Убить или быть убитым

- Как ты верно подметил, Катон! - ведущий залился смехом. - Мы хотим знать о тебе все самое интересное! Давай начнем с того, как же тебе удалось получить 10ку, лучшую оценку среди всех? Чем же ты удивил распорядителей?       Катон лишь самодовольно ухмыльнулся, сделал небольшой перекат плечами. - Ловкость рук и никакого мошенничества! - выдал парень с улыбкой. - Я сильнее всех, этим все сказано. - Мне нравится твоя уверенность, Катон! К слову, костюм у тебя такой же блестящий, как и результат, - Цезарь прямо намекнул на работу стилиста. - Да, Корнелиус решил, что так я буду выглядеть эффектнее, - Катон по-свойски закинул руки на спинку диванчика. На нем был черный брючный костюм. Пиджак был сверху до середины вышит белыми стразами и блестками. Будто он попал под блестящий дождь. Его волосы были слегка взъерошены, а кончики покрыты серебряным лаком.       Мне казалось, что самыми блестящими сегодня будут только представители 1 Дистрикта, но наши с Катоном образы произвели даже большее впечатление на зрителей. По напряженному лицу Шиммера и его туповатой подружки наш успех был виден гораздо отчетливее. Я не могла этому не порадоваться. - Корнелиус умеет подчеркнуть достоинства трибута! - в ответ публика разразилась аплодисментами, а сам стилист встал и послал им воздушные поцелуи. - Катон, расскажи нам о себе больше. Почему ты вызвался добровольцем? - Мой дедушка был победителем. Я всегда хотел быть достойным его, много тренировался... и вот я здесь! Думаю, в этот раз удача улыбнется и мне! - он опять посмотрел на меня. Не знаю, как там удача, но я почему-то улыбнулась.       Если бы не смерть моей сестры в прошлом году, я бы тоже разделила восторг Катона. Моя бабушка была победительницей. Отцу не удалось поучаствовать в Играх, поэтому он повесил эту семейную обязанность на плечи Марселин и теперь... на мои. Скорее всего, с нашей победой он хотел вернуть бабушкин дом. После её смерти он так и остался нетронутым. Бьюсь об заклад, отец сделал все возможное, чтобы он не достался и Уэйду. - Так это все наследственное? - ведущий кивнул в сторону его мускулистых рук. - Это? Нет, это результат тренировок. - Можно мне? - Конечно, не стесняйтесь, - хмыкнул блондин.       Фликерман демонстративно пощупал плечи Катона через пиджак. Некоторые фанатки запищали от радости. - Это, правда, впечатляет. Скажи честно, ты всегда был таким идеальным? - Нет, всего пару лет назад я был довольно хлипким, хоть и высоким, парнем. Изнурящие тренировки из любого парня могут сделать настоящего мужчину. - Я бы хотел взять у тебя несколько уроков после твоей победы, конечно. - Можете взять даже сейчас. Не стесняйтесь, - со смешком выдал парень, заставив ведущего рассмеяться. - И последний вопрос. Самое пикантное я всегда оставляю напоследок... Твои поклонницы хотели бы знать, осталась ли в твоем Дистрикте та самая?       Я тяжело сглотнула. Глаза Катона ненадолго остановились на мне и снова были устремлены в сторону ведущего и камер. - Не совсем. Это долгая история. Но я изменился ради неё и на этих Играх я одержу победу тоже ради неё. - Ух ты! Так все дело в одной особе? Расскажи нам о ней больше. - Она самая красивая и классная девушка, которую мне когда-либо приходилось встречать, - с улыбкой произнес мой сотрибут. Мое сердце с силой ломилось вон из грудной клетки. Я боялась, что он назовет мое имя прямо на сцене. - И как же её зовут? Мы все хотим знать её имя, так ведь?! - в подтверждение его слов толпа взревела. - Я поделюсь с вами этой тайной после победы, - многие разочарованно выдохнули. - А ты тот еще хитрец! - Катон лишь развел руками и подмигнул ведущему. - Спасибо тебе за честность. С нами был Катон Уильямс!       Хоть я была и рада тому, что он не выдал моего имени, сердце в моей груди вовсе не успокоилось. Катон, правда, стал тренироваться для того, чтобы завоевать меня? Я даже жалела о том, что не замечала его в Академии. Но, даже если он и был заинтересован во мне несколько лет, почему не познакомился со мной раньше?       Я забыла как дышать, когда Катон занял место рядом со мной. Он выглядел уверенным и вместе с тем счастливым, в то время как на мне лица не было. Могу поклясться, если бы я повернула свое лицо хоть немного в его сторону, тут же бы наткнулась на его изучающий взгляд. Но я не делала этого. Специально избегала его. Мне не хотелось выдавать свое отношение к нему взглядами, словами и действиями.       Интервью оставшихся участников пролетели как в ускоренной съемке. После речи Катона меня уже никто и ничто не волновало. Да и у меня была плохая память на имена и лица остальных трибутов. Нет, скажу по-другому. Я специально старалась их не запоминать.       В конце все мы выстроились в одну линию и попрощались со зрителями. Все в моем животе скрутилось в тугой комок. Сейчас мы такие дружные и счастливые держимся за руки, а завтра многие из нас умрут от этих же сцепленных рук. Я специально не ела перед интервью, чтобы выглядеть стройнее, но меня все равно тошнит. Я улыбаюсь очень натянуто, почти через силу. Когда мы выходим в коридор и начинаем толпиться возле лифта, улыбка тут же сползает с моего лица. Мне срочно нужен свежий воздух! - Ты в порядке? - спрашивает Брут, отыскавший меня в толпе и взявший под руку.       Вокруг столько народа, что мне тяжело дышать. Трибуты, менторы, стилисты и другие работники. Счастливые, сыпящие поздравления направо и налево. Работа многих на сегодня закончена. Уверена, что некоторые стилисты будут рады смертям своих подопечных, с которыми не нужно будет больше возиться. От этих мыслей дышать еще тяжелее, будто что-то сковывает легкие изнутри. - Жди здесь, я принесу воды, - ментор отводит меня к более свободной стене и оставляет в одиночестве. - Эй, как ты? - встряхивает меня Катон за плечо. - Выглядишь бледно. Хватка его руки приводит меня в чувство. - Все нормально. Я в порядке, - тяжело выдыхаю я. Так плохо мне было только после объявления о смерти Марс. - Это из-за моей речи или из-за самого интверью? - Нет... ты ведь не сказал ничего обо мне. Спасибо. - Подумал так будет лучше, - как-то грустно пояснил блондин. - Я хотел сказать гораздо больше, но передумал. - Ничего. Для меня этого было достаточно... - Достаточно для чего? - с некой надеждой спросил он.       Действительно, для чего? И почему я сказала именно это? Мне трудно было соображать. Сейчас я вся была как один сплошной нерв, готовый вот-вот взорваться. Даже не знаю, чего мне хотелось больше: расплакаться или же закричать. - Твоя вода, - Брут и протянутый им стаканчик стали моими спасителями. Я тут же сделала несколько жадных глотков, чтобы успокоить свой желудок. Тошнота и скованность в груди прошли. Думаю, дело было не в воде, а в их присутствии. Из всех людей, здесь находившихся, они больше всех внушали мне спокойствие и доверие. - Где Энобария? - спросил ментор у нас обоих. - Должна была быть возле лифта, - ответил Катон, указывая в левую сторону. Там все еще было много народа. - Не удивлюсь, если она уехала одна, - хмыкнул Брут, подталкивая нас в сторону лестницы. - Пойдемте, у нас всего лишь второй этаж.       Всего лишь несколько десятков ступенек и мы на нашем этаже. Здесь гораздо тише, хотя народу больше, чем обычно. Наши стилисты и вся остальная группа поддержки собрались за большим праздничным столом. В их бокалах поблескивала искрящаяся жидкость. - Флоорес, дорогааая, - протянула Тигрис, завидев меня. Черт, кажется, она уже здорово налакалась, празднуя мой и свой дебют. - Я, пожалуй, пойду к себе, - тихо сказала я Бруту. Он по-отечески похлопал меня по плечу и отпустил. Катон, удерживаемый Корнелиусом за руку, лишь проводил меня напряженным взглядом.       Шумная столовая и гостиная сменились тихим коридором, освященным лишь несколькими светильниками. Я не пошла в свою пустую и холодную комнату. Повернула в сторону балкона, о местонахождении которого нам еще при первой экскурсии говорила Флюс.       Несмотря на шумный ночной город внизу, здесь мне было спокойно. Это был не маленький балкон, а целая терраса с растениями и удобными лавочками. Я села на ближающую к ограде лавочку. Ночной Капитолий был гораздо ярче. Вывески переливались неоновыми цветами, дороги были освещены огнями фонарей и машин. Вызывающие наряды жителей отражали всю эту череду огней. Это было красиво. Пестро, ярко, празднично. Совсем не как в Олдборо.       Я не знала, сколько времени провела здесь, блуждая по длинным коридорам своих мыслей. Мыслей о семье, доме и о предстоящих мне завтра играх. Люди и машины все реже стали появляться в поле моего зрения. Раз уж капитолийцы стали расходиться по домам, то и мне следует. Тем более, только сейчас я почувствовала ночную прохладу, пронизывающую меня до костей. Будто я вернулась в реальный мир.       На мои плечи приземлилось нечто теплое, со знакомым запахом. Я медленно обернулась, застыв с немым вопросом на лице. Это был Катон. Снова. Спасающий меня от одиночества. Наедине с ним я чувствую себя жалкой, бессильной, беззащитной. Но наедине с ним я чувствую себя самой собой. - Вот, а то ты за... - я с силой утыкаюсь в его грудь, заставляя его запнуться. Просто крепко обнимаю его за ребра, нервно впиваясь пальцами в его рубашку. Чтобы никто не смог меня от него отцепить. Никогда.       От моего резкого действия мужской пиджак соскальзывает с плеч и приземляется на пол. Но нам обоим все равно. Мурашки покрывают все мое тело то ли от холода, то ли из-за его присутствия. Он не дает мне времени подумать: хватает мое лицо и впивается в мои замерзшие губы трепетным поцелуем. Я ему поддаюсь, еще сильнее цепляясь за его рубашку, будто за последний спасательный круг. Не хочу оставаться одна. - Черт! - вслух ругается он, отодвигаясь. Через тонкую ткань платья я отчетливо ощущала мужскую выпуклость, но специально не придавала этому значения. Неужели я собираюсь сделать это сегодня? Или, вернее, мы собираемся это сделать?       Больше не говоря ни слова, он придерживает меня за спину и рывком поднимает на руки. А я даже не думаю визжать и вырываться. Хочу, чтобы меня любили. Хочу, чтобы меня любил он. Катон смотрит на меня вопросительно, будто спрашивая моего разрешения. Не знаю, что он будет делать дальше, но я согласна. В ответ мои губы касаются его теплой шеи. - Ого, не знал, что ты и так умеешь, - шепчет он, неся меня в неизвестном направлении. У него на руках я чувствую себя пушинкой. Как кошка льну к его плечу, вдыхая приятный терпкий запах. Очень родной.       Я открываю глаза только тогда, когда он вдруг кидает меня на кровать. Это моя комната. Он принес меня в мою же комнату и повалил на кровать. Когда он резко снимает с себя рубашку через голову, мне становится страшно. Все внутри меня кричит об опасности. Катон ведь даже не догадывается, что для меня это будет впервые. - Мы можем... эм... притормозить? - я произношу это каким-то хриплым, не своим голосом. В это же время он избавился от ремня на брюках. Я нервно сглатываю, рассматривая его обнаженное тело. Мускулистые руки, кубики пресса, проступающие под кожей вены. Несмотря на страх, меня влечет к нему. Это какое-то смертельное влечение, честное слово! - Не волнуйся, я подготовлю тебя как следует... - игриво произнес Катон, подкрадываясь и тут же оказываясь между моих ног. - Боюсь, что мои размеры превосходят всех твоих бывших, не хочу тебя порвать. Черт! По его ухмыляющемуся лицу можно подумать только обратное. "Боже, неужели он, правда, такой большой?" - поймав себя на этой мысли, я тайком смотрю на его брюки. Эта штука, которую облегают его штаны, похожа на огромный баклажан. И это должно войти в меня? Я со вздохом откидываюсь на подушки. Что будет, когда он узнает о моей девственности? Обрадуется или огорчится? - Катон, я... - его указательный палец касается моих губ призывая к молчанию. - Тише, я все сделаю, - успокаивает меня парень, но легче не становится. Сделает что?       Я вздрагиваю, когда он поднимает подол моего платья вверх и отодвигает полоску трусиков в сторону. Зажмуриваюсь и цепляюсь за простынь. Мне никогда еще было так стыдно! Хотя стилисты видели тоже самое, используя восковые полоски для депиляци, Катон - это совсем другое. - Такая сексуальная... - утробно выдыхает он и, не давая мне времени на ответ, касается своим языком самой чувствительной моей точки. Я едва не издаю непотребный стон, закрывая рот рукой. Никогда еще не ощущала подобного. - Убери руку. Хочу слышать твои стоны, - командует Катон, и я вдруг убираю руку ото рта.       Когда его горячий язык поглаживает вход внутрь, я уже не сдерживаюсь. Он творит со мной какие-то неописуемые вещи, терзая самые чувствительные места. Мне хватает всего нескольких минут, чтобы кончить, с силой хватая его за волосы. Боже! Хоть я и баловалась раньше, но оргазма еще не получала. Это было потрясающе! - Ты только что кончила? - спрашивает он.       Обязательно ли мне отвечать на этот вопрос? Думаю, он и сам это понял, когда я так неожиданно дернулась и всхлипнула. Я молчу, пытаясь прийти в себя после такого. Он пристраивается рядом, выглядя как довольный сытый волк. У меня из легких просто вышибает воздух, когда он неожиданно хватает меня своими зубами за сосок, выступивший под полупрозрачным платьем. Господи, помоги мне пережить этим пытки! - Я вставлю пальцы? - Нет! - я возражаю. У него один палец размером с моих два. - Так не пойдет... мне же нужно растянуть тебя изнутри, - больше не спрашивая меня, он проникает в меня своим указательным пальцем. Его палец кажется мне просто огромным. Когда он начинает двигать им изнутри, мне становится больно. - П-подожди... - я хватаюсь за его плечи. - Ого... ты нереально узкая даже после оргазма, - тяжело мямлил блондин. Когда он пытается пропихнуть в меня еще и средний палец, у меня создается впечатление, будто меня сейчас порвут. - Нет! - испуганно вскрикиваю я, отползая к изголовью кровати. - Что опять не так? - раздраженно бросает парень. - Я и так сделал для тебя то, что не делал для других. Почему с тобой так много проблем? Даже Опал готова была дать мне сегодня!       Его слова причиняют мне боль. Я ведь была готова отдать ему единственное, что у меня еще осталось, а он... - Убирайся! Я не хочу тебя видеть. - Ты сейчас серьезно?! - в ярости бросает Катон. Нет, я шучу, конечно! - Ты просто невыносим! И ты... ты... - Говори. - Вызываешь у меня страх, как и все остальные профи.       Он ухмыляется моему замечанию, подбирается ближе. А затем его рука сжимается на моей шее. - Так ты испугалась меня? Не зря. Я могу только убивать... вот этими самыми руками я могу запросто переломать шею любому, - повысил голос Катон так, что у меня затрещало в перепонках. - Мы выросли вместе, в одной Академии, где выращивают убийц... - он делал ударение на каждом сказанном слове. Мне почти нечем было дышать. - Замолчи... - вдруг отозвался мой слабый осипший голос, но блондин продолжал. - И ты ничем не отличаешься от меня. Ты такая же... и не нужно строить из себя королеву, - сказав это, он резко убрал руку от моего горла.       Я все еще не могу отойти от шока. Не знаю, кто из нас разрушил это первым. Окончательно. Он ударяет что-то по пути из моей комнаты и грязно ругается. Я уже ничего не чувствую. Я снова одна. Все идет не по плану.