Душа героя

В течение следующих двух недель Инко и Тошинори вместе исследовали свою запутанную новую жизнь. Для Инко этот танец был знаком. Она уже знала все шаги, но вот Тоши — нет. На этот раз она была той, кто учил его. Она была терпелива, когда он спотыкался. Она всегда подавала ему руку. Он был человеком, который никогда не знал любви, у которого никогда не было партнера и который никогда не задумывался об этом. Она понятия не имела, сколько лет Тошинори, но могла лишь догадываться, что он старше ее. Ее потрясло, что за все эти годы он никогда не был ни с кем близок. Пересекать границы друг друга было запутанно и беспорядочно, но даже по прошествии двух недель они все еще нравились друг другу. Они все еще хотели, чтобы у них все получилось. И это ободряло ее. В тот вечер они решили встретиться за ужином в хорошем ресторане в центре города, чтобы побольше узнать друг о друге. Тошинори возился с меню, пытаясь выбрать то, что сможет съесть. После многочисленных вопросов официанту он остановил свой выбор на супе дня. Инко выбрала стейк средней прожарки. — Мне тут стало интересно, — начал Тошинори, попивая воду из стакана. — Насчет Хисаши. Можно с тобой поговорить на эту тему? Инко кивнула. — Как вы познакомились? Почему ты вышла за него? — Мы были в старших классах, когда влюбились, — ответила Инко, сложив руки на столе. — Он был весьма популярен. Когда он обратил на меня внимание, то я ощутила словно бы благоговение перед знаменитостью. Тогда я решила, что мне повезло. Я так боялась, что он потеряет ко мне интерес, что стала им одержима. Вся моя жизнь вращалась вокруг него. Поженились мы очень рано. Думаю… нашим отношениям это не пошло на пользу. Наверное, он привык, что я обращаюсь с ним как с богом? Наши чувства стали угасать, когда родился Изуку и мои жизненные приоритеты изменились. Я больше не была одержима им. У нас был сын, — Инко ущипнула себя за переносицу. — ...Думаю, он никогда не хотел Изуку, и… это больно. Очень больно. — Конечно это больно. Почему кому-то может не нравиться Изуку? — спросил Тошинори с недоумением. Он прочистил горло и взял ее за руку, крепко сжав. — Инко, я… я не думаю, что Хисаши когда-либо любил тебя по-настоящему. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. — Прости, это было слишком грубо, — быстро сказал он. — Нет-нет, ты прав, Тоши. Ты прав, — она грустно улыбнулась. — Я поняла это несколько лет назад и мне стало легче двигаться дальше. Через мгновение она задала ему свой вопрос: — Тоши, сколько тебе лет? Он закашлялся и покраснел. — …Это один из моих самых больших секретов, — прошептал он хрипло. — Я никогда и никому не говорил, сколько мне лет. Даже Изуку. — А мне ты можешь сказать? — Обещаешь держать это в тайне? — по его тону и приглушенному голосу она поняла, что он не шутит. — Я уже храню множество твоих секретов. Твой возраст? Да запросто, — засмеялась Инко. — Мне сорок восемь. Ему почти 50. Его возраст не удивил ее, но он был почти на 10 лет ее старше. — Мне сорок, — ответила она. — Тебя беспокоит разница в возрасте? — Нет, если тебя это не беспокоит. — Нет, все в порядке. Мне всегда нравились мужчины постарше, — подмигнула она ему. Он что-то пробормотал в ответ, почесывая затылок. Инко усмехнулась. Он всегда так странно реагировал на ее кокетливые поддразнивания, словно его они смущали или сбивали с толку. Она считала это милым. — Тоши, мне тут стало любопытно… когда ты говорил, что никогда не был влюблен… это включает в себя и интимную связь? Он прочистил горло: — Э-э… да. Так и есть. — Никогда! — ладно, а вот это ее удивило. — Тебе же почти пятьдесят! — Никогда, — ответил он с кривой улыбкой. — Тебе никогда раньше не казалось, что ты многое упускаешь? Тебя это не беспокоит? — Нет, меня это не беспокоит. Знаю, это, эм, может показаться странным? — он барабанил костлявыми пальцами по столу. — Это немного странно, да! — сказала она, удивленно моргая. Неудивительно, что он так медленно продвигается в их отношениях. Он даже еще ни разу не поцеловал ее. Он был не просто новичком во всем этом, он был самым что ни на есть начинающим. — Ты хотел бы когда-нибудь попробовать? — Не знаю. Я не задумывался над этим, — он выглядел смущенным и застенчивым. Он отвел от нее взгляд. Инко должна была серьезно и тщательно это обдумать. Удовлетворят ли ее отношения с мужчиной, который даже не задумывался об интимной близости? Инко привыкла быть матерью-одиночкой и не иметь физических связей с другими людьми вот уже сколько лет. Но она вступила в эти отношения с Тоши, предполагая, что в конце концов они могут пожениться. Она была здесь не для того, чтобы просто хорошо провести время. Инко была сосредоточена на будущем в долгосрочной перспективе. Я готова принять его таким невероятно больным, повсюду истекающим кровью и занятым чрезвычайно опасной работой… почему это должно стать проблемой? — подумала она, накручивая прядь волос на палец. Из всех волнующих ее вещей, связанных со свиданиями со Всемогущим, эта не должна была иметь для нее большого значения. По крайней мере, мне не придется беспокоиться о том, что он мне изменяет… Она улыбнулась ему: — Думаю, я понимаю, — ответила она через мгновение. — Знаю, что, возможно, в этом нелегко признаться, но я ценю твою честность, Тоши. Он добродушно поднял вверх большой палец, широко улыбаясь. Беднягу, вероятно, все это очень смутило. Инко надеялась, что он понимает, что она его не осуждает. — У меня есть еще один вопрос. На этот раз не такой неловкий, — сказала она, улыбаясь. — Не мог бы ты рассказать мне о своих родителях? Тошинори заметно расслабился, явно благодарный за смену темы. — Конечно, — ответил он. — Моя мать, Саммер, была родом из Сан-Франциско. Э-э, штат Калифорния. Она эмигрировала в Японию и познакомилась там с моим отцом, Шигеру Яги. — О! Так ты наполовину американец? — для нее это было новостью. Он выглядел очень по-японски, если не считать цвета волос. — Да, — сказал он с улыбкой. — От матери мне достались волосы и глаза, — он постучал пальцем по виску. — Я очень любил обоих родителей. Для меня были важны обе культуры. Вот почему я выбрал Соединенные Штаты, когда уезжал за границу. — Ее звали Саммер? Думаю, ты унаследовал ее жизнерадостный настрой, — прокомментировала Инко с улыбкой, которая тут же исчезла, когда до нее дошел смысл сказанного. Была. Прошедшее время. — Что с ней произошло? Улыбка Тоши тоже исчезла. — Ее убили. Злодей. Мне было всего двенадцать. Отец умер спустя год или два. Он заболел. Думаю, от разбитого сердца. Во время моего обучения в Юэй Нана была для меня словно родной матерью. Мне пришлось слишком рано повзрослеть. Преподаватели Юэй были мне как родители, а Гран Торино стал для меня отцом. Сразу же после окончания Юэй я улетел в штаты. Сердце Инко упало. — Мне… мне так жаль, Тоши, — прошептала она. Обе его матери были убиты. Это так ужасно. — Вот… вот почему ты решил стать героем? Он задумчиво потер подбородок. — …Я хотел возненавидеть злодея, убившего мою мать. Хотел, чтобы он понес наказание. Хотел отомстить и свершить правосудие. Но я просто… не смог. Все эти гнев и ненависть… я просто не способен взращивать в себе эти чувства. Этим злодеем был человек, вынужденный так поступать из-за боли и отчаяния, — его яркие глаза устремились прямо на Инко. — Вот… вот почему я стал героем. Не потому, что хотел отомстить. Что бы ни стало причиной такого поведения, злодей поступил так потому, что общество героев потерпело крах, а мир был мрачен и полон боли. Я решил, что хочу пролить свет на этот мир вместо того, чтобы сеять новые страдания. Инко наблюдала за выражением лица Тошинори; его голос исполнился решимости, а глаза заблестели. Ее сердце наполнилось гордостью. Вот почему она любила Тошинори. Не только из-за таких мелочей, как его улыбка и голос. Он был настоящим героем. По-настоящему хорошим человеком. В нем не было ничего обманчивого, никакой скрытой темной стороны. Все эти небольшие неловкости в их отношениях не имели значения. Чем больше она узнавала о Тошинори, тем больше она желала его. Она была нетерпелива. Ей хотелось поцеловать его, надеть кольцо ему на палец, отвезти его в ближайший ЗАГС и увезти в свадебное путешествие. Конечно, это просто глупые мечты влюбленной женщины. Она обнаружила, что частенько об этом фантазирует, когда Тоши рядом. — А что насчет твоих родителей? — спросил он, прерывая ее раздумья. Инко улыбнулась. — Им обоим за шестьдесят, и они все еще живы-здоровы. Хотя я не часто их вижу. — У тебя хорошие с ними отношения? — Я бы… сказала, что хорошие, да, — ответила она, потирая щеку. — Я знаю, что они… разочарованы тем, как все обернулось с Хисаши. Но думаю они знают, что в основном это его вина. Я просто, эм... Я с ними почти не разговариваю, потому что не люблю выходить из дома, да и звоню я им редко, потому что чувствую себя неловко. — Почему? — Наверное… Просто... Иногда я считаю себя неудачницей, и возможно, я их разочаровываю. У меня есть старший брат, который намного успешнее меня. Тошинори удивили ее слова, и он нахмурил брови. Мужчина обхватил ее ладонь обеими руками. — Ты не неудачница, Инко. И я… я рад, что ты ходишь со мной на свидания. Мне нравится видеть тебя и нравится, когда ты счастлива и улыбаешься. Его ладони такие теплые, — подумала она, и ее сердце затрепетало. — По каким стандартам ты себя оцениваешь? — спросил Тоши. — Как думаешь, что такое «успех»? — Я… даже не знаю. Это хороший вопрос. — Ты мать Изуку Мидории! — с энтузиазмом воскликнул Тошинори, сжимая ее ладонь. — Какое замечательное достижение! Какого удивительного мальчика ты воспитала! Он такой умный, храбрый и добрый, и все это ему досталось от тебя! На глаза Инко навернулись слезы. Она быстро смахнула их рукавом, смеясь сквозь слезы. — З-знаешь, я очень, очень сильно хочу поцеловать тебя за это… Она просто пошутила. В этот момент мысли кружили в ее в голове, а слова запутались, и вот что вышло в итоге. Просто небольшая шутка. Но Тошинори поднялся, перегнулся через стол и прижал свои теплые губы к ее щеке. Он выждал несколько секунд, затем отстранился и плюхнулся обратно на свое место; его кости издали хруст. Инко уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она поднесла руку к щеке. Ее мозг догнал трепещущее сердце, и смех вырвался из горла женщины. — Т-Тоши, — выдохнула она. — Ты замечательный. Она засияла, глядя на его покрасневшие щеки, кривую усмешку и сгорбленные плечи. Какой восхитительный, неуклюжий, очаровательный человек. Он поцеловал ее в щеку. Это был шаг вперед.