Вишневые леденцы

Дастин врезается в сестру маленьким бронепоездом. Молли едва удерживается на ногах, Стив рядом придерживает и тут же отходит, смеётся, пока Молли причитает о силушке братца. — Господи, ты куда так вымахал? — удивляется старшая Хендерсон, сжимая брата в тёплых объятиях. — Почему не предупредила? — возмущается Дастин, хмурится, но тут же улыбается. — Мама знает, да? — Обещала отвезти тебя в целости, Достазито, — треплет макушку парня Молли, понимая, что теперь для такого простого жеста нужно тянуться вверх. — Привет, — подходит Майк и тут же попадает в стальные объятия Хендерсон. — Полегче, задушишь. — Ты ещё выше, — хнычет девушка и смеется, переводя взор с одного лица на другое. — Поехали, я отвезу вас по домам. Эрике тоже достается порция обнимашек, Молли с облегчением выдыхает: хотя бы младшая Синклер не перегнала её в росте. — Лукас закинул решающий мяч, вы бы видели, — делится Хендерсон, когда Дастин, хитро улыбаясь, ведет её к кому-то. — Эрика тоже выиграла, — кивает младший, улыбаясь. — Столько всего произошло. Кстати, познакомься, это… — Эдди Мансон? — Молли Хендерсон! Дастин невольно делает шаг назад. Глядит удивлённо на своего кумира и старшую сестру. Поворачивает голову к Майку, но тот пожимает плечами, мол, я тоже не при делах, чешет затылок и слушает, как старшая Хендерсон матерится. — Ты что, затащил моего младшего брата в свою секту? — Не будь занудой, — складывает руки на груди Эдди, делая смелый шаг вперед. Загораживает собой команду, включая Дастина и Майка, но потом всё же отходит. Пылающий взгляд Молли заставляет отступить не только Мансона — даже Эрика делает шаг в сторону. — Дети, в машину, — шипит она разъяренной кошкой. — Молли, Эдди же… — Я кому говорю, Дастин? — Иди в машину сестры, Дастин, — кривит губы в улыбке Эдди, кивая на прощание. Как-то все стараются разойтись поскорее. Мансон тоже делает шаг в сторону, Хендерсон преграждает ему путь. Удивляет, отчего парень усмехается, засовывая руки в карманы поглубже. — Если мой брат, — тихо-тихо начинает Молли, взглядом провожая спину Дастина, — и если он хотя бы понюхает аромат травки… — Молли, он ещё ребёнок. — Именно, черт тебя дери! — громче выкрикивает Хендерсон и вдыхает поглубже. — Я расскажу копам обо всем, что знаю. Эдди примирительно выставляет ладони вперед. — Я завязал. — Слабо верится. — Молли, это было два года назад, мы были молоды и глупы. — Ты до сих пор в школе учишься, — вставляет шпилькой Хендерсон, получая в ответ грустную улыбочку. — Зато ты хотела быть врачом, и вуа-ля, — картинно взмахивает ладонями Мансон. — Идеальная жизнь идеальной мисс Хендерсон: красивый бойфренд, отличный колледж, уверен, киновечер каждый четверг. — Ты нихрена не знаешь. — Возможно, — кивает Эдди, обходя Молли по кругу. — Я рад, что твой брат куда смелее тебя. И могу тебе пообещать: он в безопасности. И Эдди уходит, оставляя Хендерсон задыхаться от сладковатого запаха и вопросов, которые застряли в глотке. Когда она возвращается в машину, говорит в основном с Майком. Тот спрашивает о Байерсах, погоде, цветах, заставляя Молли немного расслабиться. Уже после того, как в машине остаются только Хендерсоны, Дастин спрашивает, какого хрена произошло на парковке. — Он хороший парень, Молл-с, вы подружитесь. — Ты его не знаешь. — Нет, это ты его не знаешь, — спорит Дастин, поправляя бейсболку. — Я-то его немного изучила, знаешь ли. — Когда это? — возмущается Хендерсон. — Вы даже знакомы с ним лично не были. — Эдди так сказал? — Нет, мы вообще о тебе никогда не говорили. Но и ты не говорила о нем. — Эдди Мансон — тот еще трус и придурок… — Не говори так! — Не спорь со мной, Дастин, — вжимает газ Молли, чувствуя кислую ярость на языке. —Ты ни черта не знаешь о людях. — Будто ты знаешь? Посмотри, что сделал с тобой Билли?! Мы сейчас разобьёмся, Молл-с… Молли краем глаза смотрит на спидометр, вздрагивает от скорости, мамина машина кашляет, когда Хендерсон бьет по тормозам. Дастин не спешит разжимать пальцы, вцепляется в подлокотник, тяжело дышит, так же, как и его сестра. Она ловит взгляд и невольно сжимает руль еще сильнее — так, что болят пальцы. Не превышает сорока, боясь снова увидеть испуганный и разочарованный взгляд младшего брата. Тот, как только они тормозят, сразу спешит покинуть машину. Не слышит, как Молли пытается его остановить, извиниться. Вбегает в дом, оставляя дверь открытой, Хендерсон за ним закрывает, кидает ключи в тарелочку и, встречая встревоженный взгляд мамы, качает головой. — Переходный возраст, — разводит руками миссис Хендерсон, и Молли соглашается. Пару секунд мнётся у двери Дастина, он видит через полоску внизу ноги сестры, но молчит. Как и Молли. Будущий врач переодевается, замирая у зеркала, роется в своих старых вещах, находит на дне коробки из-под обуви фотки её и Дастина, там же детскую лопаточку, передающуюся от старшего к младшему, и кулон. Маленькая железная электрогитара на тонкой цепочке — ручная работа, чтоб ее. Молли фыркает, вертя в руках кусок памяти, бросает обратно в коробку и закрывает ее. Не время думать о прошлом.

***

Негласное место — небольшой уютный бар на окраине Хоукинса — встречает Молли Хендерсон ароматами табака, выпивки и жареных луковых колечек. У стойки всё тот же бармен, дядюшка Тедди, приветливо наливает выпивку каждому, кому уже исполнилось восемнадцать, улыбается в седую бороду и шепеляво спрашивает, будут ли посетители их фирменный бургер. Стив ждет её у стойки, заказывая пиво, и вздрагивает, когда Молли касается его плеча. — Сегодня я пугаю людей, — нервно хохочет Молли, усаживаясь кое-как на высокий стул. — Нужно быть настороже, — кивает Стив, показывая две порции. — А, мисс Хендерсон, — вспоминает ее имя Тедди, вставляя зонтик в обычный пивной бокал. — Вернулась? — Я на каникулы. — Умные женщины, — подмигивает Стиву бармен, — сексуальней вдвойне. У Харрингтона челюсть чуть не соприкасается с полом, он давится напитком, оставляя забавные пивные усы. Хендерсон скрывает усмешку, вертя в руках пляжный мини-зонтик. — Иногда мне кажется, ему пора отдохнуть. — Тедди думает, что изречения мудрые может выдавать он, — копирует магистра Йоду Молли. — Они в чём-то похожи, — хохочет Стив, — только Тедди чаще синий. Им приносят закуски, Тедди отходит от молодёжи, ввязываясь в разговор с каким-то байкером из Миннесоты. — Рассказывай, Хендерсон, какие закаты в Калифорнии? — с горящими глазами спрашивает Стив, чокаясь кружками. — Потрясающий, — Молли тушуется, когда понимает, что говорит не то. — Потрясающие. Извини, долгая дорога, я не спала всю ночь. — Почему не сказала? Я бы затащил тебя в бар завтра. — Не стоит откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — с мудрым видом кивает Молли, получая в ответ звонкий смех. — Я скучал по тебе, Молли, — честно признается Стив, вглядываясь в покрасневшее лицо девушки. Мысленно бьет себя по лбу. Их отношения нельзя было назвать близкими, особенно после того, как Молли сошлась с Билли. Стив долго не верил в эту новость, пока однажды сам Дастин не подтвердил, что его сестра, кажется, влюбилась в Харгроува. И почему-то тогда Харрингтону было совсем не весело. Ему нравилась Молли как подруга и как человек. Он смотрел на неё исключительно как на сестру, пока сегодня она не вошла в чертов зал. И что-то в мозгу Стива закоротило, пока он смотрел на загорелую, растерянную Молли, а она поднималась к ним на полусогнутых, улыбалась Робин и выглядела другой. Теперь, кажется, Харрингтон понимал, что это было. Он скучал по Молли Хендерсон сильнее, чем думал. Из него лились несмешные шутки, над которыми Молли заразительно смеялась, он отвлекал её от собственных мыслей и видел это. — И Микки, он тебе понравится, — уверяет Молли, когда им приносят виски. — Сомневаюсь, — честно откликается Стив прежде, чем думает. — Почему это? Харрингтон пару секунд смотрит ей в глаза. Молли даже выпрямляется невольно, ждёт подвоха, но Стив вопрос оставляет без ответа. Они пропускают еще по два стакана прежде, чем Хендерсон понимает, что алкоголь развязывает язык полностью. — В универе всё не так, как в школе, — сетует будущий врач, всё ещё не выпуская из рук зонт. — Всё так по-взрослому. — Я думал, тебе нравится, — честно отзывается Стив: виски наложил свой отпечаток на его разум. — Ты выглядела счастливой, когда уезжала. — Нет-нет, мне нравится, просто Билли… Она прикусывает язык. Отпивает огромный глоток и ставит со стуком бокал. Никакого Билли Харгроува в её голове. Молли так решила. — Что с Билли? — настороженно спрашивает Стив. — Он как-то обидел тебя? — Пошли, потанцуем? — Молли. — Сти-ив, — тянет Молли, гримасничая. — Я расскажу всё-всё и без пыток, только, пожалуйста, не сегодня. Они смотрят друг на друга долгие три секунды. Стив подает руку, как джентльмен, и уводит довольную Хендерсон в центр импровизированного танцпола, на котором обычно никто не танцует. Молли расслабляется, смеётся, когда и без того хмельную голову пару раз кружит, двигается адски нелепо, но ей всё равно, потому что под кантри иначе и не подвигаешься. Тедди, завидев молодёжь, переключает сначала на задорно старое, отчего Хендерсон чуть не сваливается, выплясывая какую-то смесь танцев между буги и регги, а затем и медленную мелодию. Морщится, когда больная нога напоминает о себе покалыванием, оступается, но руки Стива быстро прижимают к себе, не дают упасть. Молли утыкается носом в мужскую грудь, вдыхая запах Стива: он не изменился со школы. Нотки сладкой ваты, хвои и лака для волос смешались с чистотой и теплом карамели. Он хорошо двигается, неспешно ведет в танце, Хендерсон чувствует подбородок на своей макушке и смеётся, подкалывая Харрингтона. — Ложь, — отнекивается Стив, не выпуская партнершу. — Я не вдыхаю запах твоих волос. — Ладно-ладно, — усмехается Молли. — Это так странно. — Что именно? — хмурится Стив, заглядывая в чужие глаза. Хендерсон открывает и тут же закрывает рот. Всё. Абсолютно всё, и пьяный мозг только спешит усугубить ситуацию. — Я приехала одна, впервые поссорилась с Дастином, встретила чертового Эдди Мансона, боже, и вот мы с тобой танцуем тут под "Нить", и я, кажется, абсолютно пьяна и… — Молли, — останавливает ее смеющийся Стив, — всё будет хорошо. Обещаю тебе. Она верит. Кивает болванчиком, вглядываясь в лицо Стива. Он так близко, его теплый взгляд пьянит не хуже виски, он улыбается, обещает ей то, что она хотела услышать от другого мужчины долгое время. А Стив дал ей это чувство так просто, даже не подозревая. — Спасибо, — искренне говорит Молли, делая шаг назад. Сердце предательски стучит по горлу, Хендерсон берёт сигареты и спешит выйти на свежий воздух. Она уже была влюблена в Стива, помнит все его слова и улыбки, помнит, что не нравится ему как женщина, только как друг, и он ей как друг нравится очень сильно. Молли закуривает, давится дымом, но всё равно выталкивает его, приваливаясь спиной к стене. На улице застыла приятная прохлада, прозрачное небо потемнело до черноты, но звезд так и не видно. Будущий врач уверена, что видит Большую Медведицу, отмахивается от собственных вязких мыслей, делая еще одну затяжку. — Всё в порядке? — она вздрагивает, когда рядом появляется Стив. Накидывает на её плечи свою куртку, ловко подхватывает сигарету и вдыхает глубоко, заставляя Хендерсон чуть улыбнуться. — Что? — Ничего, Стив, — качает головой Молли. — Почему Бренда? Харрингтон удивляется вопросу. Пожимает плечами, но честно кидает, что, кажется, он ещё ищет кого-то. Сам не знает, кого, и ему становится стрёмно от этих слов. — Почему вы расстались? Теперь очередь Молли признаваться в том, что одной любви порой недостаточно. Она просто устала. Устала от этих въедливых чувств, они душили ее, душат до сих пор, и Хендерсон невольно делает глоток воздуха, сталкиваясь взглядом со Стивом. — Иногда вы просто не можете быть вместе. Не потому, что не хотите, а потому, что ваш мир просто не создан для мира другого человека, — тихо выкашливает Хендерсон, выбрасывая сигарету в урну. — Не то время и место. — Это звучит очень печально, — примеряет слова на себя Стив. — Я понимаю. Молли и сама не верит, когда Харрингтон наклоняется ближе, замирая в паре сантиметров от ее лица. Они смотрят друг на друга не как влюбленные — как потерянные. И целуются коротко, нежно, Хендерсон расслабляется в руках Стива, обнимает его за шею и отвечает на поцелуй. Кардинально отличающийся поцелуй. В Стиве много нерастраченной нежности, трепетности и еще детского представления о единственной и неповторимой. Свою такую он встретил, потерял давно, правда, но мысли эти забивает молотком, пока целует Молли. Ему нравится её целовать. Он сам не осознает, что поцелуй затягивается, не превращается в слюнявость и требовательность, он целует уголки женских губ, проводит ладонями по спине, вжимаясь крепче, улыбается через поцелуй, когда Молли делает то же самое. Тает. Она отстраняется первой, поджимая губы. Вкус Стива — что-то с виски и лимоном — застывает на её языке, и Хендерсон смеется, старательно скрывая взгляд. — Слушай, — тихо начинает Стив, касаясь своим лбом её, — ты можешь сказать мне отвалить — и я отвалю. Провожу тебя до дома и свалю. Честно. Молли ему верит. У нее нет поводов не верить Стиву Харрингтону, она кивает, замечая, что на дне зрачка мелькает разочарование. — А если я захочу ещё немного выпить? Ей улыбаются честно и открыто. Стив открывает перед ней дверь и заказывает еще виски. Садится не напротив, а рядом, по-свойски укладывает ладонь на женское плечо, поправляет волосы. — Что? — Тебе идет, — накручивает локон на указательный палец Стив. — Хотя мне и нравилась твоя прическа из-под электрошокера. — А ты своей не изменяешь, да? — задорно смеется Молли, отпивая еще глоток. — Тебе не нравится? Не ври, я знаю, что нравится… Хендерсон смеется, затыкая Харрингтона поцелуем. А затем следует ещё одна порция виски и мельтешащие цветные картинки. Утро встречает её солнечным светом прямо в глаза. Молли старается уткнуться лицом в подушку, вдыхает глубже, ощущая нотки хвои и лака для волос, не придает этому значения. Слышит сквозь шум в ушах, что кто-то ходит по комнате, понимает краем сознания, что этот кто-то роняет, кажется, баллончик на пол и чертыхается. — Илли, офтавь фсе на есте, — едва ворочает языком Молли прежде, чем сознание распахивается для нее красками. Бар. Стив. Поцелуи. Танцы. Его дом. Хендерсон резко подрывается, садится на широкой кровати, с ужасом понимая, что она полностью голая. Краска бьёт по щекам не хуже пощечин, Молли трёт глаза, чтобы лучше разглядеть одевающегося Стива. Тот только натягивает футболку, оборачивается и тут же поднимает руки верх. — Спокойно, — начинает Стив, сразу замечая панику на лице Молли. — Господи, Стив, мы с тобой… мы с тобой же… — Нет, Молли, до этого не дошло, клянусь тебе, — садится на край кровати Харрингтон, то и дело отводит взор от голых плеч девушки. — Мы просто перепили и поехали ко мне. Я спал на полу. — Ты — что? Стив взглядом указывает вниз. И, правда, одеяло и подушка лежат внизу постели, смятые и скомканные. — Я воды принесу, — спешит уйти Харрингтон. — Ты можешь принять душ, твои вещи на кресле. Молли удивленно провожает Стива взглядом, замечая, что там даже бюстгальтер и трусики лежат. Она бьёт себя по лбу, и красная, как рак, быстро вылезает из-под одеяла, хватая ловко вещи и стремительно закрываясь в ванной. Пару секунд смотрит на себя в зеркале. Ужас оседает на дне зрачка, она включает воду в душе, смывая с себя запах сигарет и алкоголя. Её немного потряхивает от осознания, она уверяет себя, что не изменяла, что не виновата. Но заноза засела глубоко, и Хендерсон не сдерживает слёзы. Зажимает ладонью рот и плачет, оседая в душевой Стива Харрингтона. Вода всё же смывает часть стыда и ароматов, Молли выходит менее несчастной, но потерянной и запутавшейся. Стив на кухне готовит яичницу и, заметив Хендерсон, несмело ей улыбается. — Мне на работу, я отвезу тебя до дома, если хочешь, — начинает быстро Стив, старательно держась боком. — Но, если хочешь, можем поехать в прокат, фильмы посмотреть. — Да, спасибо, — кивает Молли, когда перед ней ставят дымящуюся яичницу. — Домой, пожалуй, было бы лучше. — Ага, — кивает Стив, подталкивая кофе ближе. — А где твои родители? — В Индианаполисе, вернутся в следующем месяце, я думаю, — пожимает плечами Харрингтон, и Молли только сейчас замечает огромный засос на его шее. — Стив… — Это ещё в баре, — тут же понимает Харрингтон. — Не парься, Молли, мы все-таки больше не школьники. Краска снова приливает к щекам Хендерсон. Она несмело кивает, затягивая молчание. Боится встретиться глазами с Харрингтоном, потому ест, даже не чувствуя вкуса. — Поехали? — быстро поднимается на ноги Молли, убирает посуду так быстро, что Стив не успевает даже доесть. В машине они молчат. Молли утыкается взглядом в окно, старательно отворачивается. Её список дел на сегодня пуст и спокоен, она решает для себя заехать к Макс, но после того, как окончательно протрезвеет. Иначе как объяснить то, что происходит? — Молли, — тормозя напротив дома, окликает Стив уже стремительно удаляющуюся Хендерсон. Она застывает на месте, хмурится, когда Харрингтон подходит ближе. Их неловкость можно потрогать пальцами, до того сгустился воздух. — Слушай, я могу заехать за тобой вечером? — Заехать за мной вечером? — эхом повторяет Молли, явно не понимая, зачем. — Да, — кивает неуверенно Стив. — Никакого алкоголя, просто посмотрим фильм или съездим к «Энди»… — Это свидание? — как-то топорно спрашивает Хендерсон, замечая растерянность на лице Стива. — А-а, да, конечно, после работы, ага, можем просто поесть лазанью… — Да… — Поболтать… — Ага… — Пригласим Робин? Она такая классная… — Отличная идея, — соглашается Стив, почти впечатывая себе ладонью в лоб. — В девять? — Да, — кивает Молли, и что-то в ней буквально вопит о неправильности всей ситуации. Они пытаются обняться, но выходит просто отвратительно нелепо. Молли мешкает, Стив тоже, они пытаются отбить друг другу пять, но у них нихрена не выходит. Харрингтон уезжает, Хендерсон провожает его кривой и наигранной дружеской улыбкой прежде, чем закрыть дверь. Она пару раз прикладывается несильно лбом о прохладное дерево. Господи, что ты наделала? На цыпочках проходит в свою комнату, но так и не успевает открыть дверь. Натыкается на Дастина — тот выходит из своей комнаты, и брат и сестра, не сговариваясь, закрывают друг перед другом двери. Молли спускается через полчаса, мама воркует о поездке всем вместе к бабушке. Невольно Хендерсоны переглядываются но, вспомнив, что в ссоре, отворачиваются демонстративно в разные стороны. Миссис Хендерсон удивленно поглядывает на детей, на кота в руках, выпускает Мяуса-2 и отпивает глоток апельсинового сока. — Где ты ночевала, Молли? Будущий врач замирает, неловко переминается на стуле прежде, чем промямлить, что осталась у Стива. Врать не хочется совсем. — Ты все-таки рассталась с этим придурком? — Дастин! — ругает его мама. — Не твоё дело, — одёргивает сестра. Утро считается почти испорченным. Дастин спешит уйти, Молли дико хочет спать, но они оба покорно следуют за мамой — слушать ее список дел для них троих на сегодня и заодно программу новостей. «Девятый» канал оглушает их новостью. Молли и Дастин садятся на диван, как по команде, вслушиваясь в женский голос. Найдено тело ученика в трейлерном парке. Никаких имен. Молли вглядывается в быстро мелькнувший трейлер, морщится, когда мама дрожащим голосом причитает о невозможности находиться в этом городке. Честно говоря, дети её понимают. — Я так больше не могу, — выдыхает женщина, подхватывая кота и тиская его, словно игрушку-антистресс. В дверь стучат как раз под конец выпуска. Дастин подрывается первым, Молли всё ещё пустым взглядом смотрит рекламу Колы, сдерживая порыв позвонить Оди и Джойс: плохое предчувствие расцветает в груди ярким алым. С удивлением Хендерсон видит мелькнувшую мордашку Дастина в дверях, тот всеми силами подзывает к себе, одними губами требуя молчать. Молли повинуется. И с удивлением обнаруживает на пороге своего дома Макс Мэйфилд. — Ого, привет, — выкашливает Молли, глядя на повзрослевшую и осунувшуюся девочку. — С возвращением, — кивает ей Макс, и Дастин призывает всех в свою комнату. — А что случилось? Макс замирает, поджимая губы. Бросает быстрый взгляд на Дастина прежде, чем выдать, что, кажется, Эдди Мансон убил человека. — Когда-нибудь этот город откроет дверь в ад, — слишком обречённо звучит из уст Молли Хендерсон прежде, чем она захлопывает дверь в комнату младшего брата.