Летучие мыши, пробивающие себе путь через витражные окна, бродячие собаки, находящие последнее пристанище на кладбище домашних животных, крикливые вороны, пробуждающие среди ночи и десятки, даже сотни пауков, населяющих чердак, — всё это привычное дело в морге Спеллманов. Не считая воскресного почтальона, незваные гости — единственные, кто добровольно решался пересечь незримый барьер, отделяющий смертный Гриндейл от резиденции бессмертных служителей Сатаны.
За свои недолгие шесть лет Сабрина привыкла к этому, так же как к веренице трупов, сопровождаемых горюющими родственниками, и стойкому аромату формалина и горьких трав, казалось, въевшемуся в выцветшие обои и скрипучие половицы старого дома.
К чему она
не привыкла, так это к ночному шороху и сгрызенным ремешкам любимых туфель, к мелким фекалиям, словно бисер разбросанным по комнате, и зловонному смраду — ещё более ужасному, чем в мальчишеской раздевалке в школе. Закрывая глаза, она почти чувствовала на себе взгляд крошечных глаз-бусинок, терроризировавший всю последнюю неделю.
Жаловаться тётушкам или Эмброузу слишком по-детски. А вот идея самой поймать мелкого нарушителя спокойствия выглядела куда более солидно.
Говоря совсем откровенно, Сабрина втайне верила, что заведшийся грызун — это гоблин-фамилиар, почуявший её силу и решивший предложить свою кандидатуру в качестве её спутника и защитника. Бедняжка наверняка просто стеснялся, но Сабрина была более чем счастлива помочь ему; вопреки словам тётушки Зельды она была уверена, что отношения между ведьмой и фамилиаром должны быть равными и основываться на взаимопомощи.
Не последнюю роль сыграли рассказы любимых тётушек о том, что у отца фамилиар появился, когда ему не было и десяти, и если она права (а разве может быть иначе?), тётушки, несомненно, будут гордиться ею даже больше, чем папой.
Сэкономив карманные деньги, она купила мышеловку в единственном хозяйственном магазине Гриндейла и, воровато оглядываясь, взяла из домашнего холодильника кусок свежего сыра. Установив незамысловатую ловушку в своей комнате, Сабрина поправила ободок, с которым не расставалась даже ночью, и уснула с непередаваемым чувством предвкушения.
Чтобы наутро столкнуться с горьким разочарованием.
Мышеловка сработала, но потенциальный гоблин-фамилиар оказался обычной крысой: её прихлопнутое ловушкой тельце и не думало восстанавливать естественную форму. Сокрушённо вздохнув, Сабрина заученным движением положила неудавшегося фамилиара в коробку из-под обуви (ту самую, которая должна была стать его домом, но быстро превратилась в гроб) и спустилась к завтраку.
— Нечестивого утра, племянница, что это у тебя в коробке? — Тёте Зельде даже не пришлось отрывать взгляд от утренней газеты, чтобы почуять неладное. Опустив газету, она кивком указала на коробку в её руках. — Опять ворона? Надо установить пугало — видит Сатана, эти твари слетаются на тебя, словно проповедники на бесплатные закуски.
— Нет, тётя Зи, это крыса. — Сабрина сняла картонную крышку, показывая содержимое дома-гроба. Серое тельце, покрытое засохшей кровью, — жалкое зрелище. — Я думала, что ко мне пришёл гоблин, и хотела поймать его, а он…
Сабрине хватило достоинства не шмыгнуть носом, но горестный вздох всё же соскользнул с губ.
— Ох, сладкая. — Руки тёти Хильды ласково обвились вокруг её плеч, на мгновение прижав к тёплой груди, прежде чем плавно усадить её за стол. От тётушки пахло пряными травами и могильной землёй, а зелёные глаза были полны сочувствия. — Гоблины никогда не приходят сами — их нужно призывать.
— И ты получишь своего перед своим Тёмным Крещением, — веско напомнила Зельда, искренне не понимая такой сентиментальной реакции. Ухватив сигарету золотым мундштуком, она элегантно прикурила, прежде чем добавить: — Породистого и обученного, разумеется, а не какого-то беспризорника.
Сабрина подумала, что предпочла бы беспризорника, но под острым взглядом тёти решила не озвучивать эту мысль.
— Не грусти, кузина, — подал голос Эмброуз. В отличие от тётушки, он курил самокрутку, выдыхая что-то приторно-сладкое в противовес горькому дыму сигарет. Его глаза казались немного стеклянными, а улыбка — ещё более озорной, чем обычно. Он наклонился к ней через стол. — Хочешь, я оживлю твоего грызуна?
— А ты можешь?
— Конечно, — легко сказал кузен, делая очередную затяжку, прежде чем отложить самокрутку и забрать коробку с мёртвой крысой из её рук. — Хоть я и заключённый, лишённый большей части своих привилегий, но я всё ещё неплохой некромант. И по секрету, — он заговорил так, словно тётушек не было в комнате, — я, как никто другой, понимаю твоё желание иметь фамилиара.
Он подмигнул, заставляя Сабрину широко улыбнуться.
Тётя Зельда качнула золотым мундштуком, словно адскими вилами, и вернулась к утренней газете, бормоча что-то о «бесконечных стенаниях и замусоленных темах». Тётя Хильда с лёгким «Вот и славненько» вернулась к плите, весело насвистывая и помешивая в кипящем котле кровавое рагу из сердец барсуков — их будущий обед, вероятно.
В руках Эмброуза мёртвая крыса казалась ещё более крошечной и несчастной, чем на дне своего несостоявшегося дома. Бережно уместив её на одной ладони и накрыв другой, Эмброуз проговорил заклятье на латыни — так быстро, что Сабрина успела разобрать лишь пару слов. Когда он раскрыл тёмные ладони, на неё смотрели глаза-бусинки, а длинный хвост энергично покачивался из стороны в сторону.
— Спасибо, Эмброуз! — Она не задумываясь забрала грызуна, пока посмеивающийся кузен вытирал руки от крови. Ожившая крыса была тёплой и дышащей, покорно сидела на руках, даже не думая убегать или прятаться, и охотно подставлялась под ласки. — Отнесу её в школу — Роз точно понравится.
— Абсолютно нет!
— Это плохая идея, кузина, — прозвучало в унисон. Опередив Зельду, Эмброуз сказал: — Ни в коем случае не подпускай крысу к смертным: один укус — и они превратятся в зомби.
Сабрина опасливо посмотрела на грызуна, убирая палец от его пасти.
— Для ведьм и чернокнижников это абсолютно безопасно, — заметив её движение, насмешливо сказала Зельда, — чего не скажешь о смертных. После таких укусов их и к столу-то нельзя подать, чтобы не заработать несварение. Так что держи эту штуку при себе, иначе придётся пополнить морг не учитываемыми трупами. И напомни мне повторить с тобой основы некромантии, в частности раздел о различиях последствий для ведьм и смертных.
— Да, тётушка, — угрюмо буркнула Сабрина, сажая крысу в её новый дом, минутами ранее бывший гробом. Напоминать она ни о чём не собиралась, но по опыту знала, что тётя Зельда и так ничего не забудет.
Аромат свежеиспечённых кексов с черникой и беличьими глазами заставил Эмброуза отложить самокрутку, а тётю Зельду — оторваться от утреннего потока новостей.
Сабрина назвала крысу Трап¹ и гордо провозгласила её своим первым питомцем. По мнению тёти Зельды, выбор был идеальным: Трапу не требовалась еда или туалет, он отлично поддавался дрессировке (Сабрина даже научила его ходить на передних лапах и начала показывать основы футбола) и всё то время, что Сабрина не доставала его из дома-гроба, был абсолютно пассивен, покорно принимая судьбу.
Как и во многом другом, строгая тётушка была абсолютно права: Трап идеален, и потому Сабрина быстро утратила к нему интерес.
Однажды, не обнаружив Трапа в коробке, она только равнодушно пожала плечами, полагая, что несостоявшийся фамилиар вернулся к своим зловонным собратьям. Не прошло и нескольких дней, как она и вовсе забыла о своём питомце и о его пропаже.
* * *
Воскресный завтрак был её любимым: тётушка Хильда отходила от здорового и полезного рациона питания, состоявшего из глаз тритонов и сердец сорок и осьминогов, и испекла самые обычные блины, рецепт которых вычитала в смертной поварской книжке.
Эмброуз самозабвенно рассказывал о возможностях сакральной геометрии, пока Сабрина подливала себе в тарелку кленовый сироп.
— Сколько можно трепаться с почтальоном? — раздражённо спросила тётя Зельда, вынужденная сама подливать себе кофе. Как и последние двадцать минут, с порога доносились весёлые голоса тётушки Хильды и мистера Коллинза — местного почтальона. — Словно ей послание от самого Тёмного Повелителя.
Эмброуз скорчил рожицу, пародируя недовольство тетушки, и Сабрина прыснула от смеха.
— …Ох, ну что вы, что вы, я настаиваю, — любезно ворковала Хильда, заводя пожилого мужчину на кухню. Мистер Коллинз выглядел немногим старше тетушек, но Сабрина прекрасно знала, что это лишь видимость: её тётям не одна сотня лет, в то время как улыбчивому почтальону лишь несколько десятилетий. Чего она не знала, так это зачем тётя Хильда приманила смертного на их кухню. — В конце концов, вы получили травму при исполнении.
Оба глупо захихикали, занимая места за столешницей: мистер Коллинз — на высоком стуле, Хильда — за противоположной стороной, доставая мимоходом аптечку.
— Да я и сам не заметил, откуда взялся этот грызун: не успел я положить почту, как бам — он впился вне в палец, как одержимый! — Почтальон басисто рассмеялся, явно наслаждаясь заботой, которую Хильда ему оказывала. — Что скажете, мисс Спеллман, я буду жить?
Сабрина бросила быстрый взгляд на его палец: судя по количеству крови, ему не грозило даже заражение, не то что смерть. Пока тётушка Зельда отвлеклась на их воркования, Сабрина воровато добавила третью порцию кленового сиропа к блинам.
— Кузина, где твой питомец? — чуть слышно спросил Эмброуз, наклоняясь через стол. Его вечно игривый взгляд был непривычно серьёзным.
— В коробке, — легко солгала Сабрина.
— Точно?
— Конечно.
— Ох, боюсь, что нет, мистер Коллинз, — всё так же любезно ответила Хильда, — рана смертельная и, более того, невероятно заразная. Придётся вас убить!
Почтальон вновь рассмеялся, довольный шуткой. Яркая, чуть застенчивая улыбка Хильды и её нежная забота надёжно усмирили его, сделав мягким и податливым, словно глина, позволив ей без труда заманить невежественного смертного в обитель ведьм.
Сабрина не успела заметить, когда Зельда оказалась за его спиной с тесаком в руках. Одно быстрое движение — и голова мистера Коллинза отделилась от тела, легко соскользнув в раковину, словно мяч для гольфа — в лунку. Тело безвольно упало на пол, собираясь в неестественную позу.
— Зельда! — возмущённо воскликнула Хильда. Её цветастое платье было усеяно брызгами крови, а ярко-жёлтые туфли и вовсе безнадёжно испорчены. — Я собиралась отвести его в сад — теперь посмотри, сколько придётся убирать!
Зельда лишь элегантно поправила прядь волос, выбившуюся из её безупречной причёски от резкого удара. На её тёмно-зелёном платье не было никаких следов.
— Слишком утомительно. — Она положила тесак на столешницу и, аккуратно обойдя лужу крови, вернулась на своё место рядом с Сабриной. — К тому же отсюда его проще оттащить в печь — будет добротная зола для твоих тыкв, сестра. А одежду приспособим под пугало от ворон. Что касается вас двоих, — она посмотрела на притихших племянников, — вы оба наказаны.
— Но, тётушка…
— За что?!
— Ты, — она указала золотым мундштуком на недовольную Сабрину, — за то, что не уследила за крысой и не сказала, что та сбежала. А ты, — она перевела цепкий взгляд на Эмброуза, — за то, что заварил этот котёл. С этого дня больше никакой некромантии за завтраком.
Любые попытки спорить пресёк её острый взгляд.
— Да, тётушка. — Удовлетворённая дружным ответом, она скрылась за утренней газетой.
В том году тыквы тётушки Хильды и вправду удались на славу.
* * *
¹ Трап — от англ. «mousetrap» (мышеловка).
