Душа героя

Инко Мидория шла по улице с закатанными рукавами и сумочкой, подпрыгивающей на её пухлой талии, перечитывая нацарапанный на листке бумаги адрес. Мысли вертелись у неё в голове, когда женщина пыталась придумать, что будет делать с Изуку, когда найдёт его. Это не было на него похоже — лгать ей или хранить секреты, но учитывая то немногое, что рассказал ей так называемый профессиональный герой, она предположила, что Изуку поступил так по своей воле. Её маленький мальчик всегда хотел поступать правильно, даже когда «правильные» поступки не всегда очевидны и ясны. Она не могла наказать его за это. Она даже не была уверена, стоит ли отругать его. Нет, сейчас её больше всего беспокоил этот Тошинори. Она не могла поверить, что ни разу не слышала о профессиональном герое, обучающем её сына. Неужели Тошинори не знает, что у её сына нет причуды, а следовательно, нет надежды попасть в Юэй? Как они вообще познакомились? Она представила, как Изуку выслеживает какого-нибудь второсортного профессионального героя, которому больше нечем заняться, и умоляет обучить его, невзирая на последствия. Вероятно, профессиональный герой оказался слишком мягкосердечным и не смог сказать Изуку то же самое, что она сказала ему много лет назад: «Прости». Эти слова преследуют её и по сей день, но она не изменила своего мнения. Она была права, сказав это Изуку. Без причуды её мальчик не сможет стать героем. В мире, полном злодеев, которые могут разорвать его на части своими ужасными разрушительными силами, Изуку просто беззащитен. Он умрёт. Сказать ему, что он не сможет стать героем, значит защитить его, даже если это заденет его чувства. Она предпочла бы иметь подавленного сына, а не мертвого. И она предпочла бы иметь счастливого сына, а не подавленного, но она не знала, как сделать его счастливым, если он не мог получить то, чего хотел больше всего на свете. Было тяжело смотреть, как Изуку проходит через это. Эти мысли крутились у неё голове, когда Инко остановилась у двери квартиры, дважды проверив адрес и номер дома, прежде чем постучать. — Войдите, — раздался приглушённый голос из-за двери. Голос принадлежал мужчине, с которым она разговаривала по телефону. Инко толкнула дверь и вошла. В прихожей было темно, поэтому она отыскала выключатель и включила свет. Её взгляд тут же упал на пыльный столик у двери и на несколько фотографий на стенах. На одной из них был изображён крепкий молодой человек с яркими голубыми глазами и растрёпанными светлыми волосами, который улыбался вместе с темноволосой женщиной. Инко поймала себя на том, что засмотрелась на фотографию. В этом человеке было что-то очень знакомое, но она не могла понять, что именно. Как забытое слово, которое вертелось на кончике языка. — Привет, мам, — раздался виноватый голос её сына. Она повернулась к нему. Изуку высунул голову в прихожую. Инко всё ещё была огорчена его поведением, но всё равно улыбнулась. Она сжала плечо сына и прошла мимо него в гостиную, где обнаружила мужчину средних лет, сидящего на диване с миской приготовленного Изуку супа в руках. Инко потребовалось некоторое время, чтобы понять, что он и есть тот человек с фотографии. Вот только теперь его лицо напоминало череп. Просто кожа да кости. Если он и болел, то уже довольно давно. Завидев его, Инко почувствовала, как что-то шевельнулось в её груди, её материнский инстинкт проснулся и женщине стало интересно, как он довёл себя до такого состояния. Стало интересно, почему — и как — он тренировал Изуку. Неудивительно, что Изуку так беспокоится о нём, готовый солгать ей, лишь бы принести ему миску супа. Этот человек — профессиональный герой? — Вы мистер Тошинори? — спросила она. Больной человек кивнул. — Вы, должно быть, миссис Мидория. Рад наконец с вами познакомиться. — Я хотела попросить вас поподробнее рассказать о том, как вы помогаете моему сыну подготовиться к поступлению в Юэй… — неловко начала она. — Но вы ужасно выглядите, сэр. Я не хочу мешать вам отдыхать. Инко осмотрелась вокруг. В квартире стояла жуткая тишина, даже когда в ней находились трое человек. — Ваша жена скоро вернётся? — спросила Инко. Она вспомнила женщину на той фотографии и поэтому хотела знать, стоит ли ей забрать Изуку прямо сейчас и оставить этого чрезвычайно больного человека в полном одиночестве. — Жена? — Тошинори посмотрел на неё прищуренным взглядом, выглядя явно озадаченным. Затем он издал звук, который, как предположила Инко, должен был быть смехом, но больше походил на фырканье. — О, я не женат. — Вы живёте с кем-то ещё? — Нет. Инко растерялась. Она хотела поблагодарить Тошинори за уделённое им время, пожелать ему всего хорошего и уйти. Он был слишком болен, чтобы отвечать на сотню её вопросов. Но один его вид вызывал у неё чувство тревоги. Она задумалась над тем, не будет ли лучше отвезти его в больницу, чем оставлять здесь одного. Недолго думая, она подошла ближе к дивану, протянула руку к совершенно незнакомому ей человеку и коснулась его лба. Когда он не отстранился, она прижала ладонь к его щеке, чувствуя, как её рука обхватывает кости и впадины его лица. Его кожа была гладкой и блестящей. В первую очередь Инко была матерью. И этот человек нуждался в помощи. Очевидно, Изуку думал о том же, но он был слишком юн и не знал, как правильно ухаживать за таким больным, как за этим так называемым профессиональным героем. — Мистер Тошинори, у вас очень высокая температура. Вы пили воду? Принимали холодный душ? Мне вызвать врача? — У меня хроническое заболевание лёгкого, — сказал он слабым и хриплым голосом. — Я принимаю лекарства. Он был взрослым мужчиной, и Инко здесь не для того, чтобы нянчиться с ним, как с маленьким ребенком. Всё, что она могла сделать, так это дать ему парочку советов. Если он думает, что его лекарств достаточно для борьбы с какой бы там ни было инфекцией, то она не станет возражать. — Я могу вам чем-нибудь помочь по дому? Стирка? Посуда? — предложила она. Тошинори посмотрел на неё с благодарностью. — Теперь ясно в кого пошёл Изуку, — на его измождённом лице заиграла улыбка. Его глаза показались ей очень добрыми и это выбило воздух из её легких. Ей стало трудно относиться к нему с подозрением. — Спасибо за предложение, миссис Мидория, но со мной всё будет в порядке. После этих слов он начал подниматься, ставя тарелку с супом на кофейный столик. Инко заметила, как подогнулись его колени. Он выглядел так, словно вот-вот упадёт, и Инко готова была броситься ему на помощь, но он тут же выпрямился, обретя равновесие. — Пожалуй, я приму ванну. Можете остаться, если хотите. Но со мной всё будет в порядке. Инко смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью в задней части квартиры. Несколько мгновений спустя она услышала шум текущей воды. Инко вдруг почувствовала себя незваной гостьей. — Идём, Изуку, нам пора, — сказала она сыну, который тихо стоял в углу и поглядывал на экран телефона. — Э-э… прежде чем уйти, я хотел, эм. Исправить суп. Я имею в виду… Его невозможно есть, он слишком солёный, поэтому мне нужно разбавить его водой, — сказал Изуку, пряча телефон в задний карман штанов. — Ничего, если мы ещё немного задержимся? Я мог бы оставить суп у него в холодильнике? Инко улыбнулась ему: — Да, хорошая идея. Она помогла ему отнести суп на кухню, пробуя его на вкус. Женщина поджала губы. Ей следовало бы дать Изуку рецепт, пока он готовил. Вдвоём они обыскали кухню Тошинори в поисках ёмкости побольше, вылив туда суп и добавив фильтрованной воды из холодильника. В ванной что-то с грохотом упало. Инко чуть из кожи вон не выпрыгнула. Изуку тут же переключил внимание на закрытую дверь ванной. Кроме звука льющейся из крана воды оттуда больше не доносилось ни звука. — В… Тошинори! Изуку подбежал к двери ванной. Инко последовала за ним, чувствуя, как сердце подступает к горлу. Изуку постучал в дверь. — М-мистер Тошинори? Вы в порядке?! Никто не ответил. Изуку подёргал дверную ручку. Дверь была заперта. — Он… Он запер дверь! Что же нам делать?! Рука Инко метнулась к сумочке, выуживая оттуда кошелёк. Она вынула старую кредитную карточку и протиснулась мимо своего взволнованного сына. Ей нужно сохранять спокойствие и не дать рукам дрожать. Она просунула кредитную карточку в щель между дверью и дверной коробкой, пытаясь подтолкнуть её к металлическим зубьям, удерживающим дверь закрытой. Это был один из многочисленных «Маминых Трюков», жизненных навыков, которым она научилась за годы столкновений со случайно захлопывающимися дверями. Она впервые использовала этот навык, чтобы спасти чью-то жизнь. Раздался щелчок и Инко распахнула дверь. Через долю секунды на неё всей тяжестью опустилось осознание произошедшего; время словно бы остановилось. В раковине была кровь. Кровавый след вёл к полуодетому Тошинори, лежащему на полу. Одна его рука сжимала обнажённую грудь. Изо рта у него текла кровь, дыхание было тихим и прерывистым. В другой руке он держал телефон с открытым на нём контактом: «Исцеляющая Девочка». Инко потребовалось мгновение, чтобы понять, на что она смотрит. Это был шрам, не похожий ни на какой иной, виденный ею. Мужчина был настолько худым, что она могла сосчитать его рёбра, которых недоставало на левой стороне. Казалось, будто взрыв вырвал кусок из его тела, поэтому его залатали, не имея необходимого количества плоти. Выглядело всё это гротескно. Хроническое заболевание лёгкого. Преуменьшение века. — Т-Тошинори! — голос сына вырвал Инко из мыслей. Инко моргнула, затем шагнула вперёд и села рядом с мужчиной. Его глаза были открыты — он всё понимал, но не мог говорить. В лёгких оказалось слишком много жидкости. Он просто пытался дышать. Дрожащей рукой он опустил свой телефон на колени Изуку. Инко едва видела, что делает её сын, пока опускала руки на плечи Тошинори в попытке приподнять его и наклонить вперёд, чтобы кровь могла вытечь из пищевода. Она поморщилась, услышав булькающий кашель. Одной рукой она обхватила его за талию, а другой за грудь, для поддержки. Изуку разговаривал по телефону, который дал ему Тошинори. — З-здравствуйте? Это, эм, Исцеляющая Девочка? Я… Я Изуку Мидория… Произошла чрезвычайная ситуация. Тошинори болен. Да. Его квартира. Изуку завершил разговор, нажав на кнопку отбоя. — Она сказала… она сказала десять минут. Через десять минут приедет «скорая». Думаю, есть больница для профессиональных героев. Инко кивнула. Каким-то образом ей удалось вспомнить, что ванна всё ещё наполняется водой. — Можешь выключить воду, Изуку? И найти мочалку? Изуку молча ей повиновался, протягивая мокрую мочалку. Инко смыла кровь с лица Тошинори и вытерла пот с его лба, изо всех сил стараясь удержать его в вертикальном положении. Она почувствовала, как мужчина подался вперёд, его тело задрожало, а грудь тяжело вздымалась. Кто бы мог подумать, что этим утром она будет прижимать к себе совершенно незнакомого ей человека, пока тот страдает и задыхается, выплёвывая горячую кровь себе на ноги. Как только она умыла его лицо, кровь и мокрота вновь потекли по его подбородку. Она наблюдала за тем, как всё это впитывается в его мешковатые штаны, размышляя над дальнейшим планом действий. До тех пор, пока он дышит, она больше ничем не может ему помочь. Она посмотрела на Изуку, который расхаживал по ванной комнате. — Он сказал, что позвонит кому-нибудь, если ему станет плохо… почему он ждал так долго? — Как давно он тебя тренирует, Изуку? — Около месяца. — Такое раньше происходило? — Н-нет, не совсем. Иногда он кашлял, но… но такого ещё не было. — И он профессиональный герой? — Да. Да, так и есть. На самом деле он очень сильный, у него… у него сильная причуда… мало кто знает, что ему плохо. Инко знала многих профессиональных героев благодаря энтузиазму Изуку. Изуку уже много лет вёл дневник, заполняя его заметками обо всех профессиональных героях, действующих в Японии. Ей довелось пролистать дневник один-два раза. Там было множество героев, но Инко не могла вспомнить ни одного, кто был бы похож на Тошинори. Может, она что-то упустила. — Я знаю об этом герое? Изуку остановился, жуя ноготь. Он не ответил. Инко могла лишь предположить, что ответ был «да», и что больше он ничего ей не скажет, боясь раскрыть тайну личности Тошинори. В этот момент Инко решила проявить уважение к личной жизни этого человека и не стала вдаваться в подробности. Её внимание вернулось к Тошинори. Бедняга так и не убрал руку со своего шрама. Костяшки его пальцев побелели от напряжения. — Простите, — выдавил из себя Тошинори, переводя дыхание. — Это весьма неловко. Он извиняется за это? Инко покачала головой. — Всё в порядке. Мы поможем вам. Помощь прибыла спустя пять минут в виде двух медиков, сопровождавших очень маленькую и очень старую женщину. Она поблагодарила Изуку и Инко за помощь Тошинори, в то время как медики укладывали его на носилки. Они не задавали никаких вопросов. Они не сказали Инко и Изуку, куда направляются. Последнее, что увидела Инко — это душераздирающее, побеждённое выражение лица Тошинори. Они с сыном остались одни в окровавленной ванной комнате незнакомца. Если такова жизнь профессионального героя, то Инко не была уверена, что хочет, чтобы её сын продолжал преследовать свою мечту. Что за чудовище могло нанести человеку такую рану, после которой он остался в живых? Его существование походило на пытку. Инко обнаружила, что не может произнести ни слова. Единственное, что она могла сделать, так это сидеть и смотреть, как её сын опускается на пол ванной и начинает вытирать тряпкой пятна крови. Она молча к нему присоединилась.