Изменить будущее

Гермиона проснулась довольно поздно и потянулась, рассматривая тучи за окном. До Рождественского Бала осталось меньше недели, и она с нетерпением ждала этого вечера. С ее похода в Хогсмид прошло уже несколько дней, и платье, висящее в шкафу, постоянно мозолило ей глаза. Будет здорово наконец расслабиться, красиво уложить волосы и хорошо провести время. Даже учеба уже не приносила такой радости, как раньше, и Гермиона, хоть и не хотела в этом признаваться, не могла дождаться наступления каникул. Девушка впервые решила остаться на Рождество в Хогвартсе: она не могла провести этот праздник в компании своих друзей и близких, а без них и отмечать-то не хотелось. Как Лили, так и Джеймс уже предложили ей погостить у них, но она вежливо отклонила оба приглашения. Она со вздохом поднялась с кровати и неторопливо оглядела пустую комнату. Сегодня воскресенье, и соседки уже давно встали, так что Гермиона даже и не надеялась успеть к завтраку. Приняв ванну и накинув на себя удобную одежду, она решила спуститься пообедать в Большой Зал. Покинув общую гостиную, она устремилась по многочисленным коридорам и вскоре увидела Драко, Люциуса и Родольфуса, которые о чем-то тихо переговаривались, стоя в стороне от остальных учеников. — Внимание, — пробормотал Родольфус, заметив приближающуюся к ним гриффиндорку. Две блондинистые макушки синхронно повернулись в ее сторону. По их виду она сразу поняла, что что-то не так — Люциус был еще бледнее обычного, а брови Драко практически сходились на переносице. — В чем дело? — Нескольких Пожирателей схватили во время облавы, Абраксас был среди них. — Услышав новости, Гермиона удивленно вскинула брови. Она посмотрела на Люциуса, взгляд которого все еще был устремлен на газету в его руках. Заголовок был кричащий — «Малфой — Пожиратель?». Гермиона начала рассматривать Малфоя-старшего — он скалился на камеру и гневно взирал на репортеров. На нем все еще была мантия Пожирателя, а на шее, по всей видимости, была чья-то кровь — чья, Гермионе даже не хотелось предполагать. — Ты как, в порядке? — спросила она Люциуса, который утвердительно кивнул, но весь его вид говорил об обратном. Гермиона закусила губу и продолжила рассматривать фотографию — с одной стороны, она была рада, потому что Абраксас совершил много непростительных поступков, он был жестоким и беспощадным человеком; но в то же время он приходился отцом Люциусу и дедом Драко, поэтому его разоблачение явно повлияло на них. — Я думаю, Темный Лорд сейчас заляжет на дно, по крайней мере, на какое-то время. Несколько человек из его приближенных были арестованы и сейчас ожидают суда, — задумчиво произнес Родольфус, который был единственным, кто не сильно пострадал от новостей. — Будет очень глупо с его стороны посылать еще больше своих приспешников на миссии. Гермиона была полностью согласна с его словами, риск был слишком велик. Судя по всему, были пойманы многие из его верных последователей, и он не стал бы принимать поспешных решений, особенно сейчас, когда война была так близко. Теперь как никогда им было важно поскорее найти оставшиеся крестражи — чем слабее будет Волдеморт, тем легче им будет одолеть его во время финальной битвы. — Я иду обедать, вы со мной? — в ответ на вопрос девушки трое слизеринцев кивнули, и они все вместе пошли к Большому Залу. Гермиона, искоса наблюдавшая за Люциусом, все-таки не выдержала и шепотом спросила его еще раз: — С тобой точно все будет в порядке? — Да. Я знал обо всем этом еще до того, как информация попала в газеты. Мне пришло письмо, извещавшее об его аресте. Просто трудно вести себя как ни в чем не бывало, когда все пялятся на тебя из-за любого поворота. — Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь. Когда я была на четвертом курсе, на Святочный Бал меня пригласил Виктор Крам — профессиональный игрок в квиддич. А за несколько недель до этого, меня сфотографировали вместе с Гарри в его палатке перед первым испытанием. На меня обрушилась целая волна общественного негодования, и все постоянно смотрели и перешептывались, это было ужасно! — Да, но в этом хотя бы не была замешана твоя семья, — откликнулся Люциус. Гермиона понимающе кивнула: — Драко, вообще-то, тоже находился в подобной ситуации. Когда Гарри рассказал о событиях на кладбище в ту ночь, когда Волдеморт вернулся, он назвал твое имя среди прочих Пожирателей Смерти. Конечно, Гарри сразу же окрестили лжецом, но все равно все прочитали ту статью. Мы тогда учились на пятом курсе. Люциус казался слегка удивленным: — Драко никогда не рассказывал об этом. — Тебя арестовали и отправили в Азкабан вскоре после этого. Драко стал полноправным владельцем Малфой-мэнора, но Волдеморт решил устроить там свою штаб-квартиру, поэтому вряд ли для Драко это самые веселые воспоминания, — Люциус кивнул. — А ведь он тебе нравится, — вдруг с ехидной улыбкой произнес блондин, из-за чего Гермиона даже остановилась, уставившись на него во все глаза. — Что, прости? — Люциус закатил глаза и игриво приобнял ее за плечи. — Можешь строить из себя дуру, Грейнджер, но если что знай, что у тебя есть мое благословение, — подмигнув подруге, он уставился прямо перед собой, игнорируя все попытки Гермионы опровергнуть его подозрения. Тут ее взгляд упал на Драко, шедшего впереди с Родольфусом. Казалось, парни были очень увлечены обсуждением команд по квиддичу. — Он что-то говорил обо мне? — сдалась, наконец, Гермиона. — Нууу, что-то типа того. Конечно, напрямую он ничего не скажет о своем маленьком увлечении, но он ведь, в конце концов, мой сын. Мы с Нарциссой завели себе новое хобби — наблюдать за ним, пока он не смотрит. Поверь мне, это очевидно. — Зардевшись, Гермиона медленно кивнула. — Он ведь позвал тебя на Рождественский бал, так? Недолго думал, я полагаю? Гермиона хихикнула: — Спросил сразу же после того, как я покинула Большой Зал. — Слабак, — пробормотал парень, неодобрительно качая головой. — Он же слизеринец, мы никогда так открыто не показываем свои эмоции. Может, ему следовало подумать о переводе на Хаффлпафф? — Гермионе пришлось сильно прикусить себе язык, чтобы не рассмеяться. Не успели они войти в Большой Зал, как все тут же начали кидать любопытные взгляды в их сторону. Люциус с гордо поднятой головой пошел к слизеринскому столу, и друзья также последовали за ним. Гермиона же направилась в противоположную сторону, смотря этой троице вслед. — И почему всем слизеринцам так жизненно необходимо вечно перемешаться по тройкам? — спросила она у Мародеров, занимая свое привычное место рядом с Ремусом. — Это и на девушек тоже распространяется, — заметил ее сосед, указывая на Нарциссу Блэк, сидевшую в окружении еще двух шестикурсниц. — В моем времени Драко вечно ходил повсюду с двумя телохранителями, а теперь он вместе с Родольфусом таскается за Люциусом. Что это за форма общения такая? — Без понятия, Миона, мне как-то никогда не приходило в голову вести за ними тщательное наблюдение, — поддел ее Джеймс, потянувшись за очередной сосиской. Гермиона поспешила замять тему и наложила себе большую порцию пасты. Но насладиться обедом в полной мере ей мешало постоянное ощущение, что за ней наблюдают. Она покосилась на слизеринский стол и, не заподозрив ничего необычного, начала проверять гриффиндорский. И только тогда она поняла, что ее таинственный наблюдатель был никто иной как Альбус Дамблдор. Посмотрев в сторону профессорского стола, она заметила в его глазах знакомые искорки, что никогда не сулило ничего хорошего. Казалось, он хотел поговорить с ней, и девушка медленно склонила голову, давая старику понять, что получила его беззвучное послание. Потянувшись за куском шоколадного торта, девушка начала размышлять, о чем он хотел с ней побеседовать. Может, он нашел очередной крестраж? Чашу Хаффлпафф или медальон Слизерина? Тут профессор поднялся с места и медленно покинул Большой Зал, после чего Гермиона наспех попрощалась с Мародерами и поспешила вслед за ним. Драко, наблюдавший за тем, как Гермиона понеслась к выходу, нахмурился. Откусив большой кусок от яблока, он начал размышлять над всеми возможными вариантами того, во что еще она могла ввязаться. Гермиона же на всех парах неслась к кабинету Дамблдора и, повернув в очередной раз налево, чуть ли не нос к носу столкнулась с уже ждавшим ее стариком. — Профессор, Вы ведь хотели поговорить со мной, верно? — тот улыбнулся и утвердительно кивнул. — Следуйте за мной, мисс Грейнджер. На улице сегодня такая чудесная погода, так что давайте навестим Гигантского Кальмара и прогуляемся немного? Покинув здание школы, они пошли к Черному озеру. — Как я понимаю, Вы уже знаете об аресте Абраксаса Малфоя? — Да, сэр, я читала сегодняшнюю газету, все только и говорят об этом, — пояснила в ответ она. — Как я и предполагал, — произнес он, задумчиво поглаживая свою бороду. — Том все более безрассуден, и теперь он все чаще теряет своих последователей. Сегодня вечером состоится очередное собрание Ордена, и я хотел бы, чтобы Вы с мистером Малфоем также присутствовали на нем, — проинформировал он гриффиндорку. — Конечно, профессор. — Есть еще кое-что, что я хотел бы обсудить, но сперва… — девушка с любопытством посмотрела на профессора. — Как Вы справляетесь со всем этим путешествием во времени? — Сейчас уже все хорошо. Поначалу было трудно, но потом и Драко оказался тут — всегда приятно поговорить с кем-то о всяких глупостях и мелочах, которые происходили в вашей реальной жизни. Ну и плюс ко всему, все остальные прислушиваются буквально к каждому моему слову, потому что я из будущего, что тоже не может не радовать. — Ну что ж, замечательно, я так и думал. А теперь, давайте вернемся к тому, о чем я хотел с Вами поговорить, — о том времени, когда вам придется возвращаться обратно. — Возвращаться, сэр? — Дамблдор кивнул, не сводя с нее своих голубых глаз. — Когда с Волдемортом будет покончено, Вы не сможете оставаться в этом времени, мисс Грейнджер. Те монеты, с помощью которых Вы прибыли сюда, перенесут Вас обратно, но помните, что, если Том Реддл действительно будет уничтожен, тому прошлому, той жизни, которую Вы знали, не суждено будет наступить. — Что Вы имеете в виду, профессор? К чему Вы клоните? — они приближались к Черному Озеру, но Гигантского кальмара не было видно. — Ваши действия здесь трансформируют пространство и время. Тот мир, в котором Вы жили, просто перестанет существовать. Если война состоится раньше, чем положено, многие выживут в случае нашей победы; а многие, пережившие войну в Вашем времени, могут умереть. Переместившись обратно в Ваше время, Вы перестанете существовать. — Так значит, все опять идет по кругу. Чтобы убить Волдеморта, я сама должна умереть. Ибо «ни один из них не может жить, пока жив другой», так ведь? История повторяется! — гневно вскричала она и отвернулась. — И да, и нет. Перестанет существовать лишь та версия Вас, которая находится здесь сейчас, но возникнет новый мир, новая форма реальности, где также родится Гермиона Грейнджер. Только на этот раз она появится на свет в уже безопасном Магическом мире, — пояснил профессор, но Гермиона так и продолжила обессилено смотреть на мрачные воды Черного озера. — Все это время Вы знали об этом, не так ли? — наконец, совершенно бесцветным голосом произнесла она. — Вы отправили меня сюда, зная обо всех рисках и возможных последствиях и все равно так поступили, даже глазом не моргнули. — Девушка чувствовала, как в носу защипало от проступивших на глазах слез. — Вы оставили Гарри одного, исчезли, растворились в воздухе, заставив искать все эти чертовы крестражи, а затем бросили его умирать. Вы делали вид, что Вас заботит его судьба, хотя с самого начала знали, что его ждет смерть, но Вам не было до этого дела, так как «он должен был умереть». А теперь Вы проделали то же самое со мной и Драко — послали сюда на верную смерть. Хоть я и понимаю, зачем Вы это сделали, но была бы намного более благодарна, если бы Вы не утаивали от меня ничего и предупредили обо всем, что меня ждет, заранее. — Я действительно сожалею, мисс Грейнджер… — В том-то и дело, профессор. Вам всегда искренне жаль, но это ничего не меняет, — бросила она и, не в силах больше смотреть на него, в очередной раз отвернулась. Разумеется, девушка предполагала, что все изменится, но мысль о том, что она может никогда больше не увидеть улыбающиеся лица семейства Уизли или Невилла, или Луны, или что Драко никогда не сможет обнять своих родителей, разбивала ей сердце. Для нового мира старой Гермионе необходимо было умереть. — Гарри потерял всех, кого любил: своих маму и папу, своего крестного и многих друзей. Ему пришлось провести детство с дядей и тетей, которые его ненавидели. Всю жизнь люди шептались у него за спиной, распускали гнусные слухи, игнорировали правду и не верили его словам. Он пережил столько всего, но все равно готов был пожертвовать собой для того, чтобы спасти всех остальных. И он умер с верой в то, что это приведет к лучшему миру, поэтому я сделаю то же самое ради Гарри. Ни ради Вас, ни ради кого другого, а ради Гарри, — выпалила она, а Дамблдор лишь спокойно смотрел на нее, поблескивая на солнце своими очками-половинками. — Да, я готова отдать свою настоящую жизнь, чтобы у Гарри была возможность прожить хотя бы какую-нибудь!