Кома

Сидишь на краю кровати хозяина огромного дома, наблюдая за Чоном и держа в ладонях его большую руку. Смотришь на его умиротворенное лицо и вспоминаешь дни, когда ты приходила каждый день к нему в палату и также сидела, наблюдая за его телом. Эти воспоминания накрывают тебя волной боли и грусти, ведь тогда даже надежды на то, что он очнётся, не было. Лицо твоё каменное, хоть и хочется рыдать, только слезы высохли, будто ты обезвожена. Не сводишь глаз с идеального лица, чьи черты ровные и изящные. Только шрамик на щеке напоминает выгоревший пиксель на экране, но он не раздражает, лишь украшает. Ты пытаешь не думать о последствиях, рассматриваешь лицо парня, приближаясь ближе, и уже почти расстояния между губами не осталось, как тебя окликает мужской милый голос. — Т/И… Извини, что так резко исчез и появился вновь. — Фух… — хватаешься за грудь. — Ты меня напугал, снова. — Прости… — О чем ты хотел поговорить? — смотришь на ангела с розовой макушкой и понимаешь, что твои чувства, которые, якобы, появились вновь, исчезли. — Я хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому я ухожу. — Что? Стой, почему? — Твоя любовь ко мне, лишь ложь. Это мимолетно, так как первые чувства. К тому же есть более важный, чем я. Он живой и всегда с тобой, просто открой глаза пошире и разгляди его. — ты понимаешь, что минуту назад рассматривала Чонгука и чуть не поцеловала его, спящего, неподвижного. Тебе стало стыдно, а на ум приходят сказки, где принцы целуют спящих принцесс, а те просыпаются от долгого сна. Теперь в голове вопрос: «Как, блять, им не было стыдно?!» — Возможно, ты прав… Сейчас я ничего не чувствую, кроме надежды. — смотря в глаза ангелу, ты понимаешь правдивость его слов, ведь больше нету того трепета лишь от его взора. — Он очнётся, не будет тех мучительных дней больнице. Ты и он это уже пережили. А судьба не повторяется. — Погоди, а что с тобой будет? — Я не знаю, мне сказали, что вызовут, когда примут решение. — Извини, но ты не мог бы побыть эту ночь здесь? Мне страшно… вдруг мою любимый братец вернётся. — Он не вернётся… Но я останусь до зова с неба. — Спасибо. Чимин сел рядом. Он поддерживал тебя словами, пытался приободрить, чтобы не было так тяжело на душе. Чимин где-то нашёл бутылку вина и ты отвлеклась разговорами ни о чем. В какой-то момент вы замолчали, но эта тишина не была неловкой, как раз таки нужной. Ты села на пол рядом с кроватью и смотрела на Чона снизу, а после видела лишь тьму. — Нуна? Нуна, просыпайся! — Чон окрикивает тебя, тряся за руку. — Что произошло? — А? Извини. Что случилось? — Почему ты у старосты? — А? Я… не знаю… — Ну-ка дыхни. — Чон приближается ближе к твоему лицу, чтобы почувствовать запах перегара, а все внутри сжалось, будто ты ждёшь чего-то другого. — Да от тебя алкашкой несет. Ты пила что ли? — Наверное… Я не помню… — Ну судя по бутылке вина рядом с тобой… — Значит, пила. — Ну ты даёшь… — Чонгук усмехается и чешет затылок. — Такое чувство, что я забыл что-то важное… — У меня тоже… — Ты то мозги забыла, ибо кто бухает в воскресенье? С таким запахом ты точно в универ не пойдёшь. — Мы уже опоздали на три пары. — суёшь часы в руки Чонгуку. — Ну пиздец. Где староста? — Не поверишь, где же может быть староста? — поднимаешься на ватных ногах и хочешь пойти в ванную, чтобы умыться. — Не умничай. — С каких пор ты такой борзый стал?! — заходите в одно помещение вместе и останавливаетесь перед зеркалом. — А ты поживи тут неделю, сама такой станешь. — Эээй! — ты тянешь за щеки высокого парня вниз к себе. — Верни мне милашку Чон-и! Хотя… — резко отпускаешь его лицо, на что Чон трёт повреждённые места. — Мне и так нравится.