Вишневые леденцы

— Хочешь валить — вали! — Вот и свалю, придурок! — Истеричка! Летит следом прежде, чем дверь захлопывается. Билли, как раненый зверь, мечется по своей клетке-квартирке, переворачивает небольшой деревянный столик — уродливый, но заботливо выбранный Молли. Ягоды в вазе падают вместе с тетрадями, кассетами и пачкой мятных леденцов и жвачки. Харгроув глядит на бардак, на осколки вазы под ногами, на грязный закат за окном, освещающий комнатушку. Разобранная постель манит к себе, и парень опускается, зарываясь пальцами в отросшие волосы. Трудно дышать. Воздух густой и жаркий, несмотря на приближающиеся пасхальные каникулы, температура бьет все рекорды по жаре. Вдох — надо успокоиться, выдох — он один. Чёртов город. Чёртов университет. Чёртова Молли Хендерсон, и её желание вернуться домой на каникулы. У него нет дома. Он — бродячий пес, перекати-поле, чёртов сорняк. Вот и она пытается все вырвать его из сердца, не любить, не чувствовать, и Билли, господи, он тоже так пытается. Вырваться из ночного кошмара. Зациклился день, зациклилась ночь. Билли Харгроув может воспроизвести свои дни вдали от Хоукинса по минутам. Утром Молли готовит завтрак, они трахаются в душе или на продавленном матрасе, она, свежая и загорелая, уходит в университет, улыбается на прощание. Он идёт в автосервис, курит одну сигарету перед работой, ссорится с мистером Пигом, хозяином машин, посылает нахрен напарника Роба, улыбается красавице-соседке с четвертого этажа, работающей в магазине неподалеку, выпивает бутылочку пива и возвращается домой. Ждет Молли, готовит временами ужин, слушает её восторженные речи, необъяснимые обороты: она задыхается от счастья, от знаний, от жизни. Они ложатся спать под скучный сериал, который любит Молли, а ночью приходят кошмары, и Билли кричит. Иногда они ходят развлекаться в компании друзей Хендерсон. Билли ненавидит парня Мика, тот все увивается за Молли, и у Билли чешутся кулаки. Он даёт обещание ничего с ним не делать, Хендерсон ему верит. Ночью он кричит на Молли после каждой выпитой бутылки, она кричит в ответ, бьётся посуда (они теперь едят из пластиковых тарелок), а потом Харгроув прижимается к горячей, злой Молли и целует ее. Они занимаются сексом, смеются и засыпают под скучный сериал, чтобы Билли, будь он трезвым, пьяным, угашенным или полностью счастливым, просыпался с криками. Теперь у Молли круги под глазами, у Билли — сорванный прокуренный голос, который многие называют сексуальным. Они любят и ненавидят друг друга, потому что Билли надо мыть посуду, его девушка так сказала, но он ненавидит это занятие. Бытовуха спустя полгода съела утренний секс, Билли спустя почти год не перестал просыпаться от кошмаров. Последний месяц их отношений совсем плох. Долбанный Микки всё чаще ухлестывает за Хендерсон и та потакает, приносит домой выпечку из пекарни родителей Микки, больше не рассказывает с задором про учебу и молчит, глядя на Билли, уволившегося и перебирающего работу за работой с немым укором. Билли видит, как Молли устраивается в ночную смену, видит, как курить одну на двоих они больше не могут, видит, как его девчонка накрывает его плечи пледом, пока он, выпивший больше нужного, жмётся в продавленный матрас, стряхивая с живота невидимые липкие щупальца. — Что с тобой не так? — кричит в один из дней Молли, когда Харгроув все-таки ломает нос идеальному Мики. — Со мной? Да с тобой что? Ведёшь себя, как… — Как кто? — смеётся Молли. — Договаривай! Билли приходит к ней следующей ночью с этими долбанными вишнями и новой купленной им вазой. Деньги одолжила красотка-соседка, которую Харгроув хотел трахнуть той ночью — в отместку, чтобы вспомнить. Но не смог коснуться, убежал в круглосуточный. И вот, повеселевшая Молли, простившая его два дня назад, хлопает дверью и ускользает от него. Веселая Хендерсон с огоньком в глазах подарила им два билета до Хоукинса, просила уехать с ней всего на недельку, навестить брата и мать. И разобраться с чертовым Нилом, выгнавшим жену и приемную дочь, упившегося до смерти и похороненного на кладбище Хоукинса. Билли отказался ехать даже на похороны, и вот теперь, сейчас… Харгроув находит билет в мусоре, чуть не режется об осколок и смотрит на чёртовы цифры. Завтра выезд, вещи Молли собрала, свои даже успела взять. Билли не спешит догнать ее, лениво закуривает, пускает колечки, гадая, расстались ли они окончательно на этот раз. Он сказал уйти, и она ушла. Так просто. Когда она просила уйти, кричала, топала ногами — он стоял напротив, впитывал и слушал, чувствовал ее кулачки на груди, прижимал, не отпускал, не уходил. А она ушла. Харгроув снова закуривает, перед глазами Молли улыбается, достает из кармана два билета, смеётся. — Пожалуйста, вернёмся в Хоукинс, я отпросилась с работы, мы хорошо проведем время в кругу семьи. Я соскучилась. — А по мне не соскучилась? — Не веди себя так. — Как? Как твой парень? — Как самовлюбленный мудак. Билли достает свежую майку, натягивает быстро, лишь бы не увидеть уродливые шрамы, покрывающие его тело. Ненавидит прикасаться к себе, к отметинам, оставленным жутким существом в жутком городе. И теперь Молли, его Молли, тянет его обратно. Давай вернемся в Хоукинс. Он выходит на улицу, втягивая ночной воздух через нос, и неспешно идет к океану. Пахнет свежестью, машины гудят по правую сторону, он пытается догнать время и нормальную жизнь, но сворачивает не туда, забивается в угол бара недалеко от их квартиры и заказывает себе пиво. — Опять с подружкой поссорился? — спрашивает бармен, получая гневный взгляд. Ставит кружку перед ним. После первой снова подходит, Билли окидывает этого рослого мужика с пучком на голове и татушках по всем рукам нечитаемым взглядом, тот наливает ещё одну и, за неимением посетителей, садится напротив. — Могу выслушать, — предлагает помощь, но Билли этого не понимает. — И налить третью. — Налей, — кивает Харгроув, отпивая пену. — Пиво у тебя… — А у тебя паршивый характер, парень, — тут же перебивает его бармен, хмурясь. — Ты приходишь каждый раз, как ссоришься с маленькой миссис Харгроув. — Не называй ее так. — Билли. — Дил, — Билли морщится, когда приятель поджимает губы. — Она ушла. Завтра, скорее всего, уедет в свой чертов Хоукинс. — И ты её так отпустишь? Единственную девчонку, кто терпит твой дерьмовый характер? — Прямо, как я терплю твое дерьмовое пиво. Но, видишь, я каждый раз возвращаюсь. Дил тянет уголки губ, качая головой. Смотрит, как на ребёнка, идет наливать третью — уже себе. Разговор вяжется быстро, если он не об отношениях мужчин и женщин, Харгроув отвлекается на тупые шутки и даже худо-бедно рассказывает причину конфликта. — Мог и согласиться. — Не хочу я туда возвращаться, ты не понимаешь. — Понимаю, Билл, — Дилан усмехается, склоняя голову. — Когда она уедет, побудете раздельно, отдохнёте друг от друга. Может, на пользу пойдет небольшая пауза. — Ты бармен или семейный психолог? — За вами не заржавеет, — смеется мужчина, хлопая Харгроува по плечу. Расслабившись, Билли возвращается в квартирку, с удивлением встречая на пороге Молли. Пару секунд они в молчании смотрят друг на друга. Хендерсон крутит плеер и кассету в руках — подарок Билли — пока он сам разглядывает её при свете электрической мигающей лампы. — Куда ты? — не то хочет спросить Билли, приваливаясь к косяку. — Переночую у Джанин. Тяжелая голова наливается мыслями. Билли чувствует тонкий аромат духов Молли, когда подходит ближе, вишневый флёр бьет в ноздри, вишня в разбитой вазе стоит опять на столе. — Хорошо тебе добраться до… Хоукинса, — желает Билли Харгроув, делая шаг в сторону. Не видит, но чувствует, как плечи Молли дрожат, и невидимые слезинки капают на обшарпанный паркет. Она снова закрывает дверь. Билли подходит к ягодам, сжимает их в руках, косточки больно впиваются в ладонь, пачкают алым стол и футболку. Он с трудом отдирает их от руки, холодная вода не помогает избавиться от удушливого аромата вишни. Уже ночью Билли понимает, что пахнет не свежими ягодами, а леденцами. Молли принесла с собой вишнёвые, те мирно покоятся на столе. С этой мыслью Билли засыпает, и ему впервые не снятся кошмары.