Душа героя

Инко держала Тошинори за руку, когда тот лежал на больничной койке с кислородной маской на лице. Кровь и жидкость поступали в его вены по трубкам. Провода прилипли к его коже, мониторя жизненно важные показатели. Он был вымыт и переодет медицинским персоналом, его раны тщательно стерилизованы. Из-за его критического состояния процесс лечения прошел довольно поспешно, но по-другому безопасно залатать его раны не предоставлялось возможным. Несмотря на ужасный синяк на его левом боку, где находился шрам, на несколько сломанных пальцев и израненные руку и ногу, пребывал он в стабильном состоянии. Он выкарабкается. Инко узнала о причуде Исцеляющей Девочки. Когда она целует кого-то, тело человека начинает работать на пределе своих возможностей и раны быстро залечиваются. Однако очень рискованно использовать слишком много ее сил. Так можно человека и до смерти истощить. Тело Тошинори уже было настолько истощенным и хрупким, что использовать причуду Исцеляющей Девочки на полную было бы слишком рискованно. Героиня-медик использовала свою причуду лишь в определенных пределах. Наиболее серьезные раны и травмы на его левом боку были залечены до менее опасного состояния, но она сказала, что Тошинори придется подождать, пока они не заживут сами. Они ожидали, что он скоро очнется. Все, что им оставалось, так это ждать. Они должны следить за ним, чтобы убедиться, что его состояние не ухудшится из-за использования грязных бинтов и лежания на куче мусора в течение нескольких часов. Анализ крови подтвердил наличие чего-то плохого, но Инко так и не удалось узнать подробности из разговора Исцеляющей Девочки и ее медицинской команды. Сейчас Тошинори был на лекарствах. До тех пор, пока Исцеляющая Девочка уверена в своих силах, Инко была спокойна. Они были в частной медицинской клинике, которая находилась в кампусе Юэй. Инко никогда раньше не была в кампусе, хотя видела это место в новостях и на фотографиях. Вживую он казался намного величественнее, но у нее не было возможности рассмотреть его получше, разве что из окна машины скорой помощи. Они занесли своего пациента в здание через отдельный вход. Никто не мог их увидеть. — Каждый из нас знает его секрет и правду об Один за Всех. Есть еще два человека, но они сейчас не с нами. Так что мы можем свободно общаться, — сказал Цукаучи неподалеку. — Кроме нас есть еще двое? — спросила Инко. — Да. Директор Юэй и старый боевой учитель Тошинори, Гран Торино. — Хорошо. Но почему нас так мало? Я… я была уверена, что он многим об этом рассказал. — Я уже много лет пытаюсь убедить бедного Тошинори отказаться от звания «Символа Мира». Он не прислушивается к голосу разума. Упрямый болван, — невысокая старушка, коей была Исцеляющая Девочка, сидела возле своего медицинского компьютера, вздыхая и прищелкивая языком. — Он думает, что должен держать мир на своих плечах в полном одиночестве и постоянно носить эту ужасающую фальшивую улыбку. Он думает, что у него не должно быть ни слабостей, ни страха, ни проблем. Он думает, что должен хранить эти секреты, чтобы защитить своих друзей и близких. Он не понимает, что многие из нас вполне способны защитить себя сами, и что, возможно, мы хотим защитить его. — Он должен… он должен просто уйти в отставку. Прямо сейчас. Не думаю, что мое сердце выдержит это снова, — Инко сглотнула, массируя лицо. — Все мы чувствуем то же самое, миссис Мидория. После того, как он получил свою травму, все мы говорили ему повесить плащ. Он нас не послушал. Может быть, он послушает вас. Когда он очнется, расскажите ему, что думаете обо всем этом, — Цукаучи остановился, наблюдая за Инко со своего места у двери. — Знаете… когда Тошинори рассказал мне о вас, я посоветовал ему не заводить отношений. Я подумал, что это плохая идея, вам же во благо. Инко почувствовала, как в ее груди вспыхнул гнев, словно она не была уверена, против ли мистер Цукаучи ее отношений с Тоши или же нет. Не ему решать, кого им любить. И что конкретно он ему тогда сказал? — Но теперь я понимаю, что мой совет был неуместен, — продолжил детектив. — Вы нужны Тошинори. Он никогда не слушал нас, своих близких друзей. Но, может быть, он послушает любимую женщину. Инко все еще испытывала смешанные чувства, слушая, как этот незнакомец обсуждает ее личную жизнь. Увидев Тоши таким, она впервые почувствовала вкус опасности, с которой он сталкивается постоянно. Она пролезла в ее горло и поселилась в животе. Инко все еще чувствовала себя ужасно, даже когда худшее осталось позади. Она не знала, сможет ли откусить еще один кусочек. Могу ли я действительно так жить, будучи в него влюбленной, в то время как он пытается быть Всемогущим? Должна ли я угрожать ему расставанием, если он не уйдет в отставку? Хочу ли я вообще оказывать на него давление? Каким человеком я тогда буду? Мудрым? Или эгоистичным? Изуку был очень тих. Инко почти забыла, что он все еще здесь. Она посмотрела на сидящего у подножия койки сына — его голова была опущена, а сам он всхлипывал. Ее бедный малыш. Он не должен был стать свидетелем всего этого. Он такой добрый и мягкосердечный. Она хотела стереть сегодняшний день из его памяти, навсегда стереть все это из его воспоминаний и мыслей. Она хотела вернуть его улыбку. Он хочет стать героем. Ему придется постоянно видеться с людьми, находящимися в том же в состоянии, что и Тоши. А может даже и хуже. Ему придется видеться с умирающими и мертвыми людьми. Сможет ли он справиться с этим? — Изуку, дорогой… — начала Инко, ее голос дрогнул. — Ты хочешь домой? Уверена, мистер Цукаучи сможет тебя подвезти. — Нет, я хочу остаться. — Ты в порядке, сынок? О чем думаешь? Он сжал лежащие на коленях руки в кулаки. — Я просто… — сказал он, его горло сжалось. — Я-я не думаю… не думаю, что Всемогущий должен уходить в отставку. Все присутствующие обменялись взглядами. Инко почувствовала комок в горле. Разве для Изуку не очевидно, что здесь происходит? Конечно, он расстроен. Он боготворит Всемогущего. Потерять Символ Мира, человека, которого он любил и уважал всю свою жизнь… для него это станет большим ударом. — Почему, Изуку, дорогой? Почему ты так думаешь? — мягко спросила Исцеляющая Девочка. — Потому что у него душа героя, — сказал Изуку, поднимая голову. Его глаза блестели от слез, но Инко увидела кое-что другое. Решимость. Надежду. Она уже видела этот взгляд раньше. В его глазах были вода и огонь. — Он сказал… однажды он сказал мне… что она у меня есть. Но я думаю… я думаю, может, он все перепутал. Это у него душа героя, и я получил ее от него. Я наблюдал за ним всю свою жизнь, с четырех лет. Я хотел быть им. Он все еще герой. Он все тот же Всемогущий, которым я восхищался. — Неважно, как сильно он хочет быть героем и как сильно он хочет спасать людей, — сказал Цукаучи, его тон был ровным и профессиональным, как и всегда. — Изуку, у него хроническое заболевание. Он ничего не может с этим поделать. Его тело разваливается на части. — Он все еще может… он все еще может быть Всемогущим! — закричал Изуку. — Даже если только на несколько часов! Он все еще может быть героем! — огонь в его голосе поугас, когда Изуку глубоко вздохнул и призадумался. Он наклонился вперед, сфокусировавшись на больничной койке, его лоб сосредоточенно нахмурился. Инко знала, что будет дальше. Он снова включил свой аналитический режим. — Я имею в виду… вы все говорите об этом так, будто он сам виноват, что пострадал. Как будто он… нарочно загубил свою жизнь. Мы до сих пор не знаем, что с ним там произошло. Мы не знаем всей истории о том, почему он сегодня пострадал, так что мы должны просто подождать и выслушать его. Все могло произойти. Я просто не чувствую себя вправе говорить о нем за его спиной, словно он какой-то идиот. Разве вы не уважаете его? Слова Изуку были неожиданно трогательны, и Инко почувствовала, как пошатнулась ее решимость. Остальные в комнате тоже выглядели так, словно слова мальчика поселили в них сомнения. — Мы не считаем его идиотом, — тихо ответил Цукаучи. — Конечно, мы уважаем его. Тошинори… он многим пожертвовал, чтобы дать миру надежду и стать тем, на кого можно равняться. Я горжусь тем, что могу называть его своим другом. — Тогда почему вы хотите, чтобы он ушел в отставку? — Просто посмотри на него, юноша, — произнесла Исцеляющая Девочка печально. — Смотрю! И я не вижу никого, кто готов все бросить! — Ты хочешь его смерти? Этого ты хочешь? Изуку начал злиться. — Вы меня не слушаете, — процедил он сквозь зубы. Прежде чем Изуку успел хоть что-то добавить и продолжить спор, со стороны больничной койки донесся напряженный и усталый голос: — Ребята, у меня из-за вас голова болит, — голос Тошинори был приглушен кислородной маской, но Инко показалось, что в его усталом тоне она услышала дразнящие нотки. Казалось, ее сердце готово было лопнуть, когда он открыл глаза. Она опустила голову ему на грудь и заплакала. Инко почувствовала, как его тонкие пальцы пробежались по ее волосам. Его рука дрожала и была слишком холодной. Но он жив, в сознании и может говорить. Это хороший знак. — Тошинори! — мистер Цукаучи и Исцеляющая Девочка мгновенно оказались возле его койки. — Слава богу, ты очнулся. — Как ты себя чувствуешь? Инко почувствовала, как Тошинори нежно взял в горсть ее волосы, слушая обеспокоенную речь своих друзей. Затем он убрал руку с ее шеи и уронил ее на матрас. — Бывало и хуже, — он глубоко вздохнул через нос. — Меня немного тошнит, — он потянул за ремешок кислородной маски. — Я могу это снять? — Насколько тебе больно? — Я ничего не чувствую. — Как у тебя с дыханием? — Думаю, я в порядке. Инко могла лишь беспомощно наблюдать, как Исцеляющая Девочка суетится по комнате, снимая кислородную маску, подготавливая Тошинори лекарства и проверяя капельницу. Мистер Цукаучи сел рядом. — Ты можешь говорить, Тоши? — спросил детектив. — Думаю, да. — Не заставляй себя, если не можешь. Мы всегда можем поговорить позже. Но мы хотели бы знать, что привело тебя в такое состояние. Тошинори устало кивнул, закрыл глаза и глубоко вздохнул через нос. Инко внимательно следила за его лицом. Он всегда сильно перенапрягается. Если ему станет хуже или если он начнет кашлять, то она вмешается и остановит его. — Я ехал домой из центра города. Увидел, как за кем-то гонится грабитель. Но к тому времени я уже достиг своего предела. Я попытался активировать Один за Всех, но ничего не произошло. Я подумал, что, может быть, смогу разрешить ситуацию и без него, поэтому последовал за ними. Инко не нравилось, куда это ведет. Очевидно, мистеру Цукаучи и Исцеляющей Девочке это тоже не понравилось, если судить по тому, как они обменялись взглядами. Тошинори продолжил: — Я думал, что смогу достучаться до грабителя, но оказалось, что у него есть причуда, которая превращает его в дикое животное. Казалось, он не мог контролировать ни процесс трансформации, ни себя самого. Я не смог его переубедить. Он потрепал меня. Ему удалось превратиться обратно в человека, и я… я думаю, он не смог смириться с содеянным. Он думал, что его арестуют и что его жизнь кончена, поэтому единственное, что он в панике смог придумать, это спрятать улики. В конечном итоге он выбросил меня в мусорный контейнер. — Мы определенно должны арестовать этого парня, — сказал мистер Цукаучи ядовитым тоном. — Нет. Ничего хорошего из этого не выйдет, — парировал Тошинори. — Его нужно отправить на реабилитацию. Ему нужно научиться контролировать свою причуду. Он был бездомным, отрекшимся, отчаявшимся. Он не хотел так поступать. Я не виню его за то, что он сделал со мной. — Он чуть не убил тебя! И ничто не помешает ему сделать это еще раз, но уже с кем-то другим. Если этот парень все еще на свободе, мы должны поймать его! Тошинори сжал кулаки и попытался сесть. Инко встревоженно поднялась со стула, ее руки легли ему на плечи. Ему нельзя перенапрягаться. — В этом то и проблема геройского общества, Наомаса. Вот что я ненавижу в нашем мире, — пока он говорил, его голос становился все более хриплым. — Когда мы сталкиваемся с людьми, которых не понимаем, с причудами, которых не понимаем, мы заставляем их чувствовать себя так, будто они не люди. Мы заставляем их делать плохие вещи, потому что их некому поддержать и им не к кому обратиться. В течение многих лет я изо всех сил старался… — он издал булькающий звук и закашлялся. Инко протянула руку к его плечу, поглаживая его. Исцеляющая Девочка принесла ему пластиковое ведро, в которое он мог сплюнуть. Инко поморщилась при виде крови. Уже не так сильно, как раньше, но ей все равно было тяжело на это смотреть. Я не должна удивляться. Это следствие золотого сердца. То, что я люблю в нем больше всего, станет его смертью. — Тоши. Мой подсолнух, — сказала она, все еще держа его за плечо. — Ты так старался изменить мир, действуя в одиночку. И посмотри, к чему это привело. Благодаря тебе уровень преступности стал рекордно низким. Какое удивительное достижение, — его собственные слова, сказанные ей несколько недель назад, эхом отразились от ее уст. Она улыбнулась ему с болью в глазах и дрожью в руках. Инко наклонилась к нему. Ее губы прижались к его липкой коже. Она поцеловала впадинку между его скулой и челюстью. Когда она это сделала, она увидела, что он нахмурился, а его губы сжались в тонкую линию. Он пытался не заплакать. — Ты сделал больше, чем любой другой человек мог сделать в одиночку. Теперь… тебе нужно поверить, что общество героев пойдет по твоим стопам. Мы не можем изменить наш сломленный мир за одну ночь… но все мы можем внести свой вклад. Ты не удержишь этот мир в одиночку. — Вы все хотите, чтобы я ушел в отставку, — его слова сопроводились изнуренным вздохом, таким пустым и усталым, что Инко подумала, что именно так звучал бы труп, если бы он мог разговаривать. — Я — нет, — сказал Изуку едва слышно. — Мой мальчик… — Тошинори сглотнул, слабая улыбка приподняла уголки его губ. — Ты понимаешь. В больничной палате воцарилась тишина, и долгое время Инко не знала, что сказать. Когда она попыталась собраться с мыслями и найти хоть что-то, что заполнило бы пустоту, Тошинори посмотрел на нее с отяжелевшими веками. — Ты все еще… хочешь быть со мной… после всего этого? Инко взяла его за руку и крепко ее сжала. Она очень долго не могла заставить себя говорить. Когда женщина наконец заговорила, ей было очень трудно справиться с дрожью в голосе. — Тоши… я хочу, чтобы ты хорошенько подумал о том, какого именно будущего ты хочешь. Я знаю, какого будущего хочу я… но оно не сбудется, если ты умрешь. Тошинори не ответил. Его глаза закрылись. — Он устал, — предупредила Исцеляющая Девочка. — Мы должны дать ему отдохнуть. Мы дали ему много пищи для размышлений. Инко отпустила его руку, чтобы откинуть назад его растрепанные золотистые волосы. Кончиками пальцев она почувствовала его спутанные и жесткие локоны. Она знала, какими они должны быть на самом деле. Мягкими и пушистыми, как львиная грива. Теперь он больше походил на больного котенка. Изуку прав, — с горечью подумала Инко. — У него душа героя. Запертая в теле душа героя, которая станет его смертью.

***

Снаружи бушевала метель. В целом Наомасе удалось скрыть место преступления, и никто и помыслить не мог, что человек с причудой определения лжи станет лгать. Наомаса мудро счел необходимым сказать полиции не разглашать это дело прессе. Последнее, что кому-нибудь нужно, так это большой, мелькающий во всех новостях заголовок «СИМВОЛ МИРА ПРОПАЛ». Теперешняя забота Тошинори заключалась в том, чтобы придумать правдоподобное объяснение отсутствия Всемогущего, пока бедные, перегруженные работой полицейские все еще ищут его. Теперь это его главный приоритет, ему нужно объявиться там в геройской форме, чтобы успокоить их и заверить, что с ним все в порядке. В этом теле у него будет всего несколько минут. Час, если ему повезет. Его легенда? Он был захвачен злодеем с усыпляющей причудой в одном из заброшенных складов. Ему удалось сбежать слишком поздно. Все, что ему нужно сделать, так это заявиться к тому, кто в настоящее время работает над его делом об исчезновении, объяснить ситуацию и найти удобный способ покинуть место происшествия, чтобы ему не успели задать слишком много вопросов. Исцеляющая Девочка позволит ему покинуть больницу, но только на 30 минут. Ему придется дать полиции вполне откровенное объяснение по поводу того, почему он должен так быстро их покинуть и при этом не дать им задать слишком много вопросов. Ничего из этого не было причиной его волнений. Причиной был тот парень с причудой оборотня. Как он ни старался, ему не удалось убедить Наомасу проявить милосердие. Детектив выудил из него описание этого человека, и вскоре полиция бросила все свои силы на поиски. Наомаса считал, что не им судить преступника. Этим займутся судья и присяжные. Работа полиции заключалась в том, чтобы привлекать этих людей к ответственности. Однажды ты уже поступил так с тем мальчиком, которого подозревали в поджоге, — напомнил ему Наомаса. — Я закрыл на это глаза, потому что это ты. Но ты не можешь так продолжать, Тошинори. Ты можешь быть Всемогущим, но ты не закон. В конце концов мужчину нашли и арестовали. План Тошинори явиться перед полицейскими и успокоить их удался. Никто не уточнял, почему он так быстро покинул их. Все решили, что он был измотан после боя со злодеем, которого на самом деле не существовало. В общей сложности в больнице его не было всего 25 минут, которые он провел на публике. Тоже неплохо. Он тут же «сдулся» против своей воли и принял свою истинную форму, как только вернулся в кабинет Исцеляющей Девочки. Ему нужно купить новый мобильник. Это съест его сбережения, но он не хотел обсуждать это с финансовым отделом своего агентства. Ему показалось неправильным просить денег, хоть он и знал, что они с радостью предоставят ему все, что он пожелает. Тошинори добавил мобильник в список вещей, которые нужно будет купить, когда Исцеляющая Девочка выпустит его из больницы. Она продержала его гораздо дольше, чем он ожидал, вероятно, из-за инфекции, которую он подхватил в антисанитарных условиях своего небольшого приключения в мусорном контейнере. Сочельник через три дня. Он хотел пойти на свидание с Инко. По-видимому, прямо сейчас его шансы на свидание сводились к большому и жирному «может быть». По крайней мере, они с Изуку старались навещать его каждый день, но их разговоры редко бывали веселыми. Он еще не решил, собирается ли уходить в отставку. И он не знал, зависят ли его отношения с Инко от этого решения. Она сама смутно понимала, что имела в виду, когда они обсуждали это в тот день, когда его привезли сюда, и у него не хватило духу попросить у нее разъяснений. Инко и Изуку никогда не говорили об этом. Они не хотели давить на него. Он уже очень хорошо знал их позицию и позицию своих друзей. Каждый раз, когда они навещали его, они обычно говорили о школе, тренировках или о том, как Изуку добивается успехов на пляже. Тошинори велел ему продолжать тренировки, даже если он не сможет следить за его прогрессом. Пока он лежал на больничной койке и рядом не было никого, кто мог бы поговорить с ним, он думал лишь о том, что в его будущем может пойти не так. Все его мысли были заняты Инко. Она действительно заставит меня выбирать между тем, чтобы быть героем и тем, чтобы быть ее парнем? Я не могу винить ее, если она это сделает. Я ее не заслуживаю.