***
После быстрого завтрака в столовой на первом этаже Чимин встал и, подхватив свою сумку, сказал: — Ну ладно, я побежал. Увидимся на обеденном перерыве. — Эй, стой! — в панике окликнул его Намджун. — Мы разве не вместе? — Ты меня пугаешь, — озабоченно нахмурился Чимин, но, поймав умоляющий взгляд Намджуна, пояснил: — Из-за финального прослушивания тебя на неделю освободили от учебы, чтобы ты мог больше тренироваться. Но мне надо на уроки. Мои занятия по танцам начинаются во второй половине дня. — О, ну тогда удачи, — растерянно протянул Намджун. — Да, если что, тебе на второй этаж в класс современного танца, — проговорил Чимин и после небольшой паузы добавил: — Если ты не перестанешь так же странно себя вести, я расскажу все учителю Киму. Тебе нужна помощь. Намджун не успел возразить — Чимин уже шел по проходу в сторону двери.***
Через некоторое время Намджун стоял напротив нужного ему класса. Он уже почти протянул руку, чтобы открыть дверь, но не смог. В голове лихорадочно нарастала паника. Что он делает? Он не сможет справиться. Чонгук прав — ни танцор, ни спортсмен из него не получится. Ничего не выйдет. Намджун уже развернулся, чтобы уйти, как дверь класса распахнулась. На пороге стоял Хосок. — Чонгук? Ты уже на пять минут опоздал! Бегом в зал! Я тебя ждать не собираюсь. — Простите, помощник тренера, — пробормотал Намджун. — Извинился? — брови Хосока поползли вверх от удивления. — Что это с тобой? Ты в жизни не извинялся! — Ну, я… — Ладно, — перебил его Хосок. — Сейчас не до твоих тараканов. У нас много работы. Работы оказалось действительно много. Тренировка продлилась почти пять часов, и Намджун мог абсолютно точно утверждать, что это были самые тяжелые пять часов в его жизни. Хосок давал ему бесконечное количество заданий: разогрев мышц, разминка суставов, растяжка, упражнения на координацию, на скорость движений. Голеностоп, икроножные мышцы, пресс, бег, прыжки, повороты… У Намджуна голова шла кругом. Он даже не подозревал, что в теле обычного человека есть столько всего, нуждающегося в тренировке. Разумеется, он не знал, как выполнять большую часть упражнений, чем несказанно бесил Хосока, который никак не мог понять, что случилось с вредным, но всегда старательным Чонгуком. — Такими темпами тебя даже на выступление школьного концерта не позовут, не то что в Big Hit, — ругался он. — Быстрей! Быстрей! Ноги выше! Дыхание не задерживай, а то опять в обморок грохнешься. Ну, давай, еще восемь раз! И Намджун давал, как мог. В один из нескольких десятиминутных перерывов Хосок чуть более мягко, чем раньше, проговорил: — Да уж, видимо, это стресс так на тебя влияет. Ты бы нервничал поменьше, а то ведь, знаешь, обморок — это уже нехорошо. Тебя бы врачу показать… — Не надо! — Намджун даже подскочил. Почему-то он был уверен, что настоящий Чонгук не хотел бы этого. — Сначала прослушивание, а потом уже все остальное. Тем более вы сами сказали, что это стресс и переутомление. — Сказал, — задумчиво протянул Хосок. Казалось, на секунду он задумался, но быстро отогнал от себя ненужные мысли и вскочил на ноги. — Ладно, хватит прохлаждаться, переходим к следующему упражнению…***
Когда изнурительная тренировка наконец закончилась, и Хосок вышел из зала, Намджун опустился на пол и без сил откинулся на стену. У него кружилась голова, и ощущение было такое, словно он напился или очень долго не спал. Часы показывали начало второго, а это значило, что наступил часовой обеденный перерыв, после которого должна была начаться вторая, танцевальная, часть тренировки уже с учителем Кимом. Намджун вздохнул и откинул голову назад — сил, чтобы встать, совершенно не было. Когда он прикрыл глаза в попытке расслабиться, дверь хлопнула. Намджун удивленно глянул в ее сторону. К нему направлялся красивый высокий парень с сильно высветленными волосами. На руке у него висела огромная мешкообразная сумка с надписью «Гуччи». Парень остановился прямо над Намджуном и приятным низким голосом проговорил: — Привет, сладкий. Даже не встанешь, чтобы поздороваться? Намджун во все глаза разглядывал парня. Он был одет в свободные темные брюки и белую блузку с широкими рукавами. На шее был повязан бледно-голубой шелковый шарф, красиво оттеняющий неестественные ярко-синие глаза блондина. Намджун в жизни не видел, чтобы парни так выглядели. Он схватился за стену, чтобы поднять себя с пола, и смущенно пробормотал: — Привет. — Выглядишь хреново. Какой-то ты бледный, — протянул неизвестный Намджуну парень. — Но я, в общем-то, просто зашел сказать, что вечером мы с друзьями собирались в тот миленький ресторанчик в Апгуджеонг. Ты идешь? — Я… Эээ… — только и промямлил Намджун, но его новому знакомому этого, видимо, показалось достаточно. — Прекрасно. Тогда встретимся в восемь. Я за тобой заеду. А сейчас, прости, я спешу. Намджун только собрался выдохнуть с облегчением, но тут парень потянулся к нему по всей видимости собираясь… поцеловать? Что? Намджун от удивления со всей силы оттолкнул парня обеими руками так, что ему пришлось отступить на несколько шагов. Его глаза тут же засверкали от злости. — Ты что, блять, творишь? — выкрикнул он. — Что ТЫ творишь? — не остался в долгу Намджун, все еще не отошедший от шока. — Ты зачем?.. Но красивый парень не дал ему договорить. — Ну все, с меня хватит этого идиотизма. Знаешь, что, Чонгук? Пошел ты! Я терпел, сколько мог, но это уже перебор. У тебя точно крыша поехала. А я с самого начала подозревал, что так будет. Да если бы не моя надежда, что ты попадешь в бигхитовскую тусовку, я бы и минуты на тебя не потратил. Но теперь-то я вижу, что никакой Big Hit тебе не светит. Ты чокнутый. Так что можешь и дальше тешить себя надеждами о том, что ты — великий танцор. И советую попрактиковаться в лечебном онанизме, потому что после того, как я расскажу всем, какое ты ничтожество, с тобой даже разговаривать никто не захочет, не то что спать! Счастливо оставаться! Завершив свою гневную тираду, парень резко развернулся и направился к выходу. По пути он встретился с Чимином, только что зашедшим в зал. — Привет, Тэхен, — поздоровался тот. — Свали с дороги, — огрызнулся Тэхен и, больно толкнув Чимина плечом, вылетел из зала. — Что это с ним? — поинтересовался Чимин, подходя к Намджуну и потирая ушибленное плечо. — Поссорились? — Я… Да не знаю я, — ошарашенно ответил Намджун и опустился обратно на пол. — Он ко мне целоваться полез… — Целоваться? Полез? — Чимин рассмеялся. — А что в этом такого? Вы же уже месяц встречаетесь. Намджун обессиленно уронил голову на согнутые колени. Серьезно? Этот парень гей? Какие еще испытания его ожидают? — Ничего не понимаю, — тем временем продолжал допытываться Чимин. — Ты же за ним целый год бегал. Пылинки с него сдувал, а теперь ругаешься с ним? — По-моему, этот Тэхен — просто козел, — сердито проговорил Намджун. — А если я за ним бегал, то я тот еще идиот. Пошел он… — Да объясни, что случилось, — взмолился Чимин. — Ты же понимаешь, что, если вы расстанетесь, ты его уже не вернешь… — Забудь ты о Тэхене! — перебил его Намджун. — У меня проблема посерьезнее. — Поймав непонимающий взгляд Чимина, он пояснил: — Я не могу идти на занятие к учителю Киму. — Почему? — Чимин удивленно поднял брови. — Только не паникуй, — попросил Намджун. — Сядь, — он потянул Чимина за руку, принуждая его сесть на пол рядом с собой. — Что случилось? — Я не помню свой танец, — почти шепотом сказал Намджун. Глаза Чимина расширились от удивления. — Но этого не может быть, — возразил он, — вы же так долго репетировали… Еще вчера все было прекрасно. — Знаю, — перебил его Намджун. — Я представляю, как все это выглядит со стороны, и что ты подумал, но, клянусь, причина моего положения заключается не в проблемах со здоровьем. — А в чем тогда? — задал логичный вопрос Чимин. — Я… Я не могу объяснить, — Намджун покачал головой. — Хотел бы, но не могу. — Он немного помолчал. — Мне сейчас непросто, и ты — единственный, кому я могу доверять. Поэтому я очень сильно тебя прошу: не рассказывай никому о том, что со мной происходит. Обещаю, скоро я буду в порядке. — Ну, не знаю, — протянул Чимин, с беспокойством вглядываясь в глаза Намджуна. — Я очень волнуюсь и не понимаю, что с тобой. Я хочу верить тебе, но что, если что-нибудь случится, и будет уже слишком поздно? И я всегда буду знать, что не предотвратил это? — Я понимаю, — Намджун опустил взгляд. — Давай договоримся: ты дашь мне неделю. Всего одну неделю, когда ты будешь помогать мне, не задавая вопросов и не обсуждая ни с кем мое состояние. Если спустя этот срок я не перестану вести себя так же странно, я позволю тебе делать все, что ты посчитаешь нужным. Я не стану мешать. — Обещаешь? — спросил Чимин, беря Намджуна за руку. — Обещаю, — подтвердил Намджун. — Ладно, — вздохнул Чимин. — Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я согласился. — Я буду в порядке, — поспешил успокоить его Намджун. — А сейчас мне нужно, чтобы ты сказал мне пароль от моего ноутбука. И еще, есть у меня где-то полная запись моего танца? — Конечно…***
Час спустя Намджун уже медленно брел обратно в общежитие. Отпроситься у учителя Кима оказалось несложно. Стоило лишь упомянуть о последствиях вчерашнего обморока. — Хорошо, — мягко проговорил учитель. — Отдохни сегодня, но завтра нужно будет возвращаться к работе. Или же я посоветую направить тебя на медицинское обследование. — Завтра я буду на тренировке, — пообещал Намджун. Пока он в одиночестве возвращался к себе в комнату, его одолевали невеселые мысли. Намджуну не хотелось притворяться другим человеком, но какой выбор у него был? Он не имел права подставлять Чонгука сейчас. В любой другой школе обморок был бы серьезным поводом немедленно сообщить родителям и временно отстранить Чонгука от занятий. Но учитель Ким не стал этого делать. Это говорило лишь о том, что все знали о мечте Чонгука, и верили, что он сможет ее осуществить. Учитель и помощник тренера Хосок сознательно брали на себя ответственность в том случае, если у Чонгука окажутся серьезные проблемы. Но они пошли на это, потому что желали ему достичь того, чего он так страстно желал. И как бы Намджуну не хотелось сдаться и бросить все, даже не попробовав, он не мог этого сделать. Вера этих незнакомых людей, вера даже не в него, а в шестнадцатилетнего пацана, связывала его по рукам и ногам. Поэтому Намджун не позволил себя предаваться унынию. Вместо этого он распаролил ноутбук, залез в папку, подсказанную Чимином, и включил видео с тем самым танцем, репетировать который ему завтра предстояло. Чонгук был хорош. Все движения его были отточены: когда надо — резкие, когда надо — плавные. В общем, они не казались очень сложными, но Намджун прекрасно знал, что смотреть и делать — вещи совершенно разные. Вдохнув поглубже и с радостью вспомнив, что он ничего не сломал и даже ни разу не ударился за последние сутки, Намджун принялся за работу. Выучить движения было довольно легко — Намджун хорошо запоминал не только цифры. Намного труднее было успевать делать их под музыку, к тому же, делать красиво. Намджун часто сбивался, то слишком торопился, то не попадал в ритм, то просто не понимал, как выполнить тот или другой элемент. Промучившись так довольно долго, Намджун решил, что на сегодня хватит. Теперь он хотя бы знал, что делать, а в оттачивании мастерства он полностью полагался на учителя Кима. Намджун надеялся только, что тот не станет сильно его ругать. Время уже приближалось к семи, и Намджун только сейчас понял, что с утра ничего не ел. Припомнив, что Чимин заканчивает свои занятия в половину седьмого, Намджун написал ему: «Есть планы на вечер?» Ответ пришел почти сразу: «Идем на площадку. Договорились с парнями с балетного поиграть в баскетбол. Хочешь с нами?» Намджун подумал немного. В этом дне и так было слишком много притворства. Ему не хотелось снова стараться быть не собой. Не этим вечером. Он напечатал: «Нет, спасибо. Не хочу никого пугать своим странным поведением. Лучше один прогуляюсь.» Намджун собрался уже убрать телефон, но от Чимина пришло еще одно сообщение: «Хочешь, я отменю и составлю тебе компанию?» Намджун задумался. Больше всего на свете ему хотелось ответить «да». Очевидно, Чимин с Чонгуком были близкими друзьями, и настоящий Чонгук, будь он сейчас здесь, наверняка бы так и поступил. Но проблема была в том, что Намджун не был настоящим. Какое право он имел требовать чего-то от Чимина? Да, он был хорошим парнем, и только с ним Намджун чувствовал себя так, словно ему не нужно притворяться. Чимин был первым, кого он увидел в этой чужой для него жизни. И он знал, что может на него положиться. Но нечестно было пользоваться своим положением в своих интересах. И то, что у Намджуна никогда не было друзей, не давало ему права воровать чужих. Поэтому он быстро написал в ответ: «Нет, нехорошо отменять планы в последний момент. Веселитесь.» Запихнув телефон в карман, он накинул сверху легкую куртку, выудил из шкафа простые черные кеды и, потуже завязав шнурки, вышел из комнаты. На баскетбольной площадке он заметил Чимина, который перекидывался мячом с тремя высокими парнями. Заметив его, один из них крикнул: — Эй, Гуки, пойдем с нами! — В другой раз! — ответил Намджун и, помахав Чимину, направился прочь от корпусов и площадки. Когда он отошел на некоторое расстояние, то услышал за собой быстрые шаги. Обернувшись, он увидел, что его догоняет Чимин. Он был в желтой баскетбольной форме с логотипом Lakers, и серой толстовке, накинутой поверх. Догнав Намджуна, он произнес слегка запыхавшимся голосом: — Побоялся тебя одного отпускать. Если уж ты забыл свой драгоценный танец, откуда мне знать, что ты не забудешь дорогу домой? — Чимин широко улыбнулся, а Намджун, глядя на эту улыбку, почему-то почувствовал себя по-настоящему счастливым. — Ну тогда пошли. Если честно, я жутко голодный.***
В небольшом киоске неподалеку Намджун купил себе порцию холодной лапши, а Чимин взял большой стакан свежевыжатого апельсинового сока. Потом они прогулялись до маленького сквера и сели на одну из пустовавших лавочек. Чимин сразу забрался на нее с ногами и, сложив их по-турецки, принялся внимательно разглядывать Намджуна. Заметив это, тот спросил: — Почему ты так смотришь? — Ты какой-то другой, — немного подумав, ответил Чимин. — После того обморока ты как будто другой человек. Иногда я совсем тебя не узнаю. У Намджуна по спине побежали мурашки. Знал бы Чимин, как он прав… Чимин же тем временем продолжал: — Может, все же расскажешь, что случилось? Я знаю, ты просил не спрашивать, но… Намджун вздохнул. Разумеется, он не собирался говорить Чимину все, но часть правды ведь можно сказать? — У меня проблема с памятью, — пояснил Намджун. — После того, как я очнулся, я вообще ничего не помнил. Сейчас все уже лучше. Я прихожу в норму, и я помню о своем выступлении на финальном отборе. Но мне все еще нужна твоя помощь. И я… — Ты же знаешь, я сделаю все, что попросишь, — перебил его Чимин. — Да, — Намджун кивнул, — не помню, говорил ли я это раньше, но ты — отличный друг. Лучший, какого можно пожелать. — Ты постоянно это говоришь, — ответил Чимин, и в его голосе послышалась горечь. — Хороший друг Пак Чимин, который всегда поможет — это я. — Он печально улыбнулся и протянул Намджуну стакан. — Будешь? Намджун взял сок, сделал пару глотков и протянул стакан обратно. Чимин задумчиво закусил трубочку зубами, подумал немного, а затем произнес: — Почему вы поругались с Тэхеном? Он разозлился из-за того, что ты забыл, что вы встречаетесь? — Этот Тэхен — говнюк, — ответил Намджун. — Он назвал меня чокнутым ничтожеством. Если благодаря потере памяти я от него избавился, то я рад, что со мной это случилось. Чимин несколько секунд во все глаза смотрел на Намджуна, а потом заливисто рассмеялся. И его смех крошечными колокольчиками рассыпался по почти пустому скверу.