Топот кажется слишком громким в тихом и каком-то пустом доме.
Миссис Хендерсон поднимает голову, отрываясь от созерцания журнала о моде, и ждет. Проходит полминуты, как возле нее уже раздаются шаги, а затем быстрый чмок в щеку.
— Куда ты? — вдогонку своей дочери кидает Марта, подавляя улыбку.
Ей эта сценка напоминает о собственной молодости.
— К Кэрол, — беззастенчиво врет дочь, но миссис Хендерсон подзывает ее к себе, глядя точно в глаза.
Молли садится напротив, складывает руки в замочек и ждет. Нетерпеливо стучит ногой, но улыбается, и Марта, прочистив горло, начинает:
— Милая, ты должна быть осторожна. Я знаю, что у вас с Билли отношения, а в таком возрасте главное помнить о… защите.
— Мама!
— Послушай, — останавливает Марта, взмахивая ладонью, — любовь — это прекрасно, и тебе кажется, что ты готова сделать все ради него. Но не делай мне внуков.
— Мама!
— Я понимаю, но помни о защите.
Воцаряется тишина. Покрасневшая до корней волос Молли сверлит мать тяжелым взглядом, а затем кивает.
Да, она все знает.
Проблема в том, что Билли, кажется, закоротило на ее невинности, и о сексе речь у них даже не заходила. Не то, чтобы Молли была против, но Харгроув явно не спешит.
Или просто тебя не хочет.
Молли встает и идет за дверь. Поправляет белый сарафан, взбивает волосы, все еще непослушные, и спускается по ступеням. Улыбка сама играет на ее лице, когда она видит Билли, мирно ожидающего ее у своей машины.
— Ты опоздала, — сразу оповещает ее Харгроув, и Хендерсон недовольно морщит нос.
— Разговор с мамой о нашей контрацепции не заставил себя ждать.
— Оу, — Билли усмехается, сверля девчонку тем самым взглядом, от которого мурашки по коже.
В хорошем смысле этого слова.
Он кусает ее за нос, приговаривая, чтобы Молли больше его не морщила, и указывает на тачку.
— Прокатимся?
— Куда же? — хитро щурится Хендерсон, но в машину садится.
Билли на это тактично молчит, заводит машину, и они едут по тихим улочкам Хоукинса. Молли смотрит в окно, подмечая про себя, что будет скучать по городу, по жителям, по спокойствию.
По Билли.
Особенно по Билли.
— Все в порядке? — Харгроув закуривает, внимательно следя и за дорогой, и за настроением своей уже девушки.
— Да-а, просто… они задерживают ответ.
— Ты про колледж?
— Да, — тихо соглашается Хендерсон.
На ее колени приземляется пачка сигарет и вишневых леденцов. Молли вздрагивает от неожиданности и смотрит прямо на Билли. Тот пожимает плечами.
— Они тебя возьмут, — уверенно заявляет он.
— Но, если так, мне придется уехать.
Харгроув на это молчит.
Молли вглядывается в ночь, уже опустившуюся на Хоукинс. Да, она будет скучать. Сильно. Но еще есть второй вариант, и она даже боится его рассмотреть.
— Эй, журналистка, — Билли усмехается, останавливаясь на какой-то обочине за городом.
Здесь машин почти нет, но зато есть звездное небо, яркое, в тысячах бриллиантах, и луна, еще полумесяц, низкая и будто бы… живая.
Молли оборачивается, встречаясь взглядом с Билли. Все-таки у него очень красивые глаза, необыкновенно красивые.
— Ты поступишь, и ты это знаешь, — спокойно и как-то чересчур по-взрослому говорит Билли.
Они ведь действительно больше не дети.
Хендерсон обнимает его и затем целует, словно Харгроув способен забрать ее страхи. Словно он та самая половинка от полной луны. Ее половинка.
Молли не нравятся эти мысли. Не нравится быть зависимой от Билли. Но с каждым днем она понимает, что где-то, где должно биться сердце, заполняется светом рядом с ним. Прекрасное, совершенное чувство, но такое чуждое.
Ведь однажды она была влюблена, и все было по-другому.
Но Билли будто делает ее невесомой, делает ее ранимой и какой-то чересчур настоящей.
Она забирается к нему на колени, путаясь пальцами в его волосах. Билли сжимает крепче, скользя руками под платье, позволяя себе усмехаться прямо в губы, почувствовать чужую дрожь тела.
Молли неловко елозит по его коленям, устраиваясь удобнее, точно в руки. Ее чуть трясет, когда Билли проводит пальцами по внутренней стороне бедер, а затем замирает. Хендерсон уже не малышка, знает прекрасно, что Харгроув тоже хочет нечто большее.
Пальцы Молли замирают на его груди, расстегивая пуговицы на светлой рубашке. Одна за другой, обнажая торс, и Молли прижимается к нему, замечая, что к запаху Билли прибавился еще один оттенок.
Хлорка.
— Как дела на работе? — в губы выдыхает ему Хендерсон, дразнясь.
У Харгроува глаза темнеют, он снова прижимает девчонку к себе, наматывая ее волосы на кулак, так, чтобы она никуда не делась. Он целует жестко, кусая губы, чувствуя алый оттенок крови на языке и ее ногти, впивающиеся в его грудь.
Молли отвечает тем же, прижимаясь еще ближе. Ей хочется больше, ей хочется, чтобы Билли наконец-то стал
тем самым.
И чтобы это не было похоже на прощание.
Молли вздрагивает, когда пальцы Билли все-таки касаются резинки ее трусиков. Аккуратно, дразня, не сдвигая и на миллиметр. Хендерсон цепляется за его плечи, и, кажется, выдыхает
«пожалуйста».
— Что? — Билли немного отрывается, стараясь поймать взгляд, но его пальцы переместились выше, очерчивая выпуклости.
Молли стонет, когда большой палец Билли замирает на самой чувствительной точке. Мягко массирует, не напирая, заставляя Хендерсон саму извиваться в такт. Заставляя ее кусать губы и тяжело дышать Билли в шею, цепляться за его плечи и, кажется, постанывать.
Харгроув усмехается сам себе и своей выдержке.
Может, когда захочет. Но сейчас он хотел взглянуть в
ее глаза, почувствовать
ее запах, посмотреть, как
она делает
это.
Молли стонет громче, сама ускоряя темп. За секунду
до она чувствует, как Билли заставляет смотреть точно в глаза, произнося его имя на выдохе.
А затем Хендерсон стонет его имя, чувствуя, будто в ней родилась новая Вселенная.
Девушка глубоко дышит, замирая, чувствуя, как Билли рядом усмехается. На дрожащих ногах она оказывается на пассажирском сидении, поправляя платье. Ей было очень стыдно и очень хорошо.
Билли закуривает первым. Он молчит, дает время насладиться и погрызть себя одновременно.
— Так что у тебя там с работой? — как ни в чем не бывало спрашивает его Молли.
У нее даже голос не дрожит.
Харгроув выдыхает дым и усмехается. В выборе он не ошибся.
***
Почтальон приходит ровно в восемь утра. Письмо лежит у входной двери до десяти, пока его не обнаруживает Марта Хендерсон.
Вскрывают письмо ровно в 10:02. Молли читает его быстро, давясь строчками, а затем, увидев ту, заветную, отдает матери.
Ждет, пока Марта дочитает до конца, а затем кричит. Кричит громко, радостно, уверенно, прыгая на месте и обнимая мать. Она поступила,
поступила, поступила, и теперь станет врачом, и будет учиться в лучшем колледже, и будет жить в Балтиморе, и все будет просто…
Молли обнимает мать, которая глотает слезы и говорит, что ее дочь лучшая. Что она действительно ей гордится.
Хендерсон быстро собирается и бежит пять домов так быстро, будто демопсы снова ее преследуют. И когда она замирает у гаража, радость почему-то исчезает.
Она застает Билли, копающегося в машине, без футболки и измазанного маслом. Он выглядит расслабленным и сосредоточенным, маленькая складка меж бровей и поджатые губы свидетельствуют о его озабоченности.
Затем Харгроув поднимает взгляд и видит ее. И улыбка юркает змейкой на его губах. Он облизывает их и делает шаг.
И, кажется, понимает.
— Я могу тебя поздравить? — только и задает вопрос юноша.
Молли влетает в его объятия, и радость снова заполняет ее. Ей кажется, что она тарахтит без умолка и смеется так, что будит всех в его доме.
— Я поступила, представляешь? — смеется Хендерсон, чувствуя руки Билли на своей талии.
— Поздравляю, — тихо выдыхает Харгроув куда-то в макушку, обнимая девчонку чуточку крепче.
— Я…
Молли делает шаг назад. Настроение Билли заметно портится, он отходит от нее и закуривает. Молчит, что слишком непохоже на него. Хендерсон ждет, когда Билли, наконец, прорвет, и он выскажется. Она ждет, что он поедет с ней и будет рядом.
Молли знает, что этого никогда не будет.
— Билли, послушай…
— У нас есть время аж до сентября, — соглашается Харгроув, затягиваясь.
— Поедем со мной.
Юноша усмехается и отрицательно качает головой.
Хендерсон ответ знала. Но ведь у них есть время. Действительно до сентября…
Что-то щелкает в ней, что-то на грани собственного понимания. Молли поворачивается к Харгроуву спиной, судорожно выдыхая. Слезы скапливаются в уголках глаз, но не проливаются. Девушка стаскивает с себя сначала одну лямку комбинезона, затем вторую. Медленно, очень медленно, оставаясь лишь в нижнем белье.
— Я не хочу уезжать без тебя, — тихо говорит девушка. —
И не попробовав тебя.
Хендерсон кажется это дико самоуверенным. Еще ей кажется, что сейчас зайдут соседи или Макс, что Билли посмеется над ней и выгонит.
К чему растрачивать силы, если они все равно будут не вместе.
Но Молли чувствует сухие губы на своей шее и горячие руки на животе. И тихий шепот, что она просто невыносимая.
Билли целует ее, будто больше они никогда не увидятся.
А затем дверь гаража медленно закрывается, оставляя их в полутьме.
Там, где им самое место.
***
— Ты приедешь сегодня? — спрашивает Молли, лениво поворачиваясь к Харгроуву.
Парень лежит на спине и смотрит в потолок. Думает о чем-то своем, и девушка даже жалеет, что отвлекла его.
— Да, — соглашается Билли, и взгляд его падает на настенные часы. — Мне пора на работу.
— Тебе не кажется, что это я должна быть жутко задумчивой?
Билли переводит взгляд, встречая крайнее любопытство. Поднимает одну бровь, спрашивая, мол,
а в чем проблема?
— Только что самый невыносимый парень моей школы, который облил меня пуншем на Снежном балу, лишил меня девственности, а я спрашиваю его, будет ли он еще звонить мне. Это странно, знаешь ли.
Харгроув усмехается, вспоминая, что тогда он готов был хорошенечко ударить Хендерсон.
— Да, звонить не буду.
— Билли, — Молли толкает его в бок, и они смеются.
Девушка целует Билли еще раз, нежно и как-то робко, а, когда отстраняется, встречается с долгим внимательным взглядом.
— Что? — Хендерсон думает, что на ее лице какая-то хрень, или что Билли вдруг понял, что совершил ошибку, или…
— Ты невыносима, журналистка, — соглашается с собственными словами Харгроув. — Из-за тебя я опаздываю уже на двадцать минут.
— Они не утонут без тебя.
— Такое не тонет, — смеется Билли и встает первым. — Но так и быть, я за тобой заеду.
— Какая честь, — фыркает девушка и начинает собираться.
Харгроув внимательно смотрит на нее. И когда Молли целует его в нос и он остается один, Билли улыбается.
Он признается себе в этом. Признается, что влюблен. И что расставание с ней явно не его конек.
***
Молли ждет до десяти, сидя в своей комнате в красивом алом платье. Она выглядит замечательно, но почему-то ей кажется, что что-то не так.
Хендерсон не жалеет. Просто немного… нервничает.
И нервничает еще больше, когда Билли не приезжает ни в восемь, ни в девять.
Девушка садится в свою машину и едет в городской бассейн, но он закрыт, и никого внутри нет. Молли корит себя за глупость, за ревность и за нервы.
Он приедет, точно приедет.
Молли скуривает три сигареты, сидя на крыльце своего дома. Она ждет до двух ночи прежде, чем пойти спать. Странное чувство в груди не умолкает ни на секунду.
Завтра приезжает Дастин, нужно подготовить дом к его приезду. Это единственное, что заставляет Хендерсон подняться к себе.
Молли садится на кровать и смотрит в окно.
В эту ночь Билли Харгроув домой не приезжает.
