***
Впервые за долгое время Тошинори вернулся домой с легким сердцем, наполненным теплом и надеждой. Его пустая квартира теперь казалась менее пустой. Возможно потому, что его жизнь стала менее пустой. Он представил Инко и Изуку здесь, вместе с ним, заполняющими трещины его души, которая оставила его прежняя жизнь. Мы оба любим Изуку, — ответ Инко эхом отозвался в его голове. Когда она произнесла это, он заплакал, потому что впервые осознал свои чувства к Изуку. Он плакал, потому что был счастлив. Услышать эти слова от Инко было равносильно тому, чтобы получить разрешение почувствовать, словно бы впервые, какого это, играть недостающую роль в жизни ребенка. Он мой сын. Он дал им отца, а они дали ему семью. Он взял фотографию Наны и провел пальцем по новенькой рамке. Любовное сияние угасло в его сердце, когда он посмотрел на свою наставницу. Когда-то я был ее сыном. — Думаю, у меня теперь есть девушка, — сказал он улыбающемуся изображению. — Жаль, что ты не можешь с ней познакомиться. У вас много общего. Думаю, она бы тебе понравилась. Вы даже волосы одинаково заплетаете. Конечно, у вас обеих хороший вкус. Он засмеялся, но глаза его заблестели от слез. Он вытер их рукавом. Это несправедливо. Нана заслуживает быть здесь. Он аккуратно положил фотографию на место и принялся за свою вечернюю рутину — принимать лекарства и отвечать на письма поклонников. Когда вечерний свет растворился в темноте, мысли Тошинори тоже потемнели. Он начал беспокоиться о практичности свиданий с Инко. Сможет ли он сохранить это в тайне? Сможет ли он защитить ее, если злодей решит взять ее в плен? Разрушит ли он ее жизнь? Как долго продлятся эти отношения, прежде чем она поймет, как с ним тяжело? Он вовсе не собирался причинять ей неудобства, боль или беспокойство. Она ему нравилась, и он хотел, чтобы она была счастлива. Но все негативные вещи, с которыми ей придется иметь дело, полностью выходили из-под его контроля. Тошинори набрал полную ванну горячей воды и погрузился в нее, чувствуя, как скручиваются его внутренности. Он был так счастлив, но при этом и так обеспокоен. Много чего могло пойти не так. Целый день его внутренности болели, но заметил он это лишь сейчас. Его напрягала вся эта ситуация. Кишки скрутились в клубок порхающих бабочек и пчел, которые кололи и жалили его слабый кишечник. Не говоря уже о том, что его легкое было напряжено после того случая с горящим зданием. Мужчина вышел из ванны, как вдруг все сразу на него и обрушилось. Холодный воздух вдарил по его разгоряченной коже. Он слишком резко выпрямился и тут же рухнул на колени, хрипло закашлявшись. Он сплюнул кровь на плитку. Дерьмо. Тошинори подождал, пока голова перестанет вращаться, после чего выпрямился, стянул полотенце и вытер им брызги крови. Какое неудобство. Он представил, как Инко регулярно занимается подобными вещами, вытирает кровь и имеет дело с его многочисленными проблемами со здоровьем. Он не хотел для нее такой участи. Сколько бы он не чистил зубы, он не смог избавиться от привкуса дыма во рту. Тошинори ненавидел геройствовать в горящих зданиях. Мужчина не был уверен, сколько дыма вдохнул в своей геройской форме. То тело могло это выдержать, но не это. Он выплюнул зубную пасту и нахмурился, глядя на свое отражение в зеркале и вытирая подбородок. И как только Инко влюбилась в нечто подобное? Ему просто нужно отоспаться. Усталость сковала его руки и ноги, когда мужчина ввалился в комнату и рухнул на кровать, не удосужившись убрать небольшую кучку белья, запутавшуюся в ее ножках. Лежа и глядя в потолок, он вдруг осознал, в каком беспорядке находится его комната. Он представил Инко, чувствующей себя обязанной ухаживать за ним, как за беспомощным ребенком. Тошинори подумал, что, может быть, никогда больше не позволит ей увидеть его квартиру. Или я могу просто прибраться в ней. Он попытался уснуть, но не смог. В его голове вертелись мысли, а тело болело. Ни одно лекарство неспособно помочь ему с этим. Тошинори попытался найти удобное положение, ворочаясь с боку на бок. Каждые десять минут его легкое сжималось от боли. Всю ночь он давился от кашля, чувствуя себя просто ужасно. Он то и дело, что погружался в беспокойный полусон, а затем снова просыпался, и так до тех пор, пока за окном не рассвело. 6:00, его пальцы обвились вокруг лежащего на тумбочке красного мобильника, снимая его с зарядки. Тошинори сел, почувствовав головокружение и задумчиво уставившись на экран. Она сказала позвонить, если мне станет хуже… думаю, мне повезло, что это происходит со мной именно сейчас. Она могла бы решить, что я просто ищу повод для встречи. Он сделал глубокий вдох и нажал на кнопку вызова. Телефон издал несколько гудков, прежде чем Инко ответила: — Алло? — раздался ее сонный голос. — Х-хей, Инко. Извини, что так рано, — ответил Тошинори хрипло и невнятно. — Все в порядке, я все равно собиралась вставать. Что случилось, Тоши? — Я, эм. Ну. Ты заставила меня пообещать, что я позвоню тебе, если что-нибудь случится. Думаю, я заболел. — О, нет. Извини. Насколько все плохо, дорогой? Она назвала меня «дорогой», — подумал он, и его внутренности затрепетали. Не слишком ли рано? Затем на него обрушился очередной приступ кашля. Он убрал телефон от уха, согнулся пополам и закашлялся. — Ничего серьезного. Не думаю, что мне нужно к врачу. Но я не смогу работать в таком состоянии. Возможно, мне придется предупредить свое агентство, что меня сегодня не будет. — Хорошо, что ты по крайней мере признал это. Как часто ты берешь больничный? — Почти никогда. Последний раз был, когда, э-э… ну, когда вы с Изуку были у меня дома, — это было почти семь месяцев назад. — Что ж, раз уж я все еще ухаживаю за Изуку… почему бы тебе не прийти ко мне? Это нормально? — предложила Инко. — Или мне за тобой заехать? — Нет, я и сам могу дойти. Я имею в виду… Да, я хотел бы прийти. Если тебя это не затруднит. — Хорошо. Во сколько ты придешь? — Ровно в семь. — Если ты не явишься в семь, то я пойду искать тебя, Тоши. Не упади в канаву, — поддразнила она и Тошинори издал слабый смешок. — Не волнуйся, со мной все будет хорошо. Скоро увидимся, Инко. — Буду ждать.***
Она провела все утро в порыве беспокойной энергии. Инко не хотела в этом признаваться, но она была почти рада, что Тоши болен. Не потому, что он плохо себя чувствовал, а потому, что это давало ей повод провести с ним больше времени вскоре после их разговора. Ей казалось, что вчера они обсудили далеко не все, ведь встретились они довольно-таки поздно и она так и не успела обо всем его расспросить. Она лишь надеялась, что он не испытывает страданий. Может, он просто простудился? В 6:30 она пошла проверить Изуку. Он уже проснулся и сидел за компьютером, читая какой-то форум об Юэй. — Привет, Изу, — сказала она, встав рядом с сыном и потирая его плечо. — Я просто хотела сказать, что Тоши скоро придет. Он снова плохо себя чувствует, и я хотела бы присмотреть за ним. Изуку повернулся, чтобы взглянуть на свою мать. Мгновение он смотрел ей в лицо, не издавая ни звука. Инко всегда могла определить, когда Изуку хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. — Что-то не так, родной? — подтолкнула его Инко. Некоторое время Изуку молча размышлял, его зеленые глаза блуждали по комнате, глядя на что угодно, только не на ее лицо. — Ладно, мам, я должен знать, — наконец произнес он, вертя большими пальцами. Он сделал глубокий вдох. — Вы, ребята… ну… знаешь, встречаетесь? Инко почувствовала, как вспыхнули ее щеки. Она знала, что в какой-то момент Изуку спросит ее об этом. Она собиралась сама ему об этом рассказать, когда-нибудь, но, по-видимому, он опередил ее. Женщина прочистила горло, скрестив руки за спиной. — Мы, эм. Мы думаем об этом, да. Изуку поднес руки ко рту, сдерживая рвущийся наружу смех. — Я знал это! Инко тоже засмеялась, опустив голову. Было так странно обсуждать это с сыном. Такого опыта у нее еще не было. Как должен поступить родитель в данной ситуации? Не то, чтобы она нуждалась в разрешении Изуку встречаться с Тошинори, но в то же время он заслуживал того, чтобы его чувства и мнение были услышаны. В конце концов, он был единственным человеком, на которого могла повлиять вся эта неразбериха. Хотя если подумать, как сильно он любит Всемогущего… не думаю, что он будет против. — Что ты об этом думаешь, Изуку? Я хочу узнать твое мнение. — Это здорово! — проверещал он. — То есть… я давно этого ждал! — Ты… ты ждал этого? — Я думал, что мои намерения были суперочевидны. Да, я… ну, однажды я попытался заставить его взять твой номер телефона. Для нее это было новостью. Инко потерла щеку своими пухлыми пальцами. Ее сын был вне себя от радости. Это было заразно. — Я и понятия не имела, — она прочистила горло, посмотрев на Изуку. — Только не слишком радуйся, ладно? Все это началось относительно недавно. Мы пока еще не знаем, станем ли мы парой. Очень… сложно быть влюбленной в супергероя. Тебе тоже следует призадуматься, — она сжала его плечо и посмотрела в глаза. — Когда ты вырастешь, ты, скорее всего, тоже повстречаешь симпатичных тебе людей. Но ты выбрал очень трудный жизненный путь, Изу. Скоро ее сын пойдет в старшую школу. В этот период многие молодые люди начинают интересоваться романтикой. Инко хотела, чтобы ее сын сделал правильный выбор, будучи мудрым и осторожным. Но если Изуку и был чем-то похож на Тошинори, то она знала, где лежит его сердце. Геройство и спасение людей стояли на первом месте. Встретит ли Изуку того, ради кого ему придется сделать выбор между геройской жизнью и жизнью парня? Перевернутся ли его цели и мечты с ног на голову? Она заглядывала слишком далеко вперед. Она не хотела забивать его голову большим количеством сложных забот. — Я знаю, мам, — произнес он мягко, волнение исчезло с его лица, которое теперь стало более сосредоточенным. Решительным. — Все будет хорошо. Она улыбнулась. Она любила его оптимизм. Инко взъерошила ему волосы. — Если тебя будет что-нибудь тревожить или если ты захочешь просто поговорить, то я всегда здесь. Даже если ты решишь, что это что-то глупое. Хорошо? — Хорошо. — Думаю, Тоши скоро придет. Тебе ничего не нужно? — Нет, я в порядке. — Завтрак будет готов через час или два. Я позову тебя.***
Тошинори прибыл в точно назначенное время: в 7:00. Когда Инко открыла дверь и впустила его внутрь, она сразу поняла, что он не притворялся. Казалось, что мужчина вот-вот упадет. Возможно, ей следовало настоять на том, чтобы заехать за ним. В руках он держал небольшую спортивную сумку, вероятно, со сменной одеждой. Инко заранее постелила ему на диване и с ее помощью Тошинори тут же откинулся на подушки дивана. Она хотела поговорить с ним, но бедняга не был готов к разговору. После того, как она приготовила и подала завтрак, Инко заметила, что он едва держит глаза открытыми, и те несколько слов, что он сказал ей и Изуку, сопровождались хриплым кашлем. Когда Тошинори вытянулся на диване, Инко почувствовала боль в груди. Мужчина был до смешного высок и просто не помещался полностью. Она грызла ноготь большого пальца, обдумывая все возможные варианты. Он может лечь в мою постель, — подумала она. — Это ведь нормально, предложить ему такое? Она дотронулась до костлявого плеча Тоши. Он открыл глаза и посмотрел на Инко. — Извини, мне следовало подумать об этом раньше, — начала она взволнованно, поняв, что не с того начала. — Я имею в виду, э-э… почему бы тебе не лечь в мою постель? Думаю, там тебе будет удобнее, чем на этом диване. Тоши выглядел слегка смущенным и отвел взгляд от ее лица. — Эм… ладно. Если… Если тебя это не затруднит, — он кашлянул в руку. Его слова заставили ее немного расслабиться. Инко протянула ему руку, помогая подняться, и повела по коридору в свою комнату. Она была прямо напротив комнаты Изуку. У нее было просторно, ведь ей требовалось много места для своих швейных принадлежностей и тканей, а компьютерный стол был довольно большим и заваленным кипой бумаг, но в остальном ей нравилось содержать свой дом в чистоте и порядке. На стенах висели семейные фотографии. Были пару фотографий с Хисаши, которые она так и не смогла снять. Усталыми глазами Тоши осмотрел комнату, сосредоточив свое внимание на компьютерном столе. Присев на край кровати, он ущипнул себя за переносицу. — Мне тут стало любопытно… то есть, эм… мне так жаль, Инко. Я знаю тебя уже несколько месяцев, но так и не задумывался о таких простых вещах, как, например, о твоей работе. Она рассмеялась. — Я работаю на дому. Я редактор-фрилансер. — Редактор? — Я редактирую все, что присылают мне люди из книг и новостных статей. А еще я занимаюсь рукоделием. Я шью одежду и создаю украшения, которые потом продаю. — О, ясно! Было сложно найти работу? — Так было, когда здесь жил Хисаши, — начала она, потирая подбородок и вспоминая те дни. — Конечно, он работал целыми днями, а я лишь время от времени находила себе применение. С финансами у нас все было в порядке и у меня не было причин искать себе способы заработать. Но после того, как он ушел… мне пришлось поднапрячься. Я делала себе рекламу, чтобы найти клиентов, но это оказалось не так уж просто. Какое-то время мне приходилось подрабатывать. В прошлом году я уволилась, потому что теперь у меня достаточно работы, чтобы сводить концы с концами. — Тебе нравится такая работа? — Да, весьма. Мне повезло, что я не работаю в офисе. Я могу сама составить свой рабочий график, что очень даже удобно. — Да, меня как раз это и интересовало. Ты всегда находила время, чтобы прийти на пляж и… — Тошинори издал булькающий звук, — тому по… — он согнулся пополам, закашлявшись в ладони. Звук, который он при этом издал, был просто ужасен. Его плечи дрожали при каждом вздохе. Инко тут же среагировала, немедленно схватив со стола старые ткани и бросившись к Тоши. Все равно ей не нравился узор. Когда он убрал руки от лица, они были все в крови. Она вытерла их, прежде чем стереть кровь с его губ и подбородка. — Ты уверен, что это не очередная чрезвычайная ситуация? — Да, — прохрипел он, смущенно отвернувшись. — Все… все нормально, такое иногда случается. — Прости, Тоши, но нет ничего нормального в том, чтобы кашлять кровью, — свободную руку Инко положила ему на лоб, проверяя температуру. На этот раз жара не было. Мгновение он молчал, что-то обдумывая. Казалось, он хотел что-то сказать, но с трудом находил слова. У него было такое же выражение лица, что и у Изуку множество раз прежде. — Я сейчас вернусь, Тоши, — сказала она. — Я принесу тебе воды. — Спасибо, — сказал он ей в ответ. Когда она вернулась со стаканом воды, он с благодарностью взял его и сделал несколько глотков. — Ты видела мой шрам, — начал он через мгновение. — Поверь мне, раньше он выглядел гораздо хуже. Тошинори прочистил горло и поставил стакан на прикроватный столик. Инко поняла, что он собирается поведать ей свою историю. Она села рядом с ним на кровать, скрестив ноги и положив на колени руки. Она наблюдала за ним, не собираясь перебивать. — У меня нет селезенки, желудка и левого легкого. Я потерял обе почки. У меня есть одна, от донора. Второе мое легкое так сильно повреждено, что мне всегда трудно дышать. Я перенес множество операций и повидал кучу людей с исцеляющими причудами… но они мало что смогли сделать. Поэтому, пожалуйста, поверь, когда я говорю, что ничего не могу поделать с кровавым кашлем. Врачи уже пытались. — И ты все еще… все еще продолжаешь работать героем? — выдохнула Инко. Она всегда знала, что Тоши борется со своей травмой, но до сих пор не вдавалась в подробности того, в каком состоянии находятся его внутренние органы. — Я Всемогущий, — пробормотал он, его плечи поникли, а локти уперлись в бедра. — Символ Мира. Если я исчезну… представь, что будет с обществом. Инко тоже поникла. Именно благодаря Всемогущему уровень преступности в Японии был таким низким. Тошинори взвалил на свои плечи непосильную ношу. Ужасная мысль пронзила ее душу. Почему Символом Мира должен быть лишь один человек? Тошинори не сможет быть им вечно, ему нужна помощь. Новые герои должны его поддержать, помочь ему нести это бремя. Но следующим после Всемогущего идет Старатель, известный своей жестокостью и хладнокровием. Когда Старатель находится ближе всех ко Всемогущему, то как геройское общество может даже надеяться на то, чтобы встать рядом с Символом Мира? И когда Изуку примет Один за Всех, то кем он тогда станет? — Не мог бы ты рассказать немного больше об Один за Всех? Эм. Как ты собираешься передать его Изуку? Как это работает? — Он должен получить мою ДНК. Я собираюсь дать ему свой волос, — мужчина похлопал себя по голове. — Съесть… волос? Тошинори засмеялся. — Да. Это лучше, чем глотать мою кровь, верно? Инко смущенно кашлянула. Это, конечно, странный способ передачи силы. Она воображала себе небольшую вспышку света под звуки фанфар, как во время созданий магических заклинаний в видеоиграх. Однако заботило ее сейчас не это. — Что… что с тобой произойдет, когда ты отдашь Изуку причуду? Тошинори взял стакан воды и сделал несколько глотков. — Какое-то время я все еще буду владеть Одним за Всех. Но когда Изуку сделает причуду своей, она станет во мне затухать, пока полностью не исчезнет. Инко почувствовала пробежавший по ее телу холодок. Когда он рассказывал ей про Один за Всех, она предполагала, что причуда будет у них обоих, что это как передача пламени от одного бушующего огня к другому. Но теперь она поняла, что это было чем-то, что не могло находиться в двух людях одновременно. Символ Мира неизбежно исчезнет. Будет ли у общества время воспитать новых героев, которые займут место Всемогущего? Кто-нибудь хоть сколько-нибудь приблизился к этой цели? Неужели Изуку суждено стать новым Символом Мира? — К-как думаешь, как… как долго у тебя пробудет Один за Всех? Как долго ты пробудешь Всемогущим? — она не могла скрыть страх в своем голосе. — Все зависит от того, как быстро будет развиваться Изуку, — ответил он, потирая подбородок. — Думаю… максимум пять лет. К тому времени Юэй сделает из Изуку удивительного и самостоятельного героя, и я хочу, чтобы во время своего обучения он объявил себя следующим Символом Мира. Посмотрим, сможет ли он попасть в новостные репортажи или на телевидение и поднять вокруг этого большую шумиху. Надеюсь, переход будет достаточно плавным, когда мир не будет слишком скучать по мне после моего ухода в отставку, и тогда Изуку займет мое место. Не этого хотела услышать Инко. Чем больше она узнавала о геройской жизни Всемогущего и о решении Тошинори передать свою причуду Изуку, тем больше ее это пугало. Раньше она считала, что Изуку будет сражаться вместе со Всемогущим в качестве его помощника, но по-настоящему опасные ситуации будет разрешать опытный герой. Эта мысленная картинка разлетелась на мелкие кусочки. Но во всем этом был и положительный момент, который не давал Инко сломиться окончательно. Если Всемогущий уйдет в отставку через пять лет, ему больше не придется сражаться со злодеями. Его тело наконец сможет отдохнуть. Он перестанет причинять себе вред и сосредоточится на том, чтобы прожить остаток своей жизни в мире и комфорте. И она сможет быть вместе с ним. Она будет с ним. Она не может покинуть его. Ему больно, грустно и одиноко. Он думает о будущем. И я все еще хочу быть частью его будущего. И неважно, как я боюсь того, кем станет Изуку… я уже позволила ему преследовать свою мечту. И сейчас я не могу отступить. Она хотела задать ему еще парочку вопросов, но Тошинори выглядел еще более уставшим. Его глаза были полуоткрыты, а голос дрожал от кашля. Она не хотела давить на него. Инко положила руку ему на колено и глубоко вздохнула. — Что ж, Тоши. Я дам тебе поспать, хорошо? Позже я зайду тебя проверить. — Х-хорошо, — сказал он, выдавив слабую улыбку. Она улыбнулась в ответ, но на сердце у нее все еще было тяжело. Некоторое время она молча сидела. Инко не хотела уходить. Она хотела остаться рядом с Тоши. Ей хотелось лечь рядом с ним, обнять его и сказать, как сильно она его ценит. Она не хотела, чтобы он страдал в одиночестве. Вместо этого она сказала: — Ничего… ничего, если я тебя поцелую? Его щеки покраснели. Он начал было что-то говорить, но мгновение спустя закрыл рот. Мужчина потер шею. Спустя мгновение Инко поняла, что он не может подобрать слов. Она лишила беднягу дара речи. Инко опустила голову в знак извинения, издав тихий смешок. — Все в порядке, Тоши. Еще слишком рано. Извини. Он одарил ее благодарной улыбкой и слегка пожал плечами. Ее сердце немного сжалось, но она была в порядке. Да. Слишком рано. Может быть когда-нибудь, когда их отношения не будут для них чем-то новым, она попытается еще раз. Инко сжала его колено, встала и направилась к выходу из комнаты. Стоя в дверном проеме, она посмотрела на него через плечо. Последнее, что увидела Инко, так это скользнувшего под одеяло Тошинори, который мог полностью поместиться на ее кровати, не свешивая ног. Она улыбнулась и закрыла дверь.