Изменить будущее

Прошла ровно неделя с того момента, как Гермиона переместилась в 1978 год, и за все это время выполнение ее плана не сдвинулось с мертвой точки, по большему счету из-за того, что в кабинет директора Хогвартса она прибыла в полуобморочном состоянии. Война истощила девушку, а путешествие во времени оказало еще более губительный эффект на молодой организм. Перед тем, как отключиться, она только успела пролепетать слабое «помогите», и мир вокруг погрузился во тьму. За всю неделю она так и не очнулась, что сильно беспокоило сотрудников школы, которые понятия не имели, что произошло и кто эта мистическая девушка. Ученики и большинство преподавателей не знали о произошедшем — ту часть Больничного крыла, в которой находилась Гермиона, предусмотрительно закрыли «на реконструкцию». «Реконструкцией», разумеется, являлось тело Гермионы, не желающее просыпаться. Прошел еще один день, прежде чем девушка наконец пошевелилась. Она со стоном перекатилась на другой бок, пытаясь спастись от назойливых солнечных лучей, пробивающихся сквозь не зашторенные окна. «Еще пять минуточек», — пробормотала она, стараясь закрыть глаза еще сильнее. Когда это не помогло, Гермиона потянула одеяло на себя и накрылась им с головой. Балансируя на грани сна и реальности, она услышала, как кто-то зашел в комнату. Боясь пошевелиться, девушка медленно выровняла дыхание и прислушалась к шуму, раздававшемуся снаружи. До ее ушей доносилось приветливое мычание, что слегка ее успокоило. Пожиратели Смерти вряд ли станут мурлыкать себе под нос жизнерадостные мелодии. Гермиона медленно показала голову из-под одеяла и увидела молодую женщину, которая занималась своими делами. Все ее действия, ее походка и движения показались знакомыми, как будто Гермиона уже встречалась с ней раньше. Волшебница стояла к ней спиной, и гриффиндорка так и не смогла разглядеть ее лицо, но все ее инстинкты говорили, что этой женщине можно доверять. Девушка полностью стянула одеяло и приняла сидячее положение. Все ее тело болело, и она поморщилась от неприятных ощущений, пытаясь подняться. Боль пронзила ее руку, и Гермиона закатила рукав, уставившись на слово, вырезанное ножом. Грязнокровка. Да, она именно такая, и на руке теперь красовалось пожизненное напоминание об этом, прямо как клеймо, которым хозяин помечает свой скот. Клейменная, прямо как преступница. Это слово, как и шрам на руке, будет преследовать ее вечно. — Ох, вы очнулись! — донеслось с другой стороны комнаты. Гермиона поспешно опустила рукав и улыбнулась молодой версии мадам Помфри, той самой ведьмы, которая так много раз залечивала всевозможные травмы Гермионы и ее друзей одним лишь взмахом волшебной палочки. — Добрый день. Вы не могли бы сказать мне, какое сегодня число? — Ей нужно было удостовериться, что магия Монеты правильно сработала. — 10 сентября 1978 года, Вы прибыли спустя два дня после начала учебного года, — ответила Мадам Помфри, накладывая всевозможные медицинские заклинания, чтобы проверить состояние девушки. — Я проторчала здесь целых восемь дней? — обеспокоенно воскликнула Гермиона. — Вас нашли в кабинете профессора Дамблдора в полуобморочном состоянии, и единственное, что Вы успели сделать, это позвать на помощь. С тех пор Вы ни разу не просыпались. — Наверное, мне действительно нужно было выспаться, — пробормотала Грейнджер, разминая шею. — Полагаю, что так. Мы провели небольшое медицинское обследование после вашего прибытия и обнаружили, что Вы были сильно физически измотаны: недоедание, обезвоживание, недостаточный вес, множество шрамов и порезов. И не только это — мы также пришли к выводу, что на Вас недавно использовали заклинение Круциатус. Гермиона поежилась. — Я это знаю, мадам. Мне необходимо встретиться с профессором Дамблдором, есть ли какой-то способ связаться с ним? — Мадам Помфри кивнула и скрылась за дверью, оставив Гермиону наедине со своими мыслями. Она тихо сидела на больничной койке, но ждать ей пришлось недолго. Директор школы вошел в комнату с небольшой улыбкой на лице. — Профессор Дамблдор, вероятно, Вы мне не поверите, но на самом деле я из 1998 года. Вы сами послали меня сюда, чтобы я могла изменить будущее, — сказала она, настороженно ожидая его ответа. Кажется, прошла целая вечность, когда директор все же произнес: — Я верю Вам. Мисс…? — Мисс Грейнджер. Гермиона Грейнджер. — Дамблдор кивнул. — Мисс Грейнджер, в конце концов, не каждый день юная волшебница появляется посреди моего кабинета, находясь при смерти и прося о помощи. И не каждый день можно встретить мага в моем кабинете, держащего при себе Монету Мерлина. Так что, прошу Вас, поведайте мне, зачем Вы все-таки прибыли. Гермиона закрыла глаза и с облегчением выдохнула, начав рассказывать свою историю. Какие-то моменты она предусмотрительно опустила, и, разумеется, профессор об этом догадался, но на данный момент ему не нужно знать всей правды. — То есть наше будущее отнюдь не счастливое. Я более не стану выпытывать у Вас детали Вашей миссии, мисс Грейнджер, но мне нужно удостовериться в том, что Вам можно доверять. — Гермиона посмотрела в глаза директора и закатала свой рукав, предоставляя его взору вырезанное «Грязнокровка». — Меня пытали. Нож, которым было выцарапано это слово, был заколдован, и шрам останется со мной на всю жизнь. Я хочу жить в мире, где смогу вырасти в спокойствии и безопасности, и Вы сказали мне, что, изменив жизнь некоторых людей в этом времени, именно этого я и смогу достичь. Я хочу, чтобы у моего друга была семья; хочу, чтобы он чувствовал любовь, а не один лишь долг спасти Волшебный Мир. Хочу, чтобы он рос свободным подростком, который волнуется лишь о девчонках и о домашнем задании и слишком много времени уделяет квиддичу. Хочу, чтобы его не преследовал постоянный страх быть убитым. Я мечтаю о том, чтобы спокойно гулять по улицам, и не ощущать это позорное клеймо на руке, заставляющее меня ощущать себя каким-то животным. Хочу попробовать построить счастливое будущее, потому что, если я этого не сделаю, профессор, через 20 лет большинство Ваших учеников будут мертвы. — Ну хорошо, мисс Грейнджер. Думаю, нам понадобится правдивая история Вашего прошлого, Вы так не думаете? У Вас есть идеи? — Гермиона покачала головой, опуская рукав мантии, чувствуя себя довольно неуютно. — Сделаем так. Вы — ученица, переведенная из другой школы под названием Франсанс с острова Мэн. На каком Вы учились факультете? — На Гриффиндоре, профессор. — Очень хорошо, тогда мы поместим Вас на Гриффиндор. Я полагаю, вы учились на седьмом курсе? — Вообще-то, я должна была уже закончить седьмой курс, но мне так и не выпал шанс сдать мои ЖАБА, да и в школу я весь год не ходила из-за войны. — Тогда мы предоставим Вам такой шанс. Профессор Макгонагалл заберет Вас сегодня вечером, перед ужином мы представим Вас школе, и сможете присоединиться к Вашим сокурсникам. — Гермиона кивнула и поблагодарила директора. Когда он уже приблизился к двери, она вдруг вспомнила про Монету. — Монета Мерлина у Вас, профессор? — Да, и я сохраню ее в целостности до тех пор, пока она Вам не понадобится, — сказал старик и вышел из комнаты, оставив Гермиону на попечение мадам Помфри.

***

Профессор Макгонагалл пришла за ней ровно в 18.30. Ее более молодая версия носила все тот же пучок на голове, только вот чуть седые волосы, к которым Гермиона так привыкла, были совершенно черные. На лице кое-где уже проступали морщины, но в целом она выглядела гораздо моложе. Тем не менее, сдержанно-строгое выражение лица с годами так и не изменилось. — Мисс Грейнджер, приятно познакомиться, но давайте не заставлять учеников ждать. Вы прекрасно представляете, какими неконтролируемыми они могут быть, если начать трапезу позже обычного. — Гермиона хихикнула и поднялась с кровати. За полчаса до этого домашний эльф принес ей новую школьную мантию, а ее вещи были перенесены в башню Гриффиндора. Они покинули Больничное крыло в полном молчании, которое продлилось вплоть до того, как они дошли до Большого зала. — Вы заставили нас побеспокоиться, когда прибыли сюда, моя дорогая. — Обморок не входил в мои планы, — со смехом отозвалась Гермиона, но тут же почувствовала укол боли в ноге от длительного пребывания в лежачем положении. — Да, когда профессор Дамблдор рассказал мне, что у Вас нашли одну из Монет Мерлина, я была очень удивлена, узнав, что Вы из будущего. Но когда прибыли результаты медицинского обследования, я ужаснулась. Вы ведь не старше наших семикурсников, но уже пережили столько страданий и боли. — Я была на войне, профессор, а до этого целый год провела в бегах. Может, мое тело и было избито, но я не сдаюсь, и, уверена, скоро буду в полном порядке. — Да, я заметила шрамы на Вашем теле, мисс Грейнджер, а теперь постойте спокойно минутку. — Гермиона нахмурилась, но все же замерла на месте, и профессор Макгонагалл взмахнула своей палочкой. Не прошло и минуты, как шрамы начали постепенно исчезать с ее тела. — Ваша история должна оставаться тайной, и последнее, что нам сейчас нужно, это допросы с пристрастием от Ваших однокурсников, пытающихся выведать, откуда у Вас эти шрамы. — Со слезами на глазах Гермиона благодарно улыбнулась стоящей рядом женщине. Видно было только два шрама — те, что достались ей в качестве прощального подарка от Беллатрикс Лестрейндж — один на руке и другой на шее. Пожирательница использовала заколдованный клинок, а это значит, что избавиться от шрамов невозможно. Когда они наконец дошли до Большого зала, Гермиона неуверенно посмотрела на профессора, которая одарила ее подбадривающей улыбкой. — Директор сейчас информирует учеников о том, кто Вы такая, и двери откроются, как только он закончит. — Гермионе стало не по себе, и она почувствовала приступ тошноты. Через целую вечность двери Большого зала наконец открылись, и девять сотен глаз уставились в ее сторону. Собирая все остатки своей хваленой гриффиндорской храбрости, Гермиона прошла в зал. Со всех сторон доносились перешептывания студентов, на которые девушка тщетно старалась не обращаться внимание. — Мисс Грейнджер была распределена на Гриффиндор. Как только Вы займете место за столом своего факультета, мы сможем начать нашу трапезу. — Гермиона кивнула и повернулась к столу, стараясь отыскать знакомое лицо. Просканировав глазами учеников, она заметила черноволосого парня с круглыми очками, махающего ей рукой. Она прикусила язык, боясь тут же расплакаться, ведь это был не кто иной как Джеймс Поттер. Они с Гарри были настолько похожи, что ей стало невыносимо больно. Так как никто другой не старался привлечь ее внимание, она пошла в сторону Поттера, стараясь натянуть на лицо улыбку. — Привет, меня зовут Гермиона, — сказала она, протягивая свою руку Джеймсу. Ухмыльнувшись, он пожал ее руку и представился: — А меня зовут Джеймс Поттер, очень приятно познакомиться, Гермиона. Это честь для меня первым поприветствовать тебя в Хогвартсе. — Ну вообще-то Дамблдор тебя опередил, но все равно спасибо, — засмеялась девушка. Парень хоть и выглядел как Гарри, но характер у него был совершенно другой. Он произнес одну лишь фразу, но Гермиона сразу же поняла, что в отличие от Гарри уверенности в себе ему не занимать. Он явно купался во внимании сверстников, и ему это нравилось, чего нельзя сказать о его сыне. — Черт бы побрал этого Дамблдора, и кем это он себя возомнил, — подмигнув, отозвался Джеймс. — Перестань выпендриваться перед новенькой, Джеймс, — раздался голос слева от нее. Повернувшись, Гермиона не могла поверить своим глазам — перед ней сидел молодой и чертовски привлекательный Сириус Блэк. Она не могла отвести от него взгляд и понимала, что он тоже это заметил. — Извини, а ты у нас…? — спросила она, стараясь любым способом скрыть тот факт, что пялилась на него добрую минуту. Но кто ее винит? Она знала только ту версию Сириуса, которая провела двенадцать лет в Азкабане, и видеть его таким молодым и беззаботным стало небольшим шоком для нее. — Сириус Блэк, дорогая. — Он подмигнул ей, и девушка закатила глаза. — *Да что ты, серьезно? — спросила она, и три парня вокруг нее громко рассмеялись. Теперь пришел черед Сириуса закатывать глаза, так как парень слышал эту шутку миллион раз за свою жизнь. — Знаешь, ты первая, кто говорит мне это, — ответил он, не скрывая сарказма. Гермиона отвернулась от Сириуса и обратила взгляд на двух парней, сидящих перед ней. Обоих она уже видела, только вот один станет ей близким другом, а другой — человеком, которого она возненавидит. — Меня зовут Римус Люпин, очень приятно познакомиться. Здорово, что ты выбрала именно Хогвартс, чтобы продолжить обучение. Я уверен, тебе здесь непременно понравится, — посмотрев в сторону Римуса, Гермиона почувствовала, как слезы предательски наворачиваются на глаза. Он умер слишком рано, его жизнь только началась, у него ведь совсем недавно родился сын, который никогда не сможет узнать своего отца. — Взаимно, Римус, — она протянула ему руку и незаметно смахнула две слезинки, поворачиваясь в сторону Питера, который ерзал на стуле. — Питер Петтигрю, приятно познакомиться, — сказал тот и протянул ей руку. Слегка замешкавшись, Гермиона все же обменялась с ним рукопожатием и почувствовала, как мурашки побежали по ее спине, но не отстранилась. Она должна изменить будущее, не позволить ему присоединиться к Волдеморту, а для этого ей нужно стать его другом и завоевать доверие. Как Дамблдор и обещал, еда мгновенно материализовалась на столах, и все вокруг тут же начали накладывать себе свои любимые лакомства. Стол ломился от разнообразных блюд: тут был и ароматный суп со свежеиспеченным хлебом, мясо, приготовленное всеми возможными способами, а пироги и разнообразная выпечка были равномерно распределены вдоль всего стола. Профитроли в виде замысловатых башенок, тыквенные пироги, порезанные на равные кусочки, миски с мороженым и шоколадный торт были аккуратно выставлены посередине. Может, прошло и двадцать лет, но еда осталась точно такой же. Гермиона быстро налила себе тарелку куриного супа и потянулась за кусочком хлеба. Казалось, она не ела уже целую вечность, а, возможно, так и было. Расправляясь с супом, девушка пыталась вспомнить, когда в последний раз что-то ела. Коттедж «Ракушка», они только что сбежали из Малфой-Мэнора, и Флер приготовила им ужин. Столько всего успело произойти с тех пор, что еда казалось ей чем-то экзотическим. — И из всего этого кулинарного разнообразия ты решила выбрать суп? — воскликнул Сириус, покачивая головой и откусывая от куриной ножки, которую он держал в руках. — Ну, кто-то из нас следит за фигурой, в то время как другие, видимо, позволяют еде взять верх, — сказала Гермиона, кинув многозначительный взгляд на его торс. Конечно, Сириус был в отличной форме, и это было видно невооруженным взглядом, но надо было видеть выражение его лица, когда его назвали пухлым! — Сириус, не ешь, пожалуйста, с открытым ртом, а то ведь не всем хочется наблюдать, как ты пережевываешь свою пищу, — проговорила девушка с озорной улыбкой, откусывая кусочек от своего хлеба. Мародеры вновь расплылись в улыбке, а Сириус так и продолжил смотреть на нее в немом изумлении. — Беру на себя смелость извиниться за счет Сириуса: обычно он держит свой вес в секрете, а рот на замке! — пошутил Джеймс, после чего Блэк бросил на него хмурый взгляд и уставился в свою тарелку. Покончив с ужином, Мародеры вызвались проводить Гермиону до Башни Гриффиндора, что она и позволила им сделать, хотя прекрасно знала дорогу и все хитросплетения лестниц. По пути к гостиной она украдкой поглядывала на Питера, который оказался самым тихим из всей четверки. Это был скорее последователь, но не лидер, но Гермиона сразу заметила, что он слегка не вписывается в их компанию. Складывалось ощущение, что он скорее лишняя часть. — В конце концов, ты разберешься с этими лестницами, Гермиона, — пропищал Петтигрю с небольшой улыбкой на лице, заметив, что девушка смотрит под ноги, когда лестница понесла их сразу через несколько этажей наверх. — Это может занять некоторое время, но я уверен, что ты быстро ко всему привыкнешь. Гриффиндорка улыбнулась и кивнула: — Да, я тоже на это надеюсь. Наконец они добрались до портрета Полной Дамы, и Джеймс подошел к Гермионе, объяснив, что за ним кроется проход в гостиную Гриффиндора. — Тебе всего лишь нужно назвать пароль. В этом году это «Флиббертигиббет». — Девушка поморщилась — это был пароль, которые они использовали на втором курсе. Римус назвал пароль, и они прошли сквозь портрет. Гостиная Гриффиндора выглядела точно такой, какой она всегда и была. Те же удобные кресла около камина, в котором приветливо трещал костер, разнося по комнате тепло и уют. Вдоль стен расположились длинные книжные шкафы, и две лестницы посередине вели к спальням. Осознав, что не может просто направиться к лестницам, Гермиона повернулась к парням: — Это был очень долгий день, и я чувствую себя ужасно уставшей. Не могли бы вы сказать мне, как пройти к спальням? — Конечно, тебе нужно подняться по лестнице слева и идти до тех пор, пока не ты не найдешь дверь с табличкой «Седьмой курс», — сказал Сириус, указывая в сторону нужной лестницы. — Отлично, тогда увидимся завтра, так? Доброй ночи. — Конечно, увидимся. Спокойной ночи, Гермиона, — кивнул Римус. — Доброй ночи, — подхватили Джеймс, Сириус и Питер. Гермиона преодолевала ступень за ступенью, наблюдая, как цифры на дверях возрастают с каждым ее шагом. Она была старше всех своих одноклассников, однако ни разу не ступала в спальню для студентов седьмого курса. Дрожащей рукой она открыла дверь в комнату и заглянула внутрь. Она выглядела точно так же, как спальни для шестых и пятых курсов, только места было чуть побольше. Она быстро перенесла чемодан к кровати и переоделась в пижаму. Девушка сильно вымоталась за день, и была изнурена как физически, так и психологически. Повалившись на кровать, она задернула балдахин. Наконец-то она осталась в одиночестве и могла дать волю слезам, погоревать о погибших друзьях, которые пали в бою в далеком 1998 году.