Ты должен жить!

Сколько боли может вынести человеческое сердце? Сколько еще вынесет мое? Жизнь — коварная штука. Отбирает все то, что было дорого. Нещадно лишая всей радости. После пожара костюм потрепало. Я отдал приказ Карен залатать повреждения, и сам костюм был как новый, в отличие от меня. Такой же побитый. Я сбежал и оттуда. Не могу же я бегать всегда? Ведь от себя не убежишь, верно?.. От своих мыслей. А так хочется, так хочется. Я сидел на крыше тридцатиэтажки, город потихоньку оживал. Показывались первые лучи алого рассвета. Я ведь мог сейчас быть на базе вместе с Мстителями. Мог плакать в объятиях Ванды или целовать Тони. Может сегодняшний поцелуй что-то значил? Может я могу надеяться? Ладно, не время заниматься самообманом. Что я могу дать ему? Миллиардеру, плейбою, самому Тони Старку? Что я мог дать ему? Всего лишь свою жалкую и безграничную любовь. Его существование дает мне надежду на жизнь. Надежду на чувства. Я бы и дальше размышлял, если бы мой живот не скрутило в болезненной судороге. Меня разрывало на части и вырвало, хотя рвать было нечем. Настолько плохо мне не было никогда. — Карен, анализируй. — Анализирую, Питер. Перелом ребра, сотрясение первой степени, ожог правой кисти, открытое кровотечение в зоне затылка, — это все я понимал: крушение здания, пожар, но блевотина-то откуда? — токсикоз, перестройка внутренних органов, вместилище для вынашивания плода, начало беременности. Что? Стоп, я…? Я б-беременнен? Да ладно, вы, ребят, наверное, шутите! Но у Карен не было чувства юмора. — Карен, я же… Я же мужчина!.. Я не могу носить ребенка! — В следствие результата анализа крови выявлен стрипцитонит — мощное вещество, помогающее бесплодным девушкам забеременеть. В редких случаях мужчинам, не старше 25 лет. Происходит перестройка организма, токсикоз на ранних стадиях. Беременность протекает 3 месяца из-за побочных эффектов препарата. Мир упал. Я обессиленно свалился, уткнулся в позу эмбриона. Я помню: они вкололи, и это был не афродизиак. Это был стрипцитонит. Зачем им беременный я? Что я вообще такого им сделал, что постиг эту ношу? Что делать с собой и ребенком? И более того, теперь все настоят на том, чтоб рассказать все Старку. За что?

***

Было уже утро, когда я вернулся на базу. Пятница любезно напомнила мне, что я пришел. И чтобы я без нее делал? Я проскочил в комнату, переоделся в свободную футболку и спортивные штаны. Привел себя в нормальный вид, залепил висок разноцветным пластырем. Опять же я надеялся, что никого не будет на кухне. Кажется, все Мстители были тут. Ждали меня что ли? По крайней мере, отсутствовали Брюс и Сокол. Остальные в гробовой тишине сидели и ждали. Меня, наверное. Я бы выглядел хорошо, если бы не заплаканные глаза и слишком хмурое лицо. Я завис в дверях. — И где ты шлялся?! — вскочил и завопил Старк. — Где надо, — настроение отпираться вообще не было. Сдохнуть мне хотелось. — Ты понимаешь, что мы волновались? Волновались! Ты пропадаешь, пока орудует какая-то банда, не включаешь общий канал, да еще и Карен не показывает твои геоданные! — продолжался словарный понос. Он бы так и говорил, орал, ругался, если бы слишком понятливая Ванда снова не прочитала мысли. Про все, о чем я узнал буквально в последний час. Я глухо всхлипнул. — О Боже, Питер, мне так жаль, ты справишься, и с ребенком все будет хорошо! Питер! — она подлетела ко мне и обняла. Я обнял ее и плакал. И она плакала, — мы же должны все рассказать! Питер, нельзя иначе. — Нет, не надо. Не надо, пожалуйста, Ванда, ты знаешь почему, — я боялся, вот почему. Боялся, что буду противным. Боялся чувств и своих, и его. Кажется, никто ничего не понимал. Вообще ничего. Все стало запутанным. — Как трогательно, Ванда, но, может, объяснишь? — спросила агент Романофф. — Действительно, Максимофф, я тут читал мораль, — в некоторой обиженной степени сказал Тони. — Потом, — Ванда все еще обнимала меня, выпуская магию и закутывая в кокон красной нити. Стало спокойно. Я почувствовал тепло в животе. Тепло и жизнь. А потом засмеялся и крепче прижал ее к себе. Теперь нас еще и шизиками считали. Все было бы хорошо, если бы не треклятый Клинт, невозмутимо появившийся на кухне. — Клинт, может хотя бы ты объяснишь, что происходит? — устало спросил Тони, потирая переносицу. — Так вы ничего ему не рассказали? — Бартон закатил глаза, — все знают, а опекун нет. Не честненько. — Что не рассказали? Клинт?! — Клинт, нет! — завопила Ванда, — выяснились подробности. — Ванда, по отношению к Тони это нечестно! Вы не скажите, я скажу! — Сокол был пьяным, явно еще даже не проспался, — Тони, в ту ночь Питера из…— он не закончил, ведь кресло, которое Ванда направила в него разбилось об стену. — Закрой рот! — ух ты, я не видел Ванду такой злой никогда! Вижн тихо подлетел к ней и обнял за плечи. — Ванда, Клинт просто пьян. Пожалуйста, успокойся. — Ванда, мне мебель не жалко, но может объясните наконец-то что происходит?! На минуточку, я его опекун и должен знать, что за хуйня творится! В это время Наташа подала голос: — Вам не кажется, что после этой сцены Тони просто посмотрит запись с Пятницы того дня? — Действительно, может я достоин знать? Хоть я и не святой, но все же хотелось бы знать то, что знают все. — Это без меня, — я собрался выходить, но Клинт схватил меня за руку прямо на входе. — Не всем же за тебя распинаться, — сказал Сокол. — Я вообще против чтобы мистер Старк что-то знал, поэтому без меня. Краснеть я тут не буду. — Я сказал же не пойдешь. — Бартон, если ты сейчас не отпустишь мою руку, я выверну ее тебе, — я был зол, да так, что наплевать, кому сейчас ломать конечности. — Клинт, не советую, — сказала Романофф. — Попробуй, малец, — Бартон явно не верил в мои способности. Я схватил его за руку, выгнул в сторону и завел за спину. Он дернул ей и перевернул меня через прогиб, а я, оттолкнувшись ногами, впечатал их в пах. Он согнулся, и кулак прилетел ему в живот. Я хотел нанести еще удар, но красная магия Ванды все разрулила, и мы зависли по разным сторонам комнаты. — Питер, он прав, — Ванда сказала это с сожалением. — Ванда, нет, пожалуйста! — взмолил я. — Питер… Пятница, покажи пожалуйста запись с того дня. — Включаю. Вот я залетел в комнату, вот Ванда подбежала ко мне. Попросила Кэпа вынести. Вернулась и началось. Прежде я пытался вырваться, но всё тщетно. На записи Ванда начала разговор: " — И? Что это за фаер шоу? — начала Наташа. — Парня изнасиловали, — начала Ванда. Сказала она это легко, непринужденно. Тишина уже давила. — Нет, ну это не смешно, — сказал Брюс. — А я и не шучу. Это действительно так. Сотрясение, внутреннее кровотечение, гематомы, сломаны 2 ребра» Тишина. Гробовая, давящая. Я взглянул на лицо Тони. На первый взгляд, такой же невозмутимый. Но ему было больно. Видно по глазам. Взгляд… Слишком грустный. — И это еще не все. Стрипцитонит, Тони, твоя разработка, они вкололи его Питеру. Кажется, Тони раздавил чашку. Раздался характерный треск стекла. — Сработал? — голос его был как лед. Он посмотрел на меня. Я всхлипнул и тяжело выдохнул. Кивнул. Он зарылся руками в свои волосы. — Я виноват, я виноват, — он шептал это как в бреду. Магия Ванды ослабла. Я осел на пол.