Делай как я

      После прогулки с Чимином Намджун почти сразу отправился в постель, но заснуть быстро у него не получилось. Он был вымотан физически и мечтал отключиться, но назойливые мысли не давали ему этого сделать. Они перескакивали с самого факта обмена телами и собственной смерти на беспокойство по поводу завтрашней тренировки, с Тэхена на Чимина, потом на Юнги, снова на обмен телами, Чимина, и так по кругу. Намджун смог заснуть только ближе к трем часам ночи.       Стоило только ему провалиться в сон, как он снова оказался в междумирье. На этот раз никакого тумана вокруг не было. Зато по углам зала горели свечи, красиво отражаясь во множестве зеркал. Из-за этого света казалось больше, и он красиво рассеивался по залу, создавая загадочную, но уютную атмосферу.       — Нравится? — услышал Намджун сзади и вздрогнул от неожиданности.       Разумеется, когда он обернулся, то увидел Чонгука.       — Обязательно всегда так подкрадываться? — недовольно спросил Намджун, но потом, еще раз окинув взглядом помещение, добавил, — да, теперь здесь намного приятнее находиться. Как ты это сделал?       — Легенький фокус, которому я научился от нечего делать, — Чонгук пожал плечами. — Здесь жуткая скукотища, знаешь…       — Значит, ты не можешь наблюдать за своей жизнью? — поинтересовался Намджун.       — Очень жаль, но нет, — Чонгук раздосадовано пнул ногой воздух. — Дурацкое правило, но обзор на твою собственную жизнь закрыт. Уж не знаю, кто это придумал, но он явно умом не отличался. — Чонгук хмуро помолчал, но скоро оживился. — Зато я кое-что узнал о тебе.       — Обо мне? — Намджун удивленно взглянул на него. — И что же это?       — О, это очень любопытный разговор, который ты наверняка захочешь услышать, — дразня, протянул Чонгук. — Но не раньше, чем ты полностью отчитаешься о своем, точнее говоря, моем, дне.       — Чего? С какой это радости я должен перед тобой отчитываться! — возмутился Намджун.       — А ты как хотел? — не остался в долгу Чонгук. — Ты там живешь моей жизнью, и, уверен на сто процентов, творишь полную хрень. Рушишь мое будущее, которое я так усердно создавал, так что уж прости, что хочу быть в курсе событий.       — Хрень, значит? — разозлился Намджун, — а сам-то ты что делаешь? В прошлый раз все болтал про свои соревнования, и даже словом не обмолвился, что с парнем встречаешься! Каково мне, по-твоему, было?       — Вот блин, — Чонгук по-детски прижал ладони ко рту. — Я же совсем про Тэхена забыл. Надеюсь, ты ничего такого ему не наговорил…       — Я ему нет, а вот он мне… — Намджун на несколько секунд замолчал, раздумывая, стоит ли рассказывать все как есть, но быстро решил, что стоит. — Он тебя бросил, и сказал, что встречаться с тобой начал только из-за того, что надеялся, что ты попадешь в бигхитовскую тусовку.       Только после того, как слова прозвучали, Намджун понял, что поступил слишком жестоко. В конце концов, Чонгук был всего лишь подростком, и такое высказывание могло сильно его ранить. Что уж говорить, даже Намджуну, который вообще к Тэхену не имел отношения, было неприятно это выслушивать. Намджун испугался, что Чонгук снова разревется, и каково же было его удивление, когда тот лишь облегченно вздохнул и рассмеялся.       — Ты думаешь, я этого не знал? — спросил Чонгук с улыбкой. — Да я же специально всем растрепал, что собираюсь на эти отборочные, чтобы до Тэхена слухи дошли.       — Не понял… — Намджун озадаченно нахмурился.       Чонгук сказал:       — Тэхен — самый красивый и популярный парень в школе. Сам видел — он выглядит, как бог. Плюс он богат, умен и отлично танцует. Он — лучший. Все хотят встречаться с ним. Так что он не дает шанса кому попало.       — Но если он настолько потрясающий, почему бы ему самому не поучаствовать в этих отборочных?       — О, бойз-бэнд — это не для него. Тэхен на такое размениваться не станет. Если он и будет делать карьеру, то только сольную. — Чонгук усмехнулся. — А вот если его парень будет айдолом в группе… Идеально. Чуть хуже самого Тэхена, но все равно достаточно классный, чтобы с ним встречаться.       Хладнокровие и цинизм Чонгука поразили Намджуна до глубины души. Неужели в шестнадцать лет можно быть таким расчетливым? Намджуну казалось, что все подростки — романтики, мечтающие о любви до гроба. Но подход Чонгука даже близко не стоял ни с чем подобным.       — Как ты можешь мириться с таким отношением? — не стал скрывать он своих мыслей. — Ты его хотя бы любишь?       — Я им восхищаюсь, — ответил Чонгук. — Он лучший, а я хочу иметь все самое лучшее. Я хочу, чтобы он был со мной. Неважно, какой ценой я этого добьюсь.       — Но он же поступил ужасно, — не сдавался Намджун. — И он тебя бросил.       — Он бросил тебя, — возразил Чонгук. — Из-за того, что ты странно себя вел. Да и я сам, признаться честно, в последнее время уделял ему мало внимания. Мне нужно было сосредоточиться на тренировках. Кстати, о них… Как все прошло?       — Но постой… А как же Тэхен? Хоть он и сволочь, я чувствую себя виноватым в том, что…       — Не переживай из-за него, — успокоил его Чонгук. — Тэхен — человек тщеславный, как только я пройду отборочные и извинюсь, он вернется. Он, как и я, хочет иметь только лучшее. А после того, как я попаду в Big Hit, я и стану лучшим. А теперь давай к делу. Вчера мы слишком быстро расстались, и ты, конечно не был подготовлен к нагрузке. Да и танец… Черт, танец, движений которого ты даже не знаешь… Как же ты..?       — Я пропустил танцевальную тренировку, — объяснил Намджун. — Но я нашел видео с танцем, которое снял для тебя Чимин, и выучил почти все движения.       — А может ты не так и безнадежен, как мне показалось сначала, — одобрительно протянул Чонгук. — Ну, а теперь, если ты не против, я поясню тебе пару деталей.       Теперь Намджун мог без преувеличения сказать, что тренируется днем и ночью. Остаток времени, что он провел в междумирье, Намджун выслушивал бесконечные нотации Чонгука о том, что и как ему делать. Видеть себя в своем привычном старом теле танцующим было до ужаса странно и непривычно, и выглядел Намджун, если честно, довольно по-дурацки, но Чонгук не давал ему отвлекаться на такие пустяки. Они упражнялись до тех пор, пока все вокруг снова не начало мигать и прерываться помехами.       — Что ж, видимо на сегодня придется закончить, — констатировал Чонгук, с недовольством оглядываясь вокруг. — Как же много сил уходит на связь с тобой и поддержание этого места…       — Но, постой, — возразил Намджун, — ты обещал еще что-то рассказать мне.       — Прости, не сейчас, — Чонгук покачал головой. — На эту ночь мой ресурс уже выработан. Увидимся завтра.       Намджун не успел ничего больше спросить — Чонгук исчез, а зал медленно растворился в тумане. Намджун на несколько секунд остался в полной темноте, а потом в мозг ввинтился сигнал будильника.       Намджун ошарашенно сел на кровати и поспешил отключить надоедливый звук. Не смотря на то, что он практически не спал, а мозг его не отдыхал за последние двое суток от слова совсем, он чувствовал себя на удивление бодрым и полным сил. Поразмыслив, не может ли такое состояние быть приветом от Чонгука с того света, Намджун решил, что от него всего можно ожидать, поэтому и заморачиваться с этим не стоит. Он быстро оделся, собрался, еще раз просмотрел видео с танцем, чтобы освежить в памяти последовательность движений, и вышел за дверь.       В этот раз он опередил Чимина, поэтому ему пришлось немного подождать, прежде чем тот к нему присоединился.       — Уже не опаздываешь? Надеюсь, это хороший знак, — поприветствовал Намджуна Чимин. — Как себя чувствуешь?       — Отлично, — честно признался Намджун. — Готов ко всем тренировкам в сегодняшнем дне.       — Вот и хорошо, — Чимин улыбнулся. — Прости, сегодня не смогу с тобой позавтракать, мне надо в библиотеку — доделать проект по английскому. Увидимся в обед?       — Конечно, — согласился Намджун, хотя настроение тут же испортилось. Он так привык к тому, что Чимин всегда рядом, что без него сразу почувствовал себя неуверенным и слабым. Но не мог же он вечно держать его рядом с собой, поэтому Намджун просто помахал ему вслед и в одиночестве направился в противоположное крыло школы. Есть без Чимина ему как-то расхотелось, так что Намджун сразу пошел в свой класс дожидаться помощника тренера Хосока.       В этот раз все прошло гораздо лучше. Намджун быстро учился, да и наставления Чонгука не прошли даром, поэтому он уже не так сильно косячил с упражнениями. В конце тренировки Хосок с радостью подтвердил, что Чонгук возвращается в форму и, одобрительно хлопнув его по плечу, велел дожидаться учителя Кима. В перерыве зашел Чимин, но Намджун по-прежнему не хотел есть, и просто попросил Чимина посидеть с ним немного.       — Тэхен на тебя злится, — сообщил Чимин, как только устроился рядом с Чонгуком. — Он по всей школе рассказывает, что ты больной на голову и еще… — Чимин осекся и просто закончил, — еще всякие другие гадости. Чем ты так его обидел?       — Не переживай из-за него. Тэхен — человек тщеславный. Как только я попаду в Big Hit и извинюсь, он сразу вернется, — повторил Намджун слова Чонгука. — А то, что он болтает… Я переживу.       — Да, вижу, тебе и правда становится лучше, — сказал Чимин, и за напускной веселостью Намджун отчетливо услышал в его словах разочарование.

***

      Занятие с учителем Кимом тоже прошло весьма успешно. Конечно, Намджуну не доставало техники, что немного расстраивало учителя, но в общем и целом его поведение хотя бы не вызывало подозрений, и про визиты к врачу в тот день ни разу не упоминалось. Они задержались в зале почти до половины седьмого, пока учитель, наконец, не объявил, что тренировка окончена. Они сели друг напротив друга, и Намджун проговорил:       — Спасибо вам, учитель Ким. Я очень ценю все, что вы для меня делаете. Знаю, вы очень рискуете, закрывая глаза на мой обморок. Я признателен, что вы никому ничего не сказали.       — Просто я знаю, как для тебя это важно, — ответил учитель с улыбкой. — С самого первого дня, когда ты переступил порог моего класса, я знал, что тебя ждет большое будущее. Тебе было всего тринадцать, но ты был намного амбициознее и целеустремленнее некоторых старшекурсников. Ты все делал как надо, и не было ничего, что могло бы тебя остановить. Я горжусь тобой.       Намджун почувствовал, что у него начало жечь глаза, а в горле встал предательский ком. Он опустил голову, чтобы не показывать своих эмоций. Это было так глупо. В конце концов слова учителя были адресованы даже не ему. А учитель Ким тем временем продолжал:       — Знаешь, я ведь тоже когда-то проходил отборочные соревнования в Big Hit.       — Правда? — искренне удивился Намджун.       — Да, пятнадцать лет назад. Тогда я еще был семнадцатилетним учеником Ким Сокджином, и так же, как и ты, мечтал о большем. Я готовился ко дню соревнований так усердно, что забывал обо всем на свете.       — И что же? — спросил Намджун. — Что-то случилось?       — Нет, — учитель Ким слегка пожал плечами. — Просто я провалился. Переволновался и не смог выполнить один элемент. Разумеется, меня не взяли.       — Мне очень жаль, — сказал Намджун. — Думаю, вы заслуживали того места.       — Может, да, а может и нет, — учитель Ким улыбнулся. — В любом случае я ни о чем не жалею. Мне нравится моя работа. Знаешь, как говорят: кто не умеет делать, тот учит, — учитель рассмеялся и добавил: — Может, поэтому я так сильно хочу исполнения твоей мечты, что ставлю под угрозу собственную карьеру? Может, мне кажется, что если ты добьешься того, о чем мечтаешь, то и моя жизнь будет прожита не напрасно?       И, хотя учитель все это время улыбался, Намджун не мог избавиться от щемящего чувства грусти в сердце.

***

      Когда Намджун наконец оказался у себя в комнате, вся усталость последних дней словно навалилась на него в один миг. Стоило ему лечь на кровать, как глаза начали закрываться. Намджун несколько минут так и пролежал в приятной дреме, пока на телефон не пришло сообщение от Чимина: «Ты где? Может, сегодня опять погуляем?» Намджун прислушался к себе и понял, что его сил не хватит даже на то, чтобы дойти до двери в комнату. Но побыть с Чимином ему очень сильно хотелось, поэтому он написал: «Я слишком устал, даже встать не могу. Но, если хочешь, приходи ко мне. Посмотрим какой-нибудь фильм.» Телефон молчал. Намджун уже было подумал, что Чимин обиделся, но тут раздался тихий стук в дверь, и он показался на пороге. Намджун подскочил на кровати, приглаживая растрепанные волосы.       — Как ты быстро, — чуть нервно сказал он и встал.       — Ну, мне до тебя всего два лестничных пролета надо пройти, — напомнил Чимин и поднял перед собой белый пакет с логотипом какой-то компании доставки, — я принес еду. Ты же опять целый день ничего не ел.       — Точно, — Намджун почесал в затылке. — Спасибо и… Эм, проходи. Можешь поставить на стол.       Намджун взял в руки ноутбук, освобождая место. Чимин, не отрывая от него взгляда, поставил пакет и улыбнулся.       — Что будем смотреть?       — Ну… — Намджун замялся. — Выбирай лучше ты.       — Ну ладно, — Чимин хитро прищурился, — ты сам попросил. И да, еду, думаю, можно взять с собой. Обещаю, буду есть аккуратно.       — Хорошо, — согласился Намджун и с ногами залез на кровать, придвинувшись к самой стенке, — садись.       — Серьезно? — Чимин удивленно глянул на него.       — Ну да, а что? — непонятно от чего смутился Намджун.       Чимин только пожал плечами и устроился рядом. Кровать была не слишком широкой, так что ему пришлось довольно тесно прижаться к Намджуну, который уже держал раскрытый ноутбук на коленях.       — Держи, — Чимин передал Намджуну пакет. — Выбирай, что будешь, а я пока решу насчет фильма.       В результате Чимин выбрал какую-то совершенно сумасшедшую комедию, но, учитывая всю абсурдность сложившейся ситуации, это было как раз кстати. Они в голос смеялись над глупыми поступками героев, и Намджун два раза чуть не подавился колой, да еще и пребольно ударился локтем об угол спинки кровати. Посетовав, что его проклятие, кажется, настигло его и здесь, в новой жизни, уже через пять секунд он об этом забыл. Сидеть вот так рядом с Чимином было так хорошо… Намджун никогда и ни с кем не чувствовал себя настолько уютно и безопасно. Казалось, миниатюрный Чимин, бывший на полголовы ниже Чонгука, мог защитить его от всех проблем и невзгод этого мира. Поэтому, когда фильм уже подходил к концу, и все злодеи, как водится, получали по заслугам, а хорошие герои радовались справедливому возмездию, наевшийся и еще более уставший от беспрерывного смеха Намджун положил голову на плечо Чимина и закрыл глаза.       — Кажется, это лучший вечер в моей жизни, — пробормотал он, устраиваясь поудобнее и кладя руку Чимину на живот.       Он уже начал засыпать, когда услышал, как Чимин тихо проговорил:       — Таким ты мне больше нравишься, Гуки. Если бы я не волновался о твоем здоровье, пожалуй, я был бы не против, если бы ты навсегда остался таким.       После этого Намджуну почудились прохладные пальцы, перебирающие волосы у него на лбу и невесомый поцелуй в висок, но он уже не мог с уверенностью сказать, было ли это явью или сном. Он отключился.

***

      Намджун очнулся уже в привычном ему танцевальном зале. Чонгук в этот раз сидел прямо посреди пола. Мерцающие огоньки свечей отражались в его кажущихся черными в полумраке глазах.       — Наконец-то! — воскликнул он, едва увидев Намджуна. — Я уж думал, никогда тебя не дождусь. Ненавижу сидеть без дела, а тут я так же бесполезен, как и ты там, на моем месте.       — Не обязательно все время грубить, — устало проговорил Намджун, усаживаясь рядом с Чонгуком. — Вообще-то сегодня все прошло хорошо. Я старался, как мог, чтобы оправдать твои непомерно завышенные ожидания. Лучше бы спасибо сказал…       — Ладно, извини, — примирительно проговорил Чонгук. — Просто эта ситуация жутко выводит из себя. К тому же, я ничего не могу увидеть. Приходится верить на слово человеку, который забрал мое тело.       — Опять начинаешь? Зачем, по-твоему, мне врать? Я же умер, не забыл?       Чонгук вздохнул.       — Ну не злись. Лучше зацени, чему еще я успел научиться, пока тут торчал. Помнишь, я упоминал о разговоре, который тебе будет интересно услышать?       — Помню, и что?       — Я собирался просто пересказать его тебе, но сейчас есть вариант получше, — Чонгук самодовольно улыбнулся. — Я его тебе покажу.       Намджун еще не успел ничего ответить, когда Чонгук быстро схватил его за руку. Зал со свечами вокруг расплылся и потускнел, и Намджун увидел небольшой светлый кабинет, в котором друг напротив друга стояли два симпатичных диванчика. На одном из них сидел приятный мужчина лет сорока в очках и ярко-синем галстуке. На другом, сгорбившись и теребя в руках край серой футболки, устроился Юнги.       Намджун глубоко вздохнул от неожиданности. Выглядел Юнги просто ужасно: глаза опухшие, лицо какое-то серое, волосы растрепаны и торчат как попало.       — Сейчас настрою звук, подожди… — услышал Намджун откуда-то издалека голос Чонгука.       Человек в ярко-синем галстуке слегка наклонился вперед и проговорил:       — Итак, Юнги, ты попросил о срочной внеплановой встрече. Ты выглядишь подавленным. Что-то случилось?       — Да, психолог Мун, — тихо ответил Юнги. — Простите, что заставил вас задержаться допоздна, но… Кажется, если я с кем-то не поговорю, у меня случится срыв…       — Я понимаю, — мягко проговорил психолог. — Не нужно извиняться. Расскажи, что произошло.       Юнги немного помедлил, до побелевших костяшек сжимая край несчастной футболки.       — Дело в том, — наконец начал он, — что один человек, которого я знал, умер.       — Умер? Это очень печальная новость. Когда это случилось?       — Сегодня ночью, — ответил Юнги. — Полицейские позвонили мне в пять утра. Случайный прохожий нашел его и сообщил о найденном теле.       Психолог немного подождал, но Юнги не продолжил рассказ, поэтому он спросил:       — Раз полицейские сообщили тебе о его смерти, значит, это был очень близкий тебе человек?       — Нет, — поспешно проговорил Юнги, и сердце Намджуна сжалось. — То есть, не совсем. Он… У него не было близких людей. Ни родителей, ни девушки… У него и в телефоне-то не было ни одного контакта — он запоминал все номера наизусть. — Юнги помолчал. — Они позвонили мне, потому что мой номер был в журнале звонков. Я был последним, с кем он разговаривал.       — И что сказали полицейские?       — Они спросили, знаю ли я Ким Намджуна. И когда я ответил утвердительно, они… Они сообщили, что он был убит. И спросили, есть ли у него родственники, чтобы опознать его тело. Я… — голос Юнги надломился и он потер глаза руками, спеша вытереть выступившие слезы. — Простите, мне тяжело говорить об этом.       — Я понимаю, — успокоил его психолог. — Это всегда трудно. Давай пока сосредоточимся на чем-то другом. Ким Намджун — мне кажется знакомым это имя. Ты мне о нем говорил раньше?       — Да, — голос Юнги обрел относительную твердость — лишь покрасневшие глаза выдавали его состояние. — Мы с ним работали вместе. Иногда обедали и болтали. В общем-то, ничего особенного.       — Расскажи о нем, — попросил психолог.       — Ну, он был неплохим парнем, — Юнги посмотрел в потолок, словно раздумывая. — Работу выполнял хорошо, вот только наивным был немного, а еще ужасно неуклюжим, — Юнги усмехнулся. — На нем от синяков да ссадин живого места не было. А еще любил о смысле жизни порассуждать. Он из детдома, семьи у него не было никогда… И он вроде как все меня хотел в друзья записать. Но, только, вы меня знаете… Я с людьми редко схожусь.       — Значит, ты не считал его своим другом? — уточнил психолог.       — Я как-то об этом не задумывался. Мы почти каждый день виделись, и я думал: «Ну что ему еще надо»? Раздражался часто и грубил, хотя он мне ничего плохого не делал. Просто, боялся, что мы и вправду станем близки. А я к этому с детства не привык…       В кабинете повисла тишина. Только шуршала ручка по бумаге — психолог записывал что-то в свой блокнот. Скоро он поднял глаза и спросил:       — Смерть человека — всегда серьезный удар для того, кто его знал. Но тебя беспокоит что-то еще, ведь так?       — Да, — согласился Юнги.       — И что же?       — Как раз в тот вечер, перед смертью, Намджун позвонил мне, — начал свой рассказ Юнги. — Он потерял кошелек и не мог расплатиться в баре. Он попросил меня приехать.       — И что ты сделал?       — Я разозлился. — Юнги потер пальцами лоб и продолжил: — Я был чертовски зол на него. Я наговорил ему много гадостей, а он… Он никогда не отвечал мне. Просто молча улыбался или извинялся. Я только сейчас понял, что он ни разу в жизни мне в ответ не нагрубил…       Юнги закрыл лицо руками и неподвижно просидел так какое-то время, лишь плечи чуть заметно вздрагивали. Психолог не торопил его.       — Мы сильно поругались в тот вечер, — снова заговорил Юнги. — Он упомянул в разговоре мою семью, и мне словно крышу сорвало. Я рассказал ему об отце.       — Это очень смелый поступок.       — Да, но я сделал это не потому, что хотел поделиться. Я так злился… Меня достало его нытье, и я решил, что с меня хватит. Я ушел. И напоследок я сказал ему, что он может навсегда исчезнуть из моей жизни, и что скучать я не стану. А через несколько часов его нашли мертвым.       Психолог сочувственно помолчал, а потом аккуратно спросил:       — Ты чувствуешь себя виноватым в чем-то?       Юнги пожал плечами.       — Не знаю… Я все думаю, что было бы, если бы я не бросил его в тот вечер. Если бы справился с гневом, и не орал на него. Если бы мы пошли домой вместе, он, наверное, был бы жив…       — Мы этого не знаем, — возразил психолог. — Вы оба могли пострадать.       — Да, но… — Юнги замялся, — я так жалею о тех последних словах. Я никогда не относился к нему по-человечески, а он ведь просто хотел быть моим другом. Он не заслужил такого обращения. А теперь я уже больше никогда не смогу извиниться за все те вещи, которые я говорил. Я сгоряча сказал тогда, что не буду скучать. Потому что, знаете, доктор, прошел всего день, как я узнал о его смерти, но я… Я уже скучаю.       Плечи Юнги снова затряслись от рыданий, и вся картинка потускнела и размылась, словно от слез. Намджуна поглотила темнота — видимо, Чонгук истратил все свои призрачные силы. Остаток ночи Намджун проспал без сновидений.