Вишневые леденцы

В Индианаполисе холодно. Молли вздрагивает от порыва ветра, стоит выйти из самолета. Вдыхает поглубже, старательно щурит глаза, когда серое солнце ползёт из-за туч. Пахнет дождём. Она спешит на трансфер, затем неспешно идёт за сумкой. Поклажа ложится только в одну руку, Хендерсон фыркает, когда волосы лезут в рот после непродолжительной перебежки. Там, в зале аэропорта, освещенного электрическими лампами даже ранним утром, её должны ждать. Нэнси она находит не сразу. Девчонка растворяется в незнакомых лицах, Молли узнает её по сиреневому цвету юбки, мелькнувшей всего на секунду. Сквозь пассажиров, стюардесс и маленьких детей Хендерсон пробирается к замершей у окна Уилер. — Бу! Нэнси вздрагивает, её огромные глаза на секунду покрываются корочкой страха, прежде, чем растопить море теплоты. — Не смешно, — с улыбкой отвечает будущий журналист мирового масштаба, распахивая объятия. Они закидывают друг друга вопросами всю дорогу до машины Нэнси, начиная потихоньку отвечать на них уже в салоне. Молли просит разрешения закурить, Уилер шире распахивает окно. — Как Джонатан? Нэнси тут же откликается улыбкой. Молли делает вид, что не видит странное выражение лица, не видит на секунду мелькнувший испуг. Сладкий замок Нэнси превращается в солёные осколки, режущие и пахнущие хлоркой. — Нормально, думаю, может, возможно, хотелось бы, чтобы он приехал… Загорается красный. Молли выкидывает окурок в окно, ругая себя за это. Пару секунд глядит на то, как умело Нэнси (и когда только научилась?) рассказывает о местной газете и боссах-дебилах. — Эй, всё в порядке, — останавливает от лишнего потока информации Молли. — Да-а, кстати, Майк поедет к Оди и Байерсам, вы там не пересекались? — Времени не было, — честно откликается Хендерсон. — Они в другом городе, пять часов в одну сторону как-то… — Понимаю, — кивает быстро Уилер и её кудряшки лезут в лицо. — Как с Билли? Молли готова поклясться, что почти зеркалит выражение лица Нэнси десятью минутами ранее. Видимо, водитель это тоже понимает, взглядом стреляет жалостью, но вовремя переключается на последние новости о музыке и фильмах. — Кстати, сегодня играет баскетбольная команда, — как-то уныло начинает Нэнси. — Так что до заката неплохо бы успеть. — Лукас правда в команде? Нэнси пожимает плечами. Ее брат о таком не рассказывает. Даже в сотнях километрах от дома Молли остается близким человеком для своего брата, а Нэнси только… смотрит, как Майк жуёт блины с сиропом и смеется в нос, когда журналистка опаздывает на свою «любимую» работу. Но Майк рядом. И Майк поддерживает. Майк стал хорошим младшим братом, который понимает и не лезет к ней, не мешает, но неизменно говорит: ты достойна большего. — Дастин все еще встречается с той девушкой… Сьюзи? — О, да, — тянет улыбку Молли и смеется. — Первая любовь — такое дерьмо, боже. Нэнси фыркает. Пожимает плечами, мол, согласна, но тему они дальше не развивают. У них на двоих — одна первая любовь, но разная. Чувства горящие, неправильные и кристально чистые. Они любят. Но и от любви устать тоже можно. В Хоукинс машина Нэнси въезжает до заката, по радио играет отличная песня: им желают прекрасного вечера, и девчонки подпевают о просящем шанса. Им этот шанс пришелся бы кстати. — Ты на работу? — удивляется Молли, когда Уилер отказывается войти в дом. — Ещё дела есть, увидимся завтра? — С радостью, — жеманно пожимает плечиками Молли, вспоминая их общую знакомую. Дома пахнет выпечкой. Молли открывает дверь своим ключом, натыкается на стену ароматов, вишни, дома. Слышит, как миссис Хендерсон орудует на кухне, тихо отставляет сумку и крадётся. Пару секунд наблюдает, как ее мама смотрит повтор мыльной мелодрамы, где один из героев как раз признается в чувствах главной героине. — В следующей серии окажется, что он лжёт, — выдыхает тихо-тихо Молли, глядя на то, как мама резко оборачивается. — Молли! Не сдерживает слёз, падает в объятия матери. Она пахнет детством, спокойствием, уютом. Молли обнимает женщину бережно и сильно — так, словно та может растаять, подобно шипучкам. Миссис Хендерсон спрашивает, говорит, тоже плачет, крепко держит дочь и не отпускает. Очень долгие объятия приносят облегчения. Молли, утирая тушь, садится за стол и икает, когда миссис Хендерсон ставит чайник и тут же организовывает ужин. — О, милая, Дастин задержится сегодня, он с ребятами… — Ничего, ма, я думаю съездить в школу позже. — Да? Прекрасно, поужинаем все вместе. Легкий смешок срывается прежде, чем Молли успевает придумать отмазку для Дастина. Она-то знает, где он. «Подземелья и драконы» сами в себя не выиграют, нужно останавливать армию немёртвых, а тут у них еще и монстры новые, о каких Молли даже и не слышала никогда. И вот троица собирается сегодня поиграть перед матчем Лукаса, как рассказывал ей Дастин. — Я заберу его после ужина. Тебе помочь? — Нет-нет, — машет руками миссис Хендерсон, натягивая фартук через голову. — Иди, разбери вещи, дорогая. Молли не противится. Открывает дверь в свою комнату с трепетом, падает на кровать без сил. Пахнет чистым бельём, она зарывается носом и выдыхает судорожнее, чем хотелось бы. Дом. Милый дом. Её дом. От мысли, что Молли Хендерсон снова дома, становилось уютнее. Она принимает душ, переодевается, сушит голову полотенцем с клубничками и невольно улыбается, когда возле своей кровати находит смятую записку. Знакомый почерк врезается в сетчатку и пробивает грудь. Молли рвет ее на восемь частей, выбрасывает и спускается к маме. Их ужин на двоих проходит с невероятно легким настроем. Даже когда миссис Хендерсон спрашивает, почему Молли приехала одна. Получает невнятный ответ про занятость Билли, прекрасный пирог и желание поскорее увидеть Достазито. — Будь осторожна, — вручая ключи от своего автомобиля, сетует миссис Хендерсон. — Мам, — тянет отнюдь не по-взрослому Молли. — Езжай, прокатись, — улыбаются ей в ответ, закрывая дверь. Молли не гонит, аккуратно объезжает знакомые улочки, на секунду чуть не тормозит у бывшего дома Харгроувов, но те его продали, и сейчас серый дом пестрит цветом зелени. Новые хозяева любили свежесть. Школа не изменилась ни на день. Константа приятно греет взор, Молли закрывает за собой дверцу машины, тут же закуривая. Оглядывает пристально парковку, натыкаясь взглядом на парней из соседнего города. Те облизываются, спутав Хендерсон со школьницей: летит вдогонку, что у неё классная задница, и девчонка чуть не посылает их на три веселых. Без труда входит в школу. На улице гуляют глубокие сумерки, школа в полутьме кажется пугающей и пустой. Но, ближе к спортивному залу — ближе к гулу. Основное мероприятия еще не началось, Молли краем глаза отмечает оркестр, толпу людей, забивших трибуны, баскетболистов из соседнего города. И Тэмми Томпсон у микрофона, которая, кажется, собирается петь. Лицо Хендерсон кривится. Она по стеночке взбирается наверх, выхватывает краем глаза фигуру Робин и, возведя глаза к небу, благодарит всё на этом свете. Пробирается ужом мимо шипящих людей, поднимается еще на пару ступеней прежде, чем Робин её видит. Они машут друг другу быстро и криво, Бакли тут же указывает куда-то себе за спину, Молли с удивлением отмечает на следующем пролете Стива и… Бренду. Харрингтон, судя по вытянувшемуся лицу, её тоже заметил недавно. — Молли?! — Тише, — шипит девушка, когда Тэмми берет высокую ноту. — Что ты тут делаешь? — Приехала послушать Маппета, — шепотом откликается Хендерсон, невольно сжимая ладонь Стива крепче. — Слушаю. Харрингтон улыбается, Хендерсон возвращает ему улыбку, пытаясь не засмеяться над комментариями между Робин, Стивом и не знакомой Молли девушкой, которая, хоть и старалась быть максимально тихой, но получалось у нее хреново. — Когда ты приехала? Почему не предупредила? — уже после пронзительно исполненного гимна сыплет Стив. — Приехала на каникулы, подвезла Нэнси, — указывает в сторону журналистки Хендерсон, задорно помахав. — Одна? Молли не отвечает, быстро понимает, что это вопрос в лоб об отношениях с Билли. Они пару секунд смотрят друг на друга, в глазах Стива мелькает понимание, и он кивает до того, как в их мирок врывается голос новой блондинистой пассии Харрингтона. — Привет, Молли, — кивает Бренда. — Как дела? Мы с выпуска не виделись… — Да, Бренда, — неловко кивает Хендерсон. — Так у вас свидание? Лицо Бренды кривится, она пожимает плечами, чем немного удивляет и смущает Стива. Тот старается выдавить улыбку, получается хреново, но он на пути. Игра начинается стремительно, Хендерсон глазами ищет брата, но того на трибунах не видно. Как и всю компанию. — Я думала, ребята будут здесь, — тихо обращается Молли к Стиву, когда «Тигры» проигрывают в четыре балла. — Дастин звонил мне сегодня. Их игра наложилась на матч, и, думаю, они выбрали «Клуб Адского Пламени». — Что, прости? — Молли, — усмехается Стив, краем уха слыша, как Робин называет его придурком. Хендерсон тоже слышит, тушуется, начиная следить за игрой. Получается крайне плохо. Очень. Вот прям из рук вон плохо, потому что голос Стива постоянно отвлекает, смешные комментарии, вопросы по поводу и без, истории и тихий смех заставляют Молли чувствовать себя снова… собой? Она вздрагивает от случайного касания Стива, тот кладет руку на её плечо, привлекая внимание, и тут же убирает. — Что там с Харгроувом? — не сводит внимательного взгляда Харрингтон, пока команда Хоукинса пропускает два очка. — Мы, кажется, расстались, — впервые произносит вслух Молли. Оказалось, не так уж и страшно. Наблюдая за игрой, Хендерсон невольно вспоминает матч, в котором они выиграли еще в школе. Тогда она освещала новости, теперь же сюда съехались местные журналисты, включая Уилер, баскетбол вдруг обрёл зрелищность и свою драму. Особенно когда со скамейки запасных встает Лукас Синклер. Харрингтон и Хендерсон переглядываются, не сговариваясь, начинают скандировать лозунг «Тигров», всячески подбадривая нового игрока. Команда проигрывает. Молли невольно начинает грызть ногти, когда до конца матча десять секунд. Неожиданно для всех мяч достается Лукасу, а он, растерянный и сомневающийся, посылает мяч в корзину. И время тянется медленнее. Если бы Молли знала, что Дастин испытывает точно такие же чувства в нескольких десятках метров из-за кубика, посмеялась бы. Мяч попадает в корзину на последней секунде, а Дастин празднует победу над Векной. Мир взрывается в криках и аплодисментах. Молли оказывается в крепких объятиях Харрингтона, краем глаза замечая вытянувшееся лицо его подружки. Плевать. Ей было чертовски плевать, пока все кричали и скандировали имя Синклера. Новый герой родился на глазах Молли Хендерсон, и она даже не замечает, что ее рука вполне себе спокойно покоится в теплых пальцах Стива. Они так и выходят, держась за руки, пока Бренда рядом делится впечатлениями об игроках, называя их лапочками. — Слушай, — тише начинает Стив, так, чтобы подружка его не услышала. — Не хочешь посидеть где-нибудь? Оставим машины, выпьем по стаканчику? — Пачкаться из-за стаканчика? — заливисто и тихо смеется Молли, играя в шпионов. Ей хватает всего секунды, чтобы принять решение. Стив улыбается, подмигивая, сжимает пальцы крепче прежде, чем выпустить и, заглядывая куда-то за спину, выдыхает. — Обернись, Молли Хендерсон, — советует Стив прежде, чем мягко развернуть девушку за плечи. Там, через парковку, толпу болельщиков и смеха, Молли видит абсолютно счастливого младшего брата. И он, обнимая одной рукой Майка Уилера, что-то бурно обсуждает с младшей сестрой Лукаса, пока Майк, удивлённый неожиданной гостьей, поворачивает голову друга. Радостные крики Хендерсонов слышит вся округа.