари и Эштен удивлённо и немного напряжённо стояли около двери. Сжав губы в тонкую полосу, Мари посмотрела на друга. Тот, недоверчиво косясь на 11 класс, тоже глянул на свою подругу. Ведь это был не просто смех. Это была истерика. До восьмиклассников начало приходить понимание, что они не «помешали», поэтому Мари убрала длинную каштановую прядь, служившую раньше короткой чёлкой, за ухо и аккуратно произнесла: — Так вы тут… просто… м-мм… общаетесь? Немного глупо улыбнувшись, она посмотрела на парня на кресле, затем на его подругу, которая снова хихикнула, и вздрогнула, когда Джек вдруг как-то дёрнулся всем телом, будто очнулся ото сна, как бывает, если задремлешь и кажется, словно ты падаешь в пропасть. Марта посмотрела на него и в следующий миг уже стояла перед Джеком на корточках, держа его руки в своих. Парень зажмурился, скривившись, будто от зубной боли. — Джек… Джек, что… что такое? От её слов, произнесённых в тишине начавшегося урока, пепельноволосый вздрогнул. Он, не открывая глаз, повернул голову на звук голоса. — Она раньше не говорила со мной днём… только ночью… — Ч-что? То есть, в смысле, хочешь сказать, что она говорила с тобой только что? Джек не издал больше ни звука, но пошевелил губами, будто что-то произносит; затем стал вертеть головой, будто оглядываясь, и снова беззвучно бормотать. Марта приоткрыла рот и чуть отодвинулась, наблюдая за другом и поглядывая на парочку возле входа. Голова парня со всё также закрытыми глазами повернулась к испуганным сценой восьмиклассникам. Те невольно встали ближе друг к другу, касаясь плечами, и чуть сдали назад. «Почему он… что с его глазами?.. Вот же, чёрт…» — Джек… Я скажу им, чтобы ушли, а ты… не смотри на них так… Джек… Джек?.. Марта инстинктивно взялась за руку друга, но её пальцы прошли сквозь чужую ладонь, словно это не живой человек, а какая-то голограма, — и девушка тут же отдёрнула руки, прижав их к груди и замерев. Эштен позади, кажется, заматерился. Мари пискнула, резко дёрнувшись назад и врезавшись в дверь, которая… разве была закрыта? Марта глянула на руки Джека: они казались полупрозрачными и будто слегка вибрировали, переливаясь, как просеянный песок. Сам парень продолжал сидеть без движения, будто смотря закрытыми глазами в сторону восьмиклассников. Девушка сглотнула, неуверенно протянула дрожащую ладонь к руке парня, но остановила, не касаясь, и сдавленно прошептала: — Джек?.. Что с тобой, Джек?.. «Что… что это?..» Девушка порывисто выдохнула и, решившись, кивнула сама себе и коснулась-таки ладони парня. Чтобы тут же снова отдёрнуть руку и отвернуться, зажмурившись. «…увидела, что я становился полупрозрачным… результат моего пребывания в мире Полуночницы…» Лицо Джека вдруг исказилось в беззвучном крике — он будто что-то прокричал, как и раньше, не издав при этом ни звука. Марте стало тяжело дышать: она никогда не видела столько боли и отчаяния на лице своего друга. Стало страшно. Не так, когда смотришь ужастики по ночам, крича и визжа, но находясь в безопасности, а так, когда молчишь и понимаешь, что ты — его главный герой. — Нет — я останусь!.. Марта вздрогнула, резко развернувшись в пол-оборота назад: Мари рывком открыла сразу не поддавшуюся дверь и бросилась бежать. Эштен, стоящий спиной к Марте, медленно прикрыл дверь и, глубоко вздохнув, обернулся. — Марта? Девушка вскидывает голову на друга. Тот прищуренно смотрит на неё в ответ, кончиками пальцев касаясь ушей. — Чтоб тебя, Джек!.. — Она кидается его обнимать, на мгновение отдёрнувшись, но руки парня стали прежними и осязаемыми, и Марта крепко прижимается к Джеку, закрыв глаза и бормоча: — Живой… Она ведь правда чуть не поверила в его рассказ! — Что. Здесь. Творится?! Марта отстранилась от друга и посмотрела на Эштена. Джек вздохнул, складывая руки на коленях; на его пальцах темнело что-то жидкое, стекающее на джинсы. «Какого?!» — Извини, парень, но тебе лучше уйти. Нечего тебе здесь делать. Эштен судорожно вздыхает, округлёнными глазами смотря на окровавленные пальцы одиннадцатиклассника, которых ещё не успела заметить его подруга, но упрямо остаётся на месте. Ему хочется узнать правду. Какой бы она не была, он её узнает и не уйдёт. Он ведь не знал, что ему лучше не лезть. Он ведь не знал, что Полуночница сейчас сидит напротив него. Он не знал, что Джек теперь — её часть… Или она — его?..***
— Ну чтоо-о ж, мой мии-илыы-ый друг… Пришло нам вре-мя по-и-граа-ать, — её голос нараспев послышался в голове так неожиданно, что стало больно. Так часто бывало, Джек к этому уже привык, но всё же зажмурил глаза.— Джек… Джек, что… что такое?
Голос Марты стал светлым лучиком в новом приступе боли, и немного полегчало; но кое-что очень насторожило, если исключить тот факт, что он всё-таки не сходит с ума: — Она раньше не говорила со мной днём… только ночью…— Ч-что? То есть, в смысле, хочешь сказать, что…
Голос Марты начал постепенно утихать, и расслышать, что она хотела спросить, Джек не смог. Джек хотел поднять руку и поднести к голове — конечность не подчинилась, задерживаемая какой-то цепью, и парень открыл глаза. — Что… — губы еле двигались. — Что за… Где я? Он ведь только что был в кладовой их школы! Место лишь отдалённо напоминало помещение, в котором находился Джек ранее. Кресла, на котором он сидел, не было; пол, также полный коробками, начал покрываться каким-то пульсирующим мхом; по стенам, чёрным, с красными кровавыми полосами, ползли, извиваясь и создавая паутину, блестящую от света лампы на грязном столе, огромные, размером с подростковую ладонь, чёрные пауки; на столе, недалеко от лампы, лежали разные вещи: от грязной старой куклы до медицинских препаратов. Этот стол Джек узнал бы из тысячи. — Нет… нет… — зашептал парень, увидев его, и закачал головой. — Не надо… «Джеки…» — резко она появилась перед ним, смотря, будто заглядывая внутрь. — «Ты слишком плохо воспитан: нельзя оставлять девушку одну надолго…» Джек встретился с ней взглядом и похолодел: весь ужас, что веял от неё, передался ему. «Или тебе интереснее с твоими новыми друзьями?..» — зашипела она, становясь полубоком к нему, и рукой махнула в сторону позади себя. Джек повернул голову. Возле выхода из кладовой стояла, прижавшись друг к другу, пара восьмиклассников. Они с ужасом смотрели на парня; он хотел сказать им, чтобы бежали, как Полуночница с пренебрежением снова махнула рукой и изображение паренька и его подруги исчезло, растворившись пылью. Джек невольно вздрогнул. Обманка. Но откуда? и как?.. «Как ты…» «Пришла днём?..» — закончила за него вопрос полуночница и хищно улыбнулась. — «Спасибо Эльзочке! Хорошая девочка, правда? — Её лицо на мгновение исказилось гримасой злобы, но тут же вернуло себе приторно-сладкое выражение. — Знаешь, Джеки, есть одно заклинание, после которого я слишком ослабеваю, и Эльза может завладеть телом… Так вот, помнишь, как однажды твои ноги сами понесли тебя ко мне? Это и есть то заклинание. Много же вы с девчонкой этой поговорили… Но, знай, это было сделано специально. Тогда ты привязался к этой девушке, — чем тебе я не нравлюсь?.. — и это дало мне ниточку, да такую, что я могу, используя её, завладеть твоим разумом, то есть, стать частью тебя, пока, конечно, ты не переселишься в мой мир!» В то время, пока она говорила, она прошла к столу, а по полу за ней стелилось чёрное, порванное платье. Снова улыбнувшись, только так, как может она, Полуночница продолжила: «Когда ты… потерял мать, — Она хихикнула. — Ты сильнее привязался к Эльзе, и это придало мне силы. Она — это я, а ты об этом забыл. Чем сильнее ты привязываешься к ней, тем сильнее ты привязываешься ко мне! И это, — На её лице расцвела безумная улыбка, и Полуночница бросила на парня блестящий взгляд сошедшего с ума человека. Человека, которому уже нечего терять. — Теперь не остановить, Джеки…» Джек сглотнул, невидящими глазами наблюдая, как она перебирает приборы на столе. Он заговорил — вслух. — Ты… убила мою мать. Зачем? Тебе ведь нужен я, так зачем? Зачем ты это сделала?! Она обернулась и со злобой прошипела: «Не нужно было мне мешать!..» Взяв со стола куклу, Полуночница резко появилась около парня. «Мы играли с разными игрушками, а с Нелли ещё нет… Нелли хочет поиграть!» Игрушка в руках задвигалась, подняла пустые, белые, с чёрными точками вместо зрачков глаза с опавшими ресницами и беззвучно открыла рот. В следующую секунду в голове у Джека раздался визг такой силы, что у него пошла из ушей кровь.***
— Думаешь, кто-то встречался с подобным? — скептично-поражённым голосом спросил Эштен, воровато оглядываясь. Тишина урочного времени напрягала, всё казалось замершим, неживым; в воздухе не было видно даже пыли. — Полуночница — это мифическое существо. А все мифы давно уже перенесли на бумагу, Эштен, — ответила на вопрос Марта и обернулась к Джеку. — И что? ты нашёл что-нибудь? можно с этим как-то бороться? Подсказки какие-нибудь, советы? — И ни следа от былого неверия. Только страх и — надежда. Надежда, что это всё-таки неправда. И одновременно — осознание того, что надежда здесь бессильна. Джек глянул на телефон и нахмурился. Марта вспомнила его слова и распахнула глаза. «Два часа» — Да, нашёл. Но совсем не в библиотеке.