Луна, или Яйцо Кроули

      Все обитатели уютной лондонской квартирки Азирафаэля проснулись только к обеденному перерыву и без того закрытого книжного.       Настало традиционное время приема солидной пищи этой специфической семьи.       Известно, что сосуды не могут откладывать лишний вес исходя из количества поглощенной еды, как обычно случается у людей. Ангелы, как и демоны, сами решают, в каком теле им будет комфортнее. Будет ли в нем, например, одно рабочее легкое и два пениса или же немного жировой прослойки и родинка на левой ягодице — все это придумывают сами носители. Кроули физически сросся со своим змеиным «я». А его друг… просто был похож на любителя коричных пирожков. Вернее, он и был преданным обожателем всевозможной выпечки (но до чревоугодия свою маленькую слабость разумно не доводил).       Теперь, когда была его очередь готовить, он угробил все предлагаемые брюнетом блюда. Даже пельмени превратились в какой-то варёный пирог.       — Идем-ка в наше место. Я хочу ес-с-сть, — страдальческим голосом сопроводив летевшую в мусорное ведро брускетту с куском расплавленной обертки от красной рыбы, произнёс Кроули. — У меня нет сил стоять у плиты.       — Мы не можем испытывать голод, — печально вздохнул блондин, смывая с рук ошметки форели. Его пригожее, как само апрельское утро, настроение трещало по швам.       — Раз так, попробуй приготовить что-нибудь еще, — выскочив из кресла, махнул кистью падший. — Выпечку!       Демон грациозно щелкнул щуплыми пальцами, оставив на столике рецепт, и выскользнул на улицу. Босой, в еле прикрывающей бедра белой майке и анаглифных очках. Через струящуюся ткань просвечивали коричневатые соски, и это было свойством сосуда, а не Змия. Не светить сосками, а сами соски. С каждым шагом внизу раскачивалось уже что-то змеиное. Под взгляды шокированных прохожих он запрыгнул в «бентли» и поехал покупать кожаные легинсы с высокой талией. Просто сотворить (стащить из магазина одним мановением руки) их было бы проще, или заказать в интернете, но он хотел оставить друга наедине с врагом.       С кухней.       В то время как день сменялся вечером, изюм феерически выскальзывал из непривычных к кулинарии пальцев и закатывался под холодильник. Луна завороженно наблюдал прыгающими сушеными ягодами, ароматным брожением теста, взбиванием воздушных белков и брызжущим во все стороны сливочным маслом, которое ангел передержал в микроволновке. Этот шкафчик, по дизайну напоминавший приборную панель люксового автомобиля, появился здесь в то же утро, когда демон начал готовить для Азирафаэля. Как и прочее оборудование.       Пихнув злополучное (на добропорядочное оно никак не тянуло) тесто в продолговатую форму с дырой посередине, белокурый глубоко вздохнул.       Облепленный шершавыми чешуйками ужик ободряюще клацнул пастью размером с ладонь. Ему определенно нравилось утешать робкого кормильца.       Ангел пустил подросшее чадо на шею в качестве шарфа и короткими перебежками, то и дело оборачиваясь, словно шифруясь, направился к ближайшей кондитерской. Кроули должен был вернуться в любой момент, но ему невыносимо хотелось вдохнуть аромат свежих плюшек, послушать их хрустящую музыку. В общем, насладиться духовно перед собственным провалом.       Он представил навеянное запахом блюдо. Душистый круассан из тончайшего слоеного теста с хвостиком пара, поднимающегося над тарелкой, чашечка сгущенки и шоколадный мусс, аккуратная золотая ложечка и…       — Где моя сгущенка? Я заказывал блинчики со сгущенкой!       — Принесите еще приборов!       — Сколько можно греть круассан?       — Мой мусс еще не готов?       Шквал недовольных голосов вырвал ангела из аппетитной мечты, из его рук пропали все чудом оказавшиеся не на своем месте десерты. Зажмурившись, он стремительно покинул развращающую его булочную.       Наблюдавший издалека за товарищем и своим отпрыском водитель роскошной машины сложил руки на двери и уткнулся в них подбородком. Ради такого зрелища он опустил стекло.       Если бы змеи обладали бровями в привычном людям смысле, то Луна бы обязательно поднял одну, заметив на углу улицы хохочущего Кроули, свешивающегося из окна «бентли».       Если бы кто-то начал прислушиваться, то принял бы исходящие от него звуки за смех чертовой утки, нанизанной на вертел вверх ногами, периодически перерастающий в пробирающий до костей клич влюбленного и сгорающего заживо в своей любви селезня. Демон походил на нахохлившуюся визжащую мандаринку, и смешные очки только добавляли ему комичности.       Отдышавшись, он поднял с пассажирского сидения коробку с тремя видами самых вкусных местных блинов. Падший, как и его чадо, предпочитал что-нибудь под стать хищнику, а вот его приятель любил понежнее и послаще.       У входа в магазин его приветливо встречали зацепившиеся за узенький карниз рваные джинсы. Будто флаг, кричащий «У кого-то была жаркая ночка!», которой в действительности не было. Но об этом знали только сами ее участники: неуклюжий флегматичный наркоман, гомосексуалист-южанин и двухметровый полоз. И как минимум один из них выходил на улицу полуголым.       Кроули неслышно просочился на второй этаж, желая порадовать бедного ангела любимым угощением.       — Корица, ты… ты слишком сильно пахнешь! — чуть слышно причитал Азирафаэль. Демон прислонился к стене в прихожей и внимательно подслушивал, но заходить на кухню не решался. — Имбирь, засохни! Пожалуйста!       Это подозрительно походило на неудачную пародию на кричащего на растения Кроули. По ноге затихшего демона приветственно скользнул Луна. Он недавно сбросил шкуру и теперь поблескивал, как подсвеченный полупрозрачный карбонадо. Погладив в ответ изогнутую шею, брюнет двинулся на манящий запах кулича.       Открывшаяся картина впечатлила его до мурашек. Теперь эта часть квартиры действительно выглядела как пристанище кокаинового шизика, режущего вены ложками и испытывающего ненависть к сухофруктам.       — Ка… кро… Ангел? — окликнул он товарища. — Ты цел?       На кремового цвета стене висели капли красной глазури, стол усыпан смесью муки, дрожжей и сахара. Повсюду валялись россыпи миндаля и изюма. Сброшенная змеем кожа тянулась мутной пеленой из раковины в холодильник.       Азирафаэль держал в руках подгоревшие прихватки и смотрел на свое творение. Манящая румяная корочка прерывалась походившими на кровь брызги и торчащими, как мухи, сморщенными виноградинками. Кулич походил на вспоротого бобра, и это больше всего досадовало повара. Следы алой жижи начинались возле духовки, касались окна и заканчивались под ногами вошедшего.       — Кекс, конечно, зашкаливает, — пробуя клочок непрезентабельной выпечки, заявил падший. — Не знал, что тебе нравится Поллок.       Азирафаэль даже не посмотрел в его сторону, только удрученно помотал головой.       — У меня сложные отношения с… со всем, — как-то отрешенно заявил ангел. Его лазурные глаза поблескивали от еще не пролившийся влаги. — Со всем в этой комнате!       — И ты из-за этого рюмиш-ш-шься? — шваркнув на столик коробку, брюнет обхватил ладонями щекастое лицо и вперился в него глазами. Расширенные зрачки отражали моську его печального друга.       — Вероятно, — согласился эфирный.       — Надо выпить за твой успех, — шлепнув его по заляпанному в муке и глазури бедру, сказал демон и облизал ставшие липкими пальцы. — Вкус-с-сно же. Это прогресс-с-с.       Блондин, волнуясь, разделил свою долю на три маленьких порции, а с остальной частью пирога два голодных змея разделались в один глоток, то есть два. Буркнув что-то про добавку, темноволосый открыл привезенные с другого конца города блины.       Когда Азирафаэль впервые разделил с демоном трапезу, он и не предполагал, что у Кроули может упасть челюсть.       В прямом смысле упасть.       На самом деле, конечно, челюсть вовсе не вылетала из суставов и не вывихивалась. Способность заглотить целиком кусок, превышающий по размеру змеиную голову, гарантировало особое подвижное сочленение. И у Змия оно было. Хотя ангел видел его за приемом пищи далеко не единожды, он все еще впечатлялся как ребенок.       Падший подцепил вилкой один из блинчиков, обмазанных толстым слоем утиного паштета, и привередливо лизнул его. Убедившись, что паштет действительно что надо, закинул себе в рот всю толстую стопку.       — Дорогой мой, почему ты вообще именно змея? — спросил ангел, надкусывая кулич. Он и правда вышел весьма недурно.       — М?       — Ты мог бы превращаться… в орла. Или пантеру. У них и зрачок желтый…       — Нет ничего страшнее огромной змеи! Ш-шикарное обличье для демона, — Кроули отрывисто засмеялся, вспомнив свои первые минуты в Аду в хладнокровном теле. Они были, безусловно, не худшими в его жизни, но и приятными он их не считал. — Определенно, змея — лучший вариант.       — И у тебя есть… шляпа? Шапка? Как это называется у тех, колпак?       — Ох, эта их средневековая мода. Другие носят их на себе, а я воплощаю.       Азирафаэль не стал спрашивать, каким образом демон воплощает в себе черты змеи, он и так уже достаточно знал об этом.       Следом они разговорились о внешнем виде некоторых старых знакомых с бывших своих сторон, какие черты позаимствовали бы те у своих ипостасей.       Болтовня располагала к продолжительному поглощению алкоголя. Желая немного проветриться, Кроули, закручивая ноги спиралью, потащился за каким-то особенным вином, а Луна остался развлекать блондина многозначительными взглядами и смешным розоватым языком, вечно снующим по доступным поверхностям: от ангельских рук до старинных книг.